Так называемая Семья: Колыбель для девочки-убийцы

— И всё же я считаю, что именно мы — самые достойные из подчинённых нашего повелителя! — гордо и торжественно заявил Страж по имени Авраам, и остальные довольно зашумели, соглашаясь с ним. Блэйк окинул их всех скептическим взглядом и демонстративно вздохнул. Он сидел напротив Авраама, закинув ноги на массивный деревянный стол (даже после того, как Авраам приказал этого не делать). Стражи заполнили всю столовую, сидели на стульях вокруг него, ходили туда-сюда, покидали помещение и возвращались вновь. Целый круговорот одинаковых широко улыбающихся безглазых лиц с этой идеально гладкой и блестящей золотой «кожей». От обилия золота глазам уже становилось неприятно, особенно на контрасте всей этой излишней роскоши с мрачными и серыми коридорами, в которых Блэйк проводит основную часть своего времени.  Справа от Блэйка вдруг очутился Лоуренс, как всегда, очень бодрый и в приподнятом настроении. — Авраам прав, дорогой Блэйк, — подхватил Страж, и парня невольно передёрнуло. Ему всегда не нравилось это дурацкое обращение. — Согласись, все эти животные с нами ни в какое сравнение не идут. Да и твои безлицые зомби не так хороши, уж не обижайся. И даже… — он задумался и сказал с какой-то мечтательностью: — …даже эти симпатичные и фигуристые медсестрички нас не превосходят, хи-хи… «Ещё немного — и я просто плюну ему в лицо», — пронеслось в голове Блэйка, отчего он тут же слегка усмехнулся. — А что это ты не упомянул Агату? — внезапно и довольно громко спросил он. Ему был прекрасно известен ответ, но, чёрт, как же ему хотелось поставить этих позёров в неудобное положение. Лоуренс поджал губы, кашлянул и неуверенно начал: — Ну… Хм, Агата, ну да… При всём уважении к нашему лорду, я бы не сказал… Я не считаю… — Ну-ну, не стесняйся, Лоуренс, — протянул Блэйк и чуть не вздрогнул от того, как сам заговорил. — Боишься, что Малак тебя услышит? Внутри парня что-то странно кольнуло. Он уже забыл, что ещё способен так себя вести: наигранно, слащаво и ужасно по-издевательски по отношению к другим. То, к чему он с момента своего становления монстром испытывал отвращение, вдруг просыпалось в нём опять. И это было жутко приятно. На лице Лоуренса заиграло еле сдерживаемое возмущение. Со стороны других Стражей, включая даже Авраама, послышались лёгкие смешки. И когда Лоуренс уже нашёл что ответить, внезапно вмешался Корнелий. — А ты, Блэйк? — его рука резко опустилась на стол около парня. — Ты не боишься Малака? Блэйк поднял голову на угрожающе нависшего над ним Стража. — О, Корнелий, ты снова решил напомнить, что ненавидишь меня? — спокойно спросил он. — Не стоит, я и так прекрасно помню. — Строишь из себя бесстрашного и холоднокровного, — продолжал Корнелий, игнорируя ответ, — а на деле же ты — пустышка! Прямо как те люди, которых… Он осёкся и вдруг насмешливо воскликнул: — Ах, нет, я не прав! В тебе что-то да есть. Всё то, что ты та-ак сильно презираешь всей душой! Блэйк резко встал со стула и повернулся лицом к Стражу. Все присутствующие слегка притихли. — Извини, Корнелий, — медленно начал Блэйк, — но, боюсь, ты не прав. Всё это я оставил в прошлом. В очень-очень далёком прошлом. — Да ну, правда? — ответил Страж, передразнивая голос парня, который был довольно высокий в сравнении с голосами большинства оживших статуй. В следующий момент длинные пальцы Блэйка сдавили золотую шею. Корнелий громко рассмеялся. — Ты что, задушить меня пытаешься? — О, нет, я не такой же тупой, как ты. Но, как думаешь, силы моих рук хватит, чтобы погнуть это красивенькое золото прямо на глазах твоих друзей? — обе руки переместились на лицо. — Или твоё прекрасное личико? Вы же все так сильно обожаете своё тупое лицо, да? — Не знал, что ты умеешь запугивать, — скучающе отозвался Страж. Было видно, что он слегка напряжён, но пока держится невозмутимо. — Но твоих сил не хватит. Возможно, только в Безумной фазе, но ты ведь не станешь использовать такую силу лишь ради меня? — В таком случае у меня есть куча других способов… — Ну и что ты этим докажешь? Хоть кто-то из присутствующих поверит, что ты насовсем убил в себе того глупого мальчика, который строит из себя непонятно что и ко всем подлизывается? Разве что подлизываешься ты теперь только к Малаку. — Оу, справедливости ради, — вмешался Лоуренс, до этого и не думавший как-либо останавливать эту перепалку, — в этом нет ничего плохого. — Как будто ты не подлизывался к Малаку, — добавил Блэйк, не переставая сдавливать лицо соперника. — Не подлизывался. Ни разу, — этот ответ глухо отдался от стен в резко наступившей абсолютной тишине. Молчание. Очень внезапное. Но относительно недолгое. Блэйк медленно ослабил пальцы и так же медленно убрал ладони с чужого лица. — Ладно, — сдавленно отозвался он, и на большее его не хватило. Корнелий торжественно улыбнулся, но ничего не сказал. Стражи помолчали ещё некоторое время, потом постепенно начали возвращаться к своим делам. Авраам словно очнулся, резко встал и начал ходить меж своих друзей, разговаривая и предлагая что-либо как-то излишне радостно. Лоуренс стал немного менее бодрым, иногда неуверенно посматривал на Корнелия. Блэйк за оставшийся вечер не сказал ни слова. Корнелий ни разу даже не посмотрел в его сторону.