Штаны зачёт

      Ярко светило солнце, вызывая ностальгию. Уже прошло то время ласковой осени, когда можно было ещё понежиться в тепле почти летних лучей. Теперь солнце хоть и светило, но не грело. Холодный ветер порывами напоминал о подступающей зиме. Он шаловливо путался в волосах, дергал за шарф, игрался красочной листвой, так и норовя ляпнуть одним по лицу невнимательным прохожим. Сокджин любил осень. Эту её спокойную, скрытую страсть. О, мало кто понимал осень так, как он. Эта пора пахла для него туманом, дождём и новыми возможностями. Странно, подумал бы любой другой. Разве новые возможности это не весна? На это Сокджин бы возмутился и счёл бы вас недалёким, незрелым человеком. Для него осень — время, когда жизнь очищается от лишней суеты, бренных страстей, оставляя лишь холодный разум, спокойствие и решимость. Именно в это время года он чувствовал себя максимально вдохновлённым и решительным. Яркий цвет опавшей листвы сменялся на мутный желтоватый, который Тэхён с поразительным упорством гордо именовал охрой, постепенно, со временем и дождями, переходил в мокрый коричневый. Омега находил в этом какую-то особую прелесть. В дождях, туманных днях, изящных ветках деревьев, которые уже сбросили всю листву.       Сегодня день был удивительно приятным. Внезапное солнце подсвечивало золотом листья и пускало солнечные зайчики из свежих луж. Всё больше и больше людей приходило к пруду, который было отлично видно из окна сокджинова кабинета. Омега вздохнул. Он бы тоже хотел вот так прогуляться, беззаботно вдыхать свежий запах, кормить уточек и наслаждаться жизнью. Но не сегодня.       Когда парень задумал открыть свой ресторанчик, всё казалось простым и понятным, с чуть ли не радужными перспективами. Но всё оказалось намного сложнее, в прочем, как и всегда. И никаких радуг, розовых облаков и пони с бабочками не наблюдалось и близко. Разве что сам Сокджин чувствовал себя даже не пони, а целой ломовой лошадью, впахивая с утра до ночи. Умение хорошо готовить оказалось далеко не самым важным. Поварам достаточно было просто выполнять свои обязанности, умеючи. Но Сокджину предстояло собственноручно соорудить этот вечный двигатель — запустить рабочий процесс, наладить поступление продуктов, утрясти все дела с документацией, следить за чётким исполнением подопечными его поручений. Это всё отбирало массу душевных сил. Но оно того стоило. Даже один взгляд на его сокровище вселял в Джина силы и он готов был выполнить ещё больше работы, чтобы его ресторанчик, его детище, ни в чём не нуждался и процветал. Парень столько вложил в это уютное помещение. Идеальные круглые столики, мягкие бежевые диванчики в окружении живых растений в кадках, которые утопали в тёплом свету под множеством разнообразных светильников, а живая музыка по вечерам была его особой гордостью. Глядя на это всё в голове появлялось только одно слово — идеально. Но для поддержания этого идеала требовался стальной характер и недюжинная сила воли.       Сейчас Сокджин сидел в маленькой комнате, гордо именуемой, как «кабинет», и пытался разобраться с документацией. Ему требовалось срочно найти нового поставщика сыров, ибо у того, с кем он работал сейчас, внезапно упало качество. Не сильно, простой обыватель и не заметил бы разницу. Но Ким, с его чувствительными вкусовыми рецепторами, сразу отметил насколько это «несильно» портит общую картину блюда, понижая его на пару отметок, и всё из-за какого-то там сыра в соусе. Парень откинулся на спинку стула и устало потёр глаза — дёрнул чёрт заодно сверить точность документов за прошлые несколько недель.       — Сокджин-щи.       Дверь после стука тихонько отворилась и в кабинет сунулась голова одного из официантов. Джину нравился этот паренёк. Шустрый и улыбчивый омега всегда вызывал умиление своей вежливой непосредственностью.       — Простите, что отвлекаю, но там молодой человек настойчиво просил вас позвать. Уделите ему минутку или попросить уйти?       — Всё в порядке, Хангёль, спасибо. Я сейчас подойду.       Он сладко потянулся, разминая затёкшие мышцы. Поправил в маленьком зеркальце причёску и придирчиво цокнул языком на едва заметные синеватые круги под глазами. Сегодня он обязательно должен выспаться! Иначе рискует в скором времени превратиться в не очень свежего зомби. Омега понятия не имел, кто может ждать его. «Может это Тэ наконец вылез из своей берлоги? А вдруг что случилось?» — волнение наростало в груди с каждым шагом и парень поспешил. Он почти вылетел в зал, нервно оглядывая макушки посетителей.       — Господин Ким, вас ожидают за седьмым столиком, — рядом нарисовался все тот же Хангёль, вежливо склоняя голову.       Хоть Джин и позволял своим сотрудникам переходить на менее формальное общение, но в зале, где они были на виду у гостей, им положено было общаться только официально. Ким кивнул пареньку и двинулся в сторону самого удалённого столика. Это место было спрятано в небольшой нише, которая не просматривалась с основного помещения, и обычно его занимали парочки для более уединённой, интимной атмосферы. Джин хмыкнул себе под нос, без понятия кто это может быть. Тэхён обычно ждал его у служебного входа или на открытой веранде в кресле-качалке, а Намджун всегда предупреждал о визите. Тогда кто? Отец? Парень нервно сглотнул. Он и раньше побаивался Минджуна, но после того случая с насильной меткой совсем начал избегать его. Тогда отец сгоряча обвинил его, Сокджина, в том, что тот сам спровоцировал альфу на Инстинкт. И в тот вечер, выбегая в слезах и с кровоточащим плечом из родительского дома, омега твёрдо поклялся себе, что будет избегать его до конца своих дней. И пока у Сокджина всё успешно получалось. Чёртова метка не позволяла отцу на него повлиять силой альфы. Хоть какая-то польза от неё. Парень успел накрутить себя до предела, пока наконец дошёл к нише. Он подрагивающими пальцами отклонил шторку из крупных деревянных бусин и едва не осел на пол от облегчения. Альфа, который тут же поднялся, стоило ему войти, хвала богам, был совершенно точно не его отцом. «И с чего я решил, что это отец?! Хангёль же сказал, что молодой», — от смачного фейспалма его остановило только воспитание и пальцы альфы на его запястье.       — Всё в порядке? — Соджун выглядел взволнованно и немного виновато. — Прости, если оторвал от дел.       — Всё хорошо, ничего страшного, — Сокджин ловил отходняк от стресса и был немного заторможен. — Ты по делу или..?       — Или, — альфа мягко улыбнулся, когда парень не убрал своё запястье из его рук. — Я хотел украсть тебя на прогулку.       — Но у меня столько работы… — Джин вздохнул, глядя в окно на залитый солнцем парк, который так и манил.       — Всего на час, — состроил умилительную моську Пак.       — Ну, ладно. Только пальто захвачу, — омега сдался и быстро умотал в сторону служебных комнат, пытаясь спрятать улыбку.       После того злосчастного вечера, когда его принудительно пометили, Сокджин поставил жирный крест на своей личной жизни. Парень ушёл в глухой игнор от всех альф, вычёркивая их существование из своей жизни. Единственным альфой, которого он подпускал к себе, был Намджун. Но старший брат не воспринимался альфой, так что можно сказать, он не считается. Сокджин с головой ушёл в работу. Дневал и ночевал в своём ресторанчике, который стал его спасением, своеобразной отдушиной. Это была его территория. Никто не мог там командовать, как-то влиять. Наверное, он бы превратился в жуткого бледного трудоголика с лихорадочным блеском в глазах и дрожащими руками от недостатка сна и количества принятого кофе. Сокджин подсел на подавители, скрывая ото всех и в первую