Был бы Свет, коль не было бы Тьмы?

-- Малфой. Драко Малфой. – Чинно представился блондин, рядом с которым я сел, внимательно осматривая меня с ног до головы. Честно, это было неприятно: я словно находился на каком-то допросе, на котором, прежде чем допустить к следователю в камеру, осматривают подозреваемого. Благо, меня хоть не обыскали; вот ещё, нечего этому блондинчику и его двум бугаям-шестеркам, которые просто представились как Гойл и Крэбб, меня трогать – чести много будет. -- Штайн… Вальтер Штайн. – Слегка неуверенно представился я. – Приятно поз… -- Не могу сказать того же. – Презрительно хмыкнул Малфой. В его глазах, прежде чем тот перевёл взгляд на другого новенького, который сел напротив меня, – Теодор Нотт, кажется, -- я увидел настоящее презрение и… Словно пренебрежение. Да уж, на факультете действительно встречают по одежке. Выглядел я далеко не так, как может выглядеть новый студент на Слизерине: я был в мантии, купленной у старьевщика, мой вид в целом словно орал: «я здесь новый! Я не знал об этом!» -- а вспоминая традиции Слизерина, которые, напомню, созданы чистокровными для чистокровных… Короче говоря, мне было плохо уже с того момента, как я сел за стол. Впрочем, от пессимистичных мыслей меня (а от разговоров – весь остальной Зал) отвлек звон вилки о гранёный стакан, и мы все почти синхронно перевели взгляд на директорскую трибуну, за которой уже стоял эксцентричный старик. Эксцентричный… мало сказано! Одетый в какую-то фиолетовую мантию со звездочками и блестками, с белой (не седой, попрошу! Белой!) бородой до пояса, с очками-полумесяцами, немного опущенными вниз, и для завершения этого образа, порожденного страшным сном, старик надел на себя конусообразную шляпу, тоже фиолетовую. Если у него есть стилист, со своей задачей он справляется на отлично. Ему ведь поставили задачу «превратить старика в нечто страшное», верно? -- Приветствую всех новых студентов Хогвартса, -- начал вещать директор, -- и добро пожаловать домой, остальные курсы. Поздравляю всех с началом нового учебного года! Перед началом пира я хочу сказать вам несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Да начнется пир! Дамблдор, а это был он, хлопнул в ладоши, и в тарелках появилась еда. Не так: много еды. МНОГО еды – столы чуть ли не ломились от изобилия различных яств, здесь было всё, что вообще мог представить себе ребёнок. Начиная с невероятных блюд, вроде жареного на вертеле кабана – я такого не видел ни разу! – заканчивая привычными всем снеками, теми же чипсами. Очень жирно. Я решил не переедать, всё-таки поймать несварение желудка в первый же день не хочется; стоит напомнить, что я ел очень плохо до Хогвартса, и чаще всего приём пищи в день был один-единственный. Что сделал, то и съел, а мою еду назвать кулинарными шедеврами нельзя, иные собаки бы воротили носом. У меня заурчало в животе, однако я не накинулся на еду, как то делали школьники за другими столами – мне кажется, я даже видел одну рыжую голову, которая откусывала куски то с одной куриной ножки, то с другой. Внимания я не обращал, но надеялся, что мне показалось. Нельзя же быть таким невоспитанным, да? Когда все наелись, а зал наполнился разговорами, директор вновь привлёк наше внимание, и снова встал за свою трибуну. Анимированная сова, которая раздвигала свои крылья, когда к ней подходил директор, привлекла моё внимание. -- Сейчас же, когда всё закончили, хочу напомнить вам кое о чём. Мистер Филч, наш завхоз, просил напомнить, что колдовать в коридорах запрещается. Запретный лес запрещен для посещения. В этом году правый коридор на третьем этаже, -- говорил Дамблдор абсолютно спокойно, будто говорил о слухах недели, -- объявляется запретным для всех, кто не желает умереть медленной и мучительной смертью. Старосты, будьте добры, отведите свои факультеты по гостиным. Доброй ночи, друзья! Студенты зашумели, поднимаясь со своих мест, кучкуясь вокруг студентов постарше, на мантии которых были прикреплены специальные значки, говорящие о том, что это, собственно, и есть старосты – круглые, довольно