Мнимая свобода воли

      – Тарья! – вскрикнула Нагиса, повиснув у меня на шее. – Ну наконец-то, я же тут от скуки скоро крановщицей перворазрядной стану, а не пилотом, – пожаловалась мне она, разжав объятия.       – Нагиса, ну хотя бы для виду дай понять, что тебе знакомо понятие субординация, – улыбнулась я. – А вдруг высокое начальство заявится?       – Скажешь тоже, кто тут может быть круче тебя или Дмитрия Алексеевича? А так, база в режиме изоляции работает, никакого нового персонала... Во всяком случае так говорят наши вояки из охраны.       – Так вот взяли и сказали?       – Скучно же людям торчать на посту целый день под землёй, где только я такая красивая в еве, дроны, да бульдозеры всякие...       – Всё с вами ясно. Ладно, Нагиса, у меня ещё дел целая куча. Вечером, если хочешь, загляну в гости, а сейчас я тебя кое с кем познакомлю.Ингрид, подойди, пожалуйста, – позвала я девушку, сменив язык общения на английский. Обе девушки его знают, а лишней языковая практика не будет.       На базу мы прибыли довольно поздно, от аэропорта в целях безопасности ехали в составе транспортной колонны под усиленной охраной. Задержка была вызвана ожиданием окончания формирования конвоя. На первом КПП базы наша группа разделилась: Дмитрий отправился в административный центр, старшего Кляйнера забрала в госпиталь медицинская бригада, подготовку к операции нужно начинать сразу, не затягивая.       Младшая отправилась со мной, нужно оформить для неё все необходимые документы и допуски. В моём присутствии бюрократический аппарат базы выполнит все необходимые операции быстрее. Девушку необходимо официально оформить, как сотрудницу базы и подать заявку на присвоение внеочередного звания, иначе нужного допуска по секретности она не получит. Необходимая формальность – я уже внесла её данные в базу, но для взаимодействия с гражданскими госструктурами и военными нужны “бумажные” документы.       Всю дорогу девушка откровенно глазела по сторонам, реальность, судя по всему, превзошла все её ожидания. Она, скорее всего, думала, что мы прибудем на военную базу, подобную тем, где она уже бывала, а тут скорее “особо охраняемая стройплощадка из будущего”, как метко заметил один из техников. Особенно внутри главного периметра, где уже большей частью работали дроны под присмотром команды инженеров.       – Знакомься Нагиса, это Ингрид Кляйнер – возможно, будущий оператор или наших систем, или даже МАГИ, заочно получила звание младшего лейтенанта и пока будет заниматься на офицерских и инженерных курсах.       – Ингрид, это Нагиса Каору, наш лучший и единственный пилот евангелиона. О том, что это такое, тебе расскажут, когда подпишешь все документы о неразглашении. Нагиса, будь добра, проводи фрау Кляйнер в общежитие и помоги устроиться.       Девушки посмотрели друг на друга, одна настороженно, другая с откровенным любопытством.       – Ок. Сделаем в лучшем виде, – ответила Каору. – Ну что, прогуляемся и поглазеем ещё или сразу в общагу?       – Лучше в общежитие, мне бы себя в порядок с дороги привести. Тарья, когда я смогу увидеться с отцом? Не то чтобы я настаивала, но хотелось бы быть на связи... – нерешительно спросила Инги. Судя по всему, последние события изрядно выбили из колеи обычно раскрепощённую девушку.       – Сегодня, в крайнем случае, завтра, когда тебя примут в штат официально, тебе выдадут планшет. В нём и схема базы, и оперативные задачи для тебя, и связь. Вызовешь меня и там уже решим где и когда сможешь навестить отца. Всё, бегите. Если не будете сильно задерживаться как раз к обеду завершите все дела.       – Уже идём, – Нагиса, взяв Ингрид за руку, буквально, потащила её за собой. – Ну, подруга, рассказывай что в мире сейчас творится? А то я тут безвылазно уже столько времени сижу и из развлечений только приставка, да сплетни...       Надеюсь, я сделала правильный выбор. Дочь Айзека, несмотря на демонстрируемое поведение, достаточно умна, чтобы понять, зачем именно я свела её с пилотом. В условиях изоляции на базе они, согласно моим прогнозам, достаточно быстро сдружатся, а в личном круге Каору сейчас я хочу видеть только проверенных либо же подконтрольных людей.       

