***
Остаток лета они провели очень результативно. Первую неделю Том учил читать своего невольного соседа, очевидно совравшего о фамилии, ведь «Уж ложь-то я давно на учился распознавать!» — хвастался своими успехами в ментальных науках Реддл. К счастью Гарольд не оказался представителем обычной серой массы, усваивающей информацию с ужасающе малым прогрессом. Мальчик обучался так же быстро, как и сам Том, так что вскоре они приступили к изучению многочисленных прекрасных книг, купленных в первый и последующие походы в Косой Переулок, ведь они не могли не вернуться за кучей книг, на которые ссылались авторы, да и справочники им понадобились в огромном количестве. Так же, по настоянию Тома, они принялись изучать латынь, язык, на котором были созданы большинство заклинаний, разрешённых в Англии. Тут было уже сложнее, но никто из них сдаваться не привык. Так что к началу учебного года они могли понимать значение многих заклинаний и составлять простые предложения, но всё равно политика и реалии мира, в который они собирались отправиться в скором времени.***
Наконец-то пришло первое сентября. Они с лёгкостью покинули приют, многие даже прослезились от счастья, что «эти ужасные беспардонные мальчишки» наконец-то покинули их. До вокзала добраться было тоже просто, но вот с поиском платформы возникли проблемы. — Гарри, конечно, твои доводы звучат логично, но я не хочу вмазаться лицом в стенку, если ты ошибся. — Но в той книге тоже намекали именно на этот путь. — Книги врут, их пишут такие же люди, как и мы. — Риск не столь велик, в крайнем случае, нос разобьёшь, ничего страшного. — Представляешь, какое первое впечатление я буду производить с расквашенным носом? — Я смогу его подлечить. — Мы не должны раньше времени демонстрировать излишний способности или «особенные» таланты. — Давай тогда я пойду первым! В сочетании с кучей шрамов кровавый нос будет смотреться очень органично. Будь так, раз ты такой трус! — Я не трус! Просто думаю наперёд, в отличии от тебя! — Ну конечно, мой мозг к этому просто не приспособлен! Ведь так?! — Стой! Гарри! Да стой же ты! — Певерелл наконец притормозил и зло уставился на уже успокоившегося Реддла, — Смотри, — бледный палец указывает на небольшую семейку, состоящую из отца, матери и двух дочерей, — видишь, они тоже в мантиях. Значит они тоже волшебники. Просто проследим за их действиями. И не будем рисковать собой. — Ладно, ладно. Будем действовать по твоему. Всё равно за связи с общественностью у нас ты. Как удачно, однако. — Ну вот и умничка. — Том улыбнулся и, довольный послушанием Гарри, погладил его по непослушным кудрям. Он не знает в какой момент этот жест вошёл у них обоих в привычку. Просто однажды, когда Певерелл улёгся у него под боком с очередной книжкой, Реддл запустил пальцы в шелковистые волосы. В тот момент этот жест казался до чёртиков правильным, а после никто из них так и не смог заставить себя задуматься этим вопросом. Всё же в их жизнях редко встречались столь тёплые и уютные моменты, чтобы они могли позволить себе задуматься и разрушить всё волшебство такого простого жеста. — Ну что ж, ты был прав. Сквозь стену и правда можно пройти и, судя по их разговорам, пройти прямо на нужную нам платформу. Пошли? — Конечно, если ты не собираешься ещё в чём то перестраховаться. Порой, Том, стоит быть чуть рискованней. Зачастую риск окупается, по-крайней мере в моей практике. — Оставлю эту часть на тебя. Думается мне, что моей задачей было как раз таки сдерживать твою рискованность. — Боже, порой ты такой скучный. Я уже согласился быть незаметным во время твоих коммуникаций от нашего имени, обещал лишний раз не вмешиваться в твои игрища. Позволь мне хотя бы оторваться перед началом твоих действий по построению нашей репутации, во время которых мне нужно будет вести себя строго определённым образом. Боже, что за скука ожидает меня в ближайшие месяцы! — Хватит нудеть! Я бы повёлся на это, не знай про все те отсроченные подлянки, оставленные тобой в приюте! Всё, тихо, мы скоро начнём опаздывать. Я не собираюсь мериться с тобой силами посреди маггловского вокзала. Обещаю, я снова пущу тебя спать с собой, если ты сейчас заткнёшься. — ещё одна странная привычка, появившаяся у них за время, проведённое в приюте. Первую грозовую ночь, проведённую вместе, огласил крик Гарри. Ему довольно часто снились кошмары, но обычно они