«Всё наше существо — частица — бесконечно блуждающая во тьме. И есть только одна точка куда она стремиться — Свет. Но чтобы достигнуть его, нам требуется много больше, чем просто желание».
Книга откровений. Письма потомкам.
Кольцо пульсировало на пальце, будто присасываясь ко мне. С каждым его «толчком» я чувствовал, как магия стекает по кисти в палец. Необычные ощущения. Я поглядел на руку, в которой лежала ладонь матери. Женщина улыбчиво успокаивала. Моя магия перетекала ей? Ледяной порыв ветра развеял наваждение, оставляя мерзкую, серую реальность, полную холода и разочарования. Бушующие смятение внутри не покинуло меня. Мысли были в доме с людьми, что за этот месяц стали мне знакомы и отчасти понятны. Мог ли я помочь им? Но куда важнее вопрос — «А должен ли?» Элдон кряхтел осматриваясь. — Куда это нас выкинуло? — Прошипел он, перебирая в руках какие-то палочки. — Не пойму. Мы стояли у подножья разрушенного замка, сохранившего лишь призрак былого величия — развалившиеся стены и пару башен, что мужественно удерживали собственный вес под натиском безжалостного ветра. С одного края надуло сугробы снега, принуждая каменный монумент сильнее накрениться в сторону безграничного обрыва. Но старое сооружение продолжало стоять. Не сломлен! Величествен дух. Мне представился титан, стоявший у обрыва. Он удерживал заслон, уперев ноги в скальные породы. В руках великана — соответствующий ему размерам щит, на который навалилась мёрзлая мгла, стремящаяся рухнуть со склона. А внизу безмятежно спал город. Послышались хлопки, приглушённые завываниями ветра. Элдон схватил меня и незамедлительно использовал портал. — Это же надо было! — Гневно воскликнул старик, выбрасывая тряпку на землю и превращая в палатку. - Чуть не попались. Он, разводя руками, устанавливал защиту вокруг палатки в виде золотистого купола, мерцающего так ярко, что солнечный свет казался тёмным. Заметив моё недоумение, старик широко оскалился и с усмешкой произнёс: — Мы оказались не в Британии. Перепутал… Прямиком в тюрьму. Сработали чары. Нам повезло, что законники такие нерасторопные. Жди здесь и блюди. Сам же старик нырнул в палатку. Кольцо изрядно похолодело, а неприятные ощущения превратились в тяжесть увесистого украшения. Теперь это просто кусок металла, пропитавшегося моей магией. Оказались не в Британии... А сейчас мы где? Что за игра с порталами? К горлу подступил ком от мыслей об оставленных людях в доме. Жалок ли я? Нет. Это чувство не по отношению ко мне. Они — ничтожные волшебники, не способные выжить ни в одном из двух миров. Плывущие по течению, которое нещадно их бьёт о каменистые берега. Всё, что они делают — отталкиваются от дна. Я мысленно глянул вниз — в зияющую пропасть. В руках не было больше трости. Только кольцо, тянувшее в небытие, откуда тянуло смрадом и могильным холодом. — Выпей, — раздался необычайно громкий голос Элдона, — оборотное зелье не настоялось, как положено, но на некоторое время хватит. — Он похлопал по карманам и выудил ещё одну палочку. — На случай, если что-то пойдёт не так — используй сначала её, а уже потом «дом». — Я кивнул. — Так, — он вытащил из палатки мою копию. — Там вещи, приготовленные тебе, сразу как выпьешь, переоденься. Я вошёл в шатёр с мыслями о грабителях. Чем я отличался от них? Всю прошлую жизнь я шёл таким же путём. Вот отчего мне было так мерзко. Я увидел собственное отражение в лицах чужих мне людей. Жалок я! Гораздо важнее — я ненавидел себя! Зелье с мерзким запахом и не менее отвратительным вкусом с лёгкостью попало мне в желудок. Спустя минут пять тело охватил жар, смываемый холодом. Я обессиленно упал на пол палатки и скрючился. Болью охватило мой разум, поплывший в бессознательное. Он отравил меня? В чём план? Тянуть меня столько, чтобы в последний момент избавиться. Мысли одна за другой накатывали, снося друг друга, разглаживая песок — не оставляя отпечатков прошлого, настоящего — сохраняя надежду на будущее, которое мне предстояло только свершить — нанести свои следы в этом бескрайнем ничто, пока нечто иное не смоет и мой путь… мою тропу. Явь прозревала в этой безграничной тьме, мерцая ярчайшей звездой Осмысления. Кукла пропитана моей кровью! А кольцо — жалкая копия того величия, которое было изъято у вампиров. Всё, что нужно было старику — доступ в схрон. Как, впрочем, и всем остальным. Что мне оставалось? Лежать на дне собственного разума — сточной ямы, мечтая о забвении, как делал я долгие годы до этого. Пред глазами в осязаемой тьме мелькнули лица Норы, Карла и Кэрол, страдающих от жутких болей, принесённых стариком. Мы как расходный материал для них! — Прозрела мысль, вырвавшись из пучины магмы, взбушевавшегося вулкана. Нет! Я отомщу… Пусть погибну… Но поквитаюсь за всех нас!***
