Боялись ли вы когда то по-настоящему? До темноты в глазах и слабости в коленях? До шума в ушах и солоноватого привкуса на языке? Когда ты видишь происходящее словно в замедленной съемке и нет ни сил, ни желания что-то изменить? Помните ли вы свой первый страх?
Чонгук отчаянно пытался забыть.
Забыть и никогда не вспоминать.
Можно пережить все — смерть близкого человека, крушение надежд и мечт, несчастную любовь. Но страх, страх всегда идет с нами по жизни. Страхи не забываются, не отодвигаются на задворки сознания. Мы можем пафосно заявлять — я не боюсь за себя. Но постыдная правда в том, что именно за этой показной храбростью, безразличием и беззаботностью мы прячем свои самые жуткие страхи, в которых не смеем себе признаться. Страх остаться одному, страх быть преданным теми, кому веришь.
Чон пережил все это на своей шкуре — его мать погибла, а отец не терпел ни слова против. Избивал и растил так, как растил дед: грубо, до фиолетово-синих гематом и охрипшего крика о помощи, который никто слышал.
И альфа запомнил, что полагаться можно только на себя. Самому себе, конечно, плюнуть в душу тоже можно, но это сложнее.
Еще тогда, в детстве парень зарекся никогда не лгать себе. Окружающим — сколько угодно. Но не себе. Какой смысл в этом, если за пафосными фразочками и показной бравадой не видишь истинной ситуации, не можешь оценить обстановку?
Вот и сегодня Чон не лгал себе. Он боялся, до крика боялся остаться здесь растерзанным. Узнать о чем-то таком, что полностью разрушило бы в нем ту светлую ниточку, которая еще помогала верить Ким Тэхену; как бы абсурдно это не звучало, но наперекор себе альфа искал тысячу причин, чтобы того оправдать.
У Юк вздохнул с облегчением. Груз, давно тяготивший его, теперь был снят. И этот омега, Тэхен, поверил ему. Если и не до конца, то, по крайней мере, в чем-то. А вот охрана старика напряглась еще больше. И если главный телохранитель, лысый и коренастый, выглядел относительно спокойно, заматывая свежую рану на шее, то остальные были подобны натянутым пружинам. Одно неверное движение — и гостя изрешетят. Но диалог длился плавно и размеренно.
Сеул давно и прочно закрепился в мире, как разноцветный город, но для жителей он был черно-белым. Конечно, дело было не в «сезоне дождей» — непрекращающемся дожде, слякоте и вечных сумерках, — дело было в других куда более важных факторах. Этот город медленно, но верно подтачивал в людях саму их человеческую основу.
Природой в человека заложено больше хорошего, чем плохого. И, как бы сильно мы не хотели, мы способны достаточно неплохо, буквально на уровне рефлексов, отличать одно от другого, пускай это лишь результат нашего воспитания. Мы знаем, что хорошо защищать близких, которыми дорожим, плохо предавать и красть у своих, хорошо помогать пожилым, плохо не уважать своих родителей, когда те сделали все, что бы нас воспитать. Но «чужой» Сеул обладал особенной, почти уникально характеристикой. Попадая в «город теней», ты неизменно становился серым. Терял возможность видеть эту разницу. Граница не исчезала совсем, но искривлялась, растягивалась, скручивалась в спираль и размывалась.
Этот процесс способствовал тому, что поговорить с представителем мафиозного синдиката, технически, мог позволить себе почти любой человек, при должном стечении обстоятельств: Родственник, который боится «главы семьи», надменный журналист, которому из смеха позволили поговорить с «боссом», злобный конкурент, который считает, что может сместить человека со своего пути. И в этот огромный список, по какому-то странному стечению обстоятельств, попал и истерзанный омега, который лишь выйдя из-под контроля может исправить мир. И любящий правду, что бы стать серым. Скорее… Тэхен стал еще более черно белым, чем большая часть людей.
Граница в нем стала настолько четкой, что стала своей собственной стороной. Проблема была только в том, что в этом человеке тьма и свет занимали абсолютно равные части души… и эти части бесконечно ненавидели одна другую.
Истина всегда находится где-то посередине. И для того, чтобы получить эту середину, предположим, что мафиозный босс рассказал свою историю не Ким Тэхену, что хотел его свергнуть, а всем тем фигурам, чьи имена прозвучали немного раньше.
Все они прослушали рассказ от старого мужчины, который давно проявляет признаки безумия о странном парне со странным прозвищем, который, как в легендах, решил подмять под себя все «королевства» и хотел править ими. Но после его заявления, его, конечно же, нашпиговали всем, чем можно; от парня попытались избавиться, но на его место пришло чудовище, которое не оставляло следов или каких-либо вообще признаков присутствия, кроме, конечно, обезглавленных трупов.
Хорошо подкованный слушатель после таких слов снял свои очки в тонкой оправе (для полноты картины представим, что этот человек носит такие очки), после чего с абсолютно спокойной гримасой сказал: «
Да ты, старый мудак, надо мной издеваешься что ли?»
И этот парень был бы абсолютно прав. Потому, что только сумасшедший мог поверить в россказни, которые сошли из какой-нибудь фэнтезийной книжки.
Реакция других гипотетических слушателей была бы вполне похожей на эту. Кто-то бы был более агрессивен, кто-то бы наоборот более добр и уважителен: «
Дедушка-дедушка! Пора пить таблетки!», но по сути, реакция была бы практически одинаковой всегда.
Тэхен был уверен, что разбуди его с утра и расскажи ему кто-нибудь эту басню, то омега бы набрал психдиспансер и выдал им месторасположение старика.
Проблема заключалась в том, что между утренними делами и посещением кафе был взгляд, который зацепил его с крыши.
Взгляд абсолютной нечеловеческой злобы. Взгляд в который было нельзя не поверить.
Взгляд, который не могло объяснить ничего из того, что омега считал логичным.
Только по этой причине Ким смог в ответ на эти слова пожилого мужчины лишь кивнуть. Технически… вот она была и вся история. Вот он убийца и мотив. Пускай с чудовищами и должны были сражаться люди, но, в конечном счете, именно ему предстоит остановить охотника на преступников.
— Где произошла перестрелка? Кто еще в ней участвовал? И куда Вы отвезли его после разборки? — история могла подойти к концу, расследование этих убийств и похищений могли подойти к концу, но где-то там все еще лежала правда, которая относилась ко всему этому. И до нее нужно было докопаться.
