***
Мэй проснулась, чувствуя горячее дыхание на своей шее. Девушка сморщилась, пытаясь отодвинуться, но тут пришло понимание, что её очень крепко сжимают чужие сильные руки, а на ноги закинута чья-то тяжелая нога. Брюнетка попыталась восстановить картину вчерашней ночи. Клуб. Алкоголь. Хип-хоп. Юнги. — Иди в жопу, гребанный обманщик. — Мэй говорила тихо, пытаясь скинуть альфу с себя. Тот сонно засмеялся, утыкаясь носом в впадинку за ухом омеги. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом черешни. Юнги бы соврал, сказав, что это ужасное пробуждение. Пусть его в сотый раз послали в жопу, но это же была Мэй. Он позволил себе больше, чем обещал. И заслужил быть посланным и в более пикантные места. — Убери руки. — Мэй недовольно фыркнула. — Выглядишь мелким, а на деле такой кабан! Шуга рассмеялся. Он то чувствовал, как сильно колотится сердце девушки. И меньше всего на свете ему хотелось прерывать их объятия. Но он выпустил Мэй из своих рук, чтобы тут же, приподнявшись, развернуть девушку на спину и прижать всем телом к кровати. Слишком близко. По утрам она выглядит мило. Лицо немного припухло, от выпитого вчера виски. Губы сложены в недовольную растерянную улыбку. Глядит испуганно, но не отталкивает. Юнги наклонился, слегка касаясь губами открытого лба девушки. Затем отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Это был твой план? Напоить меня и заманить к себе? — Мэй приподняла брови. — Нет, поить я тебя не собирался. — рот Юнги растянулся в гаденькой ухмылке. — Учитывая сколько ты пьёшь, мне не хватило бы средств на спаивание тебя. — Придурок. — девушка тут же нахмурилась. Затем прикусила губу, отвела взгляд и задала вопрос, давно терзавший её. — Зачем ты меня поцеловал? Ну, тогда, в аудитории. — Чтобы ты не ревела. — холодно бросил парень. Он тоже не смотрел на Мэй. Ему почему-то ужасно неловко, хотя парень явно не из тех, кого легко засмущать. — Хорошо. — тихо произнесла девушка и поджала губы. Она немного расстроилась, навыдумывала себе уже непонятно чего. А Юнги ловко, словно злополучный айсберг, столкнулся с кораблём полным надежд, разбивая его в дребезги и топя в ледяной воде. — Меня тянет к тебе. — вдруг неожиданно произнёс Мин. — Наверное, потому что я альфа, а ты омега. Но бойфренд из меня ужасный. Зато хороший друг. — Шуга вновь посмотрел брюнетке прямо в глаза. В груди его разрывалось сердце. Хотелось быть как можно ближе к этой омеге. В тоже время, хотелось оттолкнуть подальше от себя, закрыться и никогда не впускать её в свою жизнь. — Можно я? По дружески? Мэй молчала, пытаясь не поддаваться очарованию черных глаз напротив. Ей не хотелось чтобы это утро заканчивалось. Хотелось продолжения. Нежного и чуткого, как это бывает у двух влюбленных. Шуга медленно наклонился, робко коснувшись пухлых губ. Резко отстранился, вглядываясь в лицо девушки, ища там хоть намёк на неприязнь. Но его не было. Тогда он вновь нежно поцеловал девушку, аккуратно раздвигая губы и проникая в горячий ротик языком. Мэй невольно содрогнулась и выгнулась в спине, сильнее прижимаясь к парню. Душно. Было очень душно, разум дурманил аромат зелёного чая. Сильные руки блуждали по хрупкому девичьему телу. Чем дольше Юнги целовал Мэй, тем более страстным и развязным выходил этот поцелуй. Шуга и сам не понял, как оказался без футболки, а Мэй вовсю сжимала крепкие плечи, оставляя на них красные следы от ногтей. Оба они жаждали этой близости, жадно терзая губы друг друга, дрожащими руками изучая тела друг друга. Не существовало вокруг ничего и никого, кроме этих двоих прилипших друг к другу, словно магниты с разными полюсами. Рука парня скользнула под футболку девушки, сжав упругую ягодицу, отчего брюнетка тихо простонала в губы альфы