очередь от самого себя свой запах. Он стал мерзким. Если раньше парню нравилось, как он пахнет, то после нападения нотки имбиря и корицы, смешавшиеся с его яблочным штруделем, вызывали тошноту и панические атаки. Он не мог даже нормально спать, моментально просыпаясь в кошмарах, едва подавители переставали действовать. Травил себя убойным количеством подавителей и обезбола, предпочитая умереть от передоза, чем жить в этом кошмаре. Метка без физического закрепления связи приносила невыносимую боль, реагируя на малейшее напоминание о запахе имбиря или корицы. Она словно пустила корни в тело омеги, высасывая все силы и награждая судорогами по ночам. И в очередной раз корчась от боли во всём теле, парень закидывался обезболивающим, пытаясь отогнать мысли о возможном освобождении через суицид.       Когда пришла первая течка после метки, Джин думал, что умрет. Правда думал. Если обычные течки были не особо приятны, но терпимы, то эти раскалённым железом выпекали всё его тело и сознание, требуя альфу, который пометил. В этот период на помощь неожиданно пришёл однокурсник брата, Юнги. Его привёл нервничающий Намджун, ведь тот был омегой, да и работал в Центре, который исследовал истинность, метки, связь и всё, что связано с альфами и омегами, на более тонком уровне, чем обычные доктора, и точно мог что-то посоветовать, чтобы облегчить состояние парня. Когда Сокджин открыл глаза после очередного припадка, то обнаружил свою голову на коленях у какого-то незнакомца, который материл своим немного шепелявым голосом альф на чём свет стоял. Ким тогда хрипло рассмеялся, хотя сорванные связки от крика явно не способствовали, и снова провалился в болючее забвение. С того дня странный омега Мин Юнги стал частым гостем в квартире Сокджина. Парень с завидной регулярностью приносил какие-то новые препараты, экспериментальные лекарства, даже народную медицину предлагал. Он стал тем плечом, в которое омега мог выплакаться, вечным собутыльником или просто молчаливым слушателем. Не о всём же можно было рассказать старшему брату, да ещё и альфе. Он бы просто не понял. Мин кардинально не изменил ситуацию, но жить Джину стало чуточку легче.       Через год ада Сокджину пришлось взять себя в руки и вернуться к нормальной жизни. Не ради себя, нет. Ради Тэхёна. Младшенький как раз поступил на первый курс академии искусств, и Намджун настоял на его переезде к омеге под предлогом того, что оттуда ближе на учёбу добираться. Сокджин не представляет, как ему удалось уговорить родителей на эту авантюру, но он был благодарен. Старший брат не только вывел Тэхёна из-под дикого контроля отца, подарив тем самым ему счастливую юность, но и спас Джина. Кто знает, где бы сейчас был Сокджин и был бы ли он вообще. Тэхён оказался тем лучиком света, что постепенно вытащил омегу из вязкой пучины отчаяния и боли. Тот, из-за кого Джин спешил домой по вечерам после работы, научился заново смеяться, радоваться жизни, снова начал любить и чувствовать любовь в ответ. Тэхён не лез в душу с расспросами и советами, не пытался вытащить клещами любую информацию из хёна. Он просто был рядом. Показывал, что у старшего есть на кого положиться, дарил молчаливую поддержку. Первый год совместной жизни он каждые несколько часов просыпался от криков брата по ночам из-за кошмаров, бежал успокаивать его своим запахом и объятиями. Сокджин не знал об этом. Он никогда не просыпался. Прекратилось это совсем недавно. А точнее, когда Джин узнал, что тот альфа, который поставил ему метку, погиб. Тогда он наконец почувствовал, как спадают тиски, сжимающие его сердце, смог вдохнуть полной грудью, позволить себе отпустить прошлое и устремиться к счастливому будущему, которое призрачно замаячило на горизонте. Только после этого он перестал кричать по ночам.       