Был бы Свет, коль не было бы Тьмы?

Остаток лета – две недели, которые еще предстояло пересидеть дома – я взахлёб читал учебники, которые мне удалось купить в книжном магазине. Согласитесь, если бы вам, людям, дали бы учебники с заголовками «Я – твой билет в мир магии и волшебства, того, чего ты и вообразить не мог», вы бы тоже читали эти учебники, поглощали бы их быстрее еды, про которую вообще бы забывали. Я стал таким же. Несколько дней я вообще не ел, лишь читал учебники с раннего утра и до поздней ночи; из этого состояния меня вывел голодный обморок, и когда я наскоро перекусил с учебником по зельеварению в одной руке, я понял, что надо бы что-то менять: с огромным нежеланием я немного уменьшил время, которое я тратил на книжки, чтобы хотя бы есть и следить за собой. Профессор МакГонагалл, слава богу, объяснила мне, как попасть на Хогвартс-Экспресс. Надо было «просто» пройти через стену между платформами 9 и 10, чтобы попасть на платформу девять и три четверти. Просто! Скажите мне, как магглорожденный волшебник должен до этого догадаться?! На вокзале, правда, я ловил не самые добрые взгляды от охраны: у меня не самого лучшего вида мантия, хоть я и подшил самые проблемные места где надо, почистил её, привел в порядочный вид, и выглядела она как старая, добротная мантия. Но, увы, далеко не новая и с заплатками. В общем, какая разница? Не остановили – и хорошо, забудут через полдня. Мало у них, что ли, объектов для наблюдения? Лучше бы за бомжами какими-нибудь следили или попрошайками, больно много их тут. Я явился на платформу за десять минут до отправления поезда, и платформа встретила меня… достаточно красочно: алый паровоз, дымящий как сотня заядлых курильщиков разом, волшебники, провожающие своих детей, шум, гам… Я поморщился, слегка отступив от стены, чтобы никому не помешать. Меня никогда не привлекали сцены прощания детей с их семьями, ибо максимум, кого я мог обнять – свою подушку перед сном. Отец с большей вероятностью будет обнимать бутылку, чем меня, а мать… мне просто мерзко её обнимать, зная, что она вытворяет со своими любовниками, или, что более вероятно, уже клиентами. Быстро пройдя через толпу школьников, я, протолкавшись, сдал свой портфель мужчине, который загружал вещи школьников в багажный вагон, и быстро занял место в дальнем купе, практически у выхода. Все остальные были заняты, а мне нужно было посидеть одному хотя бы немного. Я задумался. Из учебников было понятно, что в школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин, за успехи баллы начисляют, за нарушения или неудачи их снимают. Очень простая система, хоть я и подозреваю, что не самая лучшая, ведь деканы почти наверняка будут «подкручивать» своим, давая баллы за «хороший вид» и отнимая баллы у других за «сонный взгляд». Так вот… Факультеты. На какой я хотел попасть? Гриффиндор – смелые и благородные. Вояки-идеалисты, понятно, расходный материал. Когтевран – умные индивидуалисты, заучки-ботаники. Слизерин – хитрые, амбициозные, стремящиеся к могуществу. И Пуффендуй, все остальные – бесхитростные трусливые дураки. Мне больше подходит Слизерин, ведь я хочу и славы, и могущества. На Слизерине учились и темные маги, что тоже… кхм, добавляет плюсик к репутации. Однако учитывая, что Слизерин – факультет для чистокровный или хотя бы полукровок… Очень и очень сомневаюсь, что я туда попаду. А если попаду, то мне придется очень несладко. Дети – существа жестокие, особенно к тем, кто от них отличается. Я буду белой вороной на факультете, и почти сто процентов буду подвергнут травле, что не есть хорошо. Вернее, очень хреново. -- Извини, можно к