Очнулся я, лёжа на полу в палатке. Стало немыслимо холодно. Моя одежда порвалась оттого, что тело изменилось. Я обнаружил руки взрослого мужчины и кольцо на пальце. Собравшись с силами, поднялся и примерил, приготовленную одежду. Неужели такова задумка Элдона? Сколько прошло времени? Мысли рвались в голове, не позволяя сосредоточится на чём-то одном. А выйдя из палатки, я не нашёл и следа старика со своей копией — я оказался прав. Нежным прикосновением мама осторожно провела пальцем по моей руке. — Не бывать этому! — Зло выкрикнул я. А на лице мамы отобразилась печальная улыбка. Выхватив палочку, я уменьшил палатку, как делал старик, и сунул в карман штанов. Она сгодится на моём пути. Осталось решить, как действовать дальше. Я поглядел на два портала в своих руках: безликую деревянную палочку и повидавший жизнь носовой платок. Лишь один из них приведёт меня туда, куда следовало. Поглядев в мерцающий золотой купол, за которым неспешно тянулся сумрак, я сжал платок — «дом». Вывалился я прямиком на камни. Сначала я не распознал то куда попал, проклиная Элдона и все его планы. Но приглядевшись понял — я рядом с домом, который принадлежал детям старика. Или же таким же марионеткам, какими были мы всё? Сошедший снег явил заброшенный и разваленный участок, где с трудом можно различить: фонтан, каменный дорожки, множество построек и некогда величественный дом, который накрыли извивающиеся тонкие нити-лианы, ещё не проснувшегося растения. Это было то самое место — куда и хотел попасть. Я торопливо направился в сторону дома, но, приблизившись к крыльцу, задумался: а здесь ли уже Элдон? И как поступить в таком случае, если он в доме? В открытом противостоянии ничего не смогу сделать. Нужно действовать осторожно и максимально хитро. Воспользовавшись палочкой, я осветил тьму в открывавшейся пасти строения. И зачем старик учил меня всему этому? Может, изначальный план был связан со мной? Дотошные рассказы о величии магии, скрупулёзные объяснения работы зелий. А может ли быть так, что он готовил меня именно к этому моменту? От мыслей отвлёк шорох позади. Обернувшись, в лунном свете я различил несколько силуэтов, скрывавшихся в зарослях кустарника. Они неспешно надвигались, не пытаясь даже прятаться, скорее вселяли ужас. Что неплохо получалось. Сознание кричало, а ноги безвольно обмякли. Вампиры! Я стремительно забежал в дом, наплевав на осторожность. Как бы сильно ни пугал меня Элдон, эти твари пробуждали гораздо ужаснее чувства. А что, если использовать их? Привести прямиком в хранилище — пусть забирают, что им нужно, а взамен уничтожат старика! Каждый получит то, что хочет! В коридоре, ведущем к лестнице в подвал, я увидел те самые глаза, что порождали страх. В белках, обрамленных смертью, два светлых зрачка с кровавой каймой. Они испытывающе взирали на меня. Отталкивали и манили, как некий запретный плод, что взять — приговорить себя к явной кончине, и отказать сложно, потому как это именно то, чего жаждешь больше всего. — Генри… — Пронёсся вокруг шёпот женских голосов, пробирающий до мозга костей своим потусторонним происхождением, освежая мой затуманенный разум. Не сегодня! Я замедлился, осторожно освещая путь. Каждый шаг отдавался ударом сердца о рёбра. Мрак накрыл помещение. Даже дверь на улицу казалась безвозвратно потерянной в этом осязаемом одеяле тьмы. Нечто плотно сжало мою руку, испуганно отскочив, я с ужасом глянул на маму. Она встревоженно озиралась по сторонам. А её руку плотно сжимали мои пальцы. — Нам пора уходить… — прошептала она. — Генри… — пронзили материю слова, возникшие повсюду. Я двинулся вперёд. В ушах пульсировал страх. Но меня успокаивало присутствие мамы. Всё казалось нереальным и зыбким. Каждый шаг, тянувшийся вечность. А знакомый запах из коридора, принуждал поспешить. Мы вышли туда, куда я меньше всего ожидал — в гостиную старого дома на утёсе. Здесь ничего не изменилось: знакомые вещи лежали на привычных местах, а в окна бил яркий солнечный свет. Из открытой двери доносились звуки и запахи родного леса. Затаив дыхание, я вышел из дома. Тёплые лучи радостно согрели мою плоть. Свежесть, принёсшую ветер, взбодрила — я будто очнулся от продолжительного кошмара, осознав будоражащую реальность. — Ты дома, Генри. — Произнесла мама, привычно улыбнувшись. Она стояла рядом и ласково трепала мои обросшие волосы. В глазах читался укор — как же оброс и не слежу за собой. Проведя ладонью по моей щеке, она с задором проговорила: — Пойдём, прогуляемся! Является ли всё это настоящим? Может я умер? Дурацкий был план! Шагающая рядом мама рассмеялась, словно читала мои мысли и, подмигнув мне, впервые за это время, потянула в сторону тропы. В молчании мы шагали по лесу, наслаждаясь, как и прежде, тишиной и присутствием друг друга. Её светлые волосы блестели на солнце, придавая женщине призрачный облик. А я невольно крепче сжимал руку, в страхе вновь потерять. Одного взгляда на неё хватало, чтобы наполниться силами, которых у меня не осталось. В голове проплывали воспоминания путешествия с Элдоном. Мрачные города, угрюмые лица. Женщина в испачканном платье, чьё имя я забыл, но привкус отвращения остался. Мужчина в кресле, что со страстью глядел на меня, превращаясь в знакомого ребёнка за решётками манежа, сохранив лишь глаза. А на фоне высился древний замок, укутанный снежными наносами. Ярчайший контраст: спокойствие и тревога. Свет и Тьма. Как в том городе в Чехии, где на поверхности — улицы полны радости, а под их ногами отчаяние и страх. Каков мой путь в этом круговороте? Каков изначальный план старика? Я думал и шагал. Могла ли быть реальность лишь призрачной вуалью вампирской магии, заперев моё сознание здесь? Но как? Возможно, Элдон лишь убедил меня в наличии врождённой защиты от легелеменции? И это все его план! Точно так… Как и всё до этого… Я с тяжестью и гневом вздохнул. — Не нужно печалиться, мой дорогой. — голос мамы успокоил. — Я запутался. — Признался я. — Я должен его остановить. — Кого? — Усмехнувшись спросила она, присев на корточки. — Старика. По его вине ты мертва. Это всё, — я обвёл лес глазами, — его план. А я лишь пешка на шахматной доске в его игре. В игре Элдона. Кто знает, что ещё он удумал? И в дом своих детей привёл вампиров не кто иной, как он! — Выпалил я, удивляясь выводам, которые пришли внезапно. Мама бережно положила руку мне на плечо, поигрывая с волосами. — Всего лишь домыслы моего юного Генри. — Проговорила она. — Он ещё мал и оттого страшится всего. Ужасная судьба — узреть убийство матери своим отцом. Оттого и спрятался там, где ему кажется безопасно. Но ведь там совсем нет света… — Задумчиво проговорила женщина. Меня встревожили слова. — Но я — Генри! — Выпалил я с укором. А мама лишь покачала головой, нежно улыбнувшись и притянула к себе в объятия. Шмыгнув носом, произнесла: — Мой мальчик на дне в глубокой яме. Там очень холодно и страшно. Ему там плохо. Оттого и винит всех, кроме себя. Я отстранился, не выпуская рук. — Пообещай мне, что позаботишься о нём. Ребёнку нужно детство. Море радости и смеха. Нельзя родиться взрослым, лишённым Света. — добавила она и вновь шагнула в лесок, придерживая подол платья. Под ногами захрустели сухие ветви, а сквозь дымку лился свет. Сказочное место! Представить лучше Рая невозможно. А ведь были мысли, — внезапно понял, — как жалок и безнадёжен я. А что могу изменить? — Мы идём лишь туда, куда сами того пожелаем. — отрешённо проговорила мама. — И вина за это лежит только на нас. — Она печально усмехнулась и остановилась. Грустные голубые глаза смотрели на меня с любовью. — Так бы тебе сказал кто угодно. Но что скажешь ты? Ведь я абсолютно уверена, что это не так. Есть пути, которые от нас не зависят. Они построены для одной великой цели. — Чтобы сломать. Мы можем сдаться либо встать. — Зачем вставать, если можно лежать, доверившись воле судьбы? Принимать её удары и всю безжалостную жестокость. Жизнь благоволит тем, кто принимает её правила. Остальных она уничтожит или же это сделают избранные ею. Мир не сладкий Рай. — Лишь поле битвы. — Отвечал ей я. — Где пешка может стать ферзём. — Женщина улыбнулась. Человечеству не вырваться из этой бесконечной игры, пока человечество не сломает саму суть Жизни, не уничтожив её до основания. После чего выстроит свою. Создав правила, которые будут устраивать их. Но в природе человека лежит та же основа, что и во всём сущем. Уничтожив ею — будет уничтожен и человек. Что же в остатке? Традиции, честь, принципы, которыми нещадно обвешивается человек, пытаясь создать хотя бы иллюзию. А в глубине так и остаётся тем же игроком на поле боя, следуя правилам Жизни. И чем ниже интеллект — тем лучшим игроком становиться, ведь все эти самонареченные «титулы» создают рамки, в которых он вынужден вертеться, как уж на сковороде, а за её пределами - могущество и безнаказанность. Желание вырваться из оков зародилось где-то глубоко внутри. Сила этого помысла была столь велика, что заполняла теплом каждую клеточку моего тела. Я ощущал, как безызвестное нечто становилось неотъемлемой частью меня. Как холодные руки излучают прежде неведомую мне силу. Незнакомую ни в одной из прожитых мной жизней… «Надломленный участок всегда обрастает. Но боль оттого меньше не будет». — Прозвучал шипящий голос монстра в голове, а пред глазами явилась трость. Нужно было протянуть руку и взять её. Но, как бы сильно я того ни