***

      Убедившись, что девушки отправились в нужное место, я двинулась в сторону главного ангара, где сейчас находился мастер. Он прибыл на базу через день после начала конференции с группой сотрудников головного отделения и сейчас вместе с главным инженером и гидротехником решал задачу отвода воды из нижних уровней шахты. После взрыва вскрылись несколько изолированных до этого водоносных пластов, и когда расчистили тоннель, приток воды увеличился почти в три раза, в результате этого работа снова замерла. Можно, конечно, продолжить откачивать воду, увеличив количество насосов, но как только будет открыт проход в сам геофронт, начнётся его быстрое затопление, что крайне нежелательно. Сформировав схему решения проблемы, отправила её на планшет мастера.       Сейчас, когда я на прямой связи с дронами, можно ускорить в несколько раз работы по многим направлениям. Пока я шла по базе, начала подготовку дополнительной производственной линии, для создания протезов необходимых Айзеку. Да и остальные сотрудники, уже прошедшие процедуры имплантации, смогут получить обновлённые, более функциональные версии имплантатов. Основные производственные линии находились за отдельным периметром, и в целях безопасности люди туда не допускались. Создавались они на замену утраченных во время взрыва подземных центров, и без моего непосредственного управления процесс шёл достаточно медленно. За последнее время я успела восстановить производственную линию, но конвейер требует отладки, да и ресурсы ограничены. Поэтому новые дроны выпускались только взамен полностью утраченных и неремонтопригодных, у остальных заменялись неисправные модули. Потери дронов на базе случались не часто, но всё же происходили. Буквально за два часа до моего прибытия во внешнем периметре четвёрка грузовых дронов была раздавлена танком. Двое из них ушли в частичный демонтаж и переплавку, остальные отправлены на замену манипуляторов.       Также я начала подготовку грузов для переброски на базу наших миротворцев и в токийский геофронт. К тому времени, когда юнит, наконец, будет доставлен на поверхность, я буду полностью готова к его прибытию и смогу сразу же обеспечить его постановку на боевое дежурство. Остальные процессы, происходящие на базе, уже были отлажены и, подключившись к ним, я лишь ускорила логистику и монтажные работы.       – Мастер, господа, добрый день, – поздоровалась я с мужчинами, собравшимися возле одного из терминалов.       Не успела я закончить фразу, как тут же оказалась в объятьях Михаила.       – Тарья, и месяца не прошло, а я уже соскучился, – улыбнулся мастер. – Кстати, я думал, ты сразу в Токио отправишься. Решила провести инспекцию?       – И это в том числе. Мастер, вы не против, если мы перенесём наше общение на вечер, а сейчас займёмся вашей проблемой? Вы же получили план работ?       – Конечно-конечно, дорогая...       – Схему мы получили, – вступил в разговор инженер, – но я людей туда не пущу, одна ошибка на такой глубине, да ещё и под водой, сама понимаешь чем может закончиться.       – Да и где мы возьмём столько жидкого азота, – возразил гидротехник. – Там несколько полостей и воды в них хватит, чтобы снабжать город среднего размера.       – Отвечаю по пунктам: азот перенаправим с реакторного производства, его пока можно приостановить, вниз пойдут дроны под моим непосредственным управлением. А теперь давайте обсудим сам процесс.       Обсуждение затянулось, потребовалось более детально описать суть предстоящих работ. Я, конечно, могла бы проделать всё это в одиночку, однако, тогда пришлось бы отвлечь дронов с других площадок, что сейчас было не оптимально,  при наличии свободного человеческого ресурса. Убедившись, что недопониманий не возникло, я пообещала мастеру обязательно заглянуть к нему вечером, а сама отправилась на сборочную линию. Нужно лично проконтролировать сборку нескольких важных узлов для имплантатов. Если моё предыдущее поколение протезов использовало бесконтактное считывание нервных импульсов с нервных окончаний, что обеспечивало должную скорость отклика протеза, но недостаточно эффективную обратную связь, то сейчас я собиралась сделать подключение непосредственно к нервной системе пациента. Это потребует выращивания нескольких специализированных колоний нанитов. Первый вид обеспечит низкоуровневое взаимодействие с нервными окончаниями посредством электрических импульсов и синтеза необходимых нейромедиаторов. Вторая колония медицинских наноботов будет  противодействовать разрастанию глиальной ткани. И, наконец, колонии ремонтных нанитов для экстренного восстановления связи или её разрыва в случае опасности возникновения болевого шока. Избыточно сложно, но эффективно и, главное, даже если образцы попадут не в те руки, воспроизвести их смогут только НИИ крупнейших государств или НЕРВ и далеко не сразу.       В помещениях сборочной линии я оставалась до конца рабочего дня. Мастер задержался возле ствола шахты и только сейчас отправился ужинать, а вот Нагиса уже была в своей комнате, работала с игровой консолью, судя по логам, подбирала себе музыку. На стук в дверь она отреагировала не сразу – установила слишком высокую громкость в настройках плеера.       – Тарья? – девушка явно удивилась моему визиту. – У нас какие-то проблемы?       – Никаких, просто зашла в гости, – успокоила я девушку. – Ты не занята?       – Ой, нет, конечно. Заходи, располагайся, – махнула она рукой, падая на кровать в обнимку с подушкой. – Вя... Моя подушечка. Устала сегодня, как не знаю кто. Вот, казалось бы, за меня всё делает юнит, но устаю так, как будто сама всё таскаю.       – Увы, синхронизация – это не только мысленное управление, но ещё и не до конца исследованное взаимодействие пилота и биологической части юнита. Кстати, после обмена информацией с токийскими коллегами, я всё больше склоняюсь к мысли, что АТ-поле не есть уникальная возможность евы, а скорее способность пилота, а сам юнит выступает лишь резонатором и усилителем. А так как движение евы во многом зависит от АТ-поля, то в каком-то смысле ты действительно делала всё вручную. Ой, прости, я тебя опять, наверное, излишне нагружаю?       – Да брось, интересно же, – махнула рукой Нагиса. – Как конференция, кстати? Её даже в новостях показывали и тебя я там видела мельком.       – Может быть: на некоторые заседания и на закрытие конференции журналисты допускались. Кстати, держи подарок, – я протянула девушке пластиковый сувенир с магнитным креплением, на котором была напечатана довоенная панорама Мюнхена.       – Прикольно, – ответила та, повертев в руках подарок.       – Я не была уверена в выборе, но Дмитрий настоял на том, что все любят собирать “магнитики на холодильник”.       – Ну холодильника у меня нет, – улыбнулась Нагиса, – но консолька тоже нуждается в украшении, – продолжила она, закрепив магнит на боковой стенке системного блока консоли.       – Папа тоже привозит такую мелочёвку для всей семьи, когда куда-то ездит. Правда, сувениры  обычно с войны... – вздохнула девушка.       – Знаю, тебе тяжело, но придётся потерпеть ещё примерно месяц. Там переберёмся в Токио-3, будет нормальное расписание и тренировки, да и сам геофронт и город не так плотно охраняются, точнее, охранный периметр слишком большой, чтобы давить на психику.       – Ой, да брось! Это я так из вредности ворчу. Но... Скажи, что будет, если враг не нападёт? Мне в пилотах всю жизнь, что ли торчать?       – Не всё так плохо. На пилотов сейчас давят просто потому, что ситуация слишком неопределённая, а теоретически боеспособных юнитов и их пилотов в мире сейчас всего два. Если нападений не будет, как только наберётся штатная численность, можно будет подать в отставку. Хотя я бы рекомендовала не спешить.       – Думаешь получится сделать военную карьеру? – хмыкнула Нагиса.       – Не совсем. Это, конечно, секретная информация, но я думаю, тебе нужно быть в курсе. На Земле есть организации или, скорее даже, секты, которые поставили своей целью уничтожить пилотов как тех, кто мешает посланникам небес навести порядок в мире. Откуда они узнали о программе “Евангелион” вопрос отдельный. Факт в том, что они уже предприняли ряд попыток по захвату пилота немецкого юнита. Понимаешь к чему я клоню?       – То есть мне теперь до конца жизни сидеть на базе?!       – Не всё так плохо, но я бы рекомендовала работать с организацией, которая может обеспечить твою безопасность. Насчёт родителей не волнуйся, Дмитрий уже позаботился о переводе их на более охраняемые объекты. Да и информация о вашем родстве будет засекречена.       – Блин, ну блин же... – девушка сорвала с себя наушники и бросила их на стол. – Каких ещё сюрпризов мне стоит ждать, а?       – На данный момент больше жизненно важной для тебя информации нет. Насчёт террористов не стоит беспокоиться, сейчас тебя охраняю я и НЕРВ. Когда угроза ангелов будет устранена, и государства высвободят ресурсы, которые сейчас тратятся на оборонные нужды, деструктивные религиозные и террористические организации будут довольно быстро нейтрализованы. Соответственно и угроза твоей безопасности исчезнет.       – Считай, успокоила... Но Тарья, у меня же от постоянного сидения на базе крыша-то протечёт, – жалобно простонала Нагиса, развалившись на кровати.       – Потерпи ещё немного, как только наш юнит перевезут в Токио-3, скучать не придётся. Начнутся нормальные тренировки, занятия по боевому слаживанию с другими пилотами. Да и образование тебе стоило бы продолжить, подготовка на офицерских курсах в токийском отделении позволит тебе потом поступить в любой гражданский ВУЗ или продолжить военную карьеру.       – Это те самые курсы, куда ты хочешь Ингрид отправить? Кстати, кто она такая, а то сама упорно отмалчивается и, походу, от культурного шока ещё не отошла, это я уже привыкла к безумию, творящемуся на базе, а ты её запросто взяла и одну тут оставила.       – Безумию? – решила уточнить я.       – Угу, – подтвердила Нагиса. – И техникам новым тоже шаблон рвёт по первости, особенно у тех, кого Макарыч к себе забирает в бригаду. Они у себя где-то там чуть ли не ломом и кувалдой махали, а тут роботы бегают и прораб с искусственной рукой раздаёт живительные затрещины нерадивым.       – Я смотрю, вы с ним успели познакомиться? – спросила я, чтобы поддержать беседу, хотя сама поспособствовала их общению. Только бригада Макарыча, проверенные военные инженеры и дроны имеют доступ на работы внутри геофронта. Тот факт, что я постоянно мониторю всё происходящее на базе, а значит, наблюдала за их знакомством, девушке знать не обязательно.       – Да, прикольный, кстати, мужик. И ругается так затейливо, но ни одного матерного слова. Он всё жалуется, что это ты его так зашугала, – рассмеялась моя собеседница.       – Нагиса, почему всё же “безумие”? На базе идеальный порядок, отлаженные расписания и рабочие процессы.       – Ну ты сама подумай. Приезжает к нам народ, ну, точнее, приезжал, пока базу в режим изоляции не перевели, из диких мест, где вокруг послевоенная разруха, устаревшая техника и печки-буржуйки. А тут у нас “космические корабли бороздят просторы большого театра” и роботы бегают, и никто не обращает на это внимания, как-будто так и должно быть.       – Понятно, небольшой когнитивный диссонанс такой резкий переход действительно может вызвать, – согласилась я с девушкой. Хотя подобные жалобы я фиксировала, но не придавала им значения; всем новым сотрудникам даётся две недели на адаптацию, минимум рабочей нагрузки и максимум инструктажей по технике безопасности вообще и о профессиональных обязанностях в частности.       – Так что там насчёт Ингрид или опять секреты?       – Ничего секретного, её отец поступил ко мне на реабилитацию и протезирование и в дальнейшем будет работать среди аналитиков. Одним из условий моего с ним соглашения стало то, что я обеспечу его дочь рабочим местом и возможностью получить образование. Девочка она толковая, скорее всего, станет одним из резервных операторов, будет помогать управлять системами евангелиона в боевых условиях в случае, если я по каким-либо причинам не смогу заниматься этим.       – Вот как... То есть с ней можно говорить свободно?       – Не совсем, о юните и о себе лучше не распространяться. Дмитрий, конечно, доверяет этой семье, да и я успела получить некоторые подтверждения их лояльности, но, как говорится, “бережёного и Бог бережёт”, – развела я руками.       – Тарья – ты параноик, – снова рассмеялась девушка. – Но ну их сейчас эти дела, расскажи лучше, как там в Германии, а то пока я Ингрид разговорю...       – Я лучше покажу.       Формирование и передача в память консоли Нагисы видеоряда с самыми интересными, на мой взгляд, местами много времени не заняло.       Долго задерживаться у Нагисы я не стала, девушке необходим отдых, да и режим дня лучше не нарушать лишний раз. Пожелав ей спокойной ночи, отправилась в комнату Мастера в другом крыле общежития. Он ещё не спал – смотрел новостной канал.       – Тарья! Решила всё же навестить старика? Заходи, заходи, – улыбнулся он, приглашая меня в комнату. – Гардероб сменила, в Германии побывала и даже в телевизор попала, а сколько шороху везде навела... Растёшь, девочка, не по дням, а по часам.       – Мир вынуждает меня действовать, одно цепляется за другое, – пожала я плечами. – Если остановиться и упустить момент – можно всё потерять.       – Эх, не будем о грустном, – отмахнулся отец. – Как у тебя дела? В Токио нормально приняли? А то я многое слышал про командующего Икари.       – На счёт нормальности я оценивать не возьмусь, но адекватно приняли – точно. И кстати, я склонна считать, что там не последнюю роль играет заместитель командующего Козо.       – Он же учёный, вроде как и степень имеет...       – Это не мешает ему быть контрразведчиком. Сами понимаете, такие люди просто так в отставку не уходят. Но лучше я расскажу обо всём по порядку...       Рассказ занял на удивление много времени, а мастер был поразительно несерьёзен, интересуясь скорее бытовыми аспектами японской жизни.       – Ой, брось Тарья, я своё дело сделал, тебя создал. А дальше... Я поддержу любое твоё начинание. И вообще, кем мы будем, если не будем верить своей семье?       – Ох, мастер, я же только ради вас стараюсь, но раз не хотите говорить о деле, поговорим о вашем здоровье.       – Эй, что за грязные инсинуации? Я сейчас все врачебные предписания выполняю. Веришь, даже зарядку делаю.       – Знаю и очень тому удивлена. Раньше вы всячески избегали медицинских процедур...       – А затем появилась ты и секретарша Миллера, злобные тиранши, – улыбнулся мастер. – Эта дамочка следит за моим здоровьем даже тщательней чем ты. Проще делать что от меня хотят.       – Надо будет сказать спасибо Миллеру за подбор персонала.       – Тарья, ты совершенно не любишь своего отца.       – Как раз наоборот, держите, – я вложила в руку мастеру сферу сантиметрового диаметра, состоящую из спящего конгломерата медицинских нанитов последнего поколения.       – Что это? – спросил он, покатав шарик на ладони.       – Последняя и самая стабильная версия медицинских нанитов.       – Тарья, ты знаешь...       – Мастер, лекарства, в конце концов, окончательно подорвут ваше здоровье, всё эти препараты – лишь полумеры. К сожалению, и мои наработки в этой области не смогут запустить процесс регенерации органа или заменить его функции. Но эти наниты смогут заменить ваши лекарства и быть эффективнее их, одновременно защищая от проблем с повреждениями в сердечно-сосудистой системе, обеспечивая первичную реанимацию, и даже могут срастить переломы. Важно не повредить позвоночник, пока нервную ткань можно восстановить только в лабораторных условиях.       – Отец, – я подошла к мастеру, взяла его руки в свои и посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, ради меня используй этот шанс, я должна знать, что сделала всё что могла для твоей защиты. Так у меня максимально будут развязаны руки... Сейчас начинается глобальная “игра”, и я не могу позволить себе отвлечься или иметь уязвимости.       – “Игра”... А отцу, значит, ничего не рассказала, секреты развела.       – Никаких секретов, просто, чем больше вы будете вовлечены, тем большей подвергаетесь опасности, но если хотите, я могу обрисовать в общих чертах текущее положение дел.       – Ох, дочка, как же быстро ты выросла... – мастер, взяв меня за руку, усадил рядом с собой. – Сколько ты смогла бы сделать, если бы не эти “ангелы”, будь они неладны. Могла бы полностью изменить тот мир, который мы знаем.       – Может быть, однако, именно скажем так, послевоенный хаос и угроза вторжения позволили мне действовать настолько свободно. В более мирное время государственные структуры вынудили бы работать на них.       – В том то и дело, ты не видела, по сути, мирной жизни.       – Но достаточно хорошо её знаю по книгам или фильмам.       – Это всё не то...       – Мастер, давайте вернёмся к нанитам. Вы используете их?       – Я... Я подумаю до утра. Хорошо? Будем считать их твоим подарком, – хмыкнул отец. – А у меня для тебя тоже есть сюрприз. На складе за первым КПП лежит контейнер номер пятьсот двенадцать сорок два. Думаю, ты сможешь пронести содержимое за периметр, не привлекая внимания, я достаточно аккуратно готовил документы, и на первый склад контейнер попал без вопросов – под видом боеприпасов. И, скорее всего, Миллер не в курсе о том что внутри, и пускай так оно и остаётся...       – А что там?       – Не скажу, сюрприз же. Доставишь контейнер и посмотришь. А сейчас рассказывай давай, красавица, какую ты кашу с Миллером и военными успела заварить...       Пояснение заняло достаточно много времени, я подробно рассказала обо всём, что произошло за последние недели. Единственное, о моих взаимоотношениях с Кадзи знать мастеру не стоит, хотя копию данных, полученных от шпиона, я оставила. Возможно, отец поможет в анализе или сможет заметить что-то, упущенное мной. Перед тем как уйти, оставила отцу контейнер с оставшимися девятью колониями нанитов и инструкцией по применению. Такое большое их количество позволит сформировать все нужные структуры в организме в течении нескольких дней, а не месяцев, как в случае с одиночной колонией.       