— И раз уж я так люблю задавать вопросы… Что за ребята пытались Вас расстрелять минуту назад и кем была та омега, что не оценила ухаживаний твоего здоровяка?
И это было правдой… Конечно же это было правдой. Как только омега узнал о том, что есть места, где точно присутствовал убийца «верхушки», то он поспешит отправиться туда. Это казалось логичным, но ведь старик тоже был прав. Даже свежие места преступления в этом городе приходили в негодность под действием бесконечного ропота и ужасной влажности. Криминалисты буквально боролись с временем, которое всегда было на стороне преступников. Если столько проблем возникало даже со свежими следами, то что произойдет с местом, которому уже несколько лет? Что можно будет найти там? А главное — зачем?
Спокойный голос старика поразил:
— Я могу сказать тебе, но что ты хочешь там найти? Это было давно, и все следы давно уже стерты. Омега, что ты видел, придя сюда, — был агентом IC, следившим за мной, а машина… Да почем мне знать? Может, те же IC. Хотя скорее какая-то мелкая банда, набравшаяся храбрости раз в жизни. Иначе что толку палить и уезжать на полном ходу?
Проще всего сейчас было опустить руки. Сила за пределами понимания… Синдикаты… тайны… шпионаж за союзниками… Старый глава клана, сходящий с ума и смирившийся со своей судьбой. Это было за пределами одного человека.
Это было за пределами любого человека.
Понимая свою ситуацию Ким поднялся из-за стола.
Он готов был уйти.
Вправду готов был.
Ким хрустнул шеей, его выражение лица слегка изменилось, из движений пропала сдержанность, а лицо наконец приняло расслабленный вид.
— Я ведь когда-то тоже был одним из гапхне. — реплика вышедшая ниоткуда. Это было важно только для Тэхена.
— Сразу же после своего рождения получил звание следующего главы. К тому же… легенды все-таки. Большие заслуги Хаикё, все считали, что мне светит хорошее будущее. Но я оказался паршивой овцой в стаде. Все говорили о гордости, чести, достоинстве… Но на самом деле, я просто был омегой, которому изо дня в день делали сотню уколов, чтобы гены резко стали принадлежать «Альфам». Вы называли это — долгом Рейдзю. А я просто хотел быть обычным ребенком.
В глазах омеги полыхала практически физически ощутимая ненависть… ни к преступности, ни к старику, ни даже к городу… к чему-то совсем иному.
— Все знали, что гапхне погрязли в грязи невообразимо глубоко. Коррупция. Шантаж. Убийства. Все покупались и продавались за что-то. И хотя я сам не был замешен ни в чем таком, потому что я был все еще «золотым» ребенком, кто-то из начальства регулярно требовал от меня, что бы я отступал, что бы я забыл о том, что видел. Иногда это делали те, кого назначали моим напарником. И рано или поздно в Термитнике появлялся какой-нибудь клоун, который только закончил тренировки и бил себя кулаком в грудь, заявляя, что он сможет доказать всем бездарным олухам, что из себя представляют люди гапхне! Что он — не сломается под давлением системы! И каждый раз мне хотелось пристрелить лживого ублюдка. Я не делал этого только потому, что в половине случаев… через месяц или два этот новичок попадал на зарплату к тебе или одному из твоих друзей; еще в трети случаев, его хоронили в закрытом гробу с простреленной башкой; еще часть просто не выдерживала и убегала. Как ты назначил Чимина моим партнером и будущим «мужем», которого я сумел спасти от вашей системы.
Никакого гнева в глазах. Теперь в них был лишь холод. Странное изменение. Странный переход из одного состояния в другое, как если бы внутри самого Тэхена эмоции не могли смешиваться. Они могли проявляться лишь в чистом виде.
— Я никогда не сдавался. Я всегда находил причастных. Я всегда заканчивал поиск, даже если мне говорили, что я не должен этого делать. Но я не всегда наказывал виновных, далеко не всегда. Я никогда не бросал дело на пол пути. Мне пришлось «наказать» Чонгука, чтобы сберечь, но я оплошал и теперь он варится в этой каше настолько же сильно, как и я. И пока я могу его держать как можно дальше, я буду продолжать играть злого «мафиози». Потому что правда, сколько бы людей не говорили иначе… не субъективна. Правда — всегда одна. И все субъективное, что примешивается к ней, лишь искажает ее.
По телу прошлись мурашки от каждого упавшего слова, те падали с персиковых губ омеги одно за другим и что-то беспощадно ломали в Чонгуке.
То ли восприятие мира, переворачивая его с ног на голову.
То ли собственные чувства, что теперь были оголенным проводом, что радужными бликами ослеплял.
Чонгук хотел все дослушать, расслышать исповедь грешника, но…
В тот момент, когда нож, покачиваясь, замер возле его щеки — альфа, выскочив из-за своего укрытия, на чистом адреналине выстрелил дважды в ту сторону, где боковым зрением заметил тень и глаза, откуда почти кожей ощутил жажду крови.
Выстрелил и выругался. С таким же успехом можно было на танке в зал въехать и попросить продолжать интересную беседу. Сейчас сюда прибежит кавалерия — недобиток-амбал. Вздохнув, альфа направил дуло пистолета на вход, мельком оглядев комнату, дабы какая-нибудь барабашка из-за спины не выскочила. Одна пуля застряла в косяке, вторая ушла куда-то в коридор. Но он знал, что не попал в того, кто метнул нож. Оставалось надеяться, что неведомый гость пошел проведать остальных.
Грохот выстрелов не прервал речь Тэхена. Стреляли совсем рядом, в этом не было сомнений. Комната мгновенно пришла в движение, и лишь У Юк сидел на своем месте без движения, молчаливый и поникший. Он знал, что смерть от пули ему сегодня не грозит. Только от топора.
Чонгук увидел в дверном проеме крепкого парня, кажется, того, что сидел напротив пожилого альфы до того, как началось это безумие. Его нашли, но кто-то заносит руку и голова катится под ноги, тело плавно завалилось назад, а за ним тенью вновь кто-то исчезает; в коридоре, со стороны зала, послышались новые шаги.
Тэхен не мог сказать, как он услышал это. По всем законам физики, по всем законам логики, он не мог слышать того, что слышал, но он слышал это. Через такое расстояние, омега услышал звук отточенного лезвия разрубающего воздух. Он слышал, как нож воткнулся в стену и как куда большее лезвие сейчас колышется в воздухе, как будто разрезая на куски звуки, создавая абсолютно особенную тишину.