Намджун постепенно вытягивал брата из его скорлупы отшельника, таская за собой на посиделки с друзьями и коллегами, познакомил с Хосоком. И со временем Сокджин начал выглядеть почти так же, как и до происшествия. Он снова шутил, смеялся, перестал принимать подавители и носить безразмерные тусклые балахоны, вернулся к красивой утончённой одежде, был заботлив и, в целом, блистал. Но неуловимая тень всё же осталась – омега избегал чужих прикосновений, сторонился альф и слишком заботился о Тэхёне, с намеком на гиперопеку. А когда младший начал приходить с учёбы, принося на себе шлейф конкретных ароматов альф, старший заволновался. И пришлось для его успокоения Намджуну тащить свой зад знакомиться с друзьями самого младшего брата. Не то, чтобы он был против, но это немного слишком, правда? А Сокджин с каждым разом всё сильнее принюхивался к Тэ. Какой-то из ароматов цеплял его, но какой именно он понять не мог. До того вечера, когда на пороге их квартиры не обнаружился Тэхён с каким-то альфой, который до одури приятно пах яблочным глинтвейном. Тогда Джина знатно тряхнуло. Он хотел было прогнать альфу, но маленький мерзкий червячок сомнения нашёптывал что-то о заслуженном счастье и всякий прочий глупый бред. Пока омега отвлекся на внутренние стенания, момент был упущен.       Соджун был на удивление милым и спокойным, хотя на первый взгляд выглядел снисходительным, каким-то даже высокомерным. Но это же нормально, да? Ведь сам-то Сокджин тоже создавал впечатление явно не невинного одуванчика и милой булочки, хоть и пах ею. Альфа вёл себя вежливо, умиротворённо, словно это он был хозяином положения. Сокджин недоверчиво щурил глаза, точно как Тэ, но молчал, а вот младший Ким всё время, пока Пак был у них, пытался досадить альфе дурацкими колкими фразочками. Тэхёну не нравилась эта авантюра Соджуна с Желанием. В какой-то момент Джину даже жалко его стало. Под таким напором Тэтэ мало кто выдержал бы. Но тут альфа поразил его до глубины души, заткнув Тэхёна одной единственной спокойной фразой. Джин захотел пожать ему руку, сфоткаться на долгую светлую память о дне, когда Ким Тэхёна заставили замолчать, и прикрепить фотку на холодильник — такого он ещё не видел. А когда Соджун рассмеялся с неловкой и очень тупой шутки Сокджина, за которой тот хотел скрыть свое смущение, лёд в сердце омеги тронулся. «Как и кукуха», — прискорбно отметил омега, рассматривая черты лица глинтвейного альфы.       После того вечера на телефон омеги регулярно начали приходить сообщения от Соджуна. Они не переписывались, да и сами смс не несли никакой смысловой нагрузки.       «Доброе утро, Сокджин-щи».       «Спокойной ночи, Сокджин-щи».       «Сегодня обещают дождь. Не забудьте зонт, Сокджин-щи».       Да, глупо, но очень мило. Сначала Джин шугался, а потом незаметно для себя начал улыбаться сообщениям и ждать новых. Альфа не наглел, никуда не звал, не включал режим самца. Просто проявлял знаки внимания, достаточные, чтобы ясно дать понять, что он заинтересован в Сокджине. Это подкупало и интриговало, заставляя ожидать его дальнейших шагов.       И вот Джин влетает в свой кабинет и несётся к зеркалу. Он снова осматривает себя, но уже намного более придирчиво, чем десять минут назад. Причёска уже не кажется нормальной, а синяки теперь очень бросаются в глаза. Омега жалеет, что не захватил на работу косметику, мажет губы обычной гигиеничкой, и выбегает обратно, прихватив любимый бежевый тренч. Соджун ждал его на веранде. Смотрел вдаль, явно находясь где-то в мыслях, но тут же встрепенулся, стоило омеге приблизиться.       — Ты быстро, — он с мягкой улыбкой отобрал тренч и помог Сокджину надеть его, бесповоротно смущая.       Сквозь огромные окна омега уловил хитренькую моську Хангёля, который тут же умотал из виду, стоило начальству сделать страшные глаза, обещая все кары мира.       