тебе? Все остальные купе заняты… Голос черноволосого очкарика прервал мои рассуждения, и я посмотрел на открывшуюся дверь слегка рассеянным взглядом, однако же через секунду собрался, моргнул и нахмурился. Ладно, что уж… -- Садись. – Кивнул я на место напротив себя. – Тебя как зовут-то хоть? Мальчишка быстро сел на место, на которое я указал, и сел как-то вполоборота ко мне. То ли убежать пытается, то ли ещё и на дверь посматривает. Я пригляделся: он был мельче меня. И ростом, и весом, что меня удивило. Я и сам черт знает как питался, а его… вообще не кормили, что ли? Или детдомовский? Таких, я слышал, вообще помоями кормят. Сочувствую парню. -- Меня… Гарри. Гарри Поттер. – Ответил тот, глядя на меня. -- Вальтер Штайн. Приятно познакомиться. – Кивнул я в ответ, однако руку предлагать не стал – вот ещё, чести ему много будет. -- И мне… -- Промямлил тот. Я намеревался спросить ещё что-то, чтобы поддержать разговор, но тут дверь в купе распахнулась вновь, и внутри показалась рыжая голова. Ненавижу рыжих. -- Парни, не занято? – Спросил тот, и не дождавшись ответа зашел внутрь. Ненавижу людей, не знающих про слово манеры. -- Да нет… -- Неуверенно ответил очкарик, я же промолчал, и рыжий смело закрыл дверь. Он намеревался было уже сесть рядом со мной, но я так холодно на него посмотрел, что он сразу же передумал и сел рядом с брюнетом. -- Меня это… Рон зовут. Рон Уизли. – Сказал тот радостно. – А вас как? Вы оба черноволосые, хы… Меня аж передернуло с такой «шутки». Или что это, чёрт возьми, было?! У рыжего вместе с душой забрали и мозги? -- Вальтер Штайн. – Отстраненно представился я, понимая, что спокойствия в этом купе не будет. Поезд уже тронулся, и я имел возможность наблюдать за проносящимися вдали пейзажами осенней Англии. Сказать по-честному, они меня привлекали. Красиво, строго, как принято в Великобритании, очень чинно всё было устроено… Как фермы, так и поля, и домики, которые мы проезжали. Обожаю английскую культуру. Из моих мыслей меня вывел крик рыжего. -- Гарри Поттер?! – Возопил он, глядя на очкарика так, будто увидел живое божество. – Извини, а можно… шрам? Посмотреть? Гарри вздохнул, но отодвинул чёлку, и глаза Рона расширились ещё больше. Я уж думал, они не могут так расширяться. -- Я еду со знаменитостью? – Хмыкнул я, решив подключиться к диалогу. -- Как, ты не знаешь, кто такой Поттер? – Ещё больше удивился рыжий. – Да как же так! Про него каждый волшебник знает! В возрасте года он победил самого Того-Кого-Нельзя-Называть, стал национальным героем! Его все любят! Он… Дальше я не слушал вопли восторженного фаната, внимательно присмотревшись к Поттеру. Как же он победил… Того-Самого? Я даже не знаю, кто это, но могу предположить, что какой-то Злодей с большой буквы, который хотел подчинить всех себе, убить всех неверных и вообще захватить мир и построить Империю Зла. С блэк-джеком и… кхм, неважно. Обычный пацан с виду, только шрам в виде молнии выбивается из общей картины. Странно, в общем. Будем разбираться. *** В поезде я познакомился и с Гермионой Грейнджер, девочкой с каштановыми волосами. С первых же её слов «Колдуете, мальчики?» было понятно, что это та ещё заучка, и спокойной жизни можно не ждать, она будет соперничать с каждым, кто посмеет сказать ответ на вопрос раньше. В общем, мы приехали, и я отстал от компашки с рыжим. Они разговорились, а я был аутсадером. Впрочем, мне сказали о некоторых базовых вещах, о которых я и не догадывался. Оказывается, Гарри Поттер отразил смертельное заклинание в своего врага, Того-Кого-Нельзя-Называть. Его имя я, кстати, так и не узнал. Как он это сделал – никто не знает, ибо