красивые значки, а у «нашего» старосты – который собрал вокруг себя всех первокурсников, я думаю, есть ещё, но собрал нас только этот парень -- он был оформлен в виде круглой змейки. Интересно, у других факультетов тоже так? Наверняка. -- За мной, первый курс. Не задерживайтесь. – Серьёзно и как-то очень устало сказал парень, разворачиваясь. Мы послушно пошли за ним. Ну конечно, повели нас в подземелье. Куда же ещё? Где ещё могут обитать слизеринцы? Пока мы спускались всё ниже и ниже, я с интересом осматривал окружение. На стенах расположились говорящие портреты, не просто картинки, которые двигались, вроде как кино, но нет, они были живыми, двигались сами, отвечали нам. Было забавно. Мы спускались всё ниже и ниже, пока на самом деле не спустились в самые настоящие подземелья. Повеяло холодом, и я неприятно поёжился; пройдя через несколько поворотов, староста завёл нас в тупик – так мне показалось с первого взгляда. -- Пароль – «Чистая Кровь». – Громко сказал староста, повторил этот пароль и отошёл от стены из каменного кирпича. Та, имитируя стену на заднем дворе Дырявого Котла, разошлась с гулким шумом, открывая нам проход внутрь, в гостиную Слизерина. Она была… довольно уютной. Оформлено всё было в тёмных, зелёных тонах, около большого камина расположилось несколько столиков с уютными креслами, на стенах висели мечи и арбалеты, флаги Слизерина, вдоль стены стоял небольшой книжный шкаф, а вдалеке находилась лестница вверх и вниз – в спальни студентов. Нас, первокурсников, было немного, человек восемь. Староста лишь представился, звали его Маркус Флинт, и показал нам спальни нашего курса. Мне понравилось. Минималистичный дизайн, широкая кровать с ширмой, небольшой комод и шкафчик у каждого студента. И, само собой, без окон. Прекрасно, никогда не любил солнце поутру; тут у нас были лишь светильники. Вроде ламп, но не совсем так, эти не надо было обновлять, они сами включались и выключались по желанию мысли. Удобно, если спросите меня! Свой портфель я обнаружил рядом с кроватью, однако разобрать вещи не успел – меня окликнули сзади. -- Эй, Штайн! – Раздался у меня за спиной совершенно недоброжелательный голос этого… Малфоя. Я нахмурился, почувствовал, как моё сердце упало в район пяток, и быстро обернулся, расправляя плечи. -- Ты чего-то хотел, Драко? – Вопросительно приподнял обе брови я. – Я хотел разобрать свои вещи… -- О, нет, не обращай внимания! – Малфой быстро подошёл ко мне, опять наградив подобным презрительным взглядом, и поближе осмотрел мою мантию, отдельное внимание заостряя на заплатках и пятнах, которые, увы, мне никак не удалось смыть. Я сразу почувствовал себя… не очень. -- И что же это такое, а, Штайн? У твоих родителей не было денег на что-то поприличнее, или отбирать у бездомных последнюю одежду – это для тебя нормально? – Презрительно сказал Малфой, а его дружки мерзко заржали сзади. -- Я… детдомовский. – Тихо сказал я, потупив взгляд, ощущая, как внутри клокочет ярость. – На свои сбережения и купил. Не у каждого есть богатенькая семья, Малфой. -- И кого только не определяют на Слизерин! – Презрительно фыркнул тот, отворачиваясь от меня. – Как вообще она позволяет… Ошибка, мой дорогой друг. Никогда не поворачивайся спиной к неизвестному тебе человеку, тем более – противнику, как в такой ситуации. Я сжал кулак и бросился на блондина, смог ударить по спине, тот охнул и согнулся, отходя на пару шагов от меня; на его место мгновенно встали Крэбб и Гойл, схватив меня. Сколько в них силы?! Я не то что брыкаться, я еле шевелиться могу! Выглядел я не очень, конечно. Растрепанные волосы упали на лоб, ноздри яростно раздувались, а лицо перекосило от ярости. -- Если меня определили на Слизерин, то я не грязнокровка, Малфой. – Выплюнул я. Про подобные названия я вычитал в дополнительной литературе, нечто вроде «настоящего справочника для волшебников из обычных семей». – Следи за своим языком. Хоть я так и сказал, но, честно, сомневался в правильности своих слов. Я ведь не детдомовский, я родился в обычной семье. Семьей это не назвать, но суть в том, что