Они медленно прогуливались вокруг озера. Сокджин немного смущался, ведь это было его первое «почти свидание» года так за четыре. Он отвык от такого внимания к своей, несомненно прелестной, персоне. Соджун шёл совсем рядом и их руки иногда случайно (или нет) соприкасались, когда пара обходила встречных людей. Джин мило краснел, но делал вид, что всё в порядке. Он немного рассказал о работе, делах, о цветах на его балконе, которые прискорбно быстро вянут – альфа ненавязчиво разговорил Кима, наслаждаясь видом его воодушевлённого лица. Соджуну нравился омега. Да что там нравился, его откровенно вело от одного взгляда и присутствия парня, но он держал себя в узде, помня о характере Тэхёна. Пак предполагал, что они похожи и Сокджин тоже имеет в себе эту бешеную нотку перчинки. Осталось только выяснить, как она проявляется и как её нейтрализовать в случае чего.       Внезапный велосипедист выскочил на скорости из-за поворота, изрядно напугав омегу. Тогда Соджун решился галантно предложить свой локоток. Чисто из соображений безопасности и удобства, чтобы уменьшить количество места, которое они занимали. «Звучит вполне логично», — решил Ким и согласился. Теперь они шли достаточно близко, чтобы вполне себе ненавязчивый запах яблочного глинтвейна вскружил голову. Сокджин раскраснелся и прятал глаза, а Соджун решил разбавить атмосферу неловкости и травил смешные истории из детства и юности, на что омега тихонько посмеивался. Прогулка затянулась на целых два часа, вместо обещанного одного.       — Спасибо, что уделил время.       Они стояли недалеко от сокджинова ресторанчика. Солнце светило прямо в спину альфе, золотым нимбом подсвечивая темные волосы. Он тепло улыбался, демонстрируя идеальный ряд белых зубов, а Джин внезапно осознал, что не хочет уходить.       — Это тебе спасибо за то, что вытащил. Иначе я там за документами мхом бы покрылся, — Джин улыбнулся, избегая встречаться глазами с парнем.       — Допоздна работаешь? — участливо поинтересовался Соджун и добавил, когда парень угукнул: — Может, мне проводить тебя домой после работы?       — А куда же делся «Сокджин-щи»? — сьехидничал омега, чтобы скрыть своё смущение, но, кажется, Пак его раскусил.       — Слишком милый ты для «Сокджин-щи», — альфа мягко потрепал того по волосам. — Может, мне стоит называть тебя Сокджин-и, как думаешь?       Джин пискнул что-то неразборчивое и умчался в сторону спасительного ресторана, сверкая горящими щеками. Это слишком смущающе. Слишком.       — Я напишу! — крикнул вдогонку Соджун, посмеиваясь. Вот как можно быть таким прелестным?

***

Сокджин пытался работать. Честно пытался. Но его собственное сознание почему-то активно препятствовало, подсовывая картинки с их недавней прогулки. Омеге приходилось по нескольку раз перечитывать каждую строчку, чтобы понять написанное. Он никак не мог сосредоточиться, а логичного объяснения или нормальной причины этому не было. Хотя нет, причина всё-таки была. И она прямо сейчас ослепительно улыбалась в его воображении. Сокджин резко тряхнул головой, прогоняя наваждение, и похлопал себя по щекам. С чего бы ему мечтать об альфе, с которым он толком ещё и не общался, да и тот точно был младше него? Бред какой-то. Ну и что, что красивый? Мало ли красивых альф. Ну и что, что пахнет вкусно? Джин знает кучу альф с прекрасным запахом. Ну и что, что проявляет знаки внимания?       Джин замер. Вот где, оказывается, собака зарыта. Он так давно был один, пресекая любые поползновения альф к своей персоне, что его изголодавшееся сердце и бурное воображение с готовностью приняли банальную вежливую симпатию за что-то большее и уже рисовали свадьбу, детишек и домик с садом. Омега решительно нахмурился и выпрямился. Он не позволит всяким бредовым мечтаниям захватить его сознание, он должен закончить работу. Он взрослый, а взрослые должны иметь холодный ум, чтобы выполнять свои обязанности, а не вести себя как сопливые малявки.       