и сильнее прогнулась в спине. Все принципы, все тормоза были посланы далеко к черту. Не волновало ничего кроме горячих губ и смелых ласк. — Хён… — послышался негромкий и хриплый голос Феликса. Если бы в этот момент он держал что-то в руках, то этот предмет непременно рухнул бы на пол, разлетаясь на миллиард осколков, как и сердце юного омеги. — Чёрт. — твёрдо произнес Шуга, оторвавшись от девушки и не поворачивая головы к источнику звука. Через несколько минут Феликс сидел на диване, на котором проспал всю ночь. В кресле напротив расположилась Мэй, смущаясь и краснея от ненавидящего взгляда блондина. Виновник этой сцены копошился на кухне, стараясь как можно быстрее разлить кипяток в кружки, куда до этого высыпал растворимый кофе. Феликс молчал, глазами душа девушку напротив. Он смутно помнил прошлый вечер, но помнил, что девушка ему понравилась. Помнил, что Агуст был добр и нежен именно с ним. Касался и обнимал его. Почему же сейчас он целовал и ласкал не его, а Мэй? Девушка разглядывала омегу напротив. Маленький, красивый, изящный блондин. Он слишком сильно напоминал ей Чимина. Внешнее сходство было поразительным, если не обращать внимания на мелкие детали. Например, у Феликса была аккуратная родинка под левым глазом. Такая маленькая и притягательная, делающая его взгляд более соблазнительным. Губы были не такими пухлыми, как у Чимина, а рот казался немного больше. А ещё, как только Мэй сразу не обратила на это внимания, по правому предплечью тянулся белый шрам. Понять природу его происхождения было сложно, но девушка предположила, что это напоминание о детстве. Её братья, например, были все исполосованы шрамами: падали с деревьев, дрались на палках, устраивали гонки на велосипедах. Всё это заканчивалось на кухне, под угрозы матери запереть всех своих детей в доме, и шиканье вышеупомянутых от щиплющего раствора для дезинфекции ран. Оба вздрогнули, когда Юнги поставил на стол черный поднос с тремя чашками, от которых исходил приятный аромат кофе. Феликс тяжело вздохнул и поморщился. Его мучал сушняк и головная боль, но от терпкого аромата становилось дурно. С большим удовольствием он бы прижался к шее хёна и полной грудью втянул аромат зелёного чая. — Думаю, нам стоит обсудить ситуацию. — Юнги осторожно присел рядом с блондином. — Думаю, это ваше дело и меня оно не касается. — Мэй нервно оглаживала черную ткань джинс на коленках. — Ошибаешься. — строго возразил альфа. — Теперь ты часть этих странных взаимоотношений. — А мне кажется, что ты должен сам поговорить с Феликсом, не втягивая в это меня. — девушка наконец подняла голову и посмотрела на омегу. — Ликс, малыш, я на него не претендую. — внутри Мэй царил хаос. Претендует, ещё как претендует. Да ей крышу сносит от аромата зелёного чая, дьявольских черных глаз и озорной ухмылки, которую Шуга вечно пытается спрятать от неё. Он сам делает к ней шаги, а она лишь отвечает взаимностью. Потому что… потому что влюбилась, как школьница. — Вы двое…я вчера не заметил, но вы типа встречаетесь? — дрожащим голосом произнёс блондин, с надеждой уставившись на альфу. — Да. — резко отрезал Юнги и умоляюще взглянул на девушку, которая тут же отрицательно замотала головой. — Нет. — взвизгнула Мэй. Это его дело. Его вина, что он сразу не объяснил всё Феликсу, давая ему ложные надежды на отношения. Она тут не при чем и не станет помогать ему. Не позволит впутать себя в этот обман. — Так да или нет? — омега переводил взгляд с одного собеседника на другого. Ему нужен был ответ, иначе его бедное сердце с ума сойдёт. — Пока нет, но мы движемся к этому. — Юнги тяжело вздохнул. — Да, Мэй? — Нет. — девушка встала, игнорируя две пары глаз, которые с мольбой смотрели на неё. — Вы должны поговорить. Обсудить