это единственный случай за всю историю магии, однако известно, что Этот-Самый исчез в ту ночь бесследно. Многие считают, что он мёртв, но мне показалось, что в этой истории что-то не так. Смертельное заклятие, убивающее всех, проходящее через все преграды, не смогло убить младенца, так ещё и убило, собственно, того, кто это заклинание произнес. Подозрительно как-то, не находите? Вот и я так считаю. Хотя… кто я такой и что я знаю о магии? Ничего, может, там защита была какая-то, кто его знает? Встретил нас тот самый великан, которого я видел в Косой Аллее. Оказалось, его зовут Хагрид и он лесничий Хогвартса. Лесничить тут надо было много, учитывая то, ЧТО я прочитал про Запретный Лес – там такое пишут, что волосы дыбом встают. Хороший кандидат на роль лесничего, тут ничего не скажешь. Мощный, сильный, любую зверюгу успокоит. Нас повели к причалу. Вниз по достаточно крутому склону. В темноте. М-да… Когда я чуть не споткнулся и едва не упал, выругавшись (на меня обернулась голова с каштановыми волосами и посмотрела, как на врага народа), я решил опробовать заклинание, которое я прочитал в одном из учебников; кажется, по чарам. Я поднял палочку вверх, сосредоточился и негромко сказал: -- Lumos! Кончик моей палочки засветился белым, ярким светом, освещая путь мне и ещё нескольким школьникам вокруг, и моему примеру последовали другие – те, кто читал учебники, короче. В неровном белом свете подобных «факелов» мы и дошли до гавани, в которой было пришвартовано двадцать лодок – видимо, сорок человек первого курса пришло в школу. По крайней мере, они выглядели как двухместные. Интересно, как другие курсы попадают в школу?.. Мы расселись, и я оказался в компании какой-то блондинки. -- Вальтер Штайн. – Приветливо кивнул я. В отличие от всяких рыжих невоспитанных парней, эта девушка отличалась крайней воспитанностью и галантностью. Она кивнула мне в ответ и представилась: -- Дафна Гринграсс. Приятно познакомиться. – У девочки был приятный на слух голос, и я поспешил ответить ей взаимностью: -- Взаимно. Впрочем, на этом разговоры и закончились. Мы проплыли через какой-то грот, в котором все нагнулись, чтобы не оцарапать головы, и нам открылся… он. Замок. Величественный, огромный замок, стоящий на холме. Одним своим видом он внушал какой-то мандраж, волнение, он был очень эпичен. Красивая архитектура, башни, впивающиеся в небо, свет в окошках, аура… точно, аура, прекрасное слово. Аура здесь была очень… сильная. Сперва она надавливает на тебя, грозясь придавить к земле, но потом отпускает, присутствуя лишь на периферии сознания, как бы безмолвно напоминая: «я здесь. Всё ещё здесь» Столько восхищенных вздохов я не слышал ни разу, как и ощущения восторга и эйфории. С каждой лодки раздался как минимум один такой, и я не был исключением. Я в своей жизни таких замков не видел, а ведь мне тут учиться десять месяцев в году! Восторг нахлынул, накрыл с ног до головы, но я сумел сбросить наваждение, чтобы совсем уж не быть похожим на наркомана. *** Через полчаса мы, сорок с лишним человек, стояли на лестнице перед огромными двустворчатыми дверьми, судя по шепоткам, дверьми, ведущими в Большой Зал. Почему не Главный Зал – не знаю, не спрашивайте. Большой – и всё тут. Там уже сидят остальные шесть курсов, ожидая нас, первокурсников. И это, честно сказать, пугает. Меня нельзя назвать публичным человеком, а это… страшно, так вам скажу. Тот самый рыжий идиот пытался всем рассказать, что на распределении нужно будет победить тролля, и ведь малолетки пугались. Я не пугался: понятно, что это бред, тем более, я прочёл, как происходит церемония распределения. Едва