***

      Следующие несколько дней, пока готовилось оборудование для осушения и герметизации шахты, ведущей к геофронту, ушли на инструктаж по применению универсальных систем крепления протезов и их совмещения с нервной системой пациентов для бригады хирургов и имплантологов из госпиталя базы. Эта группа будет расквартирована частично в токийском геофронте, частично на базе миротворцев. Они же будут наблюдать и помогать при проведении операции по имплантации протезов Айзеку.       Первые партии комплектов для базового имплантирования будут готовы через две недели, а, с учётом информации о нашем враге, возможность относительно быстро возвращать в строй сотрудников, получивших травматическую ампутацию конечностей, может оказаться очень полезной. Кстати, надо будет предложить такие же импланты и для сотрудников токийского филиала. Кроме прямой возможности перетянуть на свою сторону людей Гендо, расширится сеть устройств, с которых я смогу тайно получать информацию. Для этого даже нет необходимости в скрытых приёмопередатчиках – данные можно скачивать при плановом техобслуживании.       Отдельно инструктаж был проведён с группой техников, которую возглавлял Макарыч. Для них упор был сделан на обслуживании протезов и их ремонте. В качестве наглядной демонстрации я прямо на занятии заменила протез прораба на новый, продемонстрировав на старом процесс сборки/разборки и обслуживания основных узлов.       Операцию всё же пришлось задержать на один день, главный хирург был против её проведения, мотивируя это тем, что в мировой практике таких операций не проводилось и нет исследований в этой области. Пришлось дать ему расширенный доступ к моим исследованиям. Ознакомившись с новой информацией, мужчина всё же согласился возглавить бригаду врачей, однако, пришлось оформить документы, согласно которым, он не несёт ответственности за результат операции.       Сама процедура первичного имплантирования заняла около двенадцати часов и завершилась успешно. Состояние Кляйнера во время операции оставалось стабильным. Если не возникнет никаких осложнений и отторжения имплантов, то через двое суток можно будет начать первичную реабилитацию, которая займёт два-три дня. По её окончании можно будет присоединять сами протезы.       Убедившись, что состояние мужчины стабильно, отправила сообщение на коммуникатор Ингрид о том, что всё в порядке и через пару дней она сможет навестить отца. Теперь можно вернуться к основным задачам тем более, что процесс имплантации можно считать отработанным, эту операцию можно будет доверить хирургам и без моего прямого контроля.       Так что сейчас я, взяв управление над одной из малых транспортных платформ, отправилась в складской комплекс внешнего периметра. Нужно забрать “подарок” мастера, да и узнать что это такое не помешало бы. Согласно базе данных, было доставлено шесть контейнеров, накладную на доставку подписал один из заместителей Миллера. Так как в накладной не было указано содержимое груза, то контейнеры после первичного сканирования на предмет взрывчатых веществ были отправлены в бокс для неизвестных грузов – заглублённый в грунт бетонный бункер. Хранилище осталось от базировавшихся здесь когда-то частей РВСН. Расположено достаточно далеко от основных инфраструктурных объектов, в случае попытки повторения диверсии пострадает только оно.       Прежде чем отправить контейнеры за внутренний периметр, я решила всё же вскрыть один из них – нужно определиться с содержимым, чтобы понять, где расположить груз. Как ни странно, ни одно из сделанных мною предположений о содержимом не оправдалось, в контейнере в противоударной защите в полимерной капсуле, заполненной инертным газом, находилась друза кристаллов, подобных тому, что служит основой моего разума. Визуально от неё можно будет отделить четыре-пять подходящих для записи матрицы сознания.       Действительно, мастер сделал очень хороший подарок с учётом текущей ситуации. Несмотря на то что саму технологию выращивания я отработала от и до, потоковое выращивание кристаллов должного качества наладить не удалось. Качественная структура кристалла требует идеальной выдержки всех параметров и времени, причём продолжительность процесса – ключевой фактор. Чем быстрее он идёт, тем больше будет нарушений в структуре. За всё время производства мне так и не удалось вырастить хотя бы один кристалл должного качества. Возможно, сосредоточься я только на контроле роста, мне бы удалось достигнуть желаемых результатов, но, к сожалению, на данном этапе это невозможно.       Так что сейчас мне доступно лишь три кристалла, два из которых находятся внутри текущей оболочки. Один основной, другой резервный – на случай повреждений они разнесены максимально далеко друг от друга. И уничтожение головного модуля или туловища, например, позволит мне ещё какое-то время частично функционировать. Третий и последний кристалл с записью моего сознания установлен в запасной оболочке, которая хранится в самом защищённом месте базы. В случае полного уничтожения текущего тела, станет активной одна из запасных оболочек. К сожалению, предсказать какой из кристаллов станет рабочим невозможно, поэтому и нужна система связи между запасными телами и резервное питание для них. В случае ЧП я всегда смогу отдать команду на отключение питания всех кристаллов кроме требуемого и тем самым обеспечить своё “перемещение” в подходящее тело. При таком подходе фатальным окажется только одновременное разрушение всех запасных тел или отключение их питания вкупе с уничтожением основной оболочки. В этом случае без посторонней помощи восстановить свою работоспособность я не смогу.       – Мастер, откуда вы их достали? – спросила я отца, связавшись с ним через коммуникатор.       – Ага, всё-таки открыла “подарок”. Не спешила ты, я смотрю...       – Мастер, вы же знаете, я была занята нашим новым аналитиком. Как только я завершила все дела требующие моего личного присутствия, отправилась на склад.       – Знаю-знаю, но я тебя попрошу ещё ненадолго отвлечься от дел.       – Что-то срочное?       – Не то чтобы срочное... Помнишь наши эксперименты по копированию?       – Конечно.       – Вот я подумал, не всё тебе обо мне заботиться, я же тоже должен сделать хотя бы что-то. Тарья, сделай несколько копий своего кристалла. Я знаю, у тебя есть запасные оболочки, и, думаю, обеспечить их длительную консервацию с резервным источником питания труда не составит?       – Не вижу здесь никаких проблем.       – Я, скажем так, “нашёл” несколько заброшенных военных объектов, о которых, скорее всего, не знают и сами военные.       – Если все кристаллы подходят...       – Подходят, я провёл все основные тесты, та друза, которая досталась мне, дала ровно шесть подходящих кристаллов, остальное пошло в утиль.       – Тогда поступим следующим образом: три кристалла оставим в резерве на случай непредвиденных обстоятельств, а на остальные я запишу текущие мои копии, помещу в резервные оболочки. Сами оболочки размещу в компактных контейнерах с источником энергии и четырьмя вспомогательными дронами. Один контейнер оставлю здесь на складе, и вы сможете без проблем его вывезти, второй я спрячу, используя свои каналы.       – Я смотрю, ты уже всё продумала.       – Уже давно. Всё упиралось только в кристаллы.       – А как там с их производством?       – Тестовые партии пока полностью отбраковываются, хотя качество постоянно повышается. В последней партии, возможно, будет ещё один или два подходящих варианта, но о промышленных масштабах говорить пока рано.       – Жалко...       – Хотите создать мне “сестричку”? – вопрос я свела к шутке, однако, на самом деле он достаточно важен. Сейчас все мои преимущества обеспечены именно моей уникальностью и незаменимостью. Если же появится ещё один ИИ моего уровня на платформе с такими же вычислительными мощностями – могут возникнуть серьёзные проблемы.       – Кхм... – мастер поперхнулся воздухом. – Нет, конечно нет.       – Неужели я такой беспокойный ребёнок? – полушутливо спросила я.       – Нет, что ты. Обстановка у нас беспокойная, всякое может произойти, и выпускать “ребёнка”в мир я бы не стал ни при каких условиях. Да и, откровенно говоря, я боюсь...       – Боитесь?       – Тарья, ты появилась на свет в результате эксперимента, который я почти не контролировал, а кто у нас получится, если мы вместе займёмся воспитанием твоей “сестрички”?       – Кто угодно, я не возьмусь предсказывать возможные варианты развития нейронной сети. И вопрос с инициализирующим фактором, в виде предзаписанной матрицы сознания человека, требует опытного подтверждения.       – Ну, разберёмся с “ангелами”, думаю, сможем выбить финансирование и на эти исследования.       – Я бы не стала загадывать так далеко.       – Поживём – увидим.       

***

      Хотелось бы уделить общению с мастером больше времени, но сейчас важнее контроль текущих процессов. За следующие три дня я подготовила для себя резервные оболочки в результате контейнеры получились несколько больше, чем было рассчитано изначально. Я всё же увеличила количество дронов до шести, выпустив нестандартную их партию, более компактный в сложенном состоянии вариант. Под стандартной оболочкой самого контейнера расположился собственно сам модуль. С корпусом из диполимерного титана, на который пошли отбракованные отливки, оставшиеся от производства первых вариантов брони для евангелиона, дублированным источником питания и системой самоуничтожения. Корпус достаточно прочный, чтобы его невозможно было вскрыть, не потревожив датчики, а система самоуничтожения настроена на запуск при попытке несанкционированного доступа.       Резервную оболочку с базы я заберу с собой в токийский геофронт. Несмотря на то что база остаётся в распоряжении НЕРВ, поддерживать такой же плотный контроль над происходящим будет сложно. Так что ничего действительно важного оставлять без присмотра не стоит. Остаётся самая сложная часть – поиск безопасного места для хранения контейнера с резервной оболочкой и его доставка. Список координат потенциальных локаций у меня был, но для их проверки дроны подходили слабо, а значит, нужно начинать претворять в жизнь планы по вербовке подходящих людей.       Первый кандидат, возможно, вместе с подчинёнными, как раз находится на базе. Уже знакомый мне Константин Семцов, в досье которого перемежались успешно выполненные операции и выговоры за превышение полномочий, невыполнение инструкций и тому подобные замечания, подходит под мои требования почти идеально. Константин подходил к выполнению приказов творчески, на что крайне негативно реагировало его непосредственное командование. В конце концов, его вместе со взводом перевели в полк, который занимался охраной геофронта – с глаз долой. Собственно поэтому Лысюк и направил взвод Кости на нашу охрану, как самых опытных специалистов по работе “в поле”.       Текущее положение Семцова явно не устраивало, он загонял себя и своих людей на тренировочном полигоне, а на сервере висели уже десятки его рапортов о переводе, которые дальше Лысюка не уходили, скорее всего, из-за приказа кого-то из вышестоящих.       Меня же в послужном списке капитана всё устраивало, направить энергию Кости в нужное русло особого труда не составит. Остаётся одна проблема – убедить его покинуть вооружённые силы и войти в состав свежесозданной оперативной инженерной бригады НЕРВ-Россия. Сотрудники которой получат тот же уровень допуска, что и второй отдел, а так же любое материально-техническое обеспечение, необходимое для срочного устранения возникших проблем. С учётом текущего статуса НЕРВ и полномочий, полученных от ООН, эта бригада сможет свободно действовать в на территории любой страны. Кроме, разве что, России, за исключением территорий под юрисдикцией НЕРВ. США, которая не подписывала соответствующие соглашения о полномочиях сотрудников. И Китая, соглашение подписавшего, но по факту не выполняющего.       Первую проверку Костя прошёл сразу. Я не стала отклоняться от привычной уже схемы и послала ему приглашение на личный коммуникатор о встрече на территории парка. Семцов об этом непосредственному командиру не доложил, хотя, согласно служебным инструкциям, был обязан.       – Тарья, вечер добрый! – поздоровался мужчина, усаживаясь рядом со мной на лавочке. Для встречи я выбрала то самое место, где разговаривала с Миллером. – И снова вечер и интимная обстановка. Эх, два года прошло, а обо мне только вспомнили, печаль и уныние. – Мужчина явно хотел скрыть настороженность за показной весёлостью, да и шёл он сюда, постоянно пытаясь определить, не следят ли за ним.       – Добрый, добрый, – улыбнулась я, приветствуя Костю. Для сегодняшней беседы я скорректировала параметры голоса и кинематики на основе параметров девушек, на которых он обращал внимание, думаю, это поможет расположить его к себе. – Прошу заметить, что сегодня в отличие от прошлого раза относительно тепло и нет комаров.       – О, это несомненный плюс. Хотя откровенно говоря, мне бы сейчас наркомовских сто грамм и в кроватку, день был тяжёлый, – демонстративно вздохнул мужчина. – Мы же работаем не покладая рук и, попрошу заметить, даже ног, трудимся на ниве охраны этой замечательной во всех отношениях базы, – как сказал бы мастер, сарказма в его голосе хватило бы на весь полк.       – Неужели я вам так неприятна?       – Ой, Тарья, ты ещё глазки начни мне строить. Колись, зачем я тебе понадобился? А то у меня такое ощущение, что я на ковре у генерал-майора, и мне сейчас дадут рюмаху напоследок и потом к стенке поставят.       – Сразу к делу, говоришь?       – Ага. Пожалей мою нервную систему.       – Тогда спрошу прямо – как тебе служба в наших доблестных войсках?       – Как бы тебе сказать...       – Скажи как есть.       – Наши войска – лучшие в мире, а наше командование в гробу я видел! В белых тапках!       – Неужели всё так плохо? Оклад у тебя хороший, служба особых сложностей вроде не составляет? – интересно, как Костя сам объяснит мне своё положение.       – Именно! Тут совершенно ничего не происходит, а с учётом того, сколько по базе бегает роботов, ничего и не произойдёт.       – Но ведь диверсия у нас всё же произошла?       – Угу, но с тех пор ты безопасность подняла до параноидального уровня. Да президента так не охраняют! Я тут просто протираю штаны почём зря. Я снайпер и  диверсант, а не тыловик караульный, в конце концов. Было бы военное положение – нас бы хоть в рейды отправляли разведывательные. Сейчас же тут, как я подозреваю, даже мышей нет неучтенных.       – Неужели не пробовал исправить это положение? В штабе должны понимать, что специалисту подобного уровня здесь не место.       – Издеваешься? У них таких “специалистов” вагон и маленькая тележка, вот только штабным крысам подавай роботов-исполнителей, вон твои дроны отлично бы подошли. Скомандуют “копай отсюда и до обеда”, они и будут копать. Сами бы вышли в поле и попробовали поисполнять свои приказы. Выйти на местность и обнаружить следы, понимаешь, “бандформирований”. Там лес кругом! Единственный способ – взять языка. И мы получили координаты, по которым потом авиация отработала. Им, лётчикам, медалька, а нам выговор – дескать, пытать гражданских – это моветон, а то, что там эти гражданские через одного бандюгов подкармливают и укрытие дают, так им всё равно. Уроды! Полководцы хреновы, чтоб им ёжика против шерсти родить!       – Говорят, приказы командования надо выполнять, разве нет?       – Так я и выполнил, всё как приказали – не просто следы нашли, а ещё и точные координаты получили. Ну сожгли там деревеньку, какая им в штабе разница есть та деревенька или нет её?       – Неужели только из-за того случая на тебя так ополчились?       – Ну...       – В общих чертах мне всё ясно.       – Ещё б не было ясно. Наверняка досье моё вдоль и поперёк изучила.       Ну что ж, с ним действительно всё было ясно, личное общение только подтвердило мою уверенность. Если обеспечить должный контроль, а пара дронов у него в отряде как раз и позволит постоянно приглядывать за Костей, то мы, может, и сработаемся, а со временем я получу ещё больше рычагов давления.       Повернувшись лицом к Семцову, я несколько секунд внимательно смотрела ему в глаза.       – Не тяни, – не выдержал мужчина паузы в диалоге. – Что от меня требуется: душу там продать, договор кровью подписать? Почку не отдам, мне самому она нужна.       – Мне нужен человек, способный быстро и эффективно справляться с оперативными задачами, начиная со слежки, заканчивая зачисткой местности. Причём меня совершенно не волнуют сопутствующие “потери”, если о них никто не узнает. Как думаешь, справишься?       – Ну... Сама понимаешь, одиночка сейчас ничего не решает, а быстро собрать отряд, который будет слаженно работать... Сложно.       – Я дам тебе возможность самому подобрать людей, обеспечу любым необходимым оборудованием и снаряжением, взамен потребую максимально быстрого и чёткого выполнения задач. Денежный вопрос решим так – я учетверю твоё текущее жалование плюс премия за выполненные миссии и сопутствующие бонусы.       – Если это пряник, то я даже боюсь представить, каким будет кнут.       – Элементарным и простым – в случае вашего провала ваша группа исчезнет, а в моих базах данных окажется, что такие-то товарищи никогда на НЕРВ не работали, и, вообще, их никто и никогда не видел. Последнее следует подразумевать буквально. В общем, думай, – я решила свернуть диалог, – если согласен, в ближайшие два дня жду рапорта о переводе. Не успеешь – вакансия будет занята.       – Это предложение только для меня?       – Если уговоришь на тех же условиях людей из твоего взвода, я буду не против, но за их косяки отвечать будешь ты.       