то, что происходит между вами. А ты, — брюнетка уставилась на альфу. — не мучай его. Найди правильные слова. Ты ответственен за него. За то, что приручил. — Мэй снова взглянула на Феликса, будто извиняясь за то, что он может услышать и, схватив рюкзак направилась к выходу. Когда входная дверь захлопнулась, Шуга устало откинулся на диван, издав разочарованный стон. Он и сам понимал, что ведёт себя крайне неправильно по отношению к Феликсу, но не знал, как объясниться с ним. Ведь он чувствовал себя ужасно…ужасно виноватым перед ним. — Она тебе нравится? — робко поинтересовался блондин, внимательно изучая лицо Юнги. — Нравится. — Шуга не смотрел на парня. Он нервно кусал губы, на которых ещё остался сладкий привкус черешни. — Также, как ДоНа? — Нет, в этот раз всё иначе. — брюнет взглянул на остывающий кофе. Он не мог подобрать слов. Их разговор больше походил на пытку. Было ощущение, что с него сейчас кожу живьём сдирают. Феликс такой маленький, наивный и влюбленный. Что сказать, чтобы не разрушить их дружбу? Какие слова будут правильными, какие не разобьют его сердца? — Я готов подождать тебя, Агуст. Я буду терпеть все твои романы, я буду дружить со всеми твоими девушками, чтобы в итоге получить тебя. Я очень терпеливый и упёртый. — Знаю. — альфа прикрыл глаза, тяжело вздохнул, а затем повернулся к омеге. Сейчас или никогда. — Я люблю тебя, Ликс. Переживаю о тебе. Искренне забочусь, как… — Как о младшем брате. — закончил блондин. — Настоящая любовь зреет годами, ведь так? Я просто всегда буду рядом, чтобы однажды твоё «я люблю тебя» услышать как партнёр, как любимый и единственный человек, как омега, на котором ты решишь оставить свою метку. — Этого никогда не произойдёт. Ты чудесный. Я правда испытываю к тебе самые тёплые чувства, но я никогда не позволю себе посмотреть на тебя, как на любимого человека. Ты ещё ребёнок. А моя жизнь настолько ужасна, что я никогда не позволю тебе стать её частью. Ты должен исполнить свою мечту, ведь у тебя самый настоящий талант и потрясающая внешность. Ты умный и интересный. И я уверен, что как бы тебе сейчас не было больно от моих слов, однажды ты скажешь мне спасибо. Когда ты встретишь своего истинного. — Разве это не красивая сказка? — в глазах омеги стояли слёзы и он еле сдерживал порыв, чтобы не разреветься. По сути он был ещё совсем ребёнком. — Это реальность. — И ты осознал это, встретив Мэй? Юнги промолчал. Он и сам не знал ответ на этот вопрос, но что-то подсказывало ему, что именно так всё и было. Несмотря на юный возраст, Феликс понимал немного больше в жизни. Омега медленно поднялся. Его тело пробивала крупная дрожь от сдерживаемых рыданий. Перед глазами всё плыло. Он больше не хотел оставаться в этом доме. Не хотел видеть Юнги. Не хотел вдыхать аромат зелёного чая и…черешни. Ликс направился к выходу, отмахнувшись от предложения альфы подвезти его. Дверь захлопнулась во второй раз. Юнги гипнотизировал три кружки с кофе на столе. Должен ли он был остановить Феликса? Поддержать? Что дальше будет с их дружбой? Ведь Мэй права, это только его ответственность. Как в сказке Экзюпири — он в ответе за то, что приручил этого маленького несмышленого парня. В ответе за то, что когда-то чуть не сотворил с ним нечто ужасное и сам же от себя спас.***
Чонгуку что-то ужасно щекотало нос, мурчало, ходило по груди, придавливая маленькими лапками и тёрлось о щёку. Брюнет медленно открыл глаза, лицезря перед собой белую кошку, которая повернулась к нему задом и сладко потягивалась, царапая его грудь и щекоча пушистым хвостом. — Чимин? — альфа приподнял одну бровь, улыбнулся и поднял руку, поглаживая кошку по мягкой шёрстке. — Я так и знал, что ты котёнок на самом деле. Лин лишь громче замурчала, подставляя голову под большие тёплые ладошки. — Ты первый кому она позволила прикоснуться к себе. Даже мне не всегда это позволено. — в дверях застыл удивлённый Чимин. На нём была одна из его любимых растянутых белых футболок и домашние шорты. Волосы были влажными и с них тонкими каплями стекала вода. — Доброе утро. — немного тише добавил он, поймав на себе пристальный взгляд брюнета. К своему удивлению омега почувствовал как к щекам его хлынула кровь. Прошлая ночь казалась ему нереальной. Он проснулся слишком рано, долго нежился в горячих объятиях Чона, разглядывал его и не верил в произошедшее. Чувствовал он себя, на удивление, отлично. Мысленно он благодарил долгие годы изматывающих тренировок, адских растяжек и свой организм за обилие смазки, которую он выделял. Хотя, задница немного побаливала. Теперь он ужасно смущался. Стеснялся смотреть Гуку в глаза. И горел рядом с ним, словно тот был куском раскаленного металла. Не тронь — обожжешься. — Она похожа на своего хозяина. Иди ко мне. — Чонгук лениво столкнул с себя Лин, которая тут же спряталась под кровать, и протянул руки к омеге. Тот практически сразу запрыгнул в постель, обхватывая широкую грудь брюнета и укладывая голову на его плечо. — Как ты? — голос альфы звучал нежно, мягко. — Всё хорошо. — Чимин шепчет в плечо брюнету и краснее ещё сильнее. — А ты? — Лучше, чем я предполагал. Вчера боль меня абсолютно не заботила. — Но к врачу сегодня ты всё равно сходишь. — голос Чимина звучал ужасно строго, от чего Чон громко хмыкнул. Такой маленький, а уже командует своим, между прочим, хёном. — Мне звонил староста. Сегодня дико важный семинар, явка обязательна. — Давай полежим так ещё минутку, хорошо? — Чон немного склоняет голову и целует светлую макушку. — Что ты ешь по утрам? — Йогурт, миндаль и кофе. — омега отвечал не задумываясь, выводя маленькими пальчиками на груди Чона непонятные узоры. — А ты? — Кофе и пару сигарет. — брюнет усмехнулся. — Отлично, не придется готовить завтрак. — блондин сильнее жмётся к крепкому телу, чувствуя легкую дрожь в собственных руках. Он плавится от прикосновений старшего, от его ровного дыхания и гулкого сердцебиения. Тает, словно свеча от горячего пламени. — А что ты предпочитаешь на ужин? — Тебя. — как-то слишком быстро выпаливает Чонгук. — Гук-и, не смущай меня. У меня и так щёки горят. — А ты не смущай меня, малыш. Ужин я беру на себя, ладно? Это всегда будет моей обязанностью. — от сказанного оба замолчали, пытаясь осознать всю глубину, с которой Чон рассматривал их взаимоотношения. Первым тишину нарушил альфа. — Малыш, ты бы хотел детей? — Что? — Чимин приподнял голову. Щёки его были ярко-розовыми, а в глазах читался испуг. — Ты же не…ну, вчера…как это вообще случается? — Нет, это возможно только во время течки. — Чон рассмеялся, укладывая младшего вновь на свою грудь. — Я имею ввиду — в будущем. Ты бы хотел щенков? Рядом надёжного альфу, большой дом и красивый сад? — Где-нибудь в пригороде Сеула, чтобы до моря можно было добраться за пару часов. И с милыми соседями. — Будем приглашать их по субботам на барбекю. Обожаю шашлык из баранины. — Я тоже. А ещё я бы хотел кролика. — Они тоже вкусные. — с важным видом подметил брюнет. — Нет, Гук, — омега звонко рассмеялся. — декоративного. Он бы бегал в саду. Ты тоже похож на кролика. -смущаясь добавил блондин, робко подняв взгляд на старшего. — Твоя улыбка… когда ты улыбаешься и морщишь нос, ты становишься похож на милого пушистика. — А когда ты улыбаешься, твои глаза превращаются в две маленькие щёлочки. — альфа громко рассмеялся, теснее сжимая младшего в своих объятиях. — И, чёрт возьми, я уже обожаю это. — Надеюсь, у наших детей будут твои огромные глаза. — блондин сразу же замолчал, осознав сказанное. — Я имел ввиду… — Чимин приподнялся, скрывая от альфы смущенное лицо. — Который час? Мне надо собираться. — Подожди. — Чон заключил омегу в свои объятия, вновь укладывая к себе на грудь. — Я подвезу тебя. Побудь со мной ещё немного. — брюнет ласково поглаживал худые плечи омеги, тонкую талию и короткое мгновение думал над словами Чимина. — Это ведь нормально, что истинные разговаривают о будущих детях? — Наверное… Наверное мы торопимся. Ещё неделю назад ты готов был придушить меня. — Чимин слабо хихикнул. — Это чтобы ты больше никому не достался, глупышка. Утро выдалось ленивым и на удивление откровенным. Они ещё долго узнавали друг друга. Планы на жизнь. Любимый цвет. Детство. Костюмы на детских утренниках. Первая влюбленность. Привычки, как полезные, так и не очень. Оказалось, что когда Чонгук злится, он толкает языком в щёку. Жест немного пошлый, но поделать с собой он ничего не может, рефлекс. На что Чимин сказал, что никогда не замечал за старшим подобного, а это значит, Гук на него по настоящему никогда и не злился. А вот блондин, когда нервничает, теряет аппетит, сон и сутками смотрит американские мультики. Такая привычка старшего позабавила, но в глубине души что-то неприятно сжалось. Совсем недавно он и сам был причиной для беспокойства Чимина, значит ли это, что тот на некоторое время отказался от еды и сна? Чонгук очень хотел затащить Чимина с собой в душ, чтобы продлить момент их близости, но тот упрямо сопротивлялся, краснел и ужасно смущался. Душ альфе пришлось принимать в гордом одиночестве. Затем он долго рассматривал комнату омеги, пока тот гладил себе вещи в универ. Он обратил внимание на плакат МанКу. На нём герой стоял на фоне высоко вздымающихся темных волн, облаченный в традиционный ханбок красивого тёмно-синего цвета, с золотой вышивкой. К поясу его была прикреплена катана в деревянных ножнах. Длинные черные волосы, убранные в высокий хвост, развевались в разные стороны. Чонгук подошёл ближе, рассматривая изображение. Было ли между ними что-то общее? Несомненно. — Вы ужасно похожи. Неужели ты никогда не замечал этого? — Чимин выключил из розетки утюг, расправляя на гладильной доске тёмные брюки. — Нарядить тебя в ханбок и ещё немного отрастить волосы, как будто с тебя рисовали. Чон пальцами зачесал черные локоны назад, собирая их на макушке в хвост и повернулся к омеге. — Похож? — Пак кивнул. — Тогда у меня большие надежды на завтрашний день. — Почему ты выбрал режиссуру? — Чимин стоял в коридоре перед зеркалом, поправляя светлые волосы, уложенные назад и разглядывая в отражении Чонгука. Утром они вспомнили, что его рубашка теперь не пригодна к носке, поэтому омега любезно отдал брюнету одну из своих огромных белых футболок, которая идеально села на широкоплечем Чоне. — Мне это нравится. Нравится ловить красивые кадры и соединять их в историю. Я бы хотел однажды снять и тебя. Смонтировать что-то весёлое и романтичное под музыку, которая будет что-то значить только для нас двоих. — Гук вновь кинул придирчивый взгляд на омегу, который в это прохладное утро выбрал чёрный бадлон, выгодно облегающий все изгибы фигуры и скрывающий яркие засосы на шее блондина, и черные прямые брюки, отлично подчеркивающие крепкие ягодицы. — Малыш, — альфа тяжело выдохнул. — может, ты переоденешься? Во что-то менее откровенное. — О чем ты? — омега повернулся к парню. — Эта одежда максимально скрывает меня. — Я так не думаю. — Чон быстро зашнуровал черные ботинки и накинул куртку. — В этих брюках твоя задница выглядит так шикарно, что я готов украсть тебя из универа и посадить под домашний арест. — омега заливисто рассмеялся, прикрывая улыбку ладошкой, а внутри альфы словно взорвалась бомба, наполненная тягучим сладким