палочек у своих родителей я не видел. У матери в шкафу была палочка, только пошире, розовая и совсем не для волшебства. Гадость. -- А не то что, Штайн? А? Что ты мне сделаешь? – Насмешливо протянул Драко, ударяя меня в живот. Ха, слабак, меня сильнее били. Но для вида, конечно, я скорчился – попытался, по крайней мере, меня ведь ещё держали. Я просто сплюнул под ноги аристократу, промолчав. На место ярости пришла обычная угрюмость. Прекрасное начало, лучше и быть не может. Теплый приём? Это что? *** Учебный день в Хогвартсе меня приятно удивил. По крайней мере, первая пара – Чары. Вёл их полугоблин Филиус Флитвик, поистине прекрасный учитель. Он умел вести свой предмет, было заметно, и вел он его с увлечением, было очень приятно слушать правильно поставленную речь знающего человека. Очень хотелось побыстрее заняться настоящим волшебством, вроде той же левитации предметов или превращения одних предметов в другие, что мы будем делать в классе Трансфигурации, но мы не могли – Флитвик заявил, что несколько недель мы будем оттачивать движения палочкой, общие теоретические знания, технику безопасности и все такое прочее, а без этого, увы, колдовать было строго запрещено. Это ведь не «Lumos», который считается наипростейшим заклинанием. Палочкой воздух рассек и сказал нужные слова, вот и всё, там даже знать ничего не надо. А вот использовать простейшую «Leviosa» я не смогу: нужно обучаться. Для себя я решил, что буду лучшим – я хочу знать магию, уметь владеть ею. Я хочу мести и силы. Единственное, что было неприятным – болящие ребра. Сильно ему досталось, ничего не скажешь; хотя… заживет. Всё, что не убивает, делает его сильнее, а Штайн… О, он намеревался стать сильнее всех. Зелья были довольно весёлым уроком. Нет, Снейп внушал страх, он был загадочным, и в целом был довольно страшным преподавателем. Но он сорвался на Поттера, заставляя того отвечать на вопросы, ответы на которые были даны в конце учебника. Не понимаю, что ему сделал Поттер, но эта заучка с каштановыми волосами, Грейнджер, кажется, вся извелась, уже чуть ли не прыгая с поднятой рукой вокруг Снейпа. Сняв баллы с Поттера, тот спустил Грейнджер с небес на землю колким комментарием, заставив ту чуть ли не рыдать, насмешил слизеринцев, и, выдав теоретические знания, отпустил нас восвояси. Короче говоря, хороший день. Если бы не избиения, то было бы вообще шикарно. *** -- Вальтер, можно к тебе подсесть? Я оторвался от учебника за второй курс, и прищурился, напрягая уставшие глаза. Уже темнело, и по всей библиотеке включились лампы, отдающие приятным, теплым светом. Одна такая лампа и подсветила лицо посетительницы – то была Дафна Гринграсс, моя однокурсница, красивой наружности блондинка. Я тут же нахмурился: что ей надо? Я привык, что мои контакты с факультетом добра не приносят. -- Да, конечно. – Кивнул я на стул напротив, на который девушка и присела. После того, как она устроилась на месте, я задал ей вопрос: -- А что тебя привело? Хотела чего-то? -- Я… заметила, что тебя не любят мальчики. – Нехотя сказала она, смотря мне в глаза. – Должна сказать, Малфой только и обсуждает тебя и Поттера. Сегодня в гостиной заявлял Гойлу и Крэббу, что ты ему кого-то напоминаешь. Вроде как… -- запнулась Дафна, ища подходящие слова. – Не знаю, не помню точно. Вроде у отца видел кого-то похожего, когда тот показывал ему воспоминания в Думосбросе. Мне казалось, я должна тебе это сообщить. Не ожидая ответа, Дафна стремительно встала из-за стола и стремительно вышла из библиотеки – да так быстро, что я сумел лишь удаляющиеся блондинистые волосы разглядеть. У меня в душе поднялась целая буря эмоций. Меня не смутила фраза «показывал воспоминания», меня не смутило ничего такого. Я напомнил Малфою кого-то. А это… это зацепка. Не может же у меня быть родственников, да? Не может ведь?.. Я захлопнул книгу, оставляя её на столе, перекинул портфель через плечо и быстро вышел из библиотеки. Я не мог ждать, но и не мог просто так спросить Малфоя – это подставило бы Дафну, а её доверие терять уже не хотелось. Придется ждать. И наблюдать.