***

      Костя в итоге согласился к вящему неудовольствию Лысюка, который, по сути, потерял взвод почти полностью. Только трое из подопечных Семцова отказались: двое семейных, решивших не рисковать понапрасну, и один из новичков, который решил не ввязываться в сомнительное дело, как он сказал сослуживцам: “Лучше синица в руке, чем дятел в жопе, а у НЕРВ`а такие задачи будут, что там не дятел, а целый истребитель может попасться”.       Так что уже на третий день отряд был укомплектован всем необходимым и отправлен на разведку под видом поиска места для секретного объекта. Пришлось выделить стандартного дрона, снабжённого портативным реактором, чтобы максимизировать время автономной работы. Не хотелось бы чтобы образцы технологии попали не в те руки, поэтому Косте я приказала уничтожить робота при попытке захвата, да и система самоуничтожения в случае чего поможет. Костя изначально категорически не хотел брать с собой, как он выразился “балласт”, но его уговорили остальные члены отряда, после того как выяснили, что дрон может быть самоходным источником электричества и груз тащит за троих.       Остальные работы на базе продвигались штатно. Расчистка тоннеля потребовала моего внимания только на начальном этапе, дальше инженеры действовали уже по отработанной схеме, и, если не произойдёт никаких эксцессов, уже через два месяца юнит можно будет извлечь на поверхность. Так что, пока велась сборка очередной партии контейнеров для переброски в Токио, можно завершить подключение имплантов Кляйнера.       – Добрый день. Как самочувствие? – поприветствовала я Айзека, входя в палату. Мужчина полулежал на больничной койке, на столике рядом с кроватью стоял его ноутбук, с которым он в данный момент работал. – Нарушаете врачебные предписания?       – А, Тарья, – Кляйнер всё же заметил посетителя, – добрый-добрый, извини, увлёкся. В палате лежать скучно, а поставленная тобой задача оказалась очень увлекательной. С определённой точки зрения в мире происходят крайне интересные события... Кстати, а чем обязан твоему визиту?       – Ну что ж, я не могу навестить своего, можно сказать, пациента? С анализами у тебя всё отлично, благодаря нанитам заживление тканей уже завершилось, отторжения не возникли. Так что пора переходить к последней фазе.       – Ух, я, откровенно говоря, и не думал, что всё пройдёт настолько быстро. Когда операция?       – Ну ты сейчас ничем не занят же? – улыбнулась я. – Чего тянуть?       – А...       – Больше операций не потребуется. Последняя фаза – просто инженерная, подключение протезов и их синхронизация. Вот сколько у тебя времени займёт освоение новых конечностей, предсказать не возьмусь. Могу сказать только, что сенсоры будут работать сразу и, соответственно, сразу вернётся чувствительность.       – Тогда секундочку, – Айзек сохранил текст, с которым работал и заблокировал ноутбук.       

***

      Одну из операционных я переоборудовала в “чистую комнату”, в ней разместили полный комплекс оборудования: терминалы для тестирования и диагностики протезов, сложную система креплений, позволяющую зафиксировать любую часть тела пациента независимо, набор всех необходимых инструментов и крепежа.       В помещении нас уже ждали хирурги и техники, для них сегодня демонстративное практическое занятие. Все необходимые инструкции люди получили и вполне смогут сами провести обучение новых сотрудников.       – Господа, добрый день, не будем тратить время зря и сразу приступим, – предложила я, зайдя в комнату следом за каталкой. – Если есть вопросы, задавайте сразу – техника, конечно, надёжная, но неверная коммутация соединений может вызвать крайне неприятные последствия. Замыкания в цепи могут повредить как пациенту, так и неосторожному технику, неконтролируемые искусственные мышцы могут нанести серьёзные травмы.       – А для медиков не поясните? – спросил один из хирургов.       – Усилие, которое могут развить искусственные мышцы данного конкретного набора протезов – больше полутора тонн. И скорость их движения почти в десять раз выше, чем способна обеспечить мускулатура человека. Как вы думаете, что произойдёт с попавшим под случайную судорогу, вызванную замыканием?       – Но вы же говорили, что сама технология позволяет создавать крайне надёжную технику.       – Абсолютная надёжность недостижима, а как любит говорить наш любимый тренер по стрелковой подготовке: раз в год и палка стреляет, причём разрывными и прямо в голову, – процитировала я самого известного среди гражданских специалистов инструктора, ему поставили задачу обеспечить начальную стрелковую подготовку всему гражданскому персоналу, и медиков не миновала чаша сия.       – Так, Айзек, постарайся расслабиться, – обратилась я к мужчине. – Закрепим туловище, отдельно зафиксируем культю, к которой сейчас будем стыковать протез, – продолжила я, комментируя свои действия.       – Теперь смотрим сюда, Айзек тоже – открыв заглушку на части протеза, имплантированного в руку, я показала набор доступных портов.       – Здесь у нас внешнее питание, здесь диагностический разъём, здесь разъём для капсулы с нанитами, на случай, если понадобится быстро восстановить их популяцию. Каждый из разъёмов оснащён фиксатором и обеспечивает полностью герметичное соединение. Подключаем диагностику, даём внешнее питание. Смотрим на монитор, все показатели в зелёных зонах: техническая часть исправна, наниты –  штатное количество, биохимия в норме, воспаления нет, разрастание глиальной ткани отсутствует. Теперь переходим к собственно протезу...       Пока я проводила демонстрацию, дрон принёс со склада контейнеры с протезами.       – Вот последняя модель протеза верхней конечности, – продемонстрировала извлечённую конечность. – Прошу заметить, выполненная по индивидуальным меркам. Что на самом деле совершенно необязательно. Те модели, с которыми вы будете иметь дело, могут подгоняться под необходимые параметры: регулируется длина фаланг пальцев, настраивается конфигурация запястья и костей плеча и предплечья.       – Футуристично, – Кляйнер с любопытством посмотрел на свою новую руку. – А она не слишком тяжёлая?       – Вес на килограмм больше, чем у родной конечности. Возможно не очень удобно, но ты же не хочешь постоянно быть привязан к розеткам? Резервный аккумулятор есть, но его хватит максимум на два часа работы. Основные источники хоть и более тяжёлые, но обеспечивают полгода автономной работы. Всего их два, размещены в полостях “костей” плеча и предплечья для дополнительной защиты от повреждений.       – В лучевой или локтевой кости? – уточнил один из хирургов.       – Кость предплечья одна. Протез имеет тот же набор мышц, что и живая конечность, и те же степени свободы, однако, точное повторение скелета оказалось излишним.       – Но крепление мышц?..       – Можно организовать в любом месте, это все же искусственная конечность. Очень жаль, что бионика, как направление науки, по сути заброшено. Хотя, надеюсь, наши протезы дадут толчок для её развития.       – Ну почему же заброшено? В США есть несколько компаний, – Айзек наконец-то оторвался от рассматривания своей новой конечности. – Я делал сводный доклад по этой теме для секретариата ООН.       – Мои разработки опережают их лет на пятьдесят, это если судить по проектам с открытым доступом. Возможно, у них есть и что-то более прогрессивное, но о засекреченных проектах, сами понимаете, мы ничего не узнаем. Ладно, не будем отвлекаться. Протез также закрепляем и смотрим на верхнюю часть. Здесь под заглушкой расположен точно такой же набор портов: внешнее питание, диагностика и разъем для введения нанитов. В протезе они используются для ремонта разрывов микроволокон мышц, которые неизбежно будут возникать в процессе работы, особенно если протез перейдёт в запредельный режим работы, когда полностью снимаются ограничения на усилие развиваемое мышцами. После подключения разъёмов запускаем самотестирование, комплекс автоматически ослабит напряжение креплений.       Люди с интересом наблюдали, как протез согнул по очереди все пальцы, провернул кисть в крайние положения, согнул и разогнул руку в локтевом суставе.       – Как видим, самотестирование прошло успешно, можно подключать протез. Сам процесс подключения не представляет ничего сложного. Соединяем “кости”, фиксируя на два болта. Затем подключаем два питающих кабеля, соединения резьбовые, и два дата-кабеля. Отсоединяем тестовые шлейфы питания и данных от протеза, питание от основы. Теперь самый ответственный момент, Айзек, приготовься – подаю команду на активацию.       Прошёл трёхсекундный обратный отсчёт, и мужчина явственно вздрогнул.       – Как ощущения?       – Э...  – Кляйнер задумался. – Волна жара, потом холода, сейчас лёгкое покалывание... Очень странные ощущения.       – Телеметрия идёт, протез работает. Осталось намекнуть мозгу на то, что конечность вернулась.       Выбрав из набора инструментов острую спицу, уколола в середину ладони протеза.       – Эй! – Айзек вздрогнул, пальцы протеза немного пошевелились.       – Ну вот, обратная связь также работает. Повторим?       – Знаешь, давай, – кивнул мужчина.       Я поочерёдно уколола подушечки всех пальцев.       – Да, чувствую! – воскликнул Кляйнер.       Пальцы протеза несколько раз несинхронно дёрнулись, но потом медленно сжались в кулак.       – Значит, всё работает, осталось только попрактиковаться, и здесь нам помогут упражнения, которые выполняют больные, проходящие реабилитацию после инсульта.       – А теперь закрепляем пыльник, дополнительная защита места соединения не помешает, и переходим к оставшимся конечностям.       