сиропом с ароматом карамели. Слишком тепло и приятно. Перед университетом, сидя в машине, они долго целовались, не находя в себе сил оторваться друг от друга. Пару раз Пак делал попытки открыть дверь и сбежать, но брюнет тут же ловил его за руку и притягивал к себе за очередным поцелуем. Альфа пообещал посетить врача и вернуться за Чимином ровно к концу занятий. чтобы отвезти того на генеральный прогон танца в студию. И, конечно, он поклялся всей своей коллекцией манги, что будет присутствовать на выступлении. Семинар по современному танцу длился целую вечность. Чимин был прилежным учеником, обожал танцы, но сегодня его мысли витали где-то далеко-далеко, в объятиях Чонгука. Несколько раз его из задумчивого состояния выводил студент, сидящий рядом. Один раз он даже получил замечание от преподавателя. Но как бы он не старался сосредоточиться, весь он полностью отдавался воспоминаниям прошлой ночи и завораживающей улыбке своего альфы. После ещё одной ужасно нудной пары по философии, которую вёл слишком древний, но ужасно уважаемый преподаватель, глухой на оба уха, Чимин бегом направился в столовую, предварительно написав Тэхёну и Мэй, что ждёт их там. Во время обеда Чимин не давал друзьям и слова вставить, увлеченно рассказывая о том, как развиваются их с Чонгуком отношения. Тэхен радостно хлопал в ладоши, говорил о том, как он гордится своим другом, как он рад, что Чимин помог Чону преодолеть себя, принять свои чувства. Что он не оттолкнул запутавшегося альфу. И о том, что он полностью поддерживает их любовь. Мэй молчала. Ей было чем поделиться и, если честно, она очень хотела бы рассказать о своём вечере, ночи…и про утро, но она молчала, понимая, что Чимину выговориться и получить совет или одобрение сейчас намного важнее. Когда рыжий всё-таки вспомнил, что девушка так и не пришла на ужин, та лишь пожала плечами и сказала, что просто уснула. Весь оставшийся день Чимин продолжал витать в облаках. Перед последней парой он получил сообщение от Гука, в котором он сообщил, что только что вышел от врача и что с ним всё в полном порядке. А ушибы и синяки можно вылечить какой-то недорогой мазью, которую он уже приобрел в ближайшей аптеке. А следом пришло сообщение от Хосока, с напоминанием о времени встречи перед выступлением. И тут Чимин вспомнил. Он должен был сделать маску для выступления. Последней парой у омеги стояла социология. Совершенно скучный предмет, ненужный и поставленный первокурсникам непонятно для чего. Вёл эту дисциплину молодой парень, немного старше своих студентов. Высокий, скромный и ужасно неловкий. Договориться с ним об автомате, наверное, не составит труда. Блондин быстро бросил старосте, чтобы тот отметил его на последней паре и, сославшись, на приём у врача, побежал в ближайший магазин. Пак и не надеялся найти в книжном что-то подходящее, но к его удивлению, в дальнем ряду, за стеллажом с книгами по кулинарии, он нашёл небольшой уголок для творчества. Холсты, краски, глина и прочие принадлежности, которые могли потребоваться студентам, здесь было всё. Ассортимент небольшой, но когда тебе нужно что-то срочно, то сойдёт и карандаш с космической ценой. Блондин удивился ещё больше, когда на самой нижней полке заметил карнавальные маски. Одна из них сразу же привлекла его внимание. Белая, с небольшими разрезами для глаз и немного искривлённым в грустной улыбке ртом. С правой стороны маска была покрыта мелкими блёстками и абсолютно точно подходила к танцевальному костюму, даже исправлять ничего не нужно. Омега ловко подцепил пальчиками резинку и примерил маску. Видно в ней было хорошо, дыхание не затрудняла. Парень несколько раз махнул головой, маска осталась на месте. Не слетела даже когда он наклонился. — От