— Может быть ты и прав. И ни в том, ни в другом месте больше нет следов твоего человека. Но когда-то они там были. В обоих этих точках с ним случилось что-то, что оставило серьезный след. В одном, вероятно, и есть обнаружение этой тайны. В другом его «перерождение». И это лучшие места, чтобы попытаться докопаться до правды. Но ты прав, прошло слишком много времени, чтобы ограничиваться лишь этими местами. Мне понадобиться вся информация о твоем человеке. От его родственников, до любимых кафешек. Даже если сейчас это — совсем другая личность. Он все еще охотиться на Вас, а значит, хотя бы инстинктивно, в нем осталось что-то от того человека.
Хотелось пафосно поднять пистолет, сдуть несуществующий дымок и продолжить слушать, но судя по топоту и хрусту ломающегося под ногами стекла, сюда несется вся королевская конница и вся королевская рать. В лице двух непонятных субъектов в шляпе и одного недобитка. Если хорошо целиться — можно даже не переживать, не добегут. Но и сами мальчики-зайчики явно вооружены. А значит тир выйдет двусторонний. Да и стрелять в людей Чонгук все еще совершенно не хотел.
И пока молодой прокурор мялся, кто-то швырнул в гостей шашку, что тут же наполнила коридор густым непроглядным дымом.
Вновь звучали выстрелы.
Что может быть обыденнее под этим серым небом? Слыша грохот, обычные жители Сеула лишь глубже погружаются в свои повседневные дела, будто бы ограждаясь от жестокого мира гангстеров и их разборок. Просто сделай вид, что не слышишь, и пусть буря пройдет стороной.
Для «
тени» все было иначе.
Пальба звучала подобно музыке, она словно бы давала знак: ты дома, ты там, где должен быть. Это заставляло его улыбаться, обнажая ровные белые зубы в неправдоподобно широкой ухмылке. Как и всегда он облачился в черный костюм, теперь запятнанный кровью, маску тигра, а на плече покоился топор. С чего же все начнется на этот раз? Тень не знал, но находился в предвкушении. Он был тенью с златыми глазами, что неотступно следовала за
ним…
Первый из телохранителей У Юка пал за секунду, но остальные не собирались повторять его ошибки и лезть напролом. Они были осторожнее, хитрее и терпеливее. Не было нужды сомневаться в исходе, ведь теперь их трое, а противников — не известно, ведь если не затаившийся парень вел огонь, то кто? Омега, что по дурости решил остаться или же к ним заглянул кто-то третий.
В этом водовороте смерти никто не мог бы заметить, как к приятным запахам специй и приготовленных с любовью блюд примешался еще один, едва заметный. Газ. Ни беседе, ни перестрелке не суждено было закончиться. Громыхнувший на кухне взрыв разворотил уютную кафешку, оставив в этом противостоянии лишь проигравших.
Сознание возвращалось к Чонгуку рывками. Витающая в воздухе пыль то и дело вызывала приступы кашля, в глазах все плыло, но кое-что альфа видел вполне отчетливо: один из парней У Юка оказался прямо перед ним, он валялся среди обломков, а на мертвом лице застыла гримаса злобы, сдобренная капелькой удивления. Голова его была расколота куском камня. Повисшая здесь замогильная тишина пугала лишь сильнее после того адского грохота. Похоже, никто не остался на ногах. Они все мертвы?
И Тэхен тоже?
Послышались тяжелые шаги позади.
Все громилы У Юка должны находиться с другой стороны, в этом альфа мог поклясться, но тот, кто метнул в него нож — как раз с этой. Чонгук перевернулся, пусть тело и слушалось с трудом. По крайней мере, оно было цело. Пока.
Белая пыль лезла в глаза, мешая увидеть что-то, кроме обломков.
Шаги были все ближе.
Сощурившись, Чон увидел темный силуэт. Парой секунд спустя разглядел и остальное: костюм, широкую улыбку с оскалом, маску. Глаза заметались в поисках пистолета: он был совсем рядом, лишь немного откатился в сторону зала. Один короткий рывок, и оружие будет у него в руках. Но
Тень не спешил нападать.
Вместо этого он приложил палец к губам.
— Тише. Мы ведь на одной стороне. Ты ведь тоже хочешь убить Кима и всю верхушку этих старперов, а?
Теперь его глаза были ясно видны. Самые обычные, златокарие.
Человеческие.
У Юк сидел на том же месте, какой-то чудесной прихотью судьбы не задетый ни одним из запущенных взрывом снарядов, положивших двоих его людей наповал и обездвиживших лысого амбала, без особых успехов пытающегося высвободить ногу из-под куска стены. И несмотря на это, сейчас старик более всех остальных походил на мертвеца. Его кожа побелела, глаза застыли, уставившись в одну точку. Круглые очки куда-то запропастились, пышная грива светлых волос — растрепалась, а губы старика шевелились, почти неслышно повторяя раз за разом одну и ту же фразу:
— Он пришел.
Все бывает в первый раз.
Первый алкогольный напиток, первая сигарета, первая ночь, первая любовь. Все бывает впервые. Но подобного опыта у омеги еще не было. Еще никогда в своей жизни Тэхен не пропускал прямой в челюсть от целого дома. Но даже усталый житель города вечной смерти вынужден был признать, что ему в этой ситуации досталась не самая плохая доля. В конечном счете, ведь он все еще был жив, чего не скажешь о двух парнях У Юка.
Вот только через пару секунд, когда сознание вернулось к Киму, он понял, что весьма и весьма серьезно погорячился на счет своего положения. Теперь еще нужно было подумать, кому же на самом деле здесь повезло.Похоже, что прилив адреналина еще не закончился. С отчетливой логикой омега понимал, что это состояние не продлится долго. Это всего лишь гормон, он дает ему сил спастись, но ведь это не все…
В определенный момент каждый из нас сталкивается с противоречиями. Они могут быть в обществе, в близких, в ситуации, но самая большая проблема для каждого из нас, это внешние противоречия. Они куда тяжелее и опаснее, когда проистекают изнутри нас самих. Ведь порой, даже самой маленькой трещины достаточно, для того, чтобы самая прочная скала рассыпалась в мелкую гальку, которую затем и вовсе размоет море, не оставив и следа.
Сейчас омега находился на перепутье. Его решение будет означать целый мир для него. И все его естество разрывалось между двумя крайностями. С одной стороны, логика внутри него требовала бежать.