я опять задумался о том, на какой факультет попаду, раздался истошный девичий визг. Да сколько можно меня отвлекать?! То были приведения. Самые настоящие! Признаюсь, я и сам сперва струсил и отступил в центр толпы, чтобы, если что, быть в числе выживших. Однако мои опасения были напрасны, они были дружелюбными и агитировали школьников поступать на их факультеты. Моё внимание привлек Кровавый Барон, призрак факультета Слизерин. Он показался наиболее адекватным. Ну правда, кто будет поступать на факультет (был бы выбор, эх), у которого призрак – это призрак, буквально, практически без головы! Воистину сила есть – ума не надо. -- Не пугайте первокурсников! – Раздался строгий голос профессора МакГонагалл, которая отворила двери; приведения сразу же разлетелись, бурча что-то себе под нос. – За мной, первый курс. Мы неумело выстроились в колонну и двинулись вслед за профессором, восхищенно ахая и охая, оглядывая Большой Зал. Он был действительно Большим, с большой буквы, что в ширину, что в длину, что в высоту. Особенно в высоту! На потолке была иллюзия, которая копировала состояние неба наверху. Не просто копировала, а воспроизводила, иногда даже со звуковыми эффектами. Хорошо хоть, без осадков, а то в дождь никто бы не ел. Было слишком ярко в этом самом зале, особенно после полутемного коридора. Через каждые два сидячих места с потолка свешивалась свеча, а то и несколько, плюс по всему периметру потолка были то ли свечи, то ли магические светильники; громадное окно за преподавательским столом хоть немного темноты давало, был бы там свет – мои глаза бы не выдержали и лопнули. Когда мы приспособились, то обнаружили, что перед преподавательским столом, метра через два после директорской трибуны, стоял обыкновенный стул, на котором была… шляпа. Самая обыкновенная шляпа. Я пропустил речь МакГонагалл мимо ушей, ибо всё-таки волновался: куда меня отправят? Я, по своим критериям, подхожу лишь Слизерину, но учитывая моё происхождение… Мне там будет очень, очень несладко, а я этого совершенно не хочу. Но куда ещё деваться? Гриффиндор сразу нет, я не честный и не благородный. Когтевран? Ну, возможно… Хотя я не заучка, да и далеко не считаю себя индивидуальностью. Я особенный, раз владею магией, это так. Но в этом замке нет буквально ни одного человека, кто не владеет этой самой магией, значит моей индивидуальности здесь грош цена. Пуффендуй… Нет, спасибо, хоть какое-то уважение к себе у меня есть. Остается Слизерин, терпеть, скорее всего, унижения и дискриминацию. Ладно, прорвемся. -- Штайн, Вальтер! – Выкрикнула МакГонагалл, выискивая меня глазами. Я не замедлил с реакцией и протолкался сквозь толпу школьников (что было не очень легко, они, по большей части, были плотными), аккуратно усаживаясь на деревянный стул. Едва я устроился поудобнее, профессор опустила на меня шляпу, которая закрыла мне своими широкими полями весь обзор. «Интересно, интересно… Какие амбиции, какая жажда знаний! Молодой человек, вам явно нужно на Слизерин! Такой талант не должен пропасть!» -- услышал я скрипучий голос у себя в голове. Я мысленно вздохнул, готовясь к худшему. Понимая, что иного варианта быть не может, -- ну никак не подходят мне иные факультеты! – я просто мысленно сказал: «Я согласен», и поморщился от громкого крика прямо в ухо: «СЛИЗЕРИН!» Я поднялся под хлипкие аплодисменты крайнего правого стола, над которым развевалось зеленое знамя со змеей, и медленно, словно похоронным шагом, направился к ним, тихонько усаживаясь рядом с блондином. Что же… посмотрим, что уготовила новая школа. Мне кажется, что ничего хорошего. Хотя, может, я просто пессимист?