желал, рука не двигалась с места. А потом пришло озарение: зачем теперь мне трость? Не буду жалок я! Не стану этими людьми, что копошатся в пучине собственной ничтожности. Погружаться в океан отчаяния, кажется, приятно. Но приятнее идти по дороге, выложенной твоими руками — надёжнее и безопаснее. Ты знаешь каждый ухаб, помнишь каждую ошибку в построенном мосту и видишь, как это исправить. — Прости меня. — Осознал суть сказанных однажды слов старика. — Мама, прости меня! Я не хотел, чтобы всё так вышло! — Эх, дорогой мой, — мягко произнесла она, — нет чистых людей. Все мы ошибаемся, спотыкаемся. — Но именно по моей вине ты мертва! Если бы я только слушал старика! — злобно покарал я себя. — А он предупреждал и говорил, что Морфин опасен. Намекал, чтобы я защищал тебя. Оберегал… — Не в обиде я, — усмехнулась она. — И никогда не была. Мне следовало бы злиться на старика, но теперь я вижу, что и его вины здесь нет. Куда важнее то, что оставляем после себя. Ведь тогда мы не умираем никогда. Я продолжаю жить в тебе. — Эта мысль со звоном отразилась о стенки сознания, исчезая в пучинах хлама. Мама слегка кивнула, будто соглашаясь с моим выводом. Женщина остановилась и тихо, с печалью в голосе, произнесла: — Мы пришли. Перед нами стеной росла скала. А там, где стояли — знакомый узор. Здесь при свете дня я смог внимательно разглядеть его. То, что некогда казалось мне солнцем — была змея или ящерица, на спине которой извивались отростки, словно солнечные лучи. Присмотревшись, я разглядел три головы: льва, дракона и птицы, что пожирали друг друга, образуя бесконечный круг. В центре него росло величественное древо, корнями впиваясь в тела змей. А на его коре след от руки, где на ладони мерцала сложная руна. Я, поглядев на маму, увидел слёзы. Вот и всё. Здесь мы прощаемся навеки. — Они придут за мной. - Заворожённый своими мыслями, проговорил я выдохнув. - И Элдон… — Они возьмут то, что им нужно в любом случае, но не сегодня. Ещё не время. — Погладила она меня по голове. — А что тебе старик? — Ведь это он привёл их в дом… — начал было я, но женщина строго остановила. — А ты подумай хорошо! Зачем ему рисковать тем, что дорого ему и ценнее собственной жизни? Кто знал о доме помимо старика? — Воры! — Женщина улыбнулась. А меня захлестнул гнев, оставляющий привкус разочарования. Я выдохнул и обнял маму так крепко, как мог. — Я буду скучать. — Прошептал я. — Это хорошо. Однажды ты сам поймёшь… — Чтобы было что-то хорошее. Светлое. Она кивнула и задумчиво осмотрела наскальную живопись, словно намекая, что прощание затянулось, а ей уже давно пора. — Так, тяжело… — проговорил я. — Иллюзия, и только. — хмыкнула она. — А ноша тяготит. Закрыв глаза, я крепче сжал её нежные пальцы в своей руке. Ощущая каждый из них по отдельности. Всем нутром стараясь запомнить это чувство. Её запах. Её тепло. А после расслабил руку. Тонкие пальчики скользнули по ладони и с облегчением растаяли. Я выдохнул, ощущая, как нечто приятное и далёкое заполняет меня. А страх и паника бесследно исчезли. Открыв глаза, я оказался в подвале дома детей Элдона. А передо мной — стена с едва различимым рисунком во мраке. Теперь это только мой путь! И повинен за всё буду лишь я. Всё, что будет сделано далее — мои решения. И я приложу все усилия! — Чего же ты ждёшь, Генри? — проскрежетал знакомый голос, который резал слух после мягкого напева матери. Я не дрогнул. Почему-то я понимал, что он был здесь всё это время. Следил, чтобы со мной ничего не случилось. Сумбурная каша в голове явила несколько различных домыслов: всё это был план; неужели он заранее договорился с вампирами, чтобы они поучаствовали в этом шоу? Я отогнал последнюю — слишком мудрено. Зачем такие сложности? И только сейчас задумался — зачем оборотное зелье, если вампиры всё равно учуяли бы мою настоящую кровь? Глупый, я всё-таки, мальчишка. Улыбнувшись этим мыслям и, чуть повернув голову к старику, проговорил: — Только тебя.***
Узор засиял, стоило приложить руку к отпечатку ладони. Кольцо болезненно сжалось. И через него потекла моя магия, которую впитывала руна. Каменная поверхность под ладонью постепенно рассыпалась, словно песок, открывая, зияющий непроглядной тьмой, проход. Элдон стоял рядом и скрежетал зубами. — Ступай. — Тихо сказал он, буквально подталкивая меня вперёд. Страха не было. Я надеялся, что когда процесс закончится, то что-то подскажет — можно заходить. Но всё было куда проще. Оказавшись на другой стороне проёма — позади с шорохом выстроилась стена. — Здесь безопасно. — Заявил старик, с некоторым сомнением глядя на меня. Он всё ещё ожидал, что я сорвусь. Немудрено, столько времени я пребывал в таком состоянии. Я осторожно прислушался к