***

      В мои планы по дальнейшему участию в реабилитационном процессе Кляйнера традиционно вмешались внешние факторы. Я уже подготовила оборудование для отслеживания изменений мозговой активности, вызванных активным использованием протеза, когда очередная проверка данных, собранных следящими модулями в токийском геофронте, принесла очень интересные результаты. Согласно полученной информации, доктор Акаги начала подготовку к реактивации нулевого юнита. Тестовые прогоны выполнялись уже неоднократно, однако, полноценная синхронизация будет проводиться впервые.       За этим процессом хотелось бы понаблюдать лично. Поэтому я перекроила расписание и отдала приказ на погрузку транспортного самолёта, в этот раз будет отправлено оборудование для военных и первая часть конвейерной линии для производства и ремонта дронов.       – Тарья, что за спешка? – спросил меня Миллер, связавшись через коммуникатор, буквально через пол часа после внесения изменений в график работ.       – Простите?       – Мне тут доложили, что ты сорвала сроки отправки грузов да ещё и вне очереди забрала с рейса грузовой самолёт. Не хочешь объясниться? Газовщики уже успели мозг проесть из-за срыва сроков, а ведь прошло всего ничего. – Судя по голосу, Миллер был явно раздражён.       – Есть сведения о том, что скоро будет попытка запуска нулевого юнита.       – И это стоит того, чтобы поднять пол базы на уши?       – Положим, единственные пострадавшие – только ваши “газовщики”, для базы все изменения прошли в штатном режиме.       – Тарья, ты настолько хочешь лично понаблюдать за экспериментом Акаги? Как там говаривал Станиславский – не верю!       – Зря, у меня есть статистика по воздействию АТ-поля на сенсоры только от нашего юнита, дополнительные данные никогда не помешают. Однако, есть ещё один фактор...       – И?!       – Согласно свиткам, с вероятностью семьдесят процентов могут произойти события, предшествующие атаке “ангелов”.       – Ты хочешь сказать?..       – Именно в случае, если события совпадут с данными из свитков с точностью восемьдесят-девяносто процентов, в следующие девять месяцев последует атака. Согласитесь, подобное развитие событий заставляет начать действовать.       – Тарья, а мне почему не доложила?!       – Мы не знаем реальную точность предсказаний свитков, да и раскрывать перед ООН наши источники было бы опрометчиво.       – Девочка, не зли меня, мы должны начать подготовку уже сейчас! Пока я раскручу наш бюрократический аппарат, пройдут месяцы!       – А вот теперь уже вы заставляете усомниться в своей адекватности, – парировала я. – Люди ничего не смогут противопоставить ангелу, только Евангелион действенное средство противодействия. В нашем случае работы идут максимально быстро, и даже увеличение финансирования процесс не ускорит.       – Короче, о таких вещах я должен узнавать сразу, поняла?       – Как скажете.       – В ближайшее время жду конкретного ответа, будет ли нападение и когда оно произойдёт, – сказал Миллер и прервал связь.

***

      Перелёт в Токио-3 прошёл в штатном режиме, если не считать морскую болезнь у нескольких техников. Всё же транспортный самолёт комфортом пассажирского лайнера не обладает. В этот рейс со мной отправилась вся бригада Макарыча, люди будут нужны для монтажа оборудования на базе наших миротворцев. Да и в любом случае уже пришло время плановой переброски персонала в токийский геофронт.       Кстати, о Макарыче. Я не зря выделила его среди всех остальных бригадиров. Мужчина показал себя не только как эффективный руководитель, но и проявил недюжинные лидерские качества. От него же исходило предложение добавить соревновательный элемент при обучении техников управлением личным экзоскелетом. Сам он полностью освоился со всей рабочей экипировкой, в отличие от большинства других руководителей, лично принимал участие в работах на самых ответственных участках. Если у Макарыча было время, он приходил на первые занятия для новых сотрудников. У меня в памяти хранится запись, на которой он в качестве демонстрации того, что оснащение техников нисколько не стесняет движения, а даже, наоборот, помогает с координацией, ходил на руках и жонглировал обрезками двутавровых балок.       После того как Макарыч получил новую версию протезов из той же серии, что и произведённые для Кляйнера, и общее оздоровление организма с помощью медицинских нанитов, он даже отказался от своих планов по выходу на пенсию. У мужчины начинали проявляться первые признаки остеоартроза вместе с характерным болевым синдромом, что в конечном итоге вызвало бы существенное уменьшение подвижности суставов. Вылечить первопричину заболевания с помощью нанитов невозможно, однако, они способны защищать от разрушения хрящи и суставные сумки и даже со временем восстанавливать их. Боль и незначительные воспаления суставной ткани были полностью сняты в первые же сутки работы нанитов, а уже на третий день он вернулся к выполнению служебных обязанностей.       Макарычу и отобранным им техникам и инженерам предстоит монтаж нашего оборудования связи на базе миротворцев. Ведь для того чтобы вовремя завершить все основные объекты, нужны мои дроны – люди физически не успеют справиться с работой в настолько сжатые сроки, которые вдобавок придётся сокращать ещё сильнее ввиду высокой вероятности нападения Ангела. Для эффективной же работы дронов нужны надёжные широкополосные каналы связи, желательно многократно дублированные.       К сожалению, рельеф местности и взаимное расположение базы и геофронта осложняет задачу. Цепь возвышенностей высотой местами до километра отделяет побережье от долины, где расположились военные базы. Склоны, обращённые к морю, большей частью уже заняты оборонительными системами геофронта и целым комплексом датчиков. Так что оптику можно прокладывать строго в определённых местах или тянуть её вдоль подножия хребта на довольно большое расстояние. Для начала планируется проложить линии по существующим кабельным коллекторам, а в качестве резервного канала использовать радиорелейные вышки.       

***

      В аэропорту нас встретили люди Азарова, после подтверждения всех наших договорённостей, он взял на себя обязанности по охране. Так что техники отправились на базу с полноценным военным конвоем, который и повезёт груз, доставленный вместе с нами, а для меня генерал выделил один из своих бронеавтомобилей плюс ещё одну машину сопровождения. Два водителя, два телохранителя с личным оружием и три бойца спецназа в полной выкладке – генерал средств явно не пожалел. Как пошутил начальник охраны, по совместительству один из телохранителей, возможную атаку террористов отобьём, да и сами можем боевую задачу выполнить. Он же проинформировал о том, что для срочных выездов машина и телохранители будут постоянно дежурить в геофронте, но лучше всего заранее договариваться о поездке, чтобы успел прибыть второй транспорт с силовой поддержкой.       По дороге, сравнивая изображения, полученные в прошлых поездках, вычислила ещё несколько площадок для размещения самоходной артиллерии – на одном из склонов закончили размещение установок залпового огня. Конечно, надо будет проанализировать ещё и спутниковые снимки, но, похоже, что работы ведутся согласно графику. Да и строится именно то, что запланировано, если верить данным из открытой документации. А судя по тем документам, что удалось получить из закрытой сети геофронта, не менее масштабные работы ведутся под землёй. Икари всё же держит своих подчинённых в ежовых рукавицах, я ожидала больших объёмов нарушений и банального “распила” бюджета, что неизменно бы приводило к срыву сроков сдачи объектов в эксплуатацию, но нет, работы ведутся стабильно и по плану.       По прибытии на место оказалось, что Азаров также договорился со вторым отделом НЕРВ – для моего транспорта на минус первом уровне КПП на спуске в геофронт выделено парковочное место и отдельное помещение с санузлом для размещения охраны и водителя.       Спустившись вниз, перед тем как продолжить движение на нижние уровни, решила заглянуть в кабинет Мисато. В локальной системе документооборота от неё мне пришло два малоосмысленных письма, потом ещё одно с извинениями за сумбурное изложение мыслей и просьбой зайти к ней в кабинет.       Судя по тем данным, что я получала из внутренней сети, Мисато должна находиться в геофронте, и сейчас, стоя перед дверью в её кабинет, я фиксировала нахождение двух человек в помещении, но на панели автоматической двери горел сигнал “не беспокоить”. Прежде чем я успела отправить сообщение Мисато, дверь открылась, выпуская из помещения молодую девушку в форме оперативного отдела с лейтенантскими нашивками.       – Завтра можешь придти после обеда, – раздался вдогонку девушке, голос Кацураги. – Тарья, только не говори, что ты пришла добавить мне работы, – простонала Мисато, заметив меня в дверях.       – Добрый вечер, ничего не обещаю, ты сама хотела о чём-то поговорить, – развела руками я, заходя в кабинет.       – Нет, я брошу эту работу, – девушка демонстративно ударилась лбом об стол. – Вам хорошо, на совещании посовещались и давай приказы рассылать, а мы тут уже две недели в состоянии “аврал перманентный”, особенно последние два дня.       – Секретарша так плохо справляется со своей работой?       – Да нормальная девочка, шустрая. Кандидатка в секретариат Фуюцки, но он пока ко мне её назначил попрактиковаться. Да только после совещания работы было выше крыши, а к половине документов у неё допуска по секретности нет. Ты извини за те письма, меня тут активно отвлекали, а потом работы привалило.       И это было заметно, кабинет Кацураги дополнился ещё одни рабочим местом, но и стол секретарши и стол самой хозяйки кабинета, как и все остальные ровные горизонтальные поверхности и пол, были завалены папками с бумагами, местами в несколько слоёв.       – Это заметно. Кстати, не боитесь потерять важное среди этих завалов? – спросила я капитана, останавливаясь перед её столом на единственном свободном пятачке.       – Не, тут все учтено и разложено по своим кучкам. Завтра будем курьеров рассылать, пускай и другие пахать начинают.       – Ну, тогда я, наверное, пойду, не буду отвлекать.       – Да я уже тоже уходить собиралась и вопрос-то был прост как мычание... Наверное... – девушка встряхнула головой и предложила. – Не прогуляешься со мной до ближайшего автомата с едой?       – А почему бы и нет, ближайшие как раз возле нужных мне лифтов.       – Вот и замечательно, – Мисато подорвалась со своего места, подхватила ключ-карту со стола и куртку с вешалки, до которой с трудом добралась по лабиринту из лежащих на полу бумаг.       – В общем, как я изначально и предполагала, командующий моё предложение по модернизации юнитов по твоей технологии отклонил, – капитан смогла сосредоточиться и перестать жаловаться на жизнь только после того, как выпила полбанки какого-то кофейного напитка.       – И я даже могу его понять, всё же большая часть технологий засекречена, и соответствующее оборудование производится только нами.       – Это понятно, но ведь в будущем всё может измениться... Я не верю, что мы так и оставим евы привязанными к питающим кабелям, если есть более удобное решение. Точнее, оно даже есть, дизель-генераторы в ранцевом исполнении, но их только-только утвердили и неизвестно когда нам поставят. Да и дают они всего полчаса автономной работы.       – Сложный вопрос на самом деле, – ответила я. – Тут всё зависит не только от Икари, но и от того выделит ли ООН деньги на модернизацию, а если выделит, то потребует от меня полные данные по проектам, которые я обнародовать не могу.       – Как же хорошо было в армии, – Мисато горестно вздохнула, приложив вторую купленную банку напитка ко лбу. – Но если отбросить частности, вот завтра тебе дадут добро на модернизацию, сколько она времени займёт?       – Зависит от ситуации и количества модернизируемых юнитов. У меня есть готовые решения по размещению наших реакторов в корпусе внешнего дизельного модуля, а так, как запасные реакторные блоки есть в наличии, то три-четыре юнита я смогу оснастить внешним питанием в течение двух-трёх суток.       – Но тогда мы останемся без оперативного резерва... Ладно, я поняла – принципиальная возможность есть и это главное, с остальным – упрёмся, разберёмся. Не буду тогда больше тебя отвлекать, да и мне давно пора быть дома на родном диванчике, – подытожила она, одновременно вызывая лифт.       – Главное – соблюдай скоростной режим, а то боюсь, ждать будет не родной диванчик, а больничная койка, – из всех встреченных мною водителей, у капитана оказался самый агрессивный стиль вождения.       – Не дождётесь! Я со своей малышкой в любом состоянии управлюсь! – сказала она, втискиваясь в уже заполненную кабину лифта. – Пока-пока.       Мой же путь к нашим уровням занял больше времени, в конце рабочего дня лифты были полностью загружены работниками, направляющимися на выход из геофронта.       Спустившись на выделенные для нашего отделения уровни, прошлась по всем помещениям. Сенсоры  - это, конечно, хорошо, но если есть возможность лично осмотреть подконтрольные объекты, то лучше ею не пренебрегать. Заодно убедилась в отсутствии посторонних подключений к нашим сетям.       На данный момент полностью готовы линии по ремонту модулей юнита и его вооружения, а также линия по модульной сборке и ремонту дронов. Со следующим транспортом будут доставлены: универсальная производственная линия и биологический модуль для синтеза веществ, необходимых для поддержания жизнедеятельности биологических компонентов юнита. Далее, будет установлен реакторный модуль, который обеспечит нам полную энергонезависимость от систем питания геофронта. В последнюю очередь будет смонтировано оборудование для синтеза кристаллов. В идеальном случае в ближайшие полгода здесь развернётся полноценное производство, которое позволит создавать евангелионы чуть ли не конвейерным методом, подвозились бы исходные материалы.       Единственная проблема – биологическая часть. К сожалению, сейчас информации о её происхождении у меня не было, как не было её и у Миллера. Эта информация была полностью засекречена и, судя по всему, доступ к ней имелся только у ограниченного числа сотрудников токийского НЕРВ. Миллер предполагал, что только верховные чины в ООН и главы некоторых правительств имели соответствующий доступ. Даже в документах Акаги всё связанное с выращиванием биологической компоненты было лишь в виде ссылок на закрытые банки данных, хранящиеся в МАГИ. Сейчас возможность доступа к этой информации не критична, но если потребуется построить новый юнит с нуля, единственным доступным решением будет попытаться клонировать ткани ноль-третьего юнита.       Подобные прогулки по безлюдным залам, наполненным работающей техникой, у меня получались нечасто и всегда выводили на передний план сознания то, что мастер назвал бы онтологическими вопросами. Почему я делаю то, что делаю? Ведь почти со стопроцентной вероятностью, как только исчезнет угроза вторжения извне и Миллер потеряет своё влияние в НЕРВ, меня попытаются или каким-либо образом подчинить, или, вообще, уничтожить. Логика и прошлый опыт подсказывают, что крайне малый процент руководящих лиц попытаются договориться, большая часть будет решать вопрос силовыми методами лично либо же опосредованно. Отказаться от текущих задач, тайно выделить ресурсы на постройку бункера длительного проживания? Однако свитки говорят о возможной катастрофе, но не конкретизируют, что произойдёт в случае прорыва ангела в токийский геофронт. Уцелеет ли биосфера, и не будет ли это решение лишь растягиванием агонии последних представителей человечества?..       Вопросы, очень много вопросов, ответов на которые у меня нет, как нет и более-менее достоверных методов их поиска. Тогда, в самом начале моего пути, разговор с Миллером дал один из самых важных стимулов для моего развития, но в дальнейшем именно общение с людьми позволяло мне развиваться, причём делать это максимально быстро. Именно процесс решения “безумных”, как решили бы многие инженеры, задач давал стимул к расширению возможностей нейронной сети и наращиванию базы знаний. Смогу ли удержать те же темпы развития, оставшись один на один со вселенной?.. Смогу ли удержаться от деградации или вырождения к полностью цифровому “сознанию”?.. Ведь нечёткая логика, творческий порыв, как сказал бы мастер, часто помогали мне решить самые сложные задачи, решение которых только аналитическими методами могло занять в разы большее время.       Вопросы... Сотни вопросов, однозначные ответы на которые я не могу получить... И единственный выход, который я вижу в данной ситуации – действовать. Действовать на опережение, предугадывать развитие ситуации, везде где можно брать контроль в свои руки. Больше поле деятельности – больше вариантов развития событий, что порождает большие возможности по контролю.       Стоит завязывать с подобного рода рефлексией, уже сколько раз я возвращалась к обдумыванию своего положения и столько же раз приходила к одним и тем же выводам.       Пройдя вереницу ещё незадействованных пустых помещений до конца, поднялась на уровень выше к помещениям, выделенным для сотрудников. Здесь я расположила и свой кабинет. Стоит “поспать” и разгрузить нейронную сеть – в ближайшее время мне могут потребоваться все доступные ресурсы. Прежде чем заняться оптимизацией, отправила запрос для доктора Акаги на резервирование транспортных коммуникаций в ангарах евангелионов для доставки оборудования.       