Бежать и спасаться. Это не трусость в данном случае.
И это — правда. Ведь он и сам понимал, что он не сможет сделать ничего, чтобы защититься от такой силы. Силы, которая была выше его понимания. Если даже половина из того, что сказал У Юк правда, а велика была вероятность, что старик не соврал вовсе, то даже убежать будет не так уж и просто. Понадобится чудо, чтобы спастись. И все только потому, что он ввязался в разборки банд еще в момент своего рождения.
Это не было его враждой. Это не было его жизнью!
Тэхен был обычным отвергнутыми омегой, что сам выбрал путь мафиози. И он оказался здесь, в центре конфликта между семьями: омега, что следил, очевидно, тоже желал убить главу другой семьи, и в то же время против всех семей работал еще один тип нарушающий всякие законы реальности.
И Ким тоже в его списке.
Но на другой стороне часов находилась «правда».
Не абстрактная добродетель, не концепт, а чистая истина. Истина о том, что происходит здесь, что произошло тогда. Истина о том, что же такое перед ними всеми сейчас происходит. В конце-концов, истина о том, кто же такой на самом деле Ким Тэхен. Ведь те слова, которые он говорил до этого в лицо У Юку не были враньем, но их не мог сказать тот же человек, который, боясь за свою жизнь, вошел в это кафе с притворной ухмылкой… И для того, чтобы докопаться до этой истины омеге нужен был старик. Даже если сейчас их обоих охватил ужас. Это было моментом истины. Нужно было сделать выбор. И Ким сделал его.
Сейчас для этого человека была важнее правда. Она была важнее логики! Она была важнее даже его собственной жизни. Но, для нее нужен был У Юк. Но не этот старик, который теряет каплю за каплей собственного сознания с каждой секундой, а тот, что хотел увидеть чудо еще некоторое время назад. В одиночку его было не вернуть. И потому прежде всего Тигр решил вытащить из-под завала «амбала». Пускай не намного, но вдвоем у них было больше шансов спастись из этого ада вместе с живым «грузом».
Потому ему и понадобилась балка. Кусок стены не сдвинуть даже вдвоем. Но с рычагом… можно.
Вдвоем — можно.
Пока еще не прошел адреналиновый раж! Пока еще были силы! Пока их непобедимый палач еще бездействовал.
— Берем старого и в мою машину! Быстро.
Адреналин — странная вещь. Никогда не знаешь, как на тебе скажется его чистое действие. Нет, конечно, чистые физиологические последствия не так тяжело предусмотреть, но, в конечном счете, речь ведь совсем не о них. Куда более важными здесь являются проявления психологические, как прилив скажется на тебе, от этого зависит многое. Возможно, тебя расшевелит радость, ты будешь смеяться, а может и вовсе потеряешь связь с реальностью, выключившись и перейдя в автоматический режим. Тэхен столкнулся с более или менее стандартным вариантом реакции.
Физиологически, сила парня возросла, позволив ему помочь бугаю и старику выбраться из-под завала, но вот ожидание ответа от этой парочки, весь путь до машины, до которой было не более трех секунд их ходом, они в сознании омеги растянулись на пару месяцев. Самые долгие три секунды в жизни, которые в конечном счете превратились в жуткий фильм ужасов или, по крайней мере, прелюдию к оному.
Оскал, топор, одежда, как из какого-нибудь псевдоисторического фильма. Все это выглядело слишком глупо, чтобы быть правдой, но при этом… все было слишком реальным, чтобы не быть ею. Это и пугало. В конечном счете… многое из всего, что происходило здесь, могло быть лишь глупой шуткой. Старик, кровь, стрельба, даже взрыв. Да, в этом городе — даже взрыв. Проблема в том, что в шутку нельзя было спроецировать такую жажду крови. Это было просто физически невозможно. Она была запредельно реальной.
Но это все осталось за пределами: за пределами их взглядов, за пределами заднего стекла, за пределами мыслей. Такие вещи нужно было выбрасывать из головы всеми силами. От таких вещей нужно было бежать, как можно дальше, наплевав на всякую гордость, наплевав на все и всех на свете. Те, кто был с ним рядом могли это сделать.
Омега ударил по газам, но в зеркало заднего вида мог рассмотреть палача, остановившегося на середине дороги. Он даже не думал их преследовать, но при этом ухмылка не сходила с широкого лица. Когда машина повернула и жуткий образ исчез из виду, У Юк начал постепенно приходить в себя:
— Мы выиграли немного времени. Но от судьбы не уйдешь. Что это было? Газ?
— Отправимся к особняку IC. Они должны узнать о том, что здесь произошло. К тому же, это — самое защищенное место в городе и там сегодня будет слишком много людей. — заговорил лысый.
Голос его оказался на удивление приятным, да и в словах был определенный смысл. Хотя после всего увиденного никто из троих даже не сомневался в том, что всякая защита окажется бессильной против убийцы с топором. Вот только какие еще были варианты? Отправится на место той самой перестрелки или туда, где от Темного Пса попытались избавиться? В конце концов, решать это предстояло тому, у кого руль.
А где-то далеко к серому, затянутому тучами небу тянулись три уродливых высотных здания. Вид на Копья с этой дороги был просто отличным, и это же можно было назвать хорошим поводом, чтобы поскорее определиться и свернуть хоть куда-нибудь. Стоило только оказаться достаточно далеко от «проблемного» места, как двое начали говорить о причине взрыва, о том, в какой еще угол можно забиться, что бы оказаться подальше, о том, к кому можно прибиться, что бы не делать ничего самим… как будто им напрочь отбило память о том, что было несколько минут назад. И на какую-то секунду Тэхен был готов кивнуть и развернуть свой автомобиль в нужном направлении. Его остановил легкий укол при напряжении руки. Что-то кольнуло в груди. Боль вонзилась в самый центр мозга, расходясь по телу, как корни дерева, разрывающие бетон.
Боль… боль и вправду может очищать. Во всяком случае, она помогла Тэхену.
С болью ушел страх.
Не весь, конечно, но его сковывающая, буквально ломающая на куски часть, способная выварить в тебе, что только делает тебя живым.