себе, страшась вызвать эти поглощающие позывы. Но с удовольствием обнаружил лишь смиренный покой, отзывающийся тёплым чувством нежности. Я улыбнулся. Мне нравилось это состояние. В нём была некая уверенность в себе. Поэтому спокойно огляделся. В воздухе ощущался запах застоялой воды. В целом, здесь было душновато и сильно влажно. Оттого становилось жарко, а на спине отчётливо ощущались капли пота. Будто прочитав мои мысли, в коридор неспешно хлынули волны свежести и прохлады. Казалось, из глубины этой замысловатой пещеры подул лёгкий ветерок. Система кондиционирования — усмехнулся я про себя. Мрачноватый коридор, с влажной поверхностью на стенах и полу. С потолка свисали жутковатого вида сосули. Но они тянулись не вниз, а извивались вразнобой, устремляясь кто вбок, кто обратно в потолок. От них исходило мягкое, приглушённое свечение. Стены представляли собой изгибающиеся линии, временами выпирая, образуя дуги, с которых неспешно стекала тягучая слизь. А пол был, будто, живой. Ни камень, ни дерево. Что-то твёрдое, но материал не откликался в моём сознании ничем знакомым. Всё это разнообразие плавно перетекало друг в друга, формируя округлый туннель. А среди прочих настенных узоров проглядывались жуткие образы. Поначалу я подумал, что это моё воображение, но присмотревшись, увидел четырёхпалые лапы с длинными когтями. Сложно сказать руки это или ноги, они сплетались и выворачивались в разнообразных позах. Изредка виднелись головы… жуткие, шипастые, открыв клыкастые пасти, замерли в агрессивном оскале, направив его в сторону вошедших. Старик ждал. Не торопил, позволяя внимательно осмотреться. А я ради любопытства дотронулся до слизи, ощутив влагу на пальцах. Склизкую и мерзкую субстанцию с трудом удалось вытереть об одежду. — Специальная защита, — пояснил Элдон, — если сюда попадёт посторонний, его свяжет эта часть, а защита уничтожит. — Старик неопределённо указал рукой куда-то вдаль. Что же… Я двинулся далее. Наши шаги оставались беззвучны, а издали прилетали шорохи и монотонный гул, в котором можно было уловить звуки капель, скрежет зубов старика, треск неких природных механизмов и «шёпот». Он будто звучал в голове, разлетаясь по округе. Не раздражал и не пугал, а напротив — успокаивал. Словно родитель убаюкивал ребёнка, приговаривая: «Ты в безопасности», «Здесь ничто тебе не угрожает». Было ли это так? Или это обман? Но несмотря на возникающие сомнения, я был уверен в честности этих убеждений. Потому что ощущал невероятную мощь, обволакивающую меня со всех сторон, будто чей-то плед, бережно накинутый на мои плечи. Я подсознательно понимал, что эта сила сметёт любого, кто посмеет сейчас мне угрожать. Минут через пять неспешного плутания по туннелю, мы вышли к обрыву. Одна из стен попросту исчезала во тьме. Я остановился, чтобы разглядеть что-нибудь. Даже попытался посветить во мрак люмусом, но ничего не увидел. Только холодный воздух с запахом протухшей воды вырывался из пустоты. Но неизвестно откуда взявшийся в голове образ дал чёткое понимание и предназначение этой, казалось, бесконечной мгле. Там, в глубине — сердце улья. И оно спит до тех пор, пока сюда не придёт враг. Страшно представить, что ожидает тех, кто осмелиться. И мне пришло понимание, что окажись здесь вампиры — им пришлось бы взять армию, чтобы пробиться сквозь эту защиту. Я подозрительно поглядел на старика, что с любопытством изучал моё лицо. Хмыкнув, двинулся дальше. Сразу за поворотом мы упёрлись в тупик, образованный из множества нечеловеческих рук. А едва ли приблизившись, они ожили и неспешно принялись расползаться в разные стороны, открывая каменную дверь, испещрённую рунами и рисунками, будто бы описывающими какую-то древнюю историю. Дверь с лёгкостью поддалась, беззвучно отворившись внутрь, открывая убранство. Красный ковёр, скрывающий крупные каменные плиты, по краям стояли многочисленные канделябры. Свечи спешно вспыхивали, освещая коридор, резко меняя настроение — теперь мы были в недрах замка. На одинаковом расстоянии — многочисленные двери с обеих сторон. А вдали виднелось голубое мерцание, играющая бликами на стенах. Пройдя до самого конца, я упёрся в ограждение из белого мрамора, а за ним ниже — атриум, в центре которого идеально круглый бассейн. Гладь воды была вровень с каменной кладкой. Не сразу я заметил, что ограждение возвышалось над полом. И тут я сообразил — это источник магии, наполненный лазурной жидкостью, излучавшей свечение откуда-то из глубин. Именно оно освещало всю округу, волнами отражаясь на скалистом небосводе. Вокруг колодца — ниже нас, но на уровень выше источника — многочисленные диваны с подушками. Несмотря на отсутствие золотых украшений, всё выглядело величественно и