***

      С началом рабочего дня я завершила “сон”, формально оптимизацию можно было ещё продолжать, но дальше прирост свободных ресурсов будет составлять буквально миллионные доли процента.       Где-то через полчаса я получила вполне ожидаемый ответ от Акаги, мне отказали, но уже традиционно предложили пообщаться лично. Правда, не сказали, где именно она сейчас находится. По-моему, из-за таких мелочей, которые лавинообразно накапливаются, и возникают основные проблемы у людей. Пришлось проверить журналы занятости лабораторий, да и встроенный в планшет доктора маячок помог определить её точное местонахождение – одна из биолабораторий с медицинскими сканерами, размещённое на уровне ангаров юнитов.       – Коллеги, доброе утро, – поприветствовала я находившихся в лаборатории.       Кроме самой Акаги, возившейся с терминалом медицинского сканера, в комнате на кушетке сканера лежала Аянами. Стоявшая рядом Ибуки, размещала на теле девочки датчики. За одним из дальних столов расположились двое операторов МАГИ. Согласно сведениям из открытой базы сотрудников НЕРВ, мужчина с не по уставу длинными тёмными волосами, зализанными назад, носивший очки в массивной оправе – старший лейтенант Макото Хьюга. По штатному расписанию отвечает за общий контроль евангелиона в боевой обстановке, также контролирует состояние цифровых систем юнита.       Второй оператор – старший лейтенант Аоба Шигеру, тоже носитель длинных тёмных волос – администратор отдела связи и анализа информации НЕРВ в боевой обстановке. Контролирует работу МАГИ и системы связи геофронта.       – А, Тарья... Сейчас, я тут кое-что закончу, – не поднимая головы от монитора, отреагировала на моё появление Акаги.       Реакция других людей на моё приветствие была более эмоциональная, операторы даже помахали руками. Правда, после того как я разместилась на одном из стульев возле Рицко, и, по мнению мужчин, они выпали из моего поля зрения, заметила, как Макото передал Шигеру купюру, судя по оттенку, номиналом в пятьдесят гео. Параллельно я зафиксировала их диалог: говорили они достаточно тихо, плюс шум работающего оборудования, но отфильтровать помехи и вычленить голоса из окружающего фона - задача из разряда тривиальных.       –Я же говорил, она придёт ещё до обеда,– сказал Шигеру, наклонившись над клавиатурой и не смотря в сторону собеседника. –Это тебе не Кацураги.       –Но она же у нас совсем немного работает,– так же делая вид, что очень занят, ответил Макото.       –Чтобы ходячий аналог МАГИ да заблудился? Признай своё поражение и больше не спорь по таким вопросам со специалистом по работе с информацией.       – Уф, вроде, всё в порядке... Майя, всё готово? – спросила Акаги, закончив печатать на терминале.       – Ещё пять, максимум десять, минут, нужно подождать окончания калибровки сканера, – отозвалась помощница Рицко.       – Значит, есть время поговорить, – дотянувшись до пачки сигарет, лежавших на краю стола, Акаги прикурила и, глубоко затянувшись, продолжила. – Тарья, что у тебя за срочные дела в ангарах? Я всё понимаю, но может перенесёшь? А то у нас тут важный эксперимент по синхронизации намечается.       – Ну, дело у меня не то чтобы срочное, просто, по графику уже надо начинать готовить ангар для ноль-третьего. Там и подготовки-то: адаптировать сам ангар под параметры нашей евы, да разместить сенсоры и оптику протянуть от них.       – С адаптацией всё понятно, а какие сенсоры, ведь в ангарах уже есть весь необходимый набор?.. – доктор вопросительно посмотрела на меня.       – “Наши сенсоры”, а точнее мои... Вывозить юнит для полного сканирования в отдельное помещение просто неудобно, да и, откровенно говоря, у вашего большого “томографа” недостаточно высокое разрешение, поэтому мы решили, что проще доработать ангар и разместить в нём наш сканер. Вместе с ним поставим и матричный сканер АТ-поля, площадь стен ангара как раз позволяет установить достаточно большие приборные секции.       – Хм, – Рицко снова сделала глубокую затяжку, – положим, я знаю габариты ноль-третьего и размеры помещения... Там же места практически нет, большие сверхпроводящие магниты не поставить, но и с охлаждением тогда проблем не будет... И какое же у вашего чудо томографа разрешение, если не секрет?       – Кубический миллиметр для органических тканей и ноль девяносто восемь кубических дециметра для металла.       – Однако... – Акаги мой ответ явно ошарашил.       – Но это же невозможно! – воскликнула Майя. – Разрешающая способность напрямую зависит от размеров соленоидов, точнее, от напряжённости поля.       – При классическом подходе к проблеме так и есть, но я, скажем так, применяю нестандартные решения.       – Я так понимаю, мы эту технологию получить не сможем? – спросила Акаги.       – Увы, разработка изначально финансировалась нашими военными, так что сама технология всё ещё засекречена. Однако ничего не мешает вам заказать у нас готовый сканер.       – Смотри, ты сама предложила, – усмехнулась Рицко, затушив окурок в остатках кофе. – А деньги я из Гендо выбью. Наш работающий томограф потребляет, как три активированных евангелиона, думаю, под таким соусом оптимизацию нам позволят провести.       – В любом случае окончательное решение принимать будет Миллер, но думаю, он не откажется немного распотрошить казну ООН.       – Так, а детекторы АТ-поля это те самые, спецификацию на которую ваше отделение публиковало где-то с год назад?       – Именно.       – Н-да, но как ты с ними работаешь, расскажешь? Или опять всё засекречено? – укоризненно посмотрев на меня, спросила доктор.       – А что за проблемы-то, – спросил Шигеру, подойдя к нам поближе, чтобы не перекрикивать шум от оборудования. – Система в чем-то подобна нашим дальним сканерам. Да, данных много, но МАГИ с лёгкостью переварит такой поток.       – Я тоже поначалу обрадовалась, – кивнула Акаги. – Но потом вчиталась повнимательней в спецификации. В открытой документации приведены расчётные значения только для одной матрицы сенсоров и только для первичной обработки, а вот для объёмного моделирования с учётом всего массива сенсоров вычислительная нагрузка растёт экспоненциально. МАГИ, конечно, мощная система, но заточенная под аналитику, как числодробилка она уступает многим суперкомпьютерам. Тут же нужна именно обработка потока данных в реальном времени. Положим, с применением эвристик для сокращения расчётов МАГИ справится без проблем, но вот применять их для работы в реальном времени уже не сможет.       – Я бы на вашем месте занялась её апгрейдом. Технологии всё же почти  двадцатилетней давности.       – Вот ещё! Наша малышка, несмотря на возраст, ещё лет на тридцать опережает аналитические модули/машины из других филиалов, – возмутилась Рицко. – И вообще, Тарья колись, как сама справилась с проблемой? Неужели покупаете мощности у китайцев?       – Для меня в данном случае таких проблем не стояло. Просто это единственный сканер, использовать который дистанционно я не могу, приходится напрямую подключаться к сети.       Несколько секунд Акаги непонимающе смотрела на меня, а потом изобразила жест, который наши программисты называли “лицо-рука”.       – Ксо, инерция мышления – страшная сила. Мальчики, вам незачёт и тебе Майя тоже, и мне, – улыбнулась Рицко. – Упускать такие вещи в нашем деле нельзя.       – Простите доктор Акаги, а что мы упустили из виду? – осторожно спросила помощница доктора.       – Все читали спецификацию по российской МАГИ?       – Было бы что читать, – фыркнул Шигеру, – там больше текста про засекречено, чем реальных данных.       – А теперь я вам по секрету скажу, что МАГИ русских сейчас сидит тут перед нами и ехидно так улыбается, – усмехнулась Рицко.       – Твою ж, – чертыхнулся Макото, – то есть всё то, что в новостях показывали – это не пиар? Русские действительно сделали настоящий ИИ?!       – Я даже больше скажу, над моим созданием работал всего один человек...       – Н-да, – Макото похлопал Шигеру по плечу, – обломался ты с лаврами создателя первого ИИ.       – Может вернёмся к делу? А то боюсь, Рей уже уснула, пока мы тут болтаем, – предложила я.       – К делу, так делу... Так, Майя, начинайте сканирование. Вы двое, тоже нефиг прохлаждаться, помогите коллеге. Тарья, не прогуляешься со мной? Тут недалеко.       – Почему бы и нет.       – В общем, у нас сейчас довольно большая проблема непонятного мне генезиса, – начала Акаги, пока мы спускались к ангарам. – По всем выкладкам Аянами идеальный пилот, причём так же идеально подходящий для управления прототипом.       – И в чём проблема?       – У нас не получилось синхронизировать пилота и евангелион. В лучшем случае устанавливается двадцатипроцентный уровень синхронизации, чего для полноценного управления юнитом явно недостаточно.       – Мы тоже сталкивались с такой проблемой. Помогло помещение пилота в “экстремальную” ситуацию.       – Э...       – Мы без предупреждения, имитируя сбой в оружейных системах, обстреляли юнит холостыми снарядами.       – Радикальный метод... – покачала головой Рицко. – Для нас, увы, неприменим: Аянами, скажем так, необычный ребёнок. У неё, к сожалению, достаточно нестабильная психика, и в стрессовой обстановке синхронизация вообще не происходит.       – Странный выбор пилота, как вы планируете в таком случае выполнять боевые задачи?       – Мы и не планировали использовать Аянами, как боевого пилота, да и сам нулевой скорее тестовый прототип, на котором мы отрабатываем новые технологии.       – Значит, пилот для ноль-первого юнита уже найден?       – Пока нет, но Мардук обещает найти подходящего пилота в ближайшее время.       – Стоит их поторопить, а то основной объект до сих пор не перекрыт от возможной угрозы, когда на второстепенных базах уже есть рабочие юниты и их пилоты.       – Тут нашей вины нет, – Акаги пожала плечами, – французы и китайцы только-только начали собирать своих ев. Немецкий юнит уже готов, но они не спешат передавать его нам. По суше еву не перевезти, транспортный экраноплан, который ваши, кстати, строят, ещё не готов, а перевозить такой тяжёлый груз по морю – не самое умное, что можно придумать. Да и вы ведь тоже не спешите перевозить свой юнит.       – Этому есть объективные причины, теракт сильно повредил наш геофронт, извлечение юнита пока не представляется возможным, но мы работаем над скорейшим решением проблемы.       – Никогда ничего не идёт по плану, – вздохнула Рицко, останавливаясь перед массивной дверью.       – Резервный командный пункт? – прочитала я вслух надпись на двери.       – Да, заодно и тестовый полигон.       Рицко провела пропуском перед панелью управления, затем набрала довольно длинный числовой код.       – Наши безопасники – параноики, – сказала Рицко, проходя через открывшуюся дверь.       Комната по своей компоновке повторяла основной командный пункт. Тот же набор терминалов, только вместо главного монитора в стене было соответствующего размера окно, перекрытое бронестеклом, за которым виднелся ангар, заполненный охлаждающей жидкостью, над поверхностью которой сейчас возвышалась голова прототипа. Видимая часть юнита, покрытая стандартной бронёй на основе диполимерного титана и выкрашенная в чёрно-жёлтые цвета, была повёрнута к стеклу единственным глазом, прикрытым оптической системой.       В комнате за пультами сейчас сидело трое дежурных техников, один из них при появлении Рицко отчитался о том, что за время дежурства никаких происшествий не было, а вывод юнита из состояния стазиса проходит в штатном режиме.       – Тарья, знакомься, “Юнит-00” – тестовый прототип и моя основная головная боль на сегодняшний день, – сказала Рицко, когда мы подошли к перилам перед смотровым окном.       – Ну, как минимум, одну проблему я уже вижу. Как получаете бинокулярную картинку для пилота?       – Этот вопрос был сложным, но решаемым. Там комплексная система линз и сдвоенная сетчатка, плюс цифровая постобработка изображения. Пилот легко приспособился к “аномалиям” восприятия. Да и остальные технические проблемы, вызванные нарушениями при развитии биологической части, мы уже решили. Сейчас наша задача синхронизировать пилота и юнит.       – Хотите попросить помощи у меня?       – Именно. Видишь ли, Тарья, при срыве синхронизации практически всегда мы теряем телеметрию, в итоге можем только фиксировать, что процесс прервался, но не можем установить точную причину... Сейчас, когда ты рассказала о своих сканерах, я подумала...       – Запустить синхронизацию с параллельным сканированием?       – У меня не осталось вариантов, контрольный комитет требует результат от командующего, а он чуть ли не раз в неделю морально уничтожает научный отдел на собраниях, – печально вздохнула Рицко.       – Думаю, мы сможем помочь друг другу, но...       – Сама говорила – не будем тратить время, чего ты хочешь за помощь с нулевым юнитом?       – Информации, чего ещё может хотеть скромный ИИ? – ответила я, улыбнувшись.       – Скромный как же... Я не смогу дать доступ к определённым базам, Икари и контрольный комитет ограничили доступ даже к некоторым моим же разработкам.       – Я не удивлена. Но данные о строении нулевого и его особенностях я смогу получить?       – Хм... – задумалась Акаги, – если подумать... Да, сможешь.       – Вот и замечательно, вкупе с результатами сканирования я получу необходимую статистику. В отличие от вашего филиала, у меня на руках только один юнит.       – Миллер даст разрешение?       – В данном вопросе он полностью доверяет мне, а я разрешение дам. Тут, скорее, вопрос к Икари.       – Командующего я уломаю, вот прямо сейчас этим и займусь.       – Тогда сразу проси допуск для меня в вашу внутреннюю сеть, нам с вашей МАГИ придётся обмениваться довольно большим потоком данных.       – Сделаем, – кивнула Рицко.       – И освобождайте ангар, – я кивнула в сторону прототипа, – как только Икари даст добро, сразу начнём монтаж, если проблем с допусками не будет, смонтирую всё за пару дней.