—
Этот человек ворвался в защищенный, как крепость, офис твоего человека, вооруженного до зубов. И убил его без всяких следов. Он возник из ниоткуда среди выгоревшего кислорода, разваливающегося здания, без каких либо следов, что взрыв его хотя бы относительно задел. Он не воспринимал никого из нас даже, как помехи. Самое безопасное место в городе? От чего безопасное? От природного катаклизма? Ядерного взрыва? Все, что мы сделаем укрывшись в бункере даже на самом дне океана — так это облегчим ему задачу. Нам просто некуда будет убежать в ключевой момент, когда… Заметь, не если, а именно «когда» это придется сделать. Если мы собираемся выжить, если не хотим просто позволить ему отрубить наши головы к чертовой матери, то мы должны докопаться до истины. Все прочие варианты ведут лишь к скорейшей погибели.
Слова не неуверенного главы одной из крупнейших мафиозных семей.
Слова не загнанного в угол. Это было словами командира.
Словами Рейдзю, которому требовалось воодушевить своих солдат на штурм, который большей части из них не по зубам. И Тэхен не знал, откуда у него были эти слова. Они не были его словами. Многое из того, что проявилось в омеге сегодня… казалось чужим.
— Хотите спасаться бегством и умереть прижатыми к стене. Скажите о местах, о которых я спрашивал в кафе и выметайтесь. Будем считать, что это — цена ваших спасенных жизней. Нет? Тогда у нас долгое путешествие в конце которого, возможно, мы сможем еще пожить.
Две зацепки — место с которого все началось, и место, где их палач нашел новую жизнь. Как говорится: начнем с самого начала и не остановимся, пока не дойдем до конца. Первым на очереди должно было быть место перестрелки.
У Юк и его телохранитель решили отправиться с Кимом.
Впрочем, еще в середине речи тот не сомневался, что так будет. После того, что случилось, их судьбы оказались связаны. А жизни теперь напрямую зависели от успеха расследования. Кто бы мог подумать, что омега вновь будет якшаться с людьми гапхне и искать у них помощи? Все трое почти не говорили, все трое сосредоточенно думали, причем примерно об одном и том же, все трое ощущали на затылке дыхание смерти, без всякой спешки следовавшей за ними. Закрыв глаза, каждый мог бы увидеть ухмылку Тени.
━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Чтобы добраться до места первой остановки, машине пришлось изрядно повилять по узким и темным улочкам. Некоторые из них выглядели как настоящие провалы в ад, и здравомыслящий водитель ни за что не согласился бы избрать подобный путь. Но после того, что они видели, едва ли был смысл цепляться за здравомыслие, да и У Юк показывал дорогу уверенно, без малейших колебаний. Этот старик действительно знал теневую часть города как свои пять пальцев, и годы нисколечко не притупили его память.
Хоть гапхне и берут своё начало из Тэгу — Сеул уже давно стал для них «новым домом».
Та самая перестрелка произошла перед большим ныне пустующим складом. Как пояснил альфа, здесь была точка конкурентов, которую ребята гапхне приехали отбивать. Среди последних был и Темный Пес, тогда еще — самый обычный человек. Разделившись, троица принялась за осмотр места. Они тщательно обследовали все: само здание, площадку перед ним, прилегающие переулки. И не нашли ничего. Конечно, в старой кладке было полно следов от пуль, и многие из них появились куда раньше памятной разборки. Однако не было того, что указывало бы на ту самую тайну. Ничего необычного, ни единой мелочи, ни единой зацепки. Это было бессмысленно.
Теперь атмосфера значительно потяжелела. Едва ли кто-то из них всерьез надеялся найти у старого склада ключ к спасению, но ведь должно же было там остаться хоть что-то? И что если на месте предполагаемого перерождения тоже не будет ничего? Найдется ли у них запасной план? Машина выкатила за пределы города, и в привычную серую гамму ворвались всполохи зеленого. Деревья, трава, цветы. Даже они выглядели уныло под свинцово-тяжелым небом, но все равно это было куда веселее, чем вид на бесконечные вереницы картонных коробок. Жаль, что проклятые Копья так и маячили далеко позади, никак не желая пропадать из вида.
Чтобы пробраться ко второму месту им вновь пришлось покинуть ровное шоссе и пуститься в путь по дорожкам, казалось бы, совершенно для автомобиля не предназначенным. Но финальный пункт их путешествия на сей раз был куда интереснее.
Машина затормозила у обрыва, с которого открывался отличный вид на бурлящую внизу свирепую реку. Именно там и должен был упокоиться Пес. Но куда больший интерес вызывало полуразвалившееся, покрытое мхом здание, что примостилось чуть в стороне, опасно близко к краю. Перед тройкой исследователей зиял черный зев арки с высокими ветвями вьюна, а над ней застыли шесть статуй: позади всех величественный феникс с расправленными крыльями, с левого боку: кирин — олень с чешуей и головой дракона — и фазан; с правого: величественный тигр и лис. А в центре, под их ногами и чуть впереди, величественный китайский дракон. Отчего-то Тэхен уверен: здесь кого-то не хватало, но, сколько бы он не пытался представить хоть кого-то из мифологии, вспомнить никого так и не мог — это было как факт: пустое место просило того, что бы его заполнили.
Лысый вывалился из машины первым:
— Это что, какой-то храм? А это такие ангелы?
У Юк вылез следом, проворно, словно бы дух приключений заставил старика позабыть о грузе прожитых лет. Впервые за сегодняшний день он словно бы смог забыть о страхе и выглядел по-настоящему живым:
— В этом городе нет ангелов. Это столпы востока, которых так чтили, а позади них —Феникс — Посредник, помогавший возвращаться к жизни. Столпы всегда вынуждены соседствовать. Я и позабыл, что здесь есть отголосок этой старой легенды.
На этот раз они просто обязаны были преуспеть. Чудовище не может заместить человека, не оставив ни единого следа. Нечто здесь даст им подсказку, иначе — все потеряно.
Всем нам свойственны ошибки: кому-то большие, кому-то меньшие, страшные и не очень, требующие прощения и забывающиеся через секунды. Это — неотъемлемая часть жизни. И все же, в случае, когда каждая секунда — не то, что на вес золота, а на вес города, отлитого из золота, украшенного драгоценностями и разрисованного самыми известными художниками… Что же, в этом случае, вероятно, не стоит тратить лишнее время. Так-то оно так… но проблема заключалась в том, что логика Тэхена в этот раз была настолько очевидна, проста и ясна, что она не могла провалиться. Все началось с этого места. Даже если трансформация/преображение/перерождение их противница и произошло в месте, куда его увезли, то начаться этот путь должен был там… В той точке, где не было и намека на хоть что-нибудь странное.
И больше всего омегу сейчас бесило даже не отсутствие каких-либо новых зацепок, а тот факт, что он не мог полностью исключить, что его подозрения и размышления — не задетое самолюбие. За годы было всякое, могло случится и такое.
Тэхен не ненавидел мафиози, и преступников, как это «делали» новенькие прокуроры, приходившие, что бы спасти город от «скверны» (что можно было сделать, разве что, спалив всю клоаку до тла), но при этом и особенной любви к ним он не испытывал. Даже не смотря на то, что Ким Тэхен не был хорошим человеком, он был принципиален. Его нельзя было перекупить, нельзя было запугать, нельзя было заставить свернуть с намеченной дороги. Его волновала только правда, и сейчас он был связан жизнью с людьми, работа которых состояла как раз в том, чтобы скрывать эту правду всеми силами. Тут уж кого угодно начнет слегка выворачивать. К счастью, самообладания у него еще хватало.
Но если с самообладанием все было нормально, то вот с общим раздражением нет. Оно все же медленно, но верно таяло. Они нашли то, что, как минимум, подводило их к теории о перевоплощении, но… казалось, что некоторые из них знают куда больше, чем другие. То, как оживился старик, как резко он пришел в «движение», «легенда». Все это возникшее в месте последнего пристанища их цели наводили омегу на не самые хорошие мысли. В конечном счете даже если предположить, что это место, не было никак связано со странным помешательством Пса, то было весьма сомнительно, что маньяка одержимого захватом контроля в преступном мире, сбросили в месте, связанном с легендой такого рода. Есть вещи, которые не делаются даже в шутку.
А если предположить, что связаны были и вовсе все пункты до единого, то тогда картина приобретала пугающий масштаб.
Кажется, совсем скоро омеге предстоит рассказать о том, что ему поведал знающий линии.
— Когда Вы расправились с «Псом», кто выбирал место, что бы спрятать его тело?
Интуиция подсказывала, что в таких ситуациях не бывает случайных совпадений. Тем более, когда следствием этих «совпадений» должно являться чудовище вылезшее из фильма ужасов. Насколько была велика вероятность, что какой-то недальновидный дурак просто решил вычистить себе дорогу, с помощью силы, которую он понимал лишь совсем слабо… или же Пес еще при жизни успел подстраховаться и найти себе помощников, которые позаботились бы о том, что бы выполнить его угрозу? В любом случае, это могло быть их следующей ниточкой, если крипта не откроет ничего нового. Не самый лучший вариант развития событий, но, учитывая, как все шло до этого, логично позаботиться о том, что делать в случае колоссального провала.
— «Этот путь проложен мертвыми, и мертвые хранят его. Путь закрыт».
Замогильный голос омеги вряд ли вселял уверенность в других, но зато помогал собраться ему самому. Сейчас, когда нужно было войти в странное «недосвятилище», где, возможно, покойник превратился в жуткого терминатора, это было необходимо.
У Юк нахмурился, будто бы уловив подозрения Тэхена:
— Наши ребята уже давно повадились сбрасывать здесь тела. Очень хороший съезд к реке. На эту штуковину они даже не обращали внимания. В конце концов, и в самом Сеуле можно увидеть множество проявлений этих столпов. Если смотреть внимательно.
Все так же втроем они приблизились к арке. Шесть статуй смотрели на них сверху, и от этих взглядов по коже пробежали мурашки. И это не был обычный трепет перед неведомым: Тэхен точно чувствовал, что за этими изваяниями кроется нечто важное. И прежде, чем он сделал следующий шаг, сознание пронзили новые образы.
Будто бы клочки далекого сна, но сейчас омега отчетливо видел. Просторная комната, погруженная во мрак. Стол, стулья, громоздкий шкаф и какие-то другие предметы, которые невозможно толком разглядеть, изменяются, начинают двигаться и обретать некое жуткое подобие жизни.
— Эй, ты с нами?
Тэхен моргнул и снова обнаружил себя перед таинственной аркой. Рука непроизвольно тянулась к одной из трех фигур, к Тигру. А лысый тряс вынужденного напарника за плечо, силясь вернуть того к реальности. В первые секунды омега еще слышал отзвуки невнятного кошмара, но затем в голове прояснилось, а жуткие образы отошли на второй план.
Войдя внутрь, они обнаружили совсем не то, что ожидали: самое обычное полуразрушенное здание. И мафиози явно были не единственными, кто гонял сюда: на полу валялись старые и запыленные банки из-под пива, на древних камнях красовались различные надписи, как правило — нецензурные. Это было совсем не то, чего они ожидали. И в этом явно было что-то очень неправильное. Пытаясь понять, что именно, Ким осматривал очередной закоулок небольшого вообще-то древнего здания, когда по «храму» разнесся вопль:
— Быстро сюда! Я нашел!
В его голосе радость перемешивалась со страхом.
Тэхен и У Юк оказались на месте в момент. Лысый застыл напротив стены, которую наискось пересекала огромная красная надпись: «
Они были созданы одной матерью, но один из них не знал о существовании второго, считая, что он — один». Надпись растекалась и выглядела так, словно была сделана кровью. Но достаточно было лишь провести пальцем, чтобы понять: всего лишь краска. Свежая краска, будто бы нанесенная минуту назад. И все же здесь никого не было. Даже если кто-то добрался сюда пешком, он должен был оставить следы на пыльном полу, да и они бы легко обнаружили его в этих не особо внушительных развалинах. Не сиганул ведь он в обрыв? Нет, Тэхен чувствовал, что здесь никого не было, а еще он отчетливо ощущал на себе взгляд множества глаз.
В памяти всплыл образ шести фигур над входной аркой, задумчиво глядящих вдаль.
Какими бы сильными мы не были, рано или поздно, но мы вынуждены уходить в себя, по той или иной причине. Возможно, чтобы справиться с сильным переживанием, может быть для того, чтобы найти воспоминание из далекого прошлого, может быть для того, что бы просто переварить происходящее. В конце-концов, от себя не уйти.
Для некоторых это путешествие было сравнимо с проходом по долине, для других — это плавание по морям в одинокой лодке, некоторые даже вынуждены бродить по дорожкам из желтого кирпича и сражаться с ведьмами и чудовищами — жизнь странная штука в этом плане. Но здесь, в отличие от многих других факторов, Ким не мог похвастаться оригинальностью. В его случае, практически всегда, это был кинотеатр. Большой экран показывал воспоминания, к которым взывали воспоминания мужчины.
Сейчас был такой момент.
Огромный зал. Бесконечная вереница свободных сидений, одно занятое и большой экран, на котором показывали нечеткую запись.
Омеге не было интересно в этом зале. Сейчас ему было даже не комфортно. Так было всегда, когда крутили именно эту запись. На ней высокий человек с длинными черными волосами протягивал руку к ребенку, и он давал испить ему из ладоней серебристую амальгаму. Субстанция, похожая на жидкий металл вливалась в горло, обжигая и отбирая жизнь. Выглядело так, как будто странное железо паразитировало в теле еще секунду назад живого ребенка. Тот терял последние признаки человечности и бросался на камеру.
На следующем обрывки появлялся мальчишка в разорванных тряпках. Он закапывал маленьких кукол, формировал могилки и поливал их тем же сплавом. Из могилок поднялась чернота. Мальчишка наслаждался происходящим, казалось устраивая беспорядки лишь для этого. Смерть, как цель, а не как инструмент — один из самых отвратных способов проявить собственную темную природу.
Все это было лишь обрывками фильмов. Чрезвычайно реальных, но все же фильмов. Хотя омега не мог вспомнить, когда он видел эти фильмы, или что происходило в них, кроме этих сцен. Важнее было то, что в этих ощущениях Тэхен чувствовал тьму; настоящую, полноценную, неприглядную, жуткую тьму, от которой хочется спрятаться, от которой хочется лишь сбежать, что бы хоть как-то оградить себя, даже если только на мгновение. Эту же самую тьму, в точности до миллиметра ощущений омега чувствовал в том, что промелькнуло через его сознание.
И это было не смутным «похоже», а чем-то практически тем же. Что-то холодное выползало к Киму из его собственного сознания, чего он еще не мог понять. Холодная рука уже протянула руку к горлу, лишь ожидая момента, что бы вырвать последний вздох, или же дело было в чем-то другом? Точнее сказать он не смог, даже если бы хотел. В его сознании затуманенном странным местом все еще путались реальность и вымысел, если здесь вообще была граница между двумя этими вещами.
Странный храм, видения, ужасы, интриги все это выходило, как из какого-то странного сна в котором логика одновременно отсутствовала, и при этом была.
В конечном счете, как можно объяснить, что в логове, где все должно было начаться находились следы так похожие на следы «палача», при том, что следов не было вовсе? Как такое множество деталей могли сливаться в столь неразборчивую картину? И все же, столь раздражающее ощущение не могло быть просто наваждением. Наваждение — легкий колокол в голове, но не звенящий набат, пробуждающий самые разные воспоминания, отличной степени жути друг от друга. Хоть что-то среди всего этого безумия должно навести их на правду, хотя бы что-то…
Сомнения и переживания — яд.
Не помогают. Для того, что бы помочь нужно успокоиться.
Успокоиться и вспомнить. Вспомнить все до мельчайших подробностей. И в этих мельчайших подробностях найти ключ, один единственный ключ, который и открывает все двери в этом мире. Все было настолько просто. Теперь нужно было только реализовать это на практике, а не только осознать. Глубокий вдох и выдох. Все глубже и глубже, пока на дне колодца наконец не появится отчетливый след.
— Так вся наша теория провальна? Все эти поиски были зря? Он ведь был таким с самого начала…
Голос У Юка доносился будто бы из другого мира. Для Тэхена реальность сейчас подернулась дымкой, а мир размышлений вышел на первый план. Многочисленные мысли и образы, осколки воспоминаний, все они проносились перед глазами, и омега вновь и вновь пытался отыскать Ответ. В этом что-то есть, не может не быть. Слишком много странностей творилось вокруг, чтобы списать это на обычное стечение обстоятельств. Нечто разворачивается прямо перед их носом, и сейчас уже было ясно, что это что-то большее, чем загадка одного поехавшего убийцы. Но как же увязать эти события? С чего начать?
В памяти вновь всплыл образ шести фигур над входной аркой, задумчиво глядящих вдаль. Но если они стражи врат, почему не смотрят немного вниз, прямо на входящих в древнее святилище людей? Тэхен помнил, что в некоторых религиях храмы строили особым образом, например — чтобы вход был обращен на Восток, к восходящему солнцу. Здесь ведь было что-то подобное, так? Не говоря ни слова, будто бы почти не контролируя собственное тело, омега направился к выходу. Он боялся, что вот-вот мысль упорхнет, словно пугливая птица. Спутники переглянулись и последовали за ним, но для него самого это не имело никакого значения.
И вот снова обрыв. Древнее здание примостилось на самом краю, но неужели его так и построили? Едва ли. А сколько вообще ему лет? Может ли быть так, что ее возвели в те времена, когда никакой реки не было вовсе? Или хотя бы когда она была гораздо спокойнее? Тэхен вновь проследил за направлением взгляда статуй, а затем опустил глаза на бурлящий водяной поток. Он тек по гладким, вылизанным начисто камням, но чуть выше начиналась обильная зеленая поросль, и вот там острый глаз различил кое-что интересное. Среди листьев проглядывал камень, но не такой, как вокруг, а гораздо более темный.
В иной ситуации омега не обратил бы на это внимания, но не сейчас. Он чувствовал, что это важно.
— Мы должны спуститься туда, — произнес Ким, сам отчасти удивившись своим словам. Сейчас весь он был во власти озарения, что вело его к новой ступеньке в этой истории.
Как оказалось, спуститься было совсем непросто. Все началось с долгого обследования берега, а продолжилось погрузкой в машину и изрядным крюком через не особо надежный на вид деревянный мост. Знания У Юка здесь снова оказались очень кстати, пусть в этой местности он ориентировался и вполовину не так хорошо, как в городе. Однако ж ни он, ни лысый не пытались допытываться у Тэхена о причинах этого странного витка путешествия.
Результат стоил того, ведь внизу они обнаружили седьмую статую. Из куда более темного камня, она сохранилась не столь хорошо, и уже нельзя было толком разобрать ни черт морды, ни даже видовой принадлежности. Лишь две вещи были очевидны. Во-первых, это нечто было маленьким, куда крошечнее, чем каждая из тех. Но второй факт был куда важнее. То, что сжимала лапища неведомого зверя, было титанических размеров топором.
Инстинкт, интуиция, как не назови — всего лишь накопленные знания в ходе жизни. Они аккумулируются в ходе жизни, что бы затем в подходящий момент помочь своему носителю. Этот «феномен» настолько живо затрагивал ума людей, что некоторые видные ученые своего времени на полном серьезе предполагали, что за счет соответствующей структуры мозга, люди могут самостоятельно предсказывать будущее, ориентируясь всего лишь по мельчайшим частицам и их взаимодействиям.
Сейчас, когда Тэхен испытал что-то подобное, он не мог сказать, что это — такая уж и не правда, в конце-концов, те знания, которые были лишь в его голове не смогли бы привести их сюда. Их бы просто не хватило. Архитектура и оккультизм никогда не были сильными сторонами омеги, как, например, его отца Хаикё. И все же сейчас озарение пришло. Что же, иногда даже тем, за кем гонятся силы выше всяческого понимания, благоволит удача; хоть когда-нибудь она должна повернуться нужной частью тела.
Но такие размышления Ким держал в себе ровно до того момента, как они наткнулись на следующую деталь головоломки. Маленькое существо с топором — громадное изваяние спрятанное от глаз людей, но наконец найденное. От него пробирали мурашки, оно впечатляло и вызывало в памяти самые отвратительные мысли, но при этом… изваяние само по себе не давало никаких ответов. Всегда можно было надеяться на то, что достаточно простого решения: следовало хорошенько обследовать окружение статуи. Возможно следы были рядом с ней или в этой закрытой от глаз нише. В конце-концов, возможно У Юк может рассказать что-то. Из них всех, пожалуй, он более всего был сведущ в культуре эпохи давно минувшей.
— Ищите все, что привлекает внимание. Все, что выбивается из окружения. След, запах, даже тень лежащую неправильно. Старик, если есть еще какие-то откровения из старых легенд, которые хотя бы относительно могут подойти к нашей ситуации, то для них самое время.
Они слишком далеко зашли для того, что бы сдаться просто так. Если им действительно было суждено умереть здесь, то они должны были хотя бы узнать за что именно они умирают. Не ту фальшивую историю, которую им кормит странный фантом, а настоящую причину. В конце-концов, она должна быть, просто обязанна.
Снова темнота и глаза, что ни на секунду не отводят взгляд. Все это ужасало, прежде всего — тем, что было пугающе реальным. Но в этот раз появилась еще одна деталь: голос, нежный и мелодичный, какой никак не ждешь услышать в таком жутком месте.
— У Юк, время уходит! Рассказывай, что из тех сказок, что рассказывал мне отец правда! Что из легенд людей гапхне — правда!
Тэхен моргнул, и темнота вокруг него стала абсолютной. Лишь светящиеся глаза все так же смотрели на него, постепенно размываясь. Он моргнул еще раз, и видение отступило. Теперь оно казалось совсем нестрашным, всего лишь осколком нелепой фантазии. Только вот откуда ему взяться сейчас, когда омегу ничуть не клонит в сон? Напротив, он свеж и новые зацепки будоражат ум!
—
Давай поговорим позже, на маскараде. Мне нужно много тебе рассказать, но для этого нужен еще один человек.
Он не успел ничего ответить. У Юк и лысый молча отправились обратно к машине.
Перед глазами все вновь потемнело, а затем Тэхен обнаружил себя в привычном городе. А вот место было совершенно не тем: омега сидел за рулем собственной машины, которая уже мчалась по шоссе обратно к городу. Спутники все так же были на месте, но молчали, словно они уже давно договорились обо всем. Словно кто-то там промотал неинтересную часть, подвинув историю еще на капельку ближе к развязке.
Нереально. Это все нереально.
Не просто мысль — осознание. Тэхен все еще хорошо помнил свою историю, помнил, как он стал Праведником купленного города. И все же, если подумать, что там было помимо общих моментов? Он не мог вспомнить ни веселых сценок, ни моментов радости и печали из детства. Будто бы он и не жил, пока не прыгнул в уезжающий поезд. А образы в его сознании, те, что раньше он принимал за обрывки виденных когда-то фильмов, теперь становились все реальнее, и их было все больше. Но что все это должно значить? Картина его жизни распадалась, а иллюзии и сны перемешивались с правдой, оставляя лишь хаос. Что будет, если так пойдет дальше? Тэхен не был уверен, что его разум попросту не исчезнет, разорванный изнутри этой бурей образов.
Руки будто сами вели автомобиль, и омега догадывался, что они направляются к тому самому месту: к особняку IC.
━━━━━━━━》𖤍《 ━━━━━━━
Когда машина с Тэхеном дала по газам и исчезла за поворотом пустой улицы, Чонгук остался один на один с человеком, который вселял страх во всех, кто был так или иначе втянут в разборки с миром мафии. Альфе не было страшно или не спокойно, словно все так и должно было случиться: взрыв, перестрелка, появление загадочного человека в златой маске.
Альфа не выходил из своего «укрытия», оставаясь возле тела одного их телохранителей, что был похоронен под грудой обвалившихся стен бывшего ресторанчика. Его глаза бегали из стороны в сторону. Лишь когда рев мотора стих, к Чону вернулся страх и он мелко задрожал. Он мог умереть, он слишком много узнал.
Двумя пальцами, что мелко тряслись, Чонгук достал сигарету. Вместе с табаком в легких, альфа чувствовал соленый привкус крови на губах. Он мог влезть в эти разборки, получить ответы. Он мог перейти к угрозам и просто требовать. Но все это… все это было не тем подходом, который был нужен. Что-то внутри альфы теперь не давало ему скомкать и выбросить все к чертям сейчас, он срочно должен найти Кима и получить ответы и он точно знал, кто ему может с этим помочь.
Прежде чем подняться и, выудив из внутреннего кармана телефон, набрать номер Юнги, взгляд альфы зацепился за темный силуэт, что стоял на бывшем входе в ресторан. Он не спешил, стоял и смотрел туда, где совсем недавно скрылась машина, а затем, не оборачиваясь на вышедшего Чонгука, пошел прочь, волоча за собой свою тень и топор, испачканный в крови. Окликать этого психопата было бы не самым умным решением для сохранности собственной жизни, оттого альфа, дождавшись пока неведомый гость скроется в проулке, поспешил ретироваться с места преступления с приближающимися сигналами служебных машин: полиция, скорая и пожарные уже спешили к месту взрыва и ему лучше как можно быстрее исчезнуть отсюда.