меня прячешься, мелкая сучка? — грубый голос прогремел словно гром в солнечный день. Чимин медленно поднялся и, не снимая маски, уставился на Сон Джуна, который нахальным взглядом пожирал блондина. Красив, как всегда, даже с побитым лицом. Эффектен с этими красными шрамами и ссадинами. Даже пластырь на носу его не портит, напротив, придает шарма. С приятным ароматом, от которого у омеги тошнота к горлу подкатывала и начинало дико мутить. — Я тебя даже в маске узнаю, Чимин. По твоему дивному аромату. — альфа немного подался вперед, чем напугал блондина. — Ты видел моего истинного тогда, на смотровой площадке? Или он тебе так хорошо навалял, что ты память потерял? — Пак сам немного опешил от своей смелости. Чем больше времени он проводил с Чонгуком, тем смелее и увереннее он становился. Подобные изменения ему нравились. — Так вот кем от тебя несёт. Вонь невозможная, будто кофе из дешёвого автомата достал. — брюнет рассмеялся, а Чимин немного напрягся, снимая маску и с вызовом смотря на неприятного собеседника. — Истинный? Ты перед всеми ноги раздвигаешь. Природа у тебя такая. Не надо выдумывать. — альфа вновь прыснул от смеха. — Не может у такой шлюхи, как ты, быть пары. Ты принадлежишь всем. Ты родился для этого. — СонДжун сделал ещё шаг и резким рывком прижал к себе сопротивляющегося блондина. — Я знаю, где ты живёшь. Где ты учишься. Даже расписание твоё у меня есть. — Ты сталкер? — Пак больно двинул альфу маленьким кулачком по незажившему носу, от чего тот отступил и схватился за больное место. — Сталкер. — гнусаво произнёс собеседник. — Просто прекрати выделываться и строить из себя недотрогу. Всё равно ты будешь моим. Чимин брезгливо рассматривал парня, которого считали идеальным, потрясающим, великолепным и ему хотелось блевать. От его вида, запаха, власти, лжи и лицемерия. И от собственной беспомощности. Он мог бы выхватить телефон и набрать Чонгуку, нажаловаться, и тот, а Пак в этом не сомневался, примчался бы через минуту, словно сказочный принц, спасая свою принцессу от злого разбойника. Но омега не будет этого делать. Он попытается достучаться до Сон Джуна словами. — Послушай, сталкер. — Пак немного склонил голову набок, не отводя взгляда. — Я встретил своего истинного и кроме него ко мне ни кто и никогда не прикоснется. А если это случится, я лично, вот этими руками, выпущу себе кишки. Потому что жить, зная, что недостойная тварь, вроде тебя, посмела протянуть ко мне свои грязные лапы, будет невыносимо. И такой жизни, я предпочту смерть, словно красавицы из древнего эпоса. — Так будет даже лучше. — прошипел альфа. — Такие, как ты, не должны жить. Вам не место в этом мире. Спорить дальше было бессмысленно. Чимин давно понял, что Сон Джун больной псих. Очень похожий на Чонгука больной псих. От этих мыслей омегу немного передёрнуло. В который раз «сталкер» сеет в отношения этой пары зерно раздора. Сначала пробудил ревность в Чоне, которая понемногу, по чуть-чуть, зрела в добротной почве однажды преданного и брошенного. Теперь Чимин, которого словно окатили холодной водой, когда он понял насколько Чхве и Гук похожи. Если у его альфы была причина ненавидеть подобных Чимину, то и у Сон Джуна она должна была быть? Только вот какая? Он рождён женщиной. Для него парень-омега это экзотика. Что-то новое и совершенно непонятное. Что-то, выходящее за рамки нормальности. А подобное пугает, если ты не стараешься изучить и принять. Но Пак, быстро расплатившись на кассе и вылетев из магазина, буквально бегом направившись домой, думал теперь о другом. Не стал ли он трофеем для Чонгука? Не играет ли он с ним? Может, это план по его уничтожению такой? Влюбить в себя наивного омегу, воспользоваться, а потом унизить, растоптать и уничтожить.