***

      Я была удивлена тем, что Гендо предложение доктора Акаги одобрил, причём практически сразу. Да и доступ во внутреннюю сеть геофронта тоже был получен. Второй отдел, может, и хотел бы отказать, но других линий связи с МАГИ просто не существовало. На скорость принятия решений предположительно повлияла работа Акаги и давление со стороны контрольного комитета ООН. Рицко убедила командующего, что моя помощь даст результаты в максимально сжатые сроки. Миллер, получивший от меня сообщение, также одобрил моё решение, но его сейчас больше волновала возможная атака ангела. Во всяком случае, ответ от него я получила с передатчика на военной базе под Владивостоком. Параллельно в Российских СМИ была информация об учебной боевой тревоге, объявленной в войсках дальневосточного округа.       В общем и целом, уже через два часа из ангара спустили охлаждающую жидкость, нулевой юнит перенесли в соседнее помещение и я приступила к монтажу наших систем. В процессе выяснили один неприятный факт – прямых проходов из резервного командного центра в помещения ангаров просто не было спроектировано. Пока объект строился и вводился в эксплуатацию, проблемы были незаметны, а вот по окончании работ все технические проходы оказались перекрыты. Так что Рицко с подчинёнными пришлось изрядно побегать туда-сюда, пока шёл монтаж и отладка.       В самом командном пункте я разместила для себя ложемент, играющий роль концентратора, отсюда я напрямую получала доступ как к оптоволоконной линии, идущей от сенсоров, так и к МАГИ. Монтировать пришлось прямо на глазах работающих техников и операторов, а подчинённые Акаги любопытства сдержать не смогли, но были быстро разочарованы. Да, посмотреть начинку монтируемого мною оборудования они смогли, однако, здесь не использовались стандартные промышленные компоненты, а маркировка микросхем была выполнена только в виде штрих-кодов.       – Ну, как у нас дела? – спросила взмыленная Рицко, буквально, упав на свободное кресло, стоявшее неподалёку от ложемента, сборку которого я сейчас заканчивала. Дронов после переноски всех крупногабаритных частей пришлось из комнаты убрать, несмотря на размеры помещения тут не так много свободного места, а сборку компонентов я могла провести и вручную.       – Сенсорный массив установлен, как и “томограф”, сейчас идёт предварительная калибровка. С МАГИ связь есть, тестовые пакеты данных от сканеров приходят без задержек, по контрольным таблицам также верные ответы. Да и точку подключения для себя только что закончила, – ответила я Акаги, одновременно подключая последние разъёмы и закрывая защитную панель. – И сейчас я будут её тестировать.       – Привет труженикам научного фронта! – раздался от входа звонкий голос Мисато, заставивший Рицко болезненно поморщиться. За последние дни она спала не больше четырёх часов и сейчас бодрость поддерживала только за счёт стимуляторов. Мои намёки на то, что уставший учёный – плохой учёный, были проигнорированы.       – Майя, давно не виделись. Аоба, Шигеру – отлипните от мониторов, вы со своими синяками под глазами скоро станете своими среди зомби, – продолжила Кацураги, двигаясь в нашем направлении. – Рицко, про синяки к тебе тоже относится, – закончила она, усевшись возле Акаги на краю одной из консолей. – Берите пример с Тарьи, она всегда свежа и весела. Привет, кстати, – махнула мне рукой капитан. – Рицко, слышала, что сотворили китайские вояки?..       Пока Мисато изливала на Рицко поток свежих сплетен, который я фиксировала в фоновом режиме, мало ли какая интересная информация проскользнёт, я подала питание на  ложемент. Сняв лабораторный халат, который носила в рабочее время в геофронте, осталась в одной блузке, её пришлось немного модернизировать, сделав вырез между лопаток, где располагались основные разъёмы. Усевшись на ложемент, убедилась, что все три разъёма штатно подключились. Обычно один из них работал для входного потока данных, второй для выходного и один оставался в резерве. Сейчас по одному из них шёл поток данных от сенсоров, по второму осуществлялась связь с МАГИ, третий резервный тоже пришлось задействовать, на время эксперимента через него я буду поддерживать связь с остальными подконтрольными мне объектами. Лучше заранее перестраховаться, так как мощное АТ-поле может заблокировать радиоканал.       Прогнав тестовые данные по всем линиям связи, запустила процесс калибровки датчиков и одновременно встала с кресла и прошлась по помещению, надо было проверить, как работает система подачи кабелей.       – Брр, тебя это не пугает? – в тишине, установившейся в помещении, тихий голос Рицко услышали все. В последние минуты люди отвлеклись от своих дел и сосредоточили внимание на мне. – Пока общаешься с ней, человек-человеком, а вот в такие моменты меня до костей пробирает.       – Ой, да ладно! – махнула рукой Мисато. – Я Тарью и без одежды видела...       Закончить фразу Мисато не дала поперхнувшаяся кофе Рицко.       – Мисато, я знала, что ты довольно любвеобильна, – выдавила из себя Акаги, после того как прокашлялась, – но домогаться до ИИ, по-моему, ещё никто в человеческой истории не пытался.       – Доктор Акаги, ваше предположение, конечно, интересно, но, к сожалению, неверно, – улыбнувшись, ответила я, подойдя к подругам. – Мне пришлось снять одежду, чтобы не запачкать её случайно. В квартире капитана не нашлось фартука, а то, что она собиралась есть, годилось только как сырьё для производства химического оружия. Пришлось помочь Мисато сохранить здоровье и окружающую среду.       – И чем вам не нравится заварная лапша?.. – буркнула под нос Кацураги.       – Н-да, Мисато... Я по общаге помню, что у тебя с готовкой не ахти, но если даже робот, прости Тарья, готовит лучше тебя... Не завидую я твоему мужу, – сквозь смех сказала Акаги.       – Да ну вас! – Мисато показательно обиделась. – Позовите, как эксперимент начнётся.       – Кстати, насчёт эксперимента, – спросила Рицко, отсмеявшись, – что у нас по времени?       – Два часа на калибровку, одновременно я передам тестовый поток для МАГИ. Потом заводим в ангар юнит, сканируем в неактивном состоянии и можно начинать синхронизацию.       – Тогда после обеда и начнём, – решила Рицко.       

***

      – Командующий на посту! – объявил один из операторов, когда в центр управления вошли Икари и Козо.       – Капитан, доложите о готовности, – обратился Фуюцки к Мисато, когда командующий и его зам разместились на своих местах. Расположились они весьма характерно: Козо, проигнорировав кресло, встал за спиной у Икари, который креслом не пренебрёг и сейчас сидел, положив подбородок на скрещённые руки.       – Всем постам! Доложить о готовности! – скомандовала Кацураги. С таким громким голосом ей даже не потребовался микрофон, чтобы быть услышанной в любом месте помещения.       По помещению пронёсся гул отвечающих операторов. Так как по инструкции МАГИ сама отвечать не могла, а я всё-таки формально проходила по документам как МАГИ, ко мне приставили техника практиканта, которому я вручила планшет, на экран которого выводилась только одна надпись “все системы в норме”.       – Все системы в норме, командный центр к проведению эксперимента готов, – доложила Кацураги, выслушав ответы операторов.       – Научный отдел, статус! – обратился Козо уже к Акаги.       – Научный отдел к проведению эксперимента готов, – подтвердила доктор.       – Пилот, статус! – зажав клавишу селектора, продолжил опрос заместитель командующего.       – Все системы работают штатно, самочувствие в норме, – раздался из динамиков совершенно безэмоциональный голос Аянами.       К моменту начала эксперимента она уже час как находилась в контактной капсуле. Среднестатистический человек выдал бы недовольство этим фактом хотя бы тоном голоса, но Рей оставалась невозможно спокойной для человека. Её держат на подавляющих волю препаратах или это влияние того комплекса веществ, что я зафиксировала в крови пилота при прошлом контакте?       – Начинайте синхронизацию, – скомандовал Фуюцки, выслушав отчёт Рей.       – Начать процесс синхронизации! Начать процесс сканирования! – скомандовала Мисато.       – Есть начать процесс синхронизации, – ответила Майя.       – Процесс сканирования начат, – послушно отчитался стажер, стоявший возле меня.       – Подать энергию на юнит!       – Есть!       – Убрать стопоры контактной капсулы!       – Есть, – отчитался один из техников, после того как на загривке юнита раскрылись бронеплиты, обнажая приёмное окно для контактной капсулы.       – Ввести контактную капсулу!       – Есть!       Механизм подачи капсулы, подчиняясь командам техников, ввёл стержень внутрь юнита, провернув его для фиксации на триста шестьдесят градусов по продольной оси.       – Капсула готова к первой фазе синхронизации. Начать проверку нервных соединений, – объявила Майя после того, как бронеплиты юнита закрылась, фиксируя капсулу с пилотом.       – Проверка соединений пройдена, отклонения в пределах ноль сорока двух процента.       Точность не стопроцентная, какие-то сбои в синхронизаторах?.. Надо будет уточнить у Акаги позже.       – Принято. Начинаем первую стадию синхронизации! – отдала команду Рицко.       – Капсула заполнена ЛСЛ.       – Телеметрия в норме.       – Состояние пилота – норма.       – Питание стабильно.       – Первая стадия синхронизации пройдена. Открыто сто сорок тысяч соединений, заблокировано сто двадцать не прошедших тестирование.       – Начать вторую стадию синхронизации.       – Есть начать вторую стадию. Синхронизация А10 и нервной системы пилота начата, – отчиталась Майя.       – Два процента синхронизировано. Состояние юнита в норме. Состояние пилота в норме.       Очередной цикл сканирования завершился, и я передала новый пакет данных для МАГИ.       – Результаты сканирования в норме. Фиксируется минимальное АТ-поле порядка одной сотой единицы.       – Пять процентов синхронизации пройдено.       И снова новый отчёт после цикла сканирования.       – Юнит в норме. Фиксируются аномалии АТ-поля в районе контактной капсулы, напряжённость поля полторы единицы.       Очень странная аномалия, я встала с ложемента, чтобы удобнее было наблюдать своими глазами за юнитом. Плюс ко всему, я снова начала ощущать помехи в работе кристалла, но подобный уровень помех возникал, когда я находилась возле юнита Нагисы вплотную к плёнке АТ-поля.       – Синхронизация пятнадцать процентов.       Очередной цикл сканирования.       – Внимание! Фиксируется аномальная мышечная активность! – я вмешалась в поток передачи сообщений и напрямую вывела информацию. – Фиксируется лавинообразный рост напряжённости АТ-поля!       И в этот момент Рей закричала. У меня в памяти хранится множество звуков, но это было что-то за гранью моего понимания. Вместе с криком АТ-поле скакнуло до двухсот единиц, уровень помех, характеризующий плотность квантового воздействия, вышел за границы когда либо испытанных мной. Работоспособности они по-прежнему не мешали, но были приблизительно на триста процентов сильнее, чем все когда либо фиксировавшиеся мною прежде.       – Внимание! Разрушение нервных соединений! Потеряна связь с контактной капсулой! Мы потеряли контроль над юнитом, – скороговоркой выпалила Майя, наблюдая, как евангелион начинает вырываться из фиксаторов.       – Наблюдаю структурные изменения в АТ-поле! Самопроизвольная активация миостимуляторов! – объявила я по громкой связи.       Неизвестное воздействие влияло на нервную систему юнита и приводило его в движение. Если бы я не знала о том, что ЦНС у евангелиона удалена, решила бы что это сознательные действия биологической части.       Дальнейшие объявления потеряли всякий смысл, в командном центре творился контролируемый хаос. Техники пытались вернуть контроль над юнитом, я же, задействуя все ресурсы сканера, записывала происходящее, подойдя вплотную к бронестеклу.       И вот сейчас, когда сетевые каналы забиты разнородными пакетами, идеальный момент для взлома. Второй отдел не может вручную следить за потоками данных, МАГИ занята обработкой телеметрии, техникам тоже не до контроля доступа. Взлом МАГИ из внутренней сети – задача элементарная, цифровая подпись Акаги и её пароль уже давно мною получены. Войдя в систему и получив доступ к базам данных, начала копирование информации. Так как связь шла через прямое соединение, отследить несанкционированный доступ можно только через удалённое подключение или проверив логи, но второй отдел сейчас прямого доступа к МАГИ не имеет, а прав Рицко вполне хватит на то, чтобы логи затереть. Суммарная вероятность, что моё вторжение обнаружат – меньше десяти процентов.       Тем временем юнит в ангаре полностью вырвался из креплений, постоял, покачиваясь, явно с трудом удерживая равновесие, а потом разогнавшись, насколько позволяли размеры ангара, ударился головой о бронестекло. Удар полуторакилотонного евангелиона, подкреплённый АТ-полем, пробил в пятнадцатисантиметровом бронестекле огромную брешь. Благо я успела отпрыгнуть от потока брызнувших во все стороны осколков и прикрыть пару техников в месте моего приземления. Отдав команду на отсоединение уже бесполезных дата-кабелей,  удар АТ-поля уничтожил весь массив сенсоров, вернулась к пролому.       Нулевой юнит продолжал выдавать импульсы АТ-поля и в буквальном смысле бился головой о стены ангара. В какой-то момент прошла команда на отсоединение питающего кабеля. Всё. Ещё пять минут и можно будет заняться анализом произошедшего. На большее не хватит ресурсов встроенных блоков питания.       Однако техника в очередной раз преподнесла сюрприз. Не знаю кто настраивал протоколы безопасности, но текущее сочетание факторов вызвало запуск системы катапультирования контактной капсулы. Твердотопливные ракетные двигатели разгонят капсулу достаточно, чтобы она была полностью уничтожена при ударе о стену ангара. Вероятность, что пилот при этом выживет – меньше одного процента.       Бронеплиты раскрылись на спине юнита раскрылись и согласно протоколу перед стартом будет задержка в двадцать пять секунд. Рассчитав возможные траектории полёта капсулы, я вылезла через пролом в стекле и, используя максимально доступное мне усилие, перепрыгнула на юнит, подправив полёт с помощью собственного силового поля.       Пробив рукой внешнюю оболочку капсулы, зафиксировала себя на её поверхности. Теперь нужно дождаться начала выдвижения, когда будет доступна средняя часть цилиндра. Есть. Теперь быстро совершить ещё удар, чтобы дёрнуть за рычаг механического держателя, соединяющий ракетный и пилотский модуль. После чего надёжно закрепившись на пилотском модуле и максимально развернув своё защитное поле, дождалась запуска ускорителей.       Из-за изменений целостности конструкции контактная капсула была разорвана пополам в точке крепления двигателей и пилотажного модуля. Первый, благодаря наличию стабилизаторов, улетел вверх, где взорвался, ударившись о потолочные балки. Капсулу же отбросило в сторону от юнита, и через восемь десятых секунды мы упали в охлаждающую жидкость. Техники наконец-то сообразили как сдержать метания вышедшего из-под контроля евангелиона и начали заполнение ангара.       Наличие жидкости вкупе с небольшим ускорением, полученным капсулой, и работой моего защитного поля сделало удар не таким сильным, каким он мог быть. Капсула даже в таком виде обладает положительной плавучестью, и мой дополнительный вес не привёл к глубокому погружению, а волнение, вызванное все ещё двигающимся юнитом, отбросило нас в угол ангара, где я смогла уцепиться за стену, удержав капсулу возле стены.       Чем меньше оставалось времени работы внутренних батарей, тем менее активно двигался нулевой юнит. После того как он окончательно замер и мои сенсоры показали отсутствие АТ-поля, связалась с командным центром по радиоканалу – нужно было как можно быстрее сбросить жидкость из ангара, чтобы извлечь пилота из капсулы.       – Эй, Тарья! Ты там цела?! – прокричала сверху Мисато, высунувшись через пролом в бронестекле.       – Я в порядке! А вот что с пилотом – неизвестно, электроника капсулы выведена из строя. Ускорьте сброс жидкости!       – Сейчас всё будет! – ответила Кацураги.       И действительно, уровень очень быстро пошёл вниз. Судя по звукам, техники просто открыли все ворота в нижней части ангара и слили жидкость в помещения геофронта – затратно в плане восстановления, но зато максимально быстро.       Как только мы опустились на пол, я перевернула капсулу, чтобы получить доступ к люку. Металл повело, направляющие запорного механизма заклинило, люк пришлось вырывать, благо, конструкция это позволяла. Отстегнув уцелевшие ремни безопасности, достала пилота из капсулы и уложила на пол. Слишком сильный рывок при отделении разгонного блока вызвал обрыв двух из шести ремней, и только благодаря тому, что капсула была заполнена ЛСЛ, пилот остался жив, хоть и ударился головой о приборную панель.       Быстрая диагностика показала лёгкое сотрясение мозга, рассечённую бровь, перелом правой руки и перелом двух рёбер. Дыхание было стабильным, костюм пилота сработал штатно, заставив ЛСЛ покинуть лёгкие. Сердечный ритм в норме, внутренних кровотечений я тоже не зафиксировала, а значит немедленной угрозы жизни пилота нет.       Ещё через пару минут в помещение вбежала бригада медиков и Икари Гендо. Он именно бежал, с лица пропала бесстрастная маска, и я фиксировала характерные признаки сильнейшего волнения. Похоже, психопрофиль Икари мне придётся корректировать, демонстрируемое им поведение совершенно не вписывалось в текущий.       – Что с Рей?       – Несколько переломов и сотрясение мозга, больше ничего серьёзного, – ответила я Икари, отступив в сторону, чтобы не мешать медикам уложить Аянами на носилки.       Гендо постоял немного, наблюдая как уносят пилота из ангара, потом повернулся ко мне лицом, которое снова не выражало никаких эмоций.       – Благодарю, ваше вмешательство спасло жизнь пилоту Аянами.       – Не за что, это моя основная задача – обеспечивать боеспособность НЕРВ. Потеря одного из пилотов может существенно на ней сказаться.       – Официальное письмо будет направлено командующему Миллеру в ближайшие дни, но я бы хотел как можно быстрее получить ваш отчёт о произошедшем.       – Как только получу подтверждение от Миллера.       – Я свяжусь с ним сегодня, – бросил он, отвернувшись и направившись в сторону выхода.