кричало о своей неброской дороговизне. А на полу рядом с «бассейном» стояли подиумы, на вершинах которых — разноцветные шары, периодически испускающие разряды молний в округу. От каждой сферы тянулась нить к лазурной жидкости. Во всём этом чувствовалась неистовая сила. Настолько мощная, что одновременно вызывала самые низменные инстинкты: страха и жажды завладеть этим. На этаже, где мы стояли, по кругу имелись двери и проёмы, а с двух сторон, ярко выделялись винтовые мраморные лестницы. — Этому источнику больше восьмисот лет, Генри. Скольких он поглотил — не счесть. — Горделиво прошептал Элдон. Мы двинулись по кругу в сторону лестницы, а я продолжал осматриваться, заглядывая во всевозможные проёмы. В одном я заметил то, что заинтересовало. На низкий каменных постаментах стояли стеклянные короба-аквариумы. Воды в них не было… Точнее, в каждом из них имелся ландшафт. В одном я увидел горы. Не сдержавшись, я прошёл в большую тёмную комнату. Освещение здесь имелось только в виде висевших ламп над пейзажами в аквариумах. Немного смутившись, оглядел светильники и понял, что это просто кожухи, одетые на светящиеся шары. В аквариуме с заснеженными шапками гор, при близком рассмотрении, увидел долину, рассечённую рекой. Её окружали разной высоты горные гряды и густые хвойные леса. По центру примечательным был уступ, на краю которого одиноко стоял до боли знакомый дом. Можно разглядеть, как рядом зацвели цветы, а вблизи стояла крошечная лавочка. Как? — Единственный вопрос, который интересовал меня до глубины души. Я принялся осматривать другие аквариумы, в поисках знакомого: любые места, где я был. Но ничего не находил. Леса, горы, даже моря… в одном построен небольшой городок, но по улицам передвигались муравьи, а под землей распространилось огромное гнездо. — Я на них учился создавать искусственную среду обитания. — Хриплый голос вернул меня в реальность. — То есть, мы жили в аквариуме? — Удивлённо возмутился я, вставая на ноги. — И да и нет, Генри. — Ответил он. — Так получилось, что в те годы я был увлечён идеей нереальности нашего мира. И пытался опровергнуть теорию. — Он обвёл рукой стоящие в округе стеклянные коробы. — Мой правнук уверял, что это ничего не доказывает. — И каков вывод? — Я оглядел помещение. — Он был прав. Мы либо в аквариуме, либо нет. — Оскалившись, ответил старик. — Пока не сможем найти выход, мы не можем знать наверняка. Сколько же тайн ещё здесь можно найти? — задумался я. — Пойдём, нужно уничтожить кольцо, пока оно не выпило тебя целиком. — Заявил старик. А я вопросительно поглядел на него. Скрипнув зубами, он пояснил: — Магия крови имеет свою цену. Я торопливо сбежал по ступеням вниз, а Элдон с лестницы потребовал уничтожить кольцо в источнике. — И как же мы попадём сюда, если его не станет? — поразился я. Старик стоически оскалился, а потом принялся дальше спускаться по ступеням, крепко держась за поручень, попутно проговаривая: — Это кольцо наследника. Оно нужно только в том случае, если в роду больше никого не осталось. Магия его ждёт того, кто придёт и осмелится взять на себя эту ношу. Пока ты не уничтожишь его — оно продолжит тебя убивать. Всё встало на свои места. Вот почему Элдон не носил его, однако… — Почему это кольцо хранилось в доме, если оно так важно? — решительно спросил я. — Потому что не я мог хранить его, Генри. — тяжко вздохнул старик, оказавшись внизу. — Окуни руку в источник. Я осторожно подошёл к краю огромного колодца. С близкого расстояния это был именно бассейн. Навскидку метров десять — пятнадцать в диаметре. От ровной глади лазурной жидкости ввысь подымалась дымка, что стекалась в цельные нити, устремляясь вверх и растворяясь в едином стебле. С некоторой тревогой и беспокойством я поднёс руку к жидкости. Лёгкие покалывания «пробежали» по моей коже, а дымка потянулась к пальцам, опутывая их и бережно согревая. Как заскучавший зверь, бросившийся ласкаться в руки своему хозяину, которого давно не видел. — Снять его не получится… — проговорил старик, встав рядом в ожидании. - Так было задумано изначально. Это правило невозможно изменить. Я аккуратно опустил руку в неосязаемую жидкость и почувствовал, как палец мгновенно потеплел, а перстень растворился кровавыми разводами. — Такие кольца нельзя носить. — Заговорил Элдон, отступая чуть в сторону, позволяя рунам на полу загораться друг за другом. — Магия накажет. Потому хранят там, где наследник может найти. — А магия могла наказать Карла за то, что он украл кольцо? — Уточнил я. — Она и покарала, только Дэниса. Просто так подселить пустодомку вампирам бы не вышло. — Осклабился старик и стукнул тростью по какому-то кругу на полу. Я поглядел под ноги. Весь зал возле колодца был украшен узорами. Змеи, ящерицы, драконы и прочая живность была изображена на поверхности пола, который так и оставался гладким камнем. Будто незримый слой покрывал все узоры, придавая им глубину. Залиты чем-то? Местами рисунки образовывали круги, внутри которых находилась руна, обозначавшая старшинство. В вязях они являлись последовательностью, но здесь… Старший круг под тростью Элдона засветился, и он отступил. Практически беззвучно из недр земли стал подыматься кусок идеально круглой скальной породы. Когда столп вырос метра на два с половиной, одна его сторона растворилась, явив глыбу льда внутри. В кристалле проглядывался силуэт человека. — Он, вероятно, немного не в себе, — сухо заговорил старик, — не знаю, как мог на него повлиять крио-стазис. При жизни-то был не от мира, а сейчас… сложно сказать. Неожиданный поворот несколько шокировал меня. Живой человек погруженный в глыбу льда и веками хранившийся в этом подземелье. Но почему Элдон не сделал наследника при его жизни? — В других тоже?.. — только и спросил я, указав на прочие руны-старшинства. — Нет, Генри. — спокойно ответил он. — Их придумали на случай, если начнётся полномасштабная война с инквизицией. Или когда потребуется сохранить идеальную кровь. Кодекс рода позволяет даже главу запечатать при необходимости. Безупречный росток — совершённая кровь. Её сохраняли, покуда не найдут подходящую пару. Процесс упускает детали и не спасает некоторую физиологию человека. Но кровь он сохранит, чтобы возродить род. Элдон дотронулся до льда тростью. Изваяние покрылось трещинами и лопнуло, осыпавшись на пол. А вслед за кусками льда из колонны вывалился обросший и тощий седовласый старик. Тело его, обутое в рваное тряпьё, дрожало. — Вставай, — тыкнул в него тростью Элдон, — время пришло. Незнакомец закашлял и попытался поднять себя, но его руки тряслись от бессилия, потому он незамедлительно падал обратно при каждой попытке. Я подошёл к нему, стремясь помочь. Взяв его под руку, испуганно отшатнулся. Кожа да кости. Старик практически не имел мышечной массы. Он полностью высох. Заметив, как незнакомец болезненно потрепал место моего прикосновения, я аккуратно приподнял его за подмышки. Даже для моего возраста, этот дедок оказался лёгким. От силы тридцать килограмм. Дед тяжело дышал. Выглядело так, будто каждый вдох он делал с усилием. Из-под длинных волос таращились два голубых глаза, полные ужаса и безумия. — Ты обещал… Ты обещал. Ты обещал! Ты обещал! — Тихо, но требовательно затараторил он сухим голосом, прислонившись к стенке своего саркофага. — Выпей, — Элдон протянул ему стакан воды, — выглядишь похуже Тутанхамона. Незнакомец припал к предложенному напитку, жадными глотками заливая в себя его. Жидкость частично выливалась мимо его рта. А руки с каждой секундой тряслись сильнее, пока наконец, старик вовсе не выронил стакан, который разлетелся на осколки о каменный пол. — Ещё! — Потребовал тот. — Ты обещал. Ты обещал! Старик заверещал с ещё большей силой. Из его рта вылетали слюни и писки. Это явно была истерика. Под пронзительные требования, Элдон вновь наколдовал стакан и воду. А я попытался понять, что нарисовано на лице моего опекуна. Конечно, всем своим видом он демонстрировал отвращение. Но глаз выдавал разочарование с примесью сочувствия. — Прискорбное зрелище, Генри. — Сквозь зубы процедил Элдон, вероятно почувствовав мой взгляд. — Последний наследник моего рода. Его постигло тоже безумие, что остальных чистокровных волшебников. Зачастую, мне кажется это не просто идея… — А как его зовут? — спросил я. Элдон поднял трость, направив на стену, где висел портрет статного мужчины в дорогом одеянии с удивительно красивой бородой, которую украшали разнообразные заколки. Незнакомец на портрете довольно улыбался и горделиво задирал голову, периодически косясь на меня. — Бертранд. — Я заметил, как дёрнулось лицо Элдона, когда он произнёс это имя. — Поддался идеям чистокровности… С детства ему доказывал, что это чушь… — Ты обещал! Ты обещал! — Заверещал Бертранд, швырнув в старика пустым стаканом. — Выполнишь, свою часть уговора для начала. — Жёстко отрезал Элдон. Бертранд замолк, устремив взгляд на моего спутника. В его глазах читалась настоящая и неприкрытая ненависть, а лицо содрогалось в агрессивном оскале. — Сдохни! — Завопил вновь седовласый, но уставившись теперь на меня. — Сдохни, тварь! Грязнокро… Старик взмыл в воздух так внезапно, что я невольно отступил, ожидая его нападения. — Перед тобой наследник Слизерина, Бертранд. — Прыснул желчью Элдон, продолжая держать того в воздухе. — Его мать происходит из древнего французского рода де Бо. Скажи мне, Бертранд, не ты ли крутил роман с одной из их дочерей? Глаза тощего