Ничего не останется от нас

— Господин, — запричитала старуха испуганно, — вы так рано вернулись! Что-то случилось? — Я быстро управился с делами на сегодня, — мужчина мрачно усмехнулся. — Удача все ещё на нашей стороне. Но я не настроен болтать сейчас с тобой об этом. Оставь нас! — велел Йоргос тоном, не терпящим возражений. Сенджер напрягся в предвкушении и, быстрым движением накинув на плечи простыню, вместо снятой рубашки, вжался спиной в стену. — У меня две новости для тебя: хорошая и плохая, — альфа захлопнул за собой дверь и, оставив все оружие на столе, то ли для того, чтоб пленник не попытался им воспользоваться, то ли для демонстрации мирного настроя со своей стороны, присел рядом на кровать. — Хорошая — начал он, — в том, что тебя не бросили. Твои друзья, воины твоего стойбища, Эмир Ильтабер, люди Султана, и даже сам Султан с сыном все ищут тебя. А плохая… — Йоргос злорадно усмехнулся, — они тебя никогда не найдут, по крайней мере живым! — Они не перестанут искать, пока не найдут тело! Мужчина растянул губы в снисходительной улыбке. — Это ты так считаешь. Поверь, в твоём государстве сейчас столько проблем, что о тебе забудут очень быстро, каким бы ценным шпионом ты ни был. Сенджер не нашелся, что ответить, в глубине души с досадой признавая, что так-то его враг прав. «Отец и брат не знают правды. Я для них лишь преданный воин, ловко справляющийся с любыми заданиями. Они поищут меня, наверное, не дольше недели, в лучшем случае, а потом забудут. Сомневаюсь, что Визирь признается им во всем, — подумал юноша опечалено. — Друзья будут тосковать по мне, но и они не смогут вечно заниматься моими поисками. Им придется признать меня мёртвым. Аллах великий! — ужаснулся омега вдруг. — Что же будет с моей нежной милой матушкой, когда ей сообщат о моей смерти? Родная моя, любимая, как она перенесет это горе? У нее ведь нет никого, кроме меня! На кого я ее оставлю? Надо бежать отсюда! Едва раны чуть заживут, придумать план и бежать! Любым способом!» — решил Сенджер твердо, а сам выпалил вдруг, против собственной воли: — Прошу тебя, позволь мне хоть раз передать матушке весточку о том, что я жив. Она не скажет никому, только сама будет знать об этом. У нее слабое сердце, она не выдержит таких потрясений. Я её единственная поддержка и опора. Известие о моей смерти убьет ее! Позволь, ради всего святого! Неужели у тебя у самого нет матери, и ты не можешь понять моего беспокойства? Йоргос сначала застыл ошарашенно на месте, растерянным взглядом разглядывая своего собеседника: его заострившееся болезненно лицо в обрамлении распущенных сейчас волос, влажные, полные мольбы глаза, беспомощно открытую шею и плечо со следом огромного синяка на нем, трогательно оголившееся из-под сползшей немного простыни и манящее бронзовой бархатностью нежной загорелой кожи, покрытой кое-где плеядой мелких родинок… Такому Сенджеру, умоляющему, хрупкому, беззащитному, обезоруживающе красивому, чего раньше он никогда не замечал, не видя в нем омеги, хотелось ответить «да», а потом швырнуть разом весь этот мир, все его царства и богатства к его ногам, но альфа знал, что стоит лишь раз пойти у чувств на поводу, и вскоре ты станешь рабом этих огромных бездонных глаз, этих манящих губ, этого голоса, будешь безропотно выполнять любые прихоти своего господина, этого никак нельзя было допустить! Поэтому Йоргос переборол себя, заглушив голос сердца, и, наклонившись ближе к чужому лицу, протянул, переходя на зловещий полушепот: — После всего, что было, после всех твоих ядовитых слов, всех оскорблений и угроз, ты просишь меня об услуге, да ещё и такой, и думаешь, что я не откажу тебе в этом?! Забудь! — обрубил он резко. — Забудь о родном доме и родных землях, забудь о матери, забудь обо всех, кого любишь, и кто любит тебя! Для своих близких ты — покойник, и им и останешься! Смирись с этим! Мольба в чужих глазах в одно мгновение сменилась злостью. Холодная, обманчиво тихая, словно речной омут, ненависть заплескалась в их черной губительной глубине, юноша напрягся весь, словно дикий зверь перед прыжком, а в следующий момент и впрямь рывком повалил альфу на пол, частично сковывая его движения накинутой поверх простыней и ей же перекрывая противнику видимость. Не особо церемонясь и не позволяя врагу сориентироваться, Сенджер вслепую нанес несколько быстрых жёстких удара кулаком, предположительно в лицо, а после, за неимением лучшего оружия, схватил упавший рядом на пол довольно увесистый деревянный поднос из-под лекарств, оставленный служанкой, и его ребром намеривался уже было нанести удар по чужой шее и сломать ненавистному врагу кадык, но Йоргос в последний момент дернулся резко, сбрасывая оседлавшего его бедра противника с себя. Поняв, что в драке на открытой местности ему, раненому и ослабшему от потери крови, едва стоящему на ногах, точно не победить, Сенджер решил взять врага ловкостью. В чем в чём, а в этом альфа уступал ему даже сейчас. Изогнувшись кошкой, омега шустро забрался под кровать, Йоргос, словно обезумевший от ярости дворовой пес, метнулся было за ним и попал в ловушку. Здесь, в пыльной темной подкроватной тесноте, он оказался в невыгодном положение. В то время как сам альфа застрял едва ли не наполовину под кроватью, его миниатюрно-тощий противник вполне свободно мог перемещаться, ловко уворачиваясь от пытающихся схватить его рук, чем и не пириминул воспользоваться. Рыкнув что-то угрожающе, с яростью взбесившейся кошки он набросился на попавшегося в ловушку врага, пытаясь в прямом смысле слова ногтями выцарапать ему глаза. Йоргос взвыл и, дернувшись, больно ударился спиной об острый край. Это вывело его из себя окончательно. Нечеловеческим усилием он приподнял рывком тяжеленную кровать и, выбравшись из-под нее, со скрипом потянул ее прочь от стены. Вопреки его ожиданиям, Сенджер просто переместился вместе с кровