Чонгук, ты принесёшь в этот мир не только зло, но и справедливость;
чистая любовь спасёт тебя, не позволяй миру тебя сломать.
Чем больше руки омывает чужая кровь, тем тише он становился. И, кажется, только сейчас, спустя почти два десятка лет, он начал осознавать весь смысл сказанных матерью слов. Чон настолько погряз в этой зловонной жиже, что потерял себя — недавно в его грешную жизнь вошёл новый для него Ким Тэхен, не тот злой альфа, а хрупкий омега, накрывая своим струящимся тёплом, как объятиями, бледную кожу плеч, и отгонял мрак. Такой Тэхен пришёл в жизнь Чонгука напомнить о том, что тот способен на что-то большее, чем просто злость; пришёл вывести из тьмы, взрастить на земле, облитой кровь, хрупкие белоснежные цветы — разбудить другую, светлую сторону от долгих кошмаров. И с этого самого момента в его подсознании начинается беспощадная война с собственным внутренним «я», а это, как известно, самая беспощадная война, несущая за собой гораздо больше разрушительных последствий. Чонгук, может быть, и хотел бы проводить как можно больше времени рядом с Воронами, не только, для того, чтобы разобраться в собственных противоречивых чувствах, но и для того, чтобы наконец-то получить ответы и разобраться почему, черт возьми, такой как Ким возомнил о себе невесть что и похищает омег. Доказательств было мало, а спасительное решение, пришло поздно вечером. Он все ещё общался с Сокджином, перед которым держать лицо теперь тяжелее всего: ему жаль, что он наговорил столько в тот злополучный вечер, но и старший обид так таковой на него не держал, но теперь был более скромен в своей заботе. И, хоть все свои недомолвки они разрешили, ком ярости в альфе продолжал расти: как они могут так мило улыбаться, обсуждать какие-то планы о безопасной зоне для омег, когда они только и делают, что ежеденедельно похищают их — это такие уловки, чтобы никто не заподозрил? Иногда потели ладошки и он уже был готов вскочить и закричать: «я знаю-знаю, что это вы похитители, я сам видел! Видел!», но останавливает себя и с заинтересованным лицом слушает, как будет работать система «Mayday». Дни менялись с неописуемой скоростью, прожигая собой в Чоне огромную дыру — он теряется в собственных ощущениях. Альфа проводит, действительно, слишком много времени вместе с Кимом — дни непохожие друг на друга. Оба много ругаются, спорят, а потом как ни в чем не бывало обсуждают дела. Чонгук подсыпал ему в колу добротную ложку соли и, показав язык, уходил. А на следующий день пытается отлепить свой рюкзак с кроликами в кабинете от пола, потому что этот надменный ребёнок приклеил его — оба испытывают друг друга, словно смогут этим хоть чего-то добиться, кроме той самой взаимной неприязни. В такие моменты Тэхёну кажется, что этот альфа пришёл в его жизнь для того, чтобы он наконец-то смог расплатиться за все свои грехи — он все ещё преступник — терзающий тела и проклятые души. В некоторые дни их встреч Чонгук совсем не мог дышать тем отравленным воздухом, которым был наполнен кабинет тигра — он тысячи раз пытался оттуда сбежать и это больше не важно. Дышать было невозможно даже тогда, когда он возвращался после очередного задания своего босса по сопровождению груза к порту и слушал бессонными ночами звуки отравленного дождя. Чонгук запутался, где он сейчас находится и что он из себя представлял, лишь бездумно продолжая грешить. Ему хотелось правду открыть, хоть это и жгло его душу — вскоре её загонит под землю смертельный огонь. Он столькими жизнями жил и сам себя потерял, его настроение отражалось усталостью, резкими движениями и взглядами — не получается у него ангелом быть, потому что пожар там по внутри разжигает мятеж и все взорвется внутри громким фейерверком. Если рассказывать о том, как Чонгука вокруг все бесило, то не хватит никаких прилагательных, ни матерных слов, ни силы — эти движения, мимика, взмахи ресниц. Он говорил себе, что не будет терпеть, не будет, но проглатывал это мясо, как стая голодных псов. Бесило как Тэхен дышит, морща аккуратный нос. Бесило как улыбался квадратным разрезом губ и лучистым светом, из которого были сотканы его кожа и кости. Чонгук хотел его придушить, только никак не мог. От бессилия он терзал зажигалку, пока в стекло шлема не стучал Минхо; колонки в квартире играли всю ночь ненавязчивый рок, заглушая чужие стоны. А потом Чон лежал на кровати, словно на поле боя, крутя в ладони спасительный пистолет. Этот пьяный дурочек — каштановый переливистый волос, родинка в пушистых ресницах и на кончике носа, бесконечные ссоры, подколы, битье чашек и их мелодичные голоса, сплетающиеся при разговорах. Все это бесило и Чонгук, правда, хотел рассказать. Рассказать про эти бесконечные потоки неприязни и грязных слов, про замученный образ жизни, про боль, ненависть и отчаяние, рвущиеся из груди. Чонгук убил бы Тэхёна, но во всем этом хаосе его что-то крепко продолжало держать. Злато-карие глаза ли, родинка на щеке или его все ещё сонный голос, ломающийся на баритоне после недолго сна в кабинете под звуки тиканья настенных часов. Когда Тэхён исчез, оставляя за собой шлейф одеколона и ещё чего-то такого приторно-сладкого и горького одновременно, Чон почувствовал себя сумасшедшим, а безумцы нисколько себе не принадлежат. Они поступают импульсивно, отчаянно, тупо.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Чёрный минивэн останавливает возле высокого здания с яркой вывеской «Sweet honey.» — ночной клуб, который альфа «выкупил»: списал долги, если быть точнее. Он надевает маску золотого тигра — пришёл безликим, с улыбкой на лице. Ему нравится получать качественный товар и сегодня он снимет пробу. Он грузно вышагивал по длинным коридорам: полый цвет, чёрная мебель — никого вкуса, заставляя оборачиваться весь персонал. Все уже знали, чего ожидать. В бронзовом лице Тёмного Лорда было что-то мистическое — дьявольски красивое: заострённый подбородок, постоянно растянутые в лукавой улыбке уголки губ да отросшие смольно-чёрные волосы. И невероятно притягательные чёрные глаза. Он вихрем врывается в чужой кабинет, там скудная музыка слышится тише, а вот вскрик молодой барышни слишком громкий. Она соскакивает со стола, прикрывая обнаженную грудь — последнее, что вообще волновало пришедшего. Закрыв глаза, Лорд откинул голову на мягкое изголовье чужого кресла, позволяя себе расслабиться. Прежде всего ему хотелось провалиться и исчезнуть подальше от всего дерьма, что его окружало. Ему всего тридцать, а преступный мир преследует его чуть ли не с момента, как он научился говорить. Этот мужчина побывал миллионером добрых семь с половиной раза еще до того, как ему стукнуло двадцать шесть. И все деньги до последней южнокорейской воны были добыты воровством и убийствами. Впрочем, такая жизнь была не благосклонной. Нельзя сказать, что он всегда держал палец на тревожной кнопке в своём кабинете, но по миру он прошёл не мало миль. И невесть сколько раз неуловимому альфе приходилось смываться через боковые двери, по пожарным лестницам и по крышам. За девять лет своей власти он поменял немало обличий. Лорд был куда более склизким, чем эскарго под сливочным маслом. Власти и репортеры называли его одним из хитроумнейших кидал, кукольников и ломщиков, мошенником такого калибра, что запросто тянул на премию «Оскар». Жуликом и аферистом брюнет был жуть каким одаренным. Порой он и сам диву давался иным из своих перевоплощений и надувательств, но не предавался самообольщению ни на миг. Мужчина понимал, что он — кидала и фальсификатор, и если когда-то его и поймают, удостоят отнюдь не «Оскаром», а солидным и не малым сроком. — Господин, — мужчина (прежний владелец) поправляет рубашку, — Я не ожидал вас так рано. Все документы готовы, по ним клуб перешёл к новому владельцу ещё пять лет назад. Проверил налоговые бумаги, страховку — все чисто. Не подобраться. От чужого голоса альфу передернуло, — Прошло три месяца, как ты, поджав хвост, скрылся? — Господин, давай не будем ворошить прошлое, мы же все уже решили. Брюнет смеётся, от чего, невольно, сам Чхоль подхватил заразный смех, — А мне и не смешно, место хорошее, расположение прекрасное. Обстановка, правда, отвратная, но это исправить можно. Владелец клуба сжимает плечи, но не отступает, — Разрешите вопрос один задать, — и не дожидаясь ответа, спрашивает, — Как Вам удаётся обводить вокруг пальца федералов? Срок ж не малый светит. — Как-то со мной психолог общался, — Альфа уже стоит в углу комнаты, — Вот он и пришёл к выводу, что у меня низкий криминальный порог, а прямых доказательств у них нет, — пожимает плечами, закуривая. — Ты ведь обвёл этого докторишку, да? — Отнюдь нет, — глава рассказывает, как отвечал на каждый заданный вопрос со всей возможной правдой. — так не пойдёт, — заявил мужчина, — этих федералов ты обдурить можешь, но только не меня. Ты обжулил этого мозгокопальщика, — Он покачал головой, — тебе родного отца надуть, как два пальца об асфальт. — Родного отца я похоронил, — Лорд лукаво улыбнулся, — когда мне было пятнадцать. В подростковом возрасте он мне всегда помогал, чтобы мое имя нигде не фигурировало. Это политиканское фокусничество в будущие годы лишило множество копов сна. Даже слона найти легче, если взять его след с самого начала охоты. Чхоля это не устраивало, он ерзал на кресле, периодически стряхивая пепел от сигары на лакированный пол, — Слушай, так с какой целью ты пришёл ко мне? — Что-то ты последнее время слишком подозрительный, — брюнет вскидывает бровь, — Не уж-то есть что от меня скрывать? Ты же знаешь, не поможет, — и отдаёт команду парням, стоящим в проходе, — твоя голова станет моим трофеем. Чхоль вскакивает с места, рвётся и ругается отборным матом, но людям Темного Лорда не впервые с таким сталкиваться, поэтому они быстро выводят мужчину через запасный выход, чтобы, запихнув в машину, увезти в неизвестном направлении. Утром в новостных сводах появился сообщение о новом пропавшем бизнесмене, пожаре в ночном клубе знаменитого ресторатора Ким Тэхена без человеческих жертв и сводка погоды.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Тэхён за время собирался максимально загоняться из-за ситуации с Чимином, который все еще прибывал на реабилитации в Америке, но его хёны были явно против этого, потому что стоило только темноволосому выйти на работу, так его сразу же завалили делами, которые его совершенно не интересовали. Старшие прекрасно знали что у него в приоритете дела связанные с мафией и кланами, но ему словно на зло давали банальщину по типу поставки алкоголя из-за границы, которые ему в хуй не дуло. Это все так раздражало. Ким хотел сдвинуться с места, наконец раскрыть то, что не могли другие на протяжении десятка лет. Но нет же, нужно задавить в нем всю тягу к раскрытию дел и дать выход только через сверх рабочие часы. Ну, омега и купился на это, по той причине начал перерабатывать, забыл о еде и здоровом сне. Стоило только прийти домой: хвастался за ноутбук с базой данных и, если удавалось, спал пару часов, в перерывах сообщения старшему отправляя, иногда даже и фотографии уставшей мины за рабочим столом. А когда после этого разглядывал фото, замечал синяки и твердил себе что нужно спать побольше, однако по пробуждении после двух часов сна вновь собирался на работу, обещая что все сделает в следующий раз. Ещё и это чувство, словно кто-то следует по пятам, но в последний момент пропадает. Ким чувствует на себе тяжёлый взгляд, когда возвращается домой и когда идёт на работу. Пару раз даже замечал чей-то силуэт, который то следовал за ним, то неожиданно скрывался, словно его и не было. Быть может Тэхён действительно спятил? Галлюцинации и ничего более, просто на фоне стресса и недостатка сна с едой. Стоит, пожалуй, забежать к своему рабочему психотерапевту, быть может поможет разобраться и все на нужное место встанет. Боится, потому что с ума не сходят поодиночке, боится утащить Чонгука с собой, который все чаще рядом оказывался, только вот настораживает ещё и то, что после появления его в жизни эти преследования словно увеличились. Быть может просто крайне неудачное совпадение, а может и знак свыше, нужно будет поговорить об этом со своим Чимини, вдруг у того идеи на этот счёт будут. Головная боль отвлекает, Тэхён откидывает от себя папку с бумагами и в этот же момент слышит вызов рабочего телефона. Какой-то пожар, может быть поджёг, неизвестно, придётся с этим разобраться, ведь кого как не Кима пошлют туда разбираться — ведь он оказывается владелец заведения. Дорогая иномарка несётся по остывшему асфальту города, раздавливая мелкий лужи. Тэхён безразлично наблюдал за меняющимися картинками за окном. Через открытое окно в, проезжающую по спящим улицам большого города, машину ворвался холодный туманный воздух, принесённый с вершин хребта, чтобы затем остановится возле тлеющего здания бывшего ресторана, где все ещё работают пожарные, несколько машин полицейских и карета скорой помощи. Запланированную встречу на восемь утра с группировкой Уличных котов пришлось отменить. Огонь вспыхивал короткими зарницами, свет от пламени мигал чересчур часто для такой безветренной и тихой погоды. Пылающие доски дело пощёлкивали, стреляя жгучими искрами во все стороны. Блики от пламени ложились светотенью на лица стоявших рядом зевак совершенно по-разному. Кожа и волосы Тэ разгорались янтарным светом, пунцовые из-за холода пятна на щеках уходили в черноту, словно их всасывало внутрь тела странное притяжение. Тени за спиной робко дрожали и металась в мерцающем свете огня, словно искали убежища и не находили. Пожарные то и дело пытались с пожаром справиться, а Ким мог лишь устало выдыхать. — Кто владелец? — Холодно спрашивает Чонгук у какого-то рыжего омеги, наклонившись непозволительно близко. — Шеф не предоставил этой информации… — Блять. — Стонет устало альфа, глаза свои прикрывая, хотело было ещё что-то недовольно выдать, но он слышит голос где-то за спиной. Хотелось действительно психануть и свалить с места, на котором жаром обдавало даже на значительном расстоянии от здания. Небо светлело по мере восхода солнца, чьи лучи пробивались тонкими полосами, разгоняя ночной сумрак. Зарево, обнимавшее округу, было цветом языков пламени, танцующего в здании ночного клуба, словно все воздушное пространство сгорало, пожирая звёзды. Прохладный ветер облизывал кожу Чонгука, покрывая её россыпью мелких мурашек: кристально чистое утро только вступало во всю свою красу, отпечатываясь на чужом лице тяжёлыми полумесяцами под веками. Когда в голове зеркальными миражами слышится чужой голос, такой далёкий, бархатисто низкий, Ким и не верит, списывая на усталость. Но чужой приятный одеколон с примесью шоколада, возникший словно из ниоткуда и принесений редкими порывами ветра, в момент отрезвляет. Тэхен смотрит на чужой силуэт и улыбается от переполнивших чувств, но голоса не подаёт. Чонгук о чем-то спорит, устало закрывая глаза. На его измученном лице отражалось все вселенское разочарование и недовольство, кажется, но теплую улыбку вызвал юнец, что то и дело юлой крутился под ногами. Пожирающее чувство собственности, разливающееся по жилам, запускает механизмы, но предпринимать шатен ничего не собирается. Омега пропускает все через себя, прикусывая щеку изнутри. — Вы владелец? — Подходит Чонгук, не отворачивая головы от языков пламени сзади и не вслушиваясь, однако, когда его за плечо треплет рыжий омега, альфа все-таки глазами скользит снизу вверх по чужому телу, останавливаясь на родинке на кончике носа, — Блять, Тэхен, — Кряхтит Чон, хватая того под руку и отводя чуть дальше от чужих ушей. — почему, когда что-то происходит, то всегда замешан ты? — Сам пытаюсь в этом разобраться. — буднично тянет омега, вырываясь из хватки. Одергивает свою футболку и выпрямляться, упираясь злато-карим взглядом в альфу перед собой. Осматривает, держа руки в карманы шорт. От Чонгука исходят осязаемые волны благородного происхождения, мужественности и чего-то зверского: неприручённый дикого зверя. Рядом с ним ощущает себя не больше таракана, которого он размажет подошвой своих кроссовок даже не заметив. Чону же нравилось то, что он видел в лице напротив: нравились слегка припухшие от усталости веки и губы, которые хотелось ощутить на своих всю долгую неделю разлуки. От одних только воспоминаний все тело неистово горело, закручиваясь морскими узлами, но он сжимает кулаки, отводя взгляд: — Так ты владелец этого клуба? — Получается, что я. — Господи, Тэхён! — рычит альфа, притягивая того за грудки к себе: — Вы говорили мне, что не связываетесь с наркотиками! Я следил за этим местом несколько дней — это же настоящий притон! Хочешь сказать это не твоих рук дело? — Не моих. — Да хорош тебе заливать, Ким! — нервничает альфа: — Хочешь сказать, что твои подопечные проворачивают под твоим носом темные делишки? — Я на полном серьезе тебе говорю. — Не выдерживает омега, выкидывая руками: — Я не знаю почему этот клуб принадлежит мне, понимаешь? Это не территория Воронов! — Всмысле? — В коромысле! Блять — это горящая хуета: — тычет пальцем, — не принадлежала мне до этого дня! — Хорошо, и как тогда это объяснить? — А я, блять, откуда знаю? Надо дождаться детектива, провести проверку, поднять связи Воронов. — И этот человек управляет целой группировкой и держит под каблуков всех альф города. — Закатывает глаза Чонгук, отвлекаясь на подошедшего сзади омегу. Он по хозяйски ютится под его бок, поднимая взгляд антрацитовых взгляд на Чону: — Я собираюсь поехать домой, ты со мной? — Да, конечно. — Слегка нагнувшись к Тэхену, Чонгук шепчет почти на самое ухо: — увидимся в пятницу в Гнезде. Жест почти незначительный, со стороны выглядело так, будто Чонгук просто поклонился, но он успел провести носом по чужой щеке и вновь отстранился. Солнце начинает подниматься, из-за чего наконец проглядывает ближе к линии горизонта из-за затянутого облаками неба. Лучи будто с лаской накрывают карамельную кожу Чона, заставляя омегу зависнуть на той совершенной красоте, что сейчас стоит перед ним. Ресницы всегда такие пушистые? Огонь исходящий от здания греет со спины, однако пожарные быстро справляются, вскоре пожар перестаёт распространяться, остаётся лишь затушить оставшиеся комнаты. — Увидимся! В этот момент пламя быть может сжирает чью-то чужую плоть с удивительной скоростью, но вроде это дело только пожарных. Веки почему-то тяжелеют и Ким радуется что дым идёт совершенно в другую сторону. Рыжий омега тянет Чонгука за руку, отводя от Кима туда, где их машина стояла. Ветер дует из-за спины и Чон одной рукой притягивает Минхо ближе к себе за талию, оставляет на изгибе, а носом утыкается в висок, втягивает запах ванильных духов и оставляет сухой поцелуй там же. Сухие губы опаляют жаром нежный участок кожи, утягивая мужчину куда-то в бездну, в саму преисподнюю и танцевать там на выжженных костях падших ангелов. В этот самый момент от встречи щемило в груди тисками холодной тоски и эта же встреча с Тэхеном принесла бесконечное море удовольствия; хотелось получить больше, упиться тем, что под запретом было долгое время и отдаться захлестнувшей страсти, которая топила в себе с головой слишком быстро. Что-то непонятное, не ясное для альфы втягивало его в болото, из которого выбраться живым не возможно. Но упиваться приходилось сухостью чужих губ, которые хотелось поскорее смягчить, позаботиться и прочувствовать каждую корочку языком — от мыслей о Тэхёне у Чонгука, кажется, поехала крыша. — Господин прокурор, не боитесь, что нас кто-то увидит? — щурится Минхо, перекатывая в руках шнурки спортивных штанов альфы. Нет, на деле, конечно, рыжий искренне клал на мнения других людей, которые жили своими «нормами» морали и чести, считая такое поведение не приемлемым. — Знал бы ты насколько мне плевать на окружающих. Максимум что меня удивит от особо зрячих, так это желание присоединиться, а к недовольным гримассам я уже привык. — К тебе не возможно ни захотеть не присоединиться, — мельком подмечает омега, стрельнув глазками. — Гу, как-то не особо Тэхён горюет из-за здания сгоревшего. Может сам и поджёг заведение? — Тон казался крайне серьёзным, по следующий за ним смех дал понять, что слова Минхо не больше чем шутка, возможно и неудачная. Чонгук прикусывает губу, исследует серьёзное лицо рыжего омеги и, кажется, рыкнул, — Это заведение, конечно, приносило ему хорошую прибыль, но у него ещё десяток таких и больше Тэхён беспокоится о том, чтобы это не повторилось, — он расслабляется, когда с чужих уст срывает смешок, — не хочет, чтобы его дальнейшие заведения подверглись схожей участи. — Заканчивает, садясь в машину, в момент, когда в здании клуба взрываются баллоны с газом, — Твою ж мать, — правдоподобно ругаться, поджимаясь в кресле, смотря как с новой силой языки пламени поднимаются к небу. От взрыва баллонов дыхание перехватывает, хотя картина явно прекрасна, но только после секундного наслаждения и замешательства, Чонгук понимает что внутри остались пожарные, часть из которых сегодня вряд ли вернутся домой живыми. Шум и гам заполняет пространство, воздух смешивается с отвратительными запахами гари, газа, отчего дышать становится трудно — очередные воспоминания. Чонгук не смотрит на омегу рядом, ищет на ощупь его руку, чтобы сжать в своей и получить немного поддержки. Даже если там что-то и было такого, из-за чего можно было привлечь Тэхена, то теперь от этого точно не осталось следа. А вернётся ли сам Тэхен? Тому показалось что он вновь увидел знакомый силуэт в тени, который следует за ним по пятам, когда Чонгук покидал парковку на пару с рыжим омегой.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Чонгук возвращается в свою квартиру к полному восходу солнца, подвезя по пути Минхо. Кацу и Эрни — два добермана, что он завел совсем недавно — трутся о его ноги, словно чувствуя все внутренние переживания — они всегда поддерживают брюнета, помогая хоть немного забыться об американских горках в мире. Скинув одежду где-то в коридоре, Чон стоял пол струящейся водой, оперевшись руками о стену. Тёплая вода маленькими ручейками повторяла изгибы тела, скрываясь где-то в сточной трубе, смывая с него остатки возбуждения, скрыть которое позорно не получается, и груз ночи. Он тяжело вздыхает, запрокидывая голову назад, позволяя воде беспощадно барабанить по нежной коже лица. Мужчина устал, и чем дальше он варится в каше, тем тяжелее ему становится. И дело даже не в опасных занятиях в мире Мафии, а собственном противостоянии, которое последнее время возникает все чаще. Два года назад он считал, что смог отказаться от себя «настоящего», принять политику своего отца, а теперь он сам не понимал происходящего. — Сука, — рычит Чон, запуская пятерню в намокшие волосы, — Тэхен меня скоро доведёт до крышки гроба и последний гвоздь своими же красивыми ручонками и вобьет, — слегка оттягивает волосы назад, чтобы хоть как-то прояснить бурю, возникающую в голове. И Боже, вспоминать тонкие, длинные пальцы было самой хуевой идеей. Возбуждение отзывается моментально, вполне реалистичными картинками являя образ Кима, тонкие изгибы его талии и раскрасневшийся от долгих поцелуев губы. Его руки скользят вдоль тела, цепляя бёдра и, кажется, Чонгук сходит с ума, потому что ощущает кимово присутствие не миражом. Брюнет грязно ругается матом, сдаваясь в тягучей плен своей фантазии и скользит рукой вниз, чтоб скрывая смущение в изгибе локтя, закончить наконец-то с этим.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Все хотят знать правду, но говорят Вам лишь ничтожную её часть. Все хотят стать правителями, поймать равновесие на гребне волны, но это дозволено лишь избранным — тем, кто веселит создателей этой большой и никчемной игры. И одним из них являлся Темный Лорд — аморальный, безжалостный и полностью лишённый понятия «пощада». Мужчина с самого утра прибывал в не самом лучшем распоряжении духа: внезапно свалившиеся дела окатили его, как ушат ледяной воды, вылитой на голову, когда ты безобидно проходил под окнами многоэтажек. Брюнет сидел в большом красном кресле, обшитом бархатом, и, кажется, принесенном специально только для того, чтобы он смог показать все своё бесконечное величие аристократа. По две стороны, упав на его его колени, были девушки в золотистых маскарадных масках, мурлычущих, кажется, его бесконечное количество имён — они красивы, утончённы, а смольно-чёрные волосы растекаются чернилами по красным платьям. Картина прекрасная: на застеленном белой ажурной салфеткой столике выложена целая инсталляция орудий: ножи, щипцы и хирургические инструменты, блекло поблескивающие в слабом освещении помещения. Все, абсолютно все говорило о благородном происхождении это альфы. А родиться аристократом — это как выиграть в дешевой лотерее на миллион долларов; словно вытащить из тысячи доступных номеров единственный победный. Родиться аристократом — это прислуга, которая готовит, моет и стирает, а ты беззаботно греешь живот на солнце. Быть брильянтом общества — это когда все двери перед тобой открываются сами, а люди падают пред тобой на колени. Мужчина, с затянутым на голове холщовым мешком, падает ниц, пачкая выглаженные брюки костюма тройки в грязи с примесями фекалий и чего-то колючего — сена, смешенного с мокрой землей. Зловонная жижа неприятно пахнет, заставляя морщить носы особ крайне впечатлительных. Когда Лорд закурил, он едва заметно улыбнулся уголками губ, брюнет любил запах табачного дыма. Однако не прошло и десяти секунд, как улыбка надолго исчезла с его лица; нахмурившись, альфы с нескрываемой злобой смотрел на мужчину перед собой. Только сейчас тому развязали руки и позволили свободно дышать, сняв с головы удушающую ткань. — Что-то вы задерживаетесь, ваши ребята совсем не умеют обращаться с поставщиками, научили бы их хоть чему-нибудь новому, а то методы все старые, — он причмокивает, зажмуривая один глаз, — Не интересно. Но Лорда не волновали слова вора, все сказанное им ушло на второй план. Мужчина слишком давно ведёт Акулий бизнес — изготовление одежды, игорный бизнес, подпольные клубы, прачечные и многие другое, чтобы верить в россказни каждого второго запойного должника — Чхоль сливал информацию, Гробы узнали об этом. Его необходимо проучить. Дай только кому-нибудь спуск и все перестанут платить по счетам. — Пожалуйста, замолчи, — Альфа плавно взмывает руку вверх раскрытой ладонью. Оправдания так незначительны и не нужны. Сейчас лишь запах имел значение; высокая влажность, сырость и плесень: тяжелый дух грязи, гниения — неприятный, тошнотворный смрад. Темный Лорд буквально чувствовал вкус этого запаха горечью в горле; в глазах господина вор, пожалуй, мог разглядеть всю палитру чувств: ненависть, злобу, панический страх; мужчина крепко сжал руку в кулак, ногтями впиваясь в кожу на ладони. Страх потерять связь с реальностью; мысли путались в голове брюнета, он осознавал, что в это состояние его вгоняла накалившаяся ситуация. — Это как порнография — поймёшь, когда увидишь, — брюнет кладёт руку на голову одной из девушек, слегка приглаживая её мягкий волос, — Знаешь, рано или поздно это сломает тебя. Капли. Крупные, грубые капли пожарной безопасности нещадно обрушились на помещение и гробовую тишину вокруг, перебиваемую лишь холодным голосом. Чёрный зонт раскрывается за секунды до этого над его головой, пряча от холодной воды. Стоявший запах осел — его нельзя спутать ни с чем. Холодные, покрытые плесенью и конденсатом станы, бетонный холодный пол. Высокая влажность, давящая на грудь, лишь слегка притупляла головную боль. — Это место пропитано болью и отчаянием. И ты знаешь об этом, — хрипло поизносит брюнет в маске. Кислый запах медицинского спирта, осевший на кончик собственного языка, резкий запах моющих средств, сырости и плесени смешивались в одну какофонию ароматов, от которой голова болела беспощадно — словно на неё надели металлический обруч и кто-то старательно закручивает ржавые болты, чтобы ещё сильнее стиснуть его вокруг головы. Альфа ощущал себя так, словно находился в эпицентре златого колокола, звенящего на протяжении суток, а отбойным молотком, ударяющегося о толстые стены металла, был он сам. Холодное бетонное место пахло смертью и её нёс он сам. Грузный шаг заставил обернуться всех членов группы. Лицо, спрятанное за маской тигра, блаженно улыбалось, облизывая перевозящие губы. Встреча поистине невероятна: Темный лорд давно подозревал, что в кругу его поставщиков записалась жирная крыса, сливающая информацию Японии и нарушающая давно привычный ритм сбыта оружия, а таких лидер «гроба» любил наказывать самыми извращенными способами, бросая их хозяевам сочный кусок плоти, как дань уважения. Брюнет скользит кончиком языка по белоснежному клыку, гулко присвистывая: его свист размашистым эхом проходится по отсыревшему зданию, усиливаясь стократ где-то над головами людей в масках. С опухшего носа Чхоля сочилась багряная струйка, огибающая тонкие полосы губ, он улыбнулся, слизывая каплю. На его разбитом лице синеющие подтеки, бесконечная паутина геморрагий на височной кости, уже запекшаяся, местами ещё не свернувшаяся, кровь и омерзительная улыбка во все двадцать семь оставшихся желтых зубов. Его зрачки расширены, с вызовом бегают по пришлому, а кадык дергается вверх, когда он сглотнув вязкую слюну, говорит басистым голосом: — Совсем не ново. Алые капли крови стекали к запястью, плечи дергались в конвульсии — настигла судорога. Заглушенный, вставленным в рот кляпом, крик сменился протяжным мычанием, когда Лорд отрезает первый палец. — Не очень приятное место, правда? — обращается, снимая перчатки, — Ребята давно не выходили на охоту, а теперь им кинули сочный кусок мяса, а они у меня, — обводит руками подчинённых, — не Варвары, сразу не кидаются, от трапезы получают удовольствие. Мужчина вертит кистями, они неистово жгут от тугой верёвки, а плечи ноют спазмами, — Не уж-то развлечения получше нет. На самом деле вести долгих бесед Лорд не собирался, он то пришёл сюда только, чтобы лично удостоверится в информации: на легкость миссии он и не рассчитывал. Стоит напротив, смотрит сверху вниз и продолжает улыбаться, очередная игра и очередной мусор на его пути. Таких альфа повидал порядком, поэтому ни речам, не поведениям уже не удивляется. Кто-то пытался спасти свою жизнь и рассказывал абсолютно все, кто-то долго сопротивлялся, но все равно под натиском выкладывал информацию: все в конечном итоге приводило к одному и тому же, новый труп и информация. Нет, конечно, в практике были и крепкие орешки, не расколовшимся, но и те давно гниют в сырой земле без возможности быть обнаруженными — мафиози умеют заметать следы. — На деле информация мне от тебя не нужна, — Темный Лорд топчется на месте, — Ее уже давно слили твои подопечные. И без того широкие зрачки увеличиваются, пожирая темную радужку глаз, — Да быть такого не может. — Может, не может, — рассаживает из стороны в сторону, — Какая разница, если мы уже знаем, что твой босс в Японии тебе приказов не отдавал, и поставку ты слил по собственным прихотям. — И что тебе надо тогда от меня? — От тебя? — тихо смеётся, — Ничего, — сам отвечает на свой вопрос, — Ты мой трофей. Хотим с парнями сыграть в паззлы и отправить тебя на родину. — Какой в этом смысл? — Чхоль дергается, ощущая нечеловеческое давление от брюнета. — Никакого, просто так заведено: бракованных щенков убивают, как и уничтожают негодный товар. — Вы ничего не сделаете, — альфой овладевает паника, он вертится, — Босс убьёт и тебя и твою шайку, когда узнаёт, что ты сделал. — Твой босс слишком давно сотрудничает с нами и, потерять такого партнера, все равно что самому засунуть голову в пасть голодного тигра, — Лорд ставит тяжелый ботинок между чужих ног, — Ты — пешка; Гробы — давний партнёр. Чувствуешь разницу? Он с силой толкает в плечо и тот, не выдержав напора, валится на пол, заваливаясь на бок. Чхоль грязно ругается матом, почти срываясь на крик. Из его грязного рта льются проклятия и угрозы — ничего нового, они уже как молитва перед сном для Лорда. Толстые, сальный пальцы Чхоля увешаны перстнями, и почему-то похожи на папиросу: прекрасный презент. Брюнет берет в руки ножовку и, сжав чужой безымянный палец, сечет ею между фалангами, отрезая почти аккуратно (насколько этот общем возможно в конвульсиях жертвы) все три. Конечность окропляют спиртом, прижигая, и отправляют в заранее приготовленную шкатулку с красной бархатной подушкой. И только после этого Лорд отходит от мужчины, рассматривая гримасу боли и отчаяния в лице япоснкого поставщика. — Он ваш, мальчики, — Лорд возвращается к своему креслу с омегами: — Хочу слышать его стихающие крики, пока вы вырезаете пазлы из его тела. А тем и говорить не надо, они оперативно поднимают все ещё сопротивляющегося Чхоля и приковывают к металлическому столу, чему-то похожего на хирургический, и, облачившись в фартуки и очки, приступили к созданию потрясающей мелодии. Они на живую отсекали палец за пальцем, периодически возвращая к осознанию мужчину, когда мочи у того терпеть и кричать не было: организм пытался справиться с болью, гонял по артериям адреналин, сбивая с ритма сердце, стараясь хоть как-то облегчить боль — не поможет. Когда палачи отрезали последнее ухо, показывая его бывшему обладателю, мужчина уже не понимал происходящего, а стоило пиле рассечь основании голени — крики замолкли. Издав посмертный хрип, Чхоль скончался, погружая помещение лишь в звуки хлюпающей крови, электрической пилы и чьего-то причмокивая. Стоит отдать ему должное, продержался, на деле, очень хорошо.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Чон проснулся, когда вся его большая комната была залита персиковыми оттенком — горячими лучами полуденного солнца. Оранжевые тона приятно грели, кратко запутываясь где-то в зелёных листьях домашнего фикуса, отражавшегося в большом зеркале, и, разбавляя серую политуру жилища. Мужчина, переборов дикое желание остаться на тёплых простынях, поднялся на локтях в огромной кровати, рассматривая себя в зеркальном отражении на против. Чёрные волосы беспорядочно торчали в разные стороны, совершено чуть-чуть завиваясь на концах, несколько алых полосок на щеке — как следствие давления грубых швов подушки и глаза. Глаза полные печали и не пролитых слез. Он смотрит недолго в своё отражение, зашевелившихся в ногах псов, а затем встаёт — ему уже пришло новое поручение, а после незабываемая вечеринка. Образ он выбрал полностью в своем стиле — свободные штаны карго с карманами, тяжёлые ботинки, свободная футболка и куртка пилот. И все глубокого чёрного цвета. И пока есть время, Чонгук желает разобраться с внеплановыми делами как можно скорее, чтобы успеть подготовиться к долгожданной встречи людей в масках.