Следующие несколько часов прошли очень продуктивно, не без глюков, конечно, в виде моськи альфы, аки двадцать пятого кадра мелькающего с завидной регулярностью, но он таки успешно выполнил план. Сокджин был доволен. Наконец смог сконцентрироваться, а не поглядывать на часы каждые несколько минут.       Телефон призывно вибронул в кармане, а сердце омеги сделало неровный скачок. Хоть он и пытался сам себя убедить, что не ждёт момента, когда альфа свяжется с ним.       «Ты уже освободился? Буду на месте минут через десять».       Омега снова вздохнул и принялся собираться. Прическа ещё больше растрепалась, чем днём, лицо приобрело сероватый оттенок, а глаза от постоянного чтения и концентрации выглядели красноватыми и немного влажными. Да-а-а, он сегодня явно не красавчик. Малодушная мысль о том, чтобы отменить встречу, появилась, плавно ведя под ручку подругу с транспорантом «такой страшный я ему не понравлюсь», но омега стоически отвесил им по мысленному пинку. Он весёлый, умный, красивый даже в таком виде и вкусно пахнет — ему не за чем было переживать. Тем более Джин не питал особых надежд на персону альфы. Не питал же, да? Конечно нет. Джин призвал свою внутреннюю самоуверенную сучку на помощь и успокоился. Он взрослый, уверенный в себе человек.       «А что если Соджун узнает о метке?!» — Сокджина бросило в холодный пот. Эта чёртова метка была его персональным проклятием. Как может альфа отреагировать на след чужих зубов на коже у омеги? Ох, какие тупые вопросы. Понятно же, что не то что симпатией, а хотя бы хорошим отношением без презрения тут и не пахло.       — Дерьмо… — буркнул парень под нос. Он втёр капельку духов с кислинкой в ямочку между ключиц и за ушами. Кивнул отражению. Кислинка немного смещала акценты в его аромате, незаметно подавляя чужеродный пряный запах.       Солнце давно уже зашло, и улицы погрузились в уютный полумрак. Фонари тёплыми шариками указывали путь, откидывая причудливые тени через кроны деревьев. Холодный ночной ветер шаловливо путался в волосах и заглядывал в рукава, заставляя редких прохожих сильнее натягивать их и прятать руки в карманы. Джин чувствовал усталость после рабочего дня, но предвкушение скорого заслуженного отдыха приятно зудело в кончиках пальцев. Соджун снова галантно предложил омеге локоть и тот с удовольствием положил ладошку. Он уже не стеснялся, как днём. Может, просто устал, а может из-за того, что этот барьер прикосновений они уже перешагнули. Альфа выглядел таким же свежим и совершенно не уставшим, как и несколько часов назад. Он увлёк парня в какую-то необременительную лёгкую беседу. Джину нравилось. Они шли достаточно близко, чтобы ощущать тепло друг друга, а омега, кажется, успел опьянеть от запаха Пака, который на таком расстоянии ощущался достаточно сильно, заполняя лёгкие до плывущей картинки перед глазами. Альфа внезапно остановился, и Джин поднял на него вопросительный взгляд.       — Замёрз? — Соджуну пришлось повторить вопрос, ибо первый омега просто не расслышал, пребывая в мыслях.       Ким сначала не понял, почему парень вдруг это спросил, но когда альфа накрыл его пальцы ладонью на своем локте, то почувствовал, насколько они замёрзли. Они и правда уже какое-то время покалывали от холода, но убирать руку в карман не хотелось от слова совсем — тогда пришлось бы отлипнуть от теплого бока Соджуна.       