старика скосились на меня с подозрением. Некоторое время он сверлил меня ещё живыми и полного огня глазами. Может, ждал, что я что-то скажу? Но мне ничего не хотелось говорить. Он вдруг бросил взгляд куда-то вдаль и зыркнул на Элдона. — Я пошёл по другому пути, что твой отец предлагал однажды. — Прояснил что-то одно им известное Элдон. Бертранд задумчиво глядел на нас по очереди, сжимая тощие пальцы так, будто он представлял, как убьёт каждого собственными руками. А потом неожиданно расхохотался. — Мне всё равно! — Произнёс он тише. — Ты обещал… — Выполни свою часть уговора. — Ответил ему Элдон, опуская того на пол. — Как пожелаешь… — Ненавистно бросил Бертранд и забубнил под нос: — Погубил… всех… погубил род… все мертвы… С трудом двигаясь по направлению к источнику, он не переставал бубнить уже едва различимые слова. Единственное, что удавалось уловить — он путал английский и французский, явно сливая слова воедино — в одну ему понятную композицию. А мне почему-то стало грустно, что я не знал его при жизни. Отчего-то чувствовал, что это был интересный человек, пусть и со своеобразными взглядами на мир и мироустройство. Элдон держал его в таком состоянии только с одной целью: передать наследие. Бертранд последний из своего рода. Глава рода. Детей нет. Но почему главой не является сам Элдон? Почему он не заставил Бертранда передать себе главенство? Боялся умереть? В чём подвох? — Сюда. — Он указал пальцем на место с гигантским колодцем и поглядел на меня уничижающе. Я остановился рядом с ним, будучи готовым незамедлительно отразить атаку или попросту оттолкнуть его. В руках старика появилась палочка, которую вынул из своих рваных штанов. Не было слышал, что он бурчит, как бы сильно не прислушивался, но судя по тому, как реагировал источник, понимал — ритуальные слова. Тут старик схватил мою ладонь жёсткой хваткой, словно скелет, сжимающий пальцы, отчего стало даже больно. Вытянув её над источником, старик резанул мне ладонь палочкой и сдавил ещё сильнее, отчего струя крови плюхнулась и тотчас растворилась в источнике. — Не может быть… — Отчётливо заговорил он. Его лицо исказилось в гримасе отвращения и ужаса. — Продолжай! — Потребовал Элдон. — Сука! — Завопил Бертранд. — Я запру тебя на столько, сколько длится вечность. — Элдон ткнул своей тростью в бок старика. — Не мешай! — Фыркнул тот в ответ и вновь забубнил скороговорку. Из недр источника к нам поплыло кольцо, которое Бертранд поднял заклинанием и аккуратно надел мне на средний палец. Чёрное тёплое кольцо незамедлительно сжалось в размерах и расползлось по коже, слившись с ней воедино. А внутри меня загорелся пожар. Я чувствовал, как приятное и, в то же время, обжигающее тепло разлилось внутри меня. Ощущал мощь, которую испытывал ранее. Она изменилась, стала материальной и готовой исполнить любую мою просьбу. Более того, она жаждала прямо сейчас вырваться. Казалось, что на кончиках пальцев струится пламя, желая сжечь всё вокруг. Припомнив мои детские выходки, я слегка испугался, усилием воли подавляя нарастающие порывы. Как долго стоял этот источник? Насколько он истосковался. Я чувствовал предвкушение и неистовое желание. А где-то глубоко внутри выл зверь, уверенный в своей непобедимости. — Теперь это твоя судьба, тварь… — Прошипел Бертранд, откинув мою руку и дико захохотал. — Страдай! — Он резко развернулся к Элдону. — Освободи меня, слуга! Ты обещал! Ты обещал — Бертранд упал на колени истошно вопя. — Моя душа… верни… — Слышалось сквозь его рёв. — Отпусти…я выполнил, что ты желал… Элдон взял меня за левую руку, где недавно красовался порез, но сейчас там не было и следа. А от кольца остался небольшой шрам. — Уговор, Бертранд. — Кивнул он и вынул из кармана камушек. Взгляд седовласого загорелся надеждой, он протянул свои руки к заветному камню и бережно поднял дрожащими пальцами на уровень глаз. — Отойди, Генри. — Попросил Элдон. Я сделал как велено, наблюдая за Бертрандом. Старичок, прижав колени к груди, со слезами держал в руках камень. Его глаза внезапно обрели осознанный взгляд: серьёзный, мудрый и уверенный. Он внимательно посмотрел на меня. — Не подведи, малыш. Семья — важнее всего. И не доверяй никому. Особенно, — он перевёл взгляд на своего пленителя, — этому ублюдку. Элдон взмахнул палочкой, и с её конца вырвалось чёрное проклятье. Оно пронзило камень, растворяя вместе с пальцами Бертранда, а вслед за ними тело старика начало распадаться на куски тёмной материи, будто пепел. В глазах несчастного читалось наслаждение и невероятное облегчение. Его частички словно под дуновением ветра взмыли вверх, подбрасываемые потоками из источника и растворялись во тьме. — Теперь ты унаследовал всё. — Выдохнул Элдон.