заканчивались тихими поскуливаниями в подушку, которые Том предпочитал игнорировать. В этот раз он душераздирающе кричал, при этом не открывая глаз. Лишь кричал и бился в конвульсиях. Тогда Том действовал без каких-либо благих замыслов. Лишь хотел своей магией приглушить крики, как делал это, чтобы его жертв не нашли. Но в тот момент, когда их магии соприкоснулись, произошёл первый «всплеск». Комната озарилась мягким свечением, а всё естество Тома наполнилось теплом и чувством дома. Что тогда происходило с Гарри он точно сказать не мог, в разум спящего Реддл проникать ещё не умел, да и не до этого было. Единственное, что запомнилось ему из того момента — холодная потная ладонь, схватившая его за руку, которой он направлял потоки магии. А в следующую секунду он уже лежит в кровати Гарри, крепко вжатый в обманчиво хрупкое тело, излучающее столь приятную и домашнюю силу. С той ночи они зачастили спать в одной кровати, да и отношения их стали гораздо ближе, всё же оба они привыкли забирать всё то не многое тепло, что давала им жизнь. — Ладно, всё, ты как всегда, убедил. Но я сплю на тебе в поезде. Вряд ли мне понравится наблюдать за твоими махинациями по налаживанию связей. — Договорились, а теперь рот на замок и расправь плечи. — Гарри раздражённо вздохнул и понурил голову, — Ну же, будь гордым и независимым! Не позволяй кому-либо увидеть твою слабость! Давай, как тогда, перед гоблинами. — Хорошо, хорошо. — пробормотал Певерелл, расправляя плечи и угрюмо шепча себе под нос, — Никогда не думал, что для выживания в социуме нужно прилагать столько усилий. Это, конечно, всяко лучше того, что было раньше, но, отправляясь в Хогвартс, я надеялся на короткую передышку, а не на другую войну. — Да, Гарри, я слышал от тебя эти жалобы уже сто раз. Не доведись мне увидеть тебя в стрессовых ситуациях, никогда бы не поверил во все эти твои истории о войне и выживании во время неё. Всё, теперь поспешим. — Том подталкивает своего спутника к стене, прерывая все пререкания красноречивым взглядом, указывающим на часы, которые обещают отход поезда меньше чем через пятнадцать минут.***
Несмотря на Тома, который не мог позволить себе ругать Гарри посреди вокзала, а потому лишь злобно глазел на него, они успевают на поезд в последние пять минут до его отправления и даже находят купе, в котором остались свободные места. Хотя будет точнее сказать, что они сумели найти «правильное» купе со свободными местами. А «правильным» считалось то, в котором они уже сейчас смогут начать заводить связи с аристократией этого мира. Говоря по-честному, такая одержимость Тома собственным статусом и именем в обществе уже начинала напрягать Гарри. Он понимал, что Реддл просто выживает. Собственно, как и он сам, просто их миры, а соответственно и способы выживания в них, сильно отличались. По крайней мере, именно так Певерелл убеждал себя в тот момент, а позже, на удивление, втянулся в разговор Ориона Блэка и Абраксаса Малфоя о стихийной магии, пока Том предпочитал лишь наблюдать за спутниками и подбирать пути завоевания аристократии, прекрасно понимая, что, как только их фамилии озвучат на церемонии распределения, отношение этих людей к ним совершенно изменится. Их идеология не позволит общаться с полукровками на равных, а потому нужно искать что-то, что произведёт достаточно сильное впечатление, которое перебьёт слова, вталдычиваемые им в умы с детства. А что уважает абсолютно каждый? Конечно силу. Осталось лишь подобрать удачное время и место для её демонстрации. А это точно не купе поезда по пути в школу магии. Но сейчас, пока они лишь увлечённые дети, на время забывшие о манерах, требующих официально представиться, а не сказать одно только имя, можно забыться, расслабиться и просто наслаждаться магией, которой здесь дышало абсолютно всё: и поезд, и люди, и Гарри, устроившийся, а под конец и крепко уснувший, в объятьях Тома. Сам же Реддл шёпотом общался с Игнатусом Прюэттом, третьекурсником, пришедшим поприветствовать Наследников столь влиятельных родов. Это был своего рода эксперимент, который должен был выявить прорехи в образе аристократа и волшебника. Правда, продлился он не долго. Довольно скоро Игнатус вернулся к своим друзьям, оставив купе в умиротворённой тишине, простоявшей там до самого конца пути. Никто не желал нарушать покой странного, столь располагающего к себе паренька по имени Гарри.