Альфа, так и не дождавшись ответа, убрал его ладонь со своей руки. Джин почти успел расстроиться, как Пак взял его за руку и засунул к себе в карман. Это было до глупого мило, и омега почувствовал, как к щекам приливает кровь. Но Соджун лишь мимолётно улыбнулся ему, словно всё в порядке, и продолжил, как ни в чём не бывало, рассказывать историю, на которой прервался, когда заметил красные от холода костяшки на пальцах парня. А Сокджина посетила внезапная мысль — был бы альфа таким заботливым и дружелюбным, если бы знал о метке? Но он решительно отогнал эти мысли. Ещё на работе парень решил, что возьмёт из ситуации все возможные положительные эмоции, наслаждаясь и запоминая мельчайшие детали, чтобы было что вспомнить во времена обострений одиночества, когда всё закончится. А он был уверен, что закончится, когда альфа узнает о метке. Оставалось только надеяться, что это произойдёт не так скоро.       Дом Джина находился в пяти минутах прогулочной ходьбы от его ресторанчика. Парень всегда радовался, что удалось найти квартиру прямо возле работы и не нужно было тратить кучу времени на дорогу, даже имея машину. Но сегодня этот факт огорчал. С Соджуном было спокойно и уютно. И самое главное, омега чувствовал себя в безопасности рядом с ним, чего не случалось уже очень давно в присутствии посторонних альф. Будь его воля, он бы перенёс дом куда-то в другой конец города, потому что прекращать прогулку совершенно не хотелось. Альфа в кармане выводил большим пальцем какие-то замысловатые узоры на его ладони и Сокджин никак не мог сконцентрироваться на том, что рассказывал парень, млея от прикосновений.       — Сокджин-щи, — тихонько хмыкнул альфа, когда тот никак не отреагировал на то, что они уже подошли к его подъезду.       — Мы же, кажется, перешли на менее формальное общение, нет? — омега рассеянно моргнул, наконец узрев знакомую дверь.       — Ну, если ты настаиваешь. Альфа хитро улыбнулся и слитным жестом словил вторую ладошку Джина и тоже положил себе в карман. Теперь они стояли как-то очень близко друг напротив друга. Перед глазами омеги пронеслись варианты развития событий из его любимых бульварных романчиков. Он несколько раз моргнул и мило покраснел. Альфа, всё это время неотрывно наблюдая за эмоциями на его лице, удовлетворённо хмыкнул и сделал маленький шажок, сокращая расстояние между ними до минимума. Он медленно наклонил голову и провёл кончиком носа от скулы к виску Сокджина, замирая там, где билась венка под тонкой кожей. Он хищно втянул воздух, ощущая, как участилось сердцебиение парня и усилился запах. Альфа немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо парню. Тот стоял с закрытыми глазами, едва надломив брови, явно концентрируясь на ощущениях и запахе Пака. Соджун мысленно сделал фотографию, пристально запоминая все черточки такого восхительно притягательного омеги и отправил на самую высокую полку с надписью «запомнить на всю жизнь». Он снова склонился, касаясь лбом лба Джина, и потерся кончиком носа о его, тихонько урча. Альфа достал одну руку и невесомо провел кончиками пальцев по скуле.       — Ты так ярко реагируешь, Сокджин-щи… — дразнясь, выдохнул он прямо в блестящие приоткрытые губы напротив. — Что я не могу отказать себе в удовольствии увидеть твою реакцию ещё и на это.       И, пока омега не опомнился, мягко прижался к его губам почти невинным поцелуем. Одно мягкое касание выбило весь воздух из груди, а в животе у Кима взметнулись давно забытые пресловутые бабочки. Джин не успел даже ответить, а парень уже отстранился. Альфа сиял довольной улыбкой, наблюдая за выражением лица омеги, которое со смущённого сменилось на решительно неудовлетворённое. Джин, чувствуя себя ребёнком, у которого из-под носа выхватили последнюю конфету, ухватил вредного парня за ворот и дёрнул на себя, впечатываясь губами. Соджун, явно не ожидавший такого напора, позволил омеге занять доминирующую позицию. Они столкнулись зубами, но никого это не волновало. Поцелуй ни разу не был нежным. Это была битва. Ким ловко провёл языком по ровному ряду зубов альфы, чувствуя себя королём положения. Пак на пару секунд потерялся от такого Сокджина, он открылся ему с новой, дикой стороны. Его юркий язычок творил невообразимое во рту Соджуна. Тот несдержанно рыкнул, когда омега провёл по нёбу. У Джина от этого звука прямо в приоткрытый рот прошла вибрация по горлу и коленки опасно подогнулись. Парень вовремя успел подхватить его и разорвал поцелуй, заворожённо глядя на ниточку слюны, пошло соединяющую их губы.       — Можно просто Джин, — шёпотом сообщил омега, слизывая эту порочную, но такую возбуждающую ниточку.       Альфа хрипло рассмеялся, обнимая омегу, но не притуляясь всем телом — он не хотел смущать парня выдающимся «нечто», в чём тот непосредственно был виноват. Джин расслабленно улыбнулся и закинул подбородок тому на плечо, выравнивая дыхание. Соджун был выше омеги и Киму пришлось поднять голову, чтобы было удобней.       — О, смотри, вон Тэтэ! — Джин кивнул на силуэт на балконе.       — Этот поганец игнорит меня уже несколько дней, — пожаловался альфа куда-то в волосы парню.       — Тогда пойдём, отвесишь ему животворящий заслуженный пендаль, — хихикнул омега и потащил несопротивлящегося Пака в дом.       Этот поцелуй позволил им пройти ещё один рубеж, сорвать печати. Оголодавший по прикосновениям омега снова потянулся за поцелуем к Соджуну, стоило им только зайти в лифт. Шестой этаж оказался слишком близко и они, раскрасневшиеся и глупо хихикающие, как подростки, завалились в квартиру. И если бы не дурман в голове от близости Пака, Сокджин наверняка бы заметил чужую пару обуви у входа. В квартире пахло странно. Сквозь привычный аромат сандала пробивался горький запах сигаретного дыма, и уже под этим шлейфом ощущались свежие опилки. Виновник необычного микса оказался на кухне, ровно как и младший брат. Парочка выглядела немного подавлено, а альфа явно был зол, но пытался успокоиться. Видно, Джин прервал какой-то серьёзный разговор.       — О, привет, — Джин улыбнулся Чону. — А я-то думаю, чего это весь дом куревом пропах.       Омега, посмеиваясь, удалился из кухни. Соджун замешкался у входа и парень пошёл проверить, всё ли в порядке. Но, вместо ответа на вопрос, его просто вжали в стену прихожей.       — Это нерационально, и я знаю, что он истинный Тэхёна, но моего альфу бесит чувствовать ещё какого-то альфу рядом с тобой.       Сокджин рвано вдохнул, ощущая одновременно снова вспыхнувшее возбуждение и страх из-за метки. Но терять было нечего и слишком уж хотелось. Поэтому омега просто ответил на требовательный поцелуй.       — Нас могут застукать, — прохрипел через несколько жарких минут Джин, жадно хватая воздух.       — Ну и пусть, — Соджун покрывал мелкими поцелуями его челюсть, иногда возвращаясь к припухшим от укусов губам. Стояк больно упирался в ширинку, немного отрезвляя.       — Предлагаю всё-таки переместиться на кухню, — Джин хитренько ухмыльнулся и надавил бедром на внушительний выпирающий «бумажник» альфы, словив губами сдавленный вздох. — Попьём чайку успокоительного. С ромашечкой.       Пак сдавленно хохотнул и они медленно и нехотя отлипли от несчастной стены. Альфа внутри Соджуна довольно скалился, оставив на омеге достаточно запаха, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Они, хихикая с глупых шуток, которые сыпались с Сокджина от предстоящей неловкости перед младшим братом, как из рога изобилия, и поправили друг другу одежду и волосы, желая скрыть следы маленького безумия. Джин выдохнул, словно перед прыжком в ледяную воду, когда парень сжал его ладонь.       — Привет, голубки, — Соджун вплыл на кухню, аки белый лебедь на пруду, таща на буксире красного, как рак, Сокджина.       — О, хён. А ты что, опять «замёрз»? — сощурился Тэ, пальцами показывая кавычки.       — Можно и так сказать, — ухмыльнулся альфа, глядя на Джина, от чего тот покраснел ещё сильнее.