за пять часов до маскарада.
конец августа.
Некто уже был здесь. Дверь заперта, окна — надежно закрыты ставнями, но раздающиеся в коридоре шаги просто не могли быть плодом воображения. Пожилой, но все еще крепкий мужчина ухмыльнулся в усы, стараясь подавить поднимающуюся в душе волну паники. Ничего, этот подонок просто не знает с кем связался. Пак Дэсон — вовсе не тот, кто будет дрожать в углу, ожидая неминуемой расправы. Вместо этого он восседал на своем кресле, смахивающем на трон, а рука сжимала пистолет. Может, принять бой в собственном кабинете и не лучшее решение, но сейчас разум альфы просто не мог предложить чего-то более подходящего. Ноги отказывались повиноваться, и не было сил даже для того, чтобы подняться и включить свет. Хотя это было и не нужно. Все — что требовалось — твердая рука, которая вовремя спустит курок, а уж этим старый мужчина всегда мог похвалиться. Шаги замерли, а затем дверь плавно отворилась. Свет хлынул в комнату, на секунду заставляя зажмуриться. В проходе четко виднелся силуэт мощного мужчины, закинувшего на плечо громадный топор. Голову незнакомца венчала маска тигра, сдвинутая набок. Улыбка Дэсона обратилась в хищный оскал, и дуло пистолета нацелилось прямо в широкую грудь врага. Разглядеть лицо незнакомца было невозможно, но старый альфа мог разобрать очертания, выступающих из-под губ, клыков. По коже пробежали мурашки. Но настоящий страх Пак испытал, услышав голос гостя. Глубокий, мощный и преисполненный безграничной уверенности: — Пистолет даст осечку. Палец надавил на курок, но лишь сухой щелчок был ему ответом. Гость шагнул вперед, и теперь альфа смог оценить его черный костюм. Такие надевают на похороны. Лунный свет блеснул на зубах незнакомца, обнаженных в неправдоподобно широкой улыбке, сверкнул на лезвии занесенного топора. Рука с пистолетом бессильно опустилась на стол. Нет, все же слишком стар для подобных игр. Не позоря себя мольбами или криками, Дэсон закрыл глаза за миг до того, как смертоносное лезвие рассекло его шею.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Доброе утро — понятие очень относительное. Для кого-то доброе утро, когда он просыпается на тропическом острове с двумя мулатками близняшками в кровати, а кому-то вполне достаточно просто, открыв по утру глаза, увидеть в небе хоть какие-то проблески солнца, ну хоть самые маленькие. Мин Юнги был ни тем, ни другим. Проснувшись, мужчина считал добрым утром только если благополучно проспал его часов на пять. Вставать в середине дня привычка не только аристократов, как оказывается. Но сегодня мужчине не светило встретить то самое доброе утро. Эту возможность у него отобрал телефон. Громкий звук чуда техники разорвал комнату, огласив все таким звоном, что рука мужчины в постели на автомате разбила будильник, который не заводился никогда. Звук лопнувшего стекла и посыпавшихся на пол запчастей даже отдаленно не смог заглушить мерный звон, который накрывал всю небольшую квартирку. Это была игра на «кто кого пересидит», и в ней у альфы просто не было шансов потому, что на другом конце провода сидела она. Единственный человек, который мог позвонить ему в такую рань — его помощница. Кажется Розе. Определенно что-то на «Р». В итоге трубка поднимается и голос молодой девушки с четкостью машины проталкивает информации в уши начальника, который в противном случае просто забил бы на все и пошел бы спать дальше. В любой другой ситуации, мужчина бы все равно поступил именно так, но когда было названо имя жертвы, а так же, что его отправляли по следу, через несколько часов после преступления… Глаза Юнги оживились. В этом городе было много странного, к чему привыкаешь, но подобная странность была в новинку. Его отправляли вынюхивать обычно лишь тогда, когда у «представителей закона» заканчивались оправдания и они благополучно вешали преступление на какого-нибудь левого парня, оказавшегося поблизости, то есть когда расследование вставало и никому не хотелось пачкаться копаясь в старой грязи, но когда его вызывали сразу на место преступления… С другой стороны, вряд ли жена самого Дэсон не представляла, как выглядит полиция сейчас. В конце концов, ее муж и его дружки приложили к этому руку. Полиция Сеула — самая коррумпированная в мире. А что — звучит. — Свяжись с Чонгуком. Узнай кто ведет дело и договорись. Буду минут через двадцать. — сонный голос приходил себя вместе с тем, как медленно разгоралась сигарета. Ему даже не нужно было подтверждать, что он взялся за дело. Это было понятно и так. — Скажу, что будешь через час. — и в трубке зазвучали лишь короткие гудки. — Заноза. Стакан бурбона натощак безо всякого льда. Убийственное сочетание для большинства людей в этом мире, но не для Юнги. Одна из особенностей организма. Он не напивался, вообще. Он строго говоря и не чувствовал вкуса алкоголя, болезнь еще с детства, сколько он себя понял. Но без этого утреннего ритуала начинать было нельзя. Его помощница шутила, что алкоголь нужен был не столько ему самому, сколько окружающим. Пары спирта пьянили остальных людей через дыхание начальника и делали его присутствие хотя бы немного выносимым. Наглость и издевательство, но вполне возможно, что так оно и было. Он был готов выходить. Легкий плащ серая рубашка, брюки и туфли. Ничего не выделяло его из сотен тысяч таких же людей на улице. Ничего, кроме изображения кота под солнцем и дикой вишни на спине плаща. Он и сам не смог бы сказать, откуда взялась эта деталь. Она была с ним всю жизнь. Кажется это была мама или кто-то еще из родственников. «Солнце всегда должно быть рядом». Не в этом городе. И спустя ровно час после звонка, мужчина был на месте. Именно там, где ему и полагалось и ему оказывали именно такой теплый прием, какой должны были. Если лучик солнца мог означать удачный день, то сегодня в этом городе явно ловить нечего: небо было некрепко скрыто серой пеленой, по мостовой стучал противный, моросящий дождик. Выйдя из машины и оглядевшись, Юнги мог бы повторить это еще раз: даже в богатом районе частные дома, пытающиеся претендовать на оригинальность и примечательность, выглядели унылыми каменными мешками, а маячащие на горизонте Копья окончательно добивали и без того еле живой пейзаж. Только желтые полицейские ленты и сверкающие мигалки вносили хоть какое-то разнообразие. Хотя для него и они давно перестали быть диковинкой. Альфа приблизился к огороженному дому уверенным шагом, заприметив машущую ему с той стороны ленты улыбающуюся Розе. Даже в строгой темной одежде эту солнечную девушку трудно было бы принять за служителя закона, но массивный полицейский значок говорил сам за себя. Можно было бы выдать ей еще один, как одному из немногих полицаев, нормально относящихся к вмешательству «частников». И одной из немногих, кому хватает совести поблагодарить за раскрытие дела, которое поставило полицию в тупик. Ее присутствие здесь сильно упрощало процесс: можно было благополучно миновать оцепление, не доказывая полчаса, что тебя наняла жена убитого. Кто бы мог подумать, полиции не доверяют настолько, что не дают даже шанса разобраться с происходящим, сразу же обращаясь к стороннему специалисту. — Ну, наконец-то. Мы уже сказали, что ты подъедешь, так что специально попросила место преступления не трогать. Дело намечается крупным, в газеты уже просочилось. Не успел прочитать утренний номер? «Новое убийство Гильотины». Радость, с которой Розе говорила о появлении нового серийного убийцы, была более чем странной. Тем более — для служительницы закона. Но к этому Мин Юнги уже привык. В конце концов, у всех свои причуды. — Ах вот и он, наше светило криминалистики. Теперь дело в надежных руках, ребята, можем готовить камеру этой Гильотине. Голос резкий, скрипучий, будто кто-то скребет по стеклу. Все просто не могло быть настолько хорошо, раз на месте Розе, обязательно должен был появиться и Чонгук. Этот вжился в роль злого копа настолько плотно, что в ином состоянии его уже и не увидишь. Просто чудо, что столько яда поместилось за столь короткий срок в этом худом, юном альфе с пронзительным взглядом черных глаз. Розе перешла к делу: — Все окна и двери были закрыты наглухо. Ни звуков, ни выстрелов. Мы бы и не узнали, если бы сосед не заметил в окне силуэт с топором. Пришлось взломать дверь, чтобы войти. — Подумать только, Господин Дэсон, один из лучших людей города, и погиб от руки какого-то психа. А теперь его смерть еще и расследует частник. Интересно, Розе действительно не слышала о связях Пака Дэсона с мафией или просто ломает комедию? Закрытый кабинет, отрезанная начисто голова. Все почерки серийного убийцы, который кружил по городу без солнца. Никто не знал как, никто не знал зачем, никто не знал кто. Закрытая наглухо дверь. Никаких свидетелей кроме того, кто увидел сам процесс убивания жертвы. Как кто-то с оружием подходящим для такого смог пройти до кабинета незамеченным? Зачем после этого закрывать дверь? Где хоть какие-то следы крови на оружии, которые бы указали куда ушел убийца? А главное, что за человек может снести кому-то голову с такой невообразимой точностью и легкостью. На эти вопросы здесь ответ искать бесполезно. — Лучших людей? Только тот факт, что кто-то дает тебе на лапу, Розе, не делает человека святым. Хотя поверь, я первый, кто бы порадовался, будь оно так. На небесах бы собралась такая компашка выродков, что сам господь бы собрал вещички и переехал в гиену. Вот это было бы событие. Твоя жена, кстати, — это было жестоким ударом, но последнее, чем отличался Юнги было тактичностью, — когда я одевался утром, просила передать тебе привет. — У меня та же весть от твоей мамаши, остряк. А больше ничего не хочешь рассказать? Ну, как убийца попал в дом? Как отсек голову? Почему Пак не пристрелил его, имея пистолет под боком? На последней части лицо Розе посетила тонкая улыбочка, сделавшая образ полицая еще более гнусным. Однако это значило только одно: ответ на этот вопрос она уже знала. Или же просто думала, что знает, хотя и это явно больше, чем ничего. То есть больше, чем можно было нарыть по всем остальным вопросам, поскольку пока что беглый осмотр дома не позволял выявить ничего подозрительного. — Мамаши? — в этот момент Чонгук немного напрягся. Он, конечно, знал о том, что у Юнги и Розе такой стиль общения, но, рано потеряв мать, ему было тяжело слышать нечто подобное. Юный альфа помнит, что мать Юнги была женщиной легкого поведения и доставила много проблем, но чтобы это вызывало такую ненависть. Ненависть бывает переходит многие границы. Она разрывает связи, разрывает жизненные принципы. Чонгук привык к этому. Ненависть унесла много всего из его жизни. Но она же и поддерживала его в еще функционирующем состоянии. В этом городе иначе нельзя было. Хотя, учитывая маленький осколок позитива в виде работы детективом, правильнее было бы утверждать, что такое было невозможно для большинства. Много в чем еще Чон отличался от большинства в Сеуле, но только не в этом. Розе могла бы издеваться, попытайся Юнги выведать информацию, но простое игнорирование сработало куда эффективнее. Уже семь минут спустя она не выдержала: — Мы уже осмотрели пистолет и ответ прост, как содержимое твоей башки: он дал осечку. Этому ублюдку с топором повезло. Похоже, полицейская готова была раздуваться от самодовольства. Все ради того, чтобы только не дать надменному альфе вырваться вперед и показать себя лучшим! Этот парень был не первым членом мафии, убитым таким способом. Кто-то вырезал их? Но кто? Это было похоже на заявление, убийство было выполнено определенным человеком в месте конкретного обитания жертвы, но в таком случае слишком много не сходилось. он сидел спиной к стене, он точно видел нападавшего. Дэсон был уродом, но идиотом не был точно, в таком случае, почему он не оборонялся, или оборонялся? Что могло помешать ему выстрелить. На таком расстоянии пристрелить ублюдка вооруженного топором было бы невероятно просто. Так в чем же дело? Еще несколько секунд назад Розе проговорилась насчет пистолета, двери, отсечения головы, признаться, эти вопросы волновали и мужчин, но спрашивать о них, побойтесь бога, упрямый Чонгук бы не сделал этого, даже будь в этом смысл. Его глаза рыскали в поисках хоть каких-либо деталей, но все на что они натыкались, это чистота. Абсолютная чистота. И не такая, как если бы убийца вытер после себя место преступления, нет. Это было бы следом, указанием на возможный след. Нельзя в таких делах быть идеальным. Чистящий раствор бы значил, что убийца где-то его покупал, возможно носил с собой, это было бы зацепкой, но здесь… здесь все выглядело так, как будто голова убитого просто отлетела сама собой. Это было околесицей. Для того, что бы еще раз собрать всю картину преступления следовало еще раз сосредоточиться. И так, он был в офисе один, сидел за своим столом, лицом к двери. По их приезду дверь была закрыта, никаких следов внешнего проникновения не было обнаружено. Голова отрублена начисто, следы крови хлынувшей из раны, но никаких следов, что на попала на кого-то еще, никаких посторонних кровоподтеков, которые бы указывали на кровь капающую с оружия. — Бред. Обычно Чонгук суммировал свои мысленные наблюдения в голове, но сейчас просто не мог сдержаться. Ибо… все происходящее не сходилось никаким образом. В конечном счете не было никаких улик преступления, кроме самого преступления. Если бы не свидетель и не способ избавиться от жертвы, то никакого бы состава преступления не было вовсе. Да подсыпь ему кто-то яда в виски, или пристрели его кто-нибудь, сам Чонгук бы поклялся, что убитый сам отравился или застрелился, но самому себе начисто трубить голову так, что бы топор исчез? — Бред. В этот момент сломалась Розе и выпалила про пистолет. Дополнительная улика, которая не казалось уликой… она могла бы пролить свет хоть на что-то, но вместо этого, лишь еще сильнее все усложняла. — После первого убийства его человека, кто нибудь спросил Вана, что он думает на этот счет? — поинтересовался рассматривающий труп Мин. Полицейские рангом поменьше, а с ними и Чонгук уже рассредоточились, осматривая, прежде всего, богато отделанный кабинет. Некоторые отправились исследовать остальной дом, и Юнги мог бы поставить голову на то, что к вечеру там будет недоставать изрядной части имущества. Однако последний вопрос вновь привлек к детективу всеобщее внимание, на несколько секунд погрузив кабинет в полную тишину. — Мы как-то не общаемся. По разные стороны баррикад и все такое, — сообщил Чонгук. Остальные как-то невзначай отвели взгляд в стороны, принявшись изучать обои, потолок или вид из окна. Все знали, что Чон Чонгук — сбежавший наследник четы Чон, что стояла на верхушке иерархической цепи Сеула. Не хватало только насвистывания. Далеко не лучшая рабочая обстановка. Все закручивалось. Самое опасное время, не ночь, и не день в подворотне. Самое опасное время — сумерки, когда яркое закатное солнце слепит глаза, а затем резко скрывается за горизонтом. Ты не успеваешь привыкнуть к темноте и она сжирает тебя, как бешенный монстр. А здесь, в этом городе… здесь царили вечные сумерки. Город за секунду до смерти. На секунду злость, которая переполняла Юнги отобрала у него способность говорить, но это было к лучшему, потому, что краткий перерыв позволил собраться и уйти от оскорблений, хотя бы ближе к преступлению. Чон обошел тело убитого с боку указав пальцами на труп и заговорил: — Этот человек, хочешь ты признавать это или нет, член мафиозной семьи. Криминального синдиката, коих в нашем очаровательном городе превеликое множество. И как ты знаешь, они регулярно устраивают друг-другу зачистки, просто ради напоминания. А этот парень не был рядовым членом. Что значит буквально следующее: этот парень не был рядовым бойцом, но у него нет охраны, ни одного человека. В таком случае тот факт, что у тебя есть всего один пистолет говорит, либо о том, что вы — даже большие олухи, чем я думаю, и просто не нашли тысячу и один схрон с оружием, расположенные так, что бы находящийся в опасности хозяин смог защититься даже от дьявола с его когортой, либо, — здесь Чонгук указал рукой улику в руках офицера полиции: — наш симпатягя Дэсон обхаживал этот пистолет серьезнее, чем моряк проститутку после семи лет в море. В любом случае, шанс того, что такое вообще могло произойти не просто чертовски мал, а почти несущественен. Альфа отошел от стола и оглядел труп. Расслабленный, покойный… не такой, каким должен был бы быть убитый мафиози. — Забудем про оружие даже. Хоть сейчас он на целую голову ниже, он все равно далеко не маленький и далеко не слабый парень, но все в его теле говорит о том, что он даже не сопротивлялся. Что нужно сделать или что нужно показать такому парню, что бы он окончательно опустил руки? В книгах показывают, что найдя невероятно тяжелое дело, сыщик буквально с новыми силами вливается в работу, его одолевает любовь к собственной профессии и он благодарен судьбе за предоставляющийся шанс показать всем, чего он стоит. Но даже будь это так, такие бы мысли улетучились из головы любого уважающего себя книжного персонажа, если бы он столкнулся с таким количеством невероятных несоответствий. Они как лавина должны были похоронить любого и все же, в этом бесконечном множестве фактов один, а вернее два, все же выделялись. Первый факт — если бы не способ убийства, то никто бы не смог вычленить убийство из этой картины. Нет никаких указаний, ничего, но когда кто-то срубает голову с плеч, клеймо «убийство» уже не снять. Еще один факт — Дэсон был не первым членом людей гапхне, которого отправили на тот свет. Эти две ниточки были маленькими зацепками, но когда других нет, их стоит проверить. Дело в том, что велика вероятность, что тот кто сотворил все это, очевидно, хотел что бы об убийстве все узнали. Это было посланием. Максимально прозрачной подписью, которая должна вселить ужас в тех, до кого оно дойдет. Такие послания всегда максимально прозрачны для тех, кому они предназначены. В таком случае, нужно было и обратиться к адресату. Это было единственным возможным сейчас вариантом. В этот момент вокруг воцарилась гробовая тишина, по сравнению с которой даже библиотека была джаз-клубом. Впервые в этом помещении на лице Чонгука появилась искренняя улыбка, пускай и слегка грустная, но все же вполне настоящая. — Розе, милая, если ты и вправду веришь в кристальную честность погибшего, то тебе стоит, как можно быстрее, к тому же, поискать новую работу. И да, не используй применительно к себе и полиции слово Мы, пока не возьмешь хотя бы свою миллионную взятку. Если будешь иметь в виду и Юнги — триллиардную, а так же пока не будешь иметь на руках хотя бы пару специально закрытых дел, ибо если он не избавился по приказу Вана хотя бы от десятка ненужных свидетелей, то я съем свою шляпу с кофе. Чонгук покинул помещение. Его ждала поездка, на которую ему лучше не опаздывать. Пока он еще мог найти старика на месте. Конечно, он вряд ли поделится информацией ради закона и справедливости, наверняка весь город уже обыскивают его шавки, но он вполне может сделать это ради взаимной выгоды. И все же… рука Чона инстинктивно нашла пистолет… не стоит забывать об осторожности. Ключ провернулся в замке и байк тронулся. Самое время перекусить.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
По уютному залу струилась тихая музыка, с кухни доносился резковатый, но приятный запах пряностей, а аккуратные круглые столики блестели отполированной поверхностью в приглушенном свете. Ван Уюк как всегда сидел у окна. Тихий старик в круглых очках и сером костюме выглядел совершенно безобидным и мог бы обратить на себя внимание, разве что, роскошной гривой светлых волос, слишком густых и ярких, чтобы быть настоящими. Однако Ван Минхо знал, что этот человек — вовсе не обычный обыватель, а настоящий мафиозный воротила. Хотя бы потому, что сам теперь работал на мафиозную семью — на IC. Он был его первым заданием, скорее, формальным. А ведь люди гапхне не были врагами. Нет, они были союзниками, но из тех, приглядывать за которыми всегда стоило. И слежка давала интересные результаты. За последние полтора месяца У Юк серьезно изменился, бодрым маршем двигаясь в сторону паранойи. Когда в газете появилась статья об одном из гангстеров семьи, убитом каким-то психом с топором, старик обзавелся постоянным спутником. Теперь напротив него за столиком неизменно сидел низкий, но буквально бугрящийся мышцами лысый мужчина. Он был всегда хмур, а глаза его неустанно обшаривали округу, выискивая угрозу. Дорогой костюм, явно сделанный на заказ, не сидел на нем, будто телохранитель просто не был создан для подобной одежды. Зато татуировка на левой стороне шеи отлично ему подходила: черная голова пса, разинувшая клыкастую пасть. Но этот тип стал не единственным нововведением. Минхо знал, что альфа серьезно изменил свой график, стараясь как можно реже выходить в свет. Но от походов в любимый ресторан он так и не отказался. Впору было похвалить себя, что так удачно выбрал прикрытие, устроившись сюда официантом. С неделю назад вместе со стариком и его неизменным спутником стала появляться пара громил в шляпах, подобно истуканам торчащих у дверей все время, пока старик наслаждается покоем в этом замечательном заведении. Есть он стал еще меньше, чем до того, зато куда охотнее налегал на вино. Сегодня город облетела весть о смерти Пака Дэсона — давнего партнера семьи, политикана и просто большой шишки. Голова чисто отделена от тела. Можно было подумать, что на сей раз альфа не придет вовсе, но он явился. А вот татуированного телохранителя не было видно, его место занял еще один громила. В остальном все шло как обычно, и Минхо даже едва не расслабился. Это было бы огромной ошибкой, ведь только внимательность и собранность позволили ему вовремя заметить лысого. Похоже, тот прошел через черный ход и двигался с почти невероятной бесшумностью. Взгляд колючих глаз не отрывался от официанта, явно не суля тому ничего хорошего. Заметно напряглись и остальные громилы, явно давая осознать, что в почти пустом ресторане ему никто не поможет. Слова о том, что ему тут находиться нельзя, застряли в горле. «Что он тут делает? Что?!» Теперь понятно, почему все попрятались. Теперь его тут на ремни начнут резать — никто не выйдет. Своя шкура дороже. Не позволив панике отразиться на лице, Минхо, тем не менее, страх сдерживать не стал, тем более что побледнел он вполне натурально. Даже если его раскрыли — позорище! — он не должен подавать виду. Он официант, приехал подзаработать. А бояться этих, замерших в развитии между человеком и обезьяной — естественно. Они ж страшные, как исподнее его первого любовника! Мысленно, пока громила шел по коридору, омега вспоминал, что из оружия с собой взял. Получалось — ничего, кроме дымовых шашек. Но они на случай побега, а от этого убеги попробуй. Поймает — и мордой об косяк. — Вы…вы что-то хотели? Я сейчас все принесу! — тоненько пискнул омега и сам чуть не удивился, что так умеет. Руки мелко задрожали, на лицо — больше страха. Ага, осталось лужу на пол для полноты картины сделать. Но это мерзко. Из-за двери в зал он видел, что остальные сопровождающие клиента тоже как-то недобро на него глядят. Психи-маньяки, не знают, что на омег так пялиться неприлично?! Ни одна приличная омега не сможет удрать под таким пристальным наблюдением. Неприличным что-ли стать уж. — Сейчас нам нужны только вы, — произнес лысый слегка грубоватым, но, на удивление, довольно мягким голосом. Оставшееся расстояние он преодолел за долю секунды, и Минхо не успел опомниться, как лопатообразная ладонь сомкнулась на его запястье. Этот человек явно умел обращаться со своей силой: омега не чувствовал боли, но при этом держали его крепко. О том, чтобы просто так вырваться, теперь не шло и речи. Нежно, но настойчиво лысый вывел его в зал ресторана, который сейчас спешно покидала парочка ранних посетителей. Недоеденные блюда остались на столе, но кому есть до них дело, когда начинаются мафиозные разборки? В этом городе не было рыцарей, готовых остаться и рискнуть головой ради защиты неизвестной омеги. Лицо лысого оставалось хмурым и непроницаемым, остальные громилы усердно предавали себе важный вид, кажется, даже толком и не разбираясь в том, что именно происходит. А вот выражение самого Вана, отчасти, повторяло его собственное — альфа был напуган. И оттого этот скромный старик с шикарной шевелюрой и скрытыми за бликующими линзами круглых очков глазами сейчас казался более опасным, чем когда-либо раньше. Он заговорил тихо, но за мнимым спокойствием вполне отчетливо слышались истерические нотки: — Вы следили за мной. Не надо оправдываться, я знаю. Давно уже знаю. Думаете, я был бы жив, если бы не научился видеть подобное? Раньше мне было все равно. Но теперь все изменилось. Вы сами знаете, так? А теперь говорите быстро, если хотите жить: что вы обо мне передавали? Что они знают? Перескажите все, не утаивая ни одной мелочи. Прямо сейчас. Альфа взглянул на него поверх очков, и Минхо впервые заметил, что у него ярко-голубые глаза. Такие подошли бы мечтателю и художнику, если бы не таящаяся в них тьма. Если этот старик и не был безумен, он подошел слишком уж близко к опасной грани. Бывают моменты, когда вся жизнь проходит перед глазами. Обычно это случаи, когда жизнь висит на волоске. Когда понимаешь, что еще всего лишь один вздох, один маленький неверный шаг — и тебя не станет. Как не оступиться на краю пропасти? И как понять, что ты на краю? Где он, край? Неужели смотрит на тебя бегающими голубыми глазками? Неужели вот так все и закончится? Глядя этому, в общем-то, приятному внешне мужчине в глаза, омега осознавал, что, возможно, тут его и прикопают. И даже эпитафию не напишут. Обидно. С самого утра день не задался. Но почему-то страх, тот самый, от которого замирает сердце в груди и останавливается дыхание — его не было. Были самые разные оттенки других страхов. Страх позора — ведь он провалил задание и, если выберется живым из этой заварушки, — предстоит отвечать перед нанимателями. Поэтому он еще когда только взялась за это дело и рассматривал различные варианты исхода событий — решил, что что бы ни случилось — он не выдаст тех, кто ему заплатил. Принципы иногда очень мешают нормально жить. Страх боли — боли омега боялся и ненавидел её с самого детства. Ненавидел до темноты в глазах, до металлического привкуса на языке. Его никогда не пытали — только методично избивали. И неизвестно еще, что хуже. Страх смерти — любое живое существо боится смерти и старается её избежать. Минхо был не готов умереть здесь и сейчас. Он не хотел этого. И, честно говоря, не верил, что его действительно убьют. Но все это лирика. Все эти мысли промчались в голове омеги за те несколько секунд, что телохранитель вел его к У Юку. Это прямо-таки когнитивный диссонанс вызывало. Ну, не вяжется в голове эта физиономия с такими большими, теплыми и ласковыми ладонями. И с таким мягким голосом. Минхо поймал себя на мысли, что впервые слышит его голос. Да, раньше он только кивал. Может быть, поэтому не наступало это состояние жертвы, пойманной в капкан, когда ты осознаешь, что бежать тебе некуда и прятаться негде. Однако омега хорошо осознавал, что эта мягкая и теплая ладонь при желании одним движением его запястье в трех местах сломать может. Поэтому даже не попытался вырваться. Молча стоял и смотрел на старика. Правда, выражение священного ужаса перед вершителем судеб удержать на лице не удалось. Это была, скорее смесь обиды и разочарования. В себе. На его тираду он не ответил ни словом, ни жестом. Просто молча смотрел на мужчину, силясь понять, почему все именно так? Как будто он и так не знает, что Минхо писал и куда отправляла. Слежка работала в обоих направлениях, вот только сам омега был не столь опытен пока, чтобы поймать того, кто за ним следил, кто его вычислил. — Вы такой старый и такой глупый, вы совершаете большую ошибку. — Почти прошептал омега. Он решил бороться, чего бы ему это не стоило. Хотя именно сейчас момент неудачный. Но как только он станет удачным — Минхо своего не упустит. Уж искалечит кого-нибудь точно. А страсти накалялись. Это чувствовал каждый, хотя почти ничего и не происходило. Старик просто откинулся на спинку, снова скрыв глаза за круглыми стекляшками. Даже его голос почти остался прежним, он звучал даже спокойнее и размереннее, чем во время первой тирады. Но нельзя было не уловить нотки разочарования: — Да. Вы правы, похоже, я совершил ошибку. Я хотел получить если не ключ, то хотя бы небольшую подсказку, что-то, за что можно зацепиться. Но нет, пустота. Каковы шансы, что вы действительно могли что-то дать мне? Это все равно, что хвататься за соломинку. Сплошная бессмыслица. Отчаяние, такое ощутимое и материальное, что, казалось, к нему можно прикоснуться, медленно, но неотвратимо завладевало всем существом омеги, каждой клеточкой его тела. Внутренности скрутило словно жгутом от осознания, что с ним могут сделать эти ублюдки. А на глаза словно пелена упала и воспоминание встало перед внутренним взором само. Больно. Страшно. Кровавая пелена застилала глаза, кровь на руках, на губах, на шее. Соленый привкус во рту, от которого тошнота подкатывает к горлу. И кричать нет больше сил — голос сорван. — Ты, отродье! Смотри на меня, когда я с тобой говорю! Удар. — Ты забыл, кому ты обязан?! Людям гапхне! Удар. — Ты бы побирался сейчас, шлюшка маленькая. Ты понимаешь? Сдыхал бы от голода. И чем ты мне платишь? Удар. — Или ты сделаешь, как я сказал или я тебя изобью до полусмерти, ссать кровью будешь. Ты уже большой, пора учиться, пора отрабатывать свой хлеб. — Не надо! Отпусти меня! — голос взлетел фальцетом, казалось, от его вскрика стекла зазвенели, аж горло заболело. Едва заметный кивок, и лысый повел его прочь. Не трудно было догадаться, куда и зачем, но он не успел сделать и пары шагов, как громила за столиком прильнул к щели в занавесках: — У нас гость. Минхо с силой рванул в сторону, потом еще раз. На глаза наворачивались слезы обиды и бессилия.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
В этом городе было много секретов, недоступных простому наблюдателю. Таков мир, с этим ничего не поделаешь, но если уметь смотреть в корень, то можно обнаружить интересные вещи, например закономерности в посещении одним и тем же человеком одного и того же заведения, а если проследить судьбу этого человека в истории города, вернее отсутствие упоминаний об этом человеке свести его с криминальным боссом, контролирующим один из самых крупных синдикатов на данный момент. Обычно, сделав такие выводы, смелые журналисты печатают об этом в газетах, а благородные герои стремятся прикончить мерзкую тварь. Только героям здесь не место. Их трупы находят в подворотнях так же часто, как трупы невиновных и трупы случайных свидетелей. То есть очень часто. Тэхен, прибывший на встречу с давним мучителем, почувствовал на себе взгляд. Взгляд, который он не чувствовал уже очень давно, с тех пор, как держал в руках карабин. Это был взгляд преисполненный ненависти и жажды крови. Звериный взгляд! На этих улицах… на этих улицах ни у кого было такого взгляда! Для тех кто жил здесь смерть была товаром, необходимостью. На этих улицах лишь невиновные могли открывать огонь хоть с какими-то эмоциями, потому что для всех остальных убийство было такой же обыденностью, как и предательство. Резкий поворот, но никого. Не было никого, кто мог смотреть ТАК. Нет? Силуэт? Воображение? Что-то скользнуло на краю взгляда там на крыше и исчезло. Но что? Почему? Иногда… в четкие и определенные моменты нашей жизни мы легко можем отличить правильный выбор от неправильного. Интуиция, память, а может даже ангел хранитель (если вы верите, что что-то такое может существовать под этим жутким небом) подсказывают нам, как нужно поступить и что нужно сделать. В случае с Кимом, такой момент наступил сейчас. Он знал, что должен был открыть эту дверь даже силой. Спросить со старика и, получив новую улику, отправиться по следу дальше. Он должен был так сделать. Все в душе говорило об этом. Даже если бы на той крыше и находился кто-то, даже если там был кто-то, он уже заметил омегу, он уже увидел его, он уже скрылся. Не было ни одного шанса, что тот, кто смотрело на него так — осталось там, а даже если осталось, нутро должно подсказывать омеге, что ему не справиться с чем-то подобным. И несмотря на все эти внутренние аргументы, мужчина проверяет заряжен ли пистолет, достает из-под сиденья дилинджер, который прячет в рукаве и идет в направлении здания, что бы затем забраться на крышу. Иногда интуиция точно подсказывает нам, как поступить правильно, но зачастую мы плюем ей в лицо и делаем по своему… что бы затем молить о прощении и пощаде. Когда человек безоговорочно уверен в своей правоте, это называют завышенным самомнением. Никто не может быть прав ни в чем абсолютно всегда. Это невозможно хотя бы чисто статистически. Когда человек смотрит лишь на негативную сторону жизни и ждет самого худшего — его называют пессимистом. Ведь все по той же статистике не может быть такого, что бы с человеком случалось только плохое. Этого не может быть с точке зрения логики, вероятности, с точки зрения самого мира. Принимая все это во внимание, вероятно человек в котором совмещены два эти качества должен быть назван «пессимистом с завышенным самомнением». Но в таком случае, как называть этого же человека, если в обоих своих суждениях он был абсолютно прав? Когда Тэхен шел на верх, поперек собственных мыслей и суждений, он прекрасно знал, что он совершает ошибку. В любом случае, он совершает ошибку. Просто при одном раскладе там на крыше здания его встретит убийца, которые не оставляет следов, а в другом, там будет лежать снайперская винтовка, еще дымящаяся из которой неизвестный сделал несколько выстрелов в старика, которые теперь запишут на счет омеги и в этот раз он так просто отделаться от обвинений не сможет. И при этом, еще не понятно, какой вариант будет хуже. Но, как бы это не было странно, прежде всего для самого Кима, на крыше не было… ничего… То есть, вот совсем ничего. Не винтовки, ни «монстра». Возможно, что тень и вправду ему просто почудилась? В таком случае, вероятно, не следовало испытывать судьбу, и нужно было отправляться обратно и таки поговорить со своей изначальной целью. Но в момент, когда шальная мысль о возможном «пронесло» промелькнула на задворках сознания частника, он услышал звук движущейся машины, раздающуюся автоматную очередь, звук бьющегося стекла и легкие вскрики. Не пронесло.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Чонгук спешил. Байк почти летел по серым улицам, казалось, лишь чудом вписываясь в крутые повороты. Для этого был вполне обоснованный повод: альфу следовало застать сейчас, пока он торчит в своем любимом ресторанчике. Промедлить хоть немного — и придется ждать еще день. Однако куда сильнее, чем этот рациональный аргумент, Чона подхлестывало предчувствие. Он просто знал, что, если не окажется на месте как можно скорее, там произойдет нечто непоправимое. Можно лишь поразиться, насколько отчетливым было это ощущение при полном отсутствии предпосылок к подобным мыслям. Дорогой длинною, да ночкой лунною… Нет, не ночкой. Хотя на это было похоже. Это была одна из самых жутких особенностей сезона дождей, если задуматься. Тяжелее всего в этих бесконечных свинцовых облаках было найти отголоски времени. Нет света. Нет света потому, что нет тьмы. Время утекало сквозь пальцы еще сильнее мешая жить в этом городе нормальным людям. Да и остались ли в этом городе еще нормальные люди? Были ли они вообще на этом свете? На этот вопрос Чонгук не знал ответа. Он знал только, что сейчас у него есть дорога и байк. Маленький способ сбежать от остального мира. Забавное ощущение. В каком-то роде, именно этот агрегат был родиной альфы, а никак не Сеул-сити. Город рвался в этот миг. Капли через холодный и тусклый от времени пластик, звук дождя, бьющегося об стекло пытался заглушить звуки мелодии в наушниках, единственное светлое пятно в жизни. Даже дорога, укрытая дождем, казалось специально извивалась таким образом, что бы выбросить кусок железа куда-нибудь в кювет, что бы уже там, без лишних глаз, разжевать и выплюнуть. Но они справлялись. Даже на такой скорости, даже при всех требованиях времени, они справлялись с ударами города. — Жалко нельзя просто въехать на тебе прямо в кафе. Вот и цель: двухэтажный домик, усердно старающийся быть красивым и уютным. Обвитая лозой поскрипывающая вывеска, арочный вход, теплый свет, пробивающийся сквозь щели в задернутых алых занавесках. Все тщетно, под мрачным небом и накрапывающим мелким дождем это строение становилось похоже на множество прочих и не вызывало никаких особых чувств. Кроме липкого страха. Вместо ожидаемого уютного ресторанчика перед альфой встал хаос: под ногами хрустело битое стекло, а в воздухе все еще стоял терпкий запах паленных шин. Опоздал. Чонгук мог стать одним из пострадавших, но ему сегодня крупно везло. Альфа был человеком вне системы. Это было правдой. Но он не был героем. Теперь он принимал грязь города. Его проблема заключалась в том, что его интересовала правда. Поэтому он так легко бросил службу в прокуратуре. Поэтому после армии и академии, своего первого проявленного дела и избиения он бросил все и решил заниматься этим самостоятельно. Поэтому у него даже в этом городе была власть хотя бы над самим собой, хотя бы какой-то мере. И по этой причине он сейчас готовился войти к одному из самых влиятельных людей, несмотря на закрытую дверь и отсутствие приглашения. Готовился, но не вошел… — Твою мать. Все буйство красок и выражений, которые могли вырваться изо рта альфы сейчас сконцентрировались в этом смачном, как пощечина, которую ему только что выдала судьба, высказывании. Может реакция были и сильнее, но в данном случае, все было ожидаемо… Вы спросите, как же, ведь предположения были совсем другими, но, в конечном счете, произошедшее сейчас было всего лишь одной из десятков возможных вариаций на тему снайперской винтовки. И так, что видели люди в кафе? Они видели, как к их заведению без всякого стука подошел какой-то левый «поц». Он лишь оглядел место, а затем, осмотревшись по сторонам, зашел куда-то за здание. И, спустя какие-то несколько минут к кафе подлетает автомобиль, который открывает огонь по помещению. Какова вероятность, что это — всего лишь совпадение? Да практически никакой, потому что это не было совпадением. Правда, жертвой скорее всего должен был быть скорее не старик, а сам Тэхен, с которым Чон разминулся — приехал на каких-то жалких шесть минут позже. Маловероятно, что целью был кто-то из тех, кто был внутри. Слишком быстро и слишком мало. На такие устранения не посылают машину. Если бы их целью был другой автомобиль — еще ладно, но в данном случае, в одной «карете» не было смысла. На устранения главы синдиката с охраной отправляют отряд, который вычищает место до основания. Такие не расстреливают одну обойму, что бы скрыться в темноте, надеясь, что шальной патрон задел кого-нибудь, и после из-за заражения крови этот кто-нибудь все же предстанет на том свете. После настоящих зачисток здание проще снести и отстроить заново, потому, что оно и так развалится через пару минут само. Здесь же все было не так, а значит, либо кто-то хотел оставить У Юку весьма прозрачное послание, для чего не нужно было бы тратить пуль, хватило бы кирпича завернутого в газету с надписью, либо кто-то очень не хотел, что бы Тэхен и старый гангстер поговорили. Только в этом случае способ был подобран верно, ибо ни один идиот бы никогда не отправился в логово мафиози, для которого бы он сейчас выглядел, как самый верный подозреваемый. Ну, вернее, как, ни один. Один все же был. Тэхен прекрасно знал, что сделав то, что он сейчас собирался сделать, он отправиться по дороге в конце которой его будет ждать пуля в лоб, но иногда есть вещи, которые были сильнее нас. В случае с этим «существом» (ибо слово «человек» подразумевает наличие хотя бы банального инстинкта самосохранения) такой вещью была жажда правды. Именно она заставила мужчину спуститься обратно к кафе и не вломиться в него с пушкой на перевес, а постучаться, держа пистолет в вытянутой руке, двумя пальцами. — Если старик еще жив, то я хотел бы с ним переговорить. И да, я знаю, что скорее всего это бесполезно, но к произошедшему только что, я не имею никакого отношения. — очень и очень убедительно. Если бы это было фильмом, то не исключено, что именно за эту речь Ким Тэхену бы присудили Оскар.━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
за пять минут до обстрела.
Страшно. Мамочки, как же страшно. Вырваться не получится. Судорожно втянув воздух, Минхо шумно выдохнул. Потом еще раз. Попсиховал и хватит. Надо думать головой, а не радовать окружающих. Инстинкты просто кричат об опасности. Но надо успокоиться. Он поднял голову и посмотрел в лицо своему пленителю. Отпустит, даст сбежать? В этот момент оживился второй. Гости? Какие гости? Еще один отморозок, у которого руки по локоть в крови? Минхо ухмыльнулся. Как будто самая безвинная овечка. Ну что ж, потанцуем, милый. Рефлексы сработали раньше мозга и в тот момент, когда все на секунду отвлеклись, он начал оседать на пол, а когда омегу попытались вздернуть на ноги, сделал всего одно молниеносное движение свободной рукой, которое еще мог — воткнул в бычью шею своего пленителя ручку, которую носили с собой все официанты. Он постарался попасть в сонную артерию. Ручки в этом заведении хорошие, в металлической оболочке, автоматические. Выдержала, не погнулась. А сам Минхо успел расстроиться, что это не привычный метательный нож. Ручка почти ровно вошла в глаз вытатуированного на шее громилы пса. Лицо лысого скривилось, а свободная рука метнулась к шее. Однако вместо крика сквозь стиснутые зубы прорвалось лишь сдавленное шипение, а в глазах виднелась злоба. Что-то вышло не так, громила явно не собирался умирать, и теперь он в ярости! Неужели все стало только хуже? В этот момент человек из гапхне, прильнувший к окну, отшатнулся с воплем, тотчас потонувшим в громе выстрелов. Пули летели внутрь вместе с осколками стекла, У Юк оказался под столом в мгновение ока, его ребята почти не отставали, бросаясь на пол и пытаясь укрыться. Но самым главным было то, что ошарашенный таким количеством неожиданностей лысый разжал хватку. Минхо был свободен! А люди Вана — дезориентированы и напуганы. Внезапно наглая омега стала наименьшей из их проблем, они вслушивались в мощный, но постепенно удаляющийся рев мотора. Дверь была прямо впереди, охранники лишь поднимались с пола и практически наверняка не успели бы его остановить. Рвануть туда — и спасен, гангстеры точно не решатся выходить туда, откуда в них только что палили. Но точно ли он уверен в том, что по ту сторону двери не затаилось нечто похуже? Может, лучше рвануть к служебному входу? Он был дальше, а на пути к нему виднелся лысый: куда более серьезная преграда. Но ведь там же — снаряжение и узкие, запутанные улочки, которые Минхо знает как свои пять пальцев. В любом случае, действовать нужно было быстро. Едва ли машина с неизвестным стрелком вернется, чтобы отвлечь бандитов еще разок. В тот миг, когда хватка амбала ослабла, Минхо с силой рванул в сторону, сумев освободиться. И плевать, что летящим отовсюду стеклом уже исцарапало руки и, кажется, щеку. Метод устрашения недругов — кровавым лицом. Валяться на полу было некогда. Задание омега провалил и сейчас было важно унести ноги, пока объект не осознал, что он удирает. Вообще голова сейчас работала как-то в полсилы. Важно было удрать и не попасться при этом. Поэтому, быстро оглядевшись, омега принял решение двигаться в сторону двери основного выхода. Потому что хоть и пройдя через служебный вход, легче было затеряться, на пути к спасению окопался этот мордоворот, ежа ему в штаны! Прилично разогнавшись и уже не имея желания остановиться благодаря неплохой мотивации в виде желающих её крови за спиной, Минхо услышал обрывки слов из-за двери и понял — вот и пришел он, северный пушной зверек, в простанародье — писец. Полный. Через две секунды он впечатался в дверь и еще через пару секунд её распахнул — замки тут детские совершенно. Выскочил, захлопнул её за собой и сурово прищурился на стучавшего. Подумаешь, с пистолетом. Телохранители У Юка потянулись за стволами, но старик махнул рукой, показывая опустить оружие. — Это не тот, кого мне стоит бояться, его голос я узнал. Пускай заходит. — Но босс, ведь стреляли, — попытался возразить один из них, но тотчас замолк под тяжелым взглядом лысого. Этот держался за рану на шее, и между пальцев понемногу сочилась кровь, но даже в таком виде, даже глядя на человека, что был выше на голову, он излучал уверенность. Жизнь иногда поворачивается к тебе странными местами. Например, только очухавшись после перестрелки ты можешь, как последний идиот, направиться к месту, в которое стреляли и, постучавшись, попроситься внутрь (тоже как последний идиот). Но, как это не странно, не смотря на то, что все, что только может указывать на тебя, указывает на тебя, почему то тебе не стреляют в голову, и даже не надевают на нее мешок, что бы после этого отдубасить битами, а приглашают внутрь. Но перед этим… из раскрывшейся двери прямо на тебя выбегает симпатичный рыжеволосый омега. Перепуганный, в крови, с легким шрамом на лице, только подчеркивающем внешнюю красоту лица. Тэхен его помнил: это с ним вчера Чонгук был на пожаре и он так бессовестно на нем вис. Что ж, действительно, неожиданная встреча. В таким моменты, конечно, любой адекватный альфа бы включил героя: «Поймал омегу, пообещал ее защитить, состроил бы гримасу по-симпатичнее и прикрыл барышню своей спиной». Но в Сеуле для героев нет места и времени. Вернее место-то есть, но на кладбище Киму пока не хотелось. А вот с временем чистая правда. — Прости, милый, ты, конечно, симпотяжка, но сегодня у меня нет времени. После чего, «альфа» отпустил «беглеца», который чуть не затоптал его. Для некоторых людей «наглость» ни разу не второе счастье. Оно не только первое, но и вообще единственное возможное. Ну что же, может быть так и надо? Лысый распахнул дверь и шагнул в сторону, пропуская Кима внутрь. Злой взгляд скользнул и по не успевшему убежать омеге, но более никакой реакции не последовало. Похоже, после этого обстрела его поимка перестала считаться сколько-нибудь существенной задачей. Пройдя внутрь помещения Ким даже присвистнул. Много осколков, разбитой посуды, стекла, но в остальном пострадавших не было совсем. За исключением может быть молчаливого бугая. Но учитывая, что кровь практически такого же малинового оттенка осталась на руках омеги, выбежавшей отсюда, скорее всего его травмировали тоже совсем не шальные пули. — Ох уже эти омеги, да, здоровяк? Не переживай, найдем тебе кого-нибудь с менее взрывным темпераментом… И хотя такое поведение в подобной ситуации было странным для любого человека, а не только для вечно пасмурного, как небо над городом, Ким Тэхена, у мужчины сейчас было оправдание. Он анализировал ситуацию. Абсолютно все люди находившиеся в кафе были живы. Это показывало, что либо ребята были с ног до головы увешаны кроличьими лапками… (учитывая, что мужчина ничего не видел — невидимыми кроличьими лапками), либо, что нападавшим вообще нафиг не нужно было кого-то убивать. Смысл был совсем не в этом. Но это было не самым странным. Куда страннее была реакция Босса, который только что подвергся атаке. Он не бежал, не кричал своим, что бы те отправлялись в погоню, не отдавал приказов… У Юк просто принимал давно знакомого человека. Это было еще более странно. Все было бы более сюрреалистично только в случае, если бы кафешка еще и загорелась, а вместо того, что бы выбираться из нее, гапхне бы звал официанта и требовал налить себе кофе. Но… дареному коню не смотрят в зубы. Хотя бы сейчас нужно было принять правила чужой игры. Просто потому, что в противном случае это дело не сдвинется вовсе. Омега сел за стол. Его взгляд сосредоточился на собеседнике. Босс синдиката, старый приятель. В годах, но все еще опасный. Возможно даже более опасный теперь, когда власть срослась с опытом. Рядом с такими принято взвешивать каждое слово. Рядом с такими некоторые люди боятся даже вздохнуть лишний раз. Но теперь, когда отступать было некуда, Тэхен растерял весь мандраж, и решил перейти в наступление. Ему не в первые давать отпор У Юку. — Несколько часов назад твоего человека убили. Не думаю, что ты не знаешь об этом. Не думаю, так же, что ты не знаешь о том, что его жена наняла Чонгука, что бы расследовать смерть бедолаги, я даже не уверен, что она не сделала этого по твоему указу. Но я прекрасно знаю, что это не первое такое убийство. Я знаю, что тот кто сделал это, превратил место преступления в гребаный хаос, в котором нет никакого смысла. Я знаю, что тот, кто устроил это смог не оставить ни единого следа своего присутствия, но все равно сделал все, что бы не осталось никаких возможностей не увидеть в этих смертях убийства. Меня не волнуют ваши разборки. Но меня волнует правда. Кто-то убивает твоих людей не оставляя никаких зацепок, подходя к ним на расстояние одного взмаха руки, и оставляет послания. Какому демону и из какой преисподней ты перешел дорогу, старик? У всего должен быть предел. Это такая же аксиома, как-то, что вода мокрая, а огонь горячий. Откуда же тогда это странное ощущение, что-то вроде «маразм крепчал»? А день так неплохо начался, а. Нет, ну правда, работал себе, никого не трогал. Нет, надо был все испортить каким-то хренам. И что теперь делать-то? Чонгуку, зашедшему позже, не посчастливилось встретиться с Минхо и они разминулиись на жалкие тридцать секунд, пока альфа шел в сторону служебного входа, а омега уже во всю давал деру из этого места через тот же запасный выход для персонала. Альфа быстро огляделся и решил, что нужно добыть побольше информации. И попутно решил снять обувь, в который застряли стекляшки разбитых окон и звонко хрустели при каждом шаге. Лишнее внимание сейчас было ни к чему. Пока альфа шел к вентиляционным люкам, идущим под потолком по всему помещению, думал. Думал о том, как вляпался и как выпутываться, о том, что любой разумный человек уже удирал бы со всех ног, а он снова лезет на рожон. А ему же говорили! Дойдя до черного входа, Чонгук усмехнулась. Интересно, как скоро приедет полиция? И приедет ли? Как говорится, если вас съел тигр, у вас есть два выхода. Кроме черного хода тут есть еще и служебный, через подвал, где стоят холодильники с продуктами. Обычно подвал открывается утром и закрывается вечером, когда все уходят. Но в этот раз ситуация была нештатной и подвал не закрыли точно. Через подвал можно попасть на кухню, а оттуда послушать, что взрослые говорят в зале. План был хорош, и пробраться на кухню удалось. Вот только повара не выключили плиты и из-за бульканья и шипения не слышно было ровным счетом ничего. Рискнуть и выглянуть? Где-то тут рядом один из охранников, в коридоре стоял. Во, до сих пор стоит. Бдит, молодец какой. Вернувшись почти ползком на кухню, Чон спрятался за мешками с мукой и крупами. Диверсию устроить что-ли? Что бы такого натворить, чтобы они зашевелились и прекратили умные разговоры разговаривать? Или пусть болтают? Надо послушать о чем… Только тихая музыка, звучащая неожиданно грустно в опустевшем и разгромленном зале когда-то уютного ресторана. Она была единственным звуком, перемежавшимся с речью Кима, ведь гангстеры молчали, лишь глядя на гостя с недобрым видом. А когда речь завершилась, У Юк поправил круглые очки и заговорил. В его голосе отчетливо сквозила усталость, но ощущалась и сила, позволявшая держать в ежовых рукавицах целую уйму крепких, хитрых и дьявольски опасных парней. Нотки безумия исчезли, толи подавленные усилием воли, толи надежно сокрытые. — Чонгук, значит? — мужчина прокашливается: — Это было ее идеей, но я не возражал. Сомневаюсь, что сбежавший наследник сможет справиться с таким делом. Ты удивил меня. Я дам вам то, что знаю, ведь это в моих интересах. В нашей Семье, которой принадлежал и ты, был один головорез. — Я давно не принадлежу людям гапхне, ты сам поспособствовал, а я только рад этому. — Перебивает Ким. — В детстве вы носили меня на руках, как будущего главу, но я стал Вам не угоден из-за того, что я омега и вы меня тактично пытались убрать, только вот Райдзю бросил Вам и всему вашему синдикату вызов. — Слушай внимательно и ничего не упускайте, потому что вскоре я уже не смогу это повторить — Запомни, Вороны — один из столпов этого города и мы не допустим промашек. — Его все называли Темным Псом. Огромный, грозный и горделивый. Ничего особенного, но работу свою делал хорошо. До тех пор, пока не поучаствовал в большой перестрелке, где его едва не пришили. Тогда он попросил аудиенции с боссами, и мы приняли его: Пак Дэсон, я и Чхоль — посланник Японского якудза, что расширял свою империю на территории Кореи. И что, думаешь, он сказал нам? Что он узнал великую тайну, и теперь непобедим. Что отныне он создаст собственный синдикат, который будет единолично главенствовать в городе. И, наконец, предложил всем нам присягнуть ему. Наши парни занялись им. Пес падал и истекал кровью как самый обычный человек, но, сколько бы его не били, он не кричал, а продолжал улыбаться. Тогда Чхолю наскучило это зрелище, и он приказал пятерым головорезам отвезти безумца в укромное место и успокоить его навеки. Я сам видел, как его, окровавленного и ухмыляющегося, надежно связали и закинули в багажник. Однако наши ребята не вернулись. Отправив за ними, мы обнаружили лишь трупы. Чхоль исчез без следа после пожара. Я думаю, что он тоже умер. То, что вышло на охоту, не имеет с Псом ничего общего. Кроме старой обиды. И я — следующий в его списке. Слышно было плохо, но голос У Юка неплохо набрал обороты с момента их беседы, так что отдельные моменты Чонгуку ухватить удалось. Темный Пес, великая тайна, пять трупов и бесследное исчезновение. Немного, но, похоже, эти моменты истории были очень важными. Жаль, что прежде, чем он успел бы это осмыслить, в каких-то миллиметрах от лица альфы в стену вонзился внушительных размеров нож. Резко развернувшись, Чонгук все еще мог увидеть метнувшуюся в сторону тень и два круглых оранжевых глаза из под маски тигра? Кто-то прошел следом, через подвал и атаковал. Капельку в сторону — и он уже был бы мертв. А что теперь? Тень скрылась, но далеко ли она? А за стеной все еще продолжается беседа, которая может таить ключ к истории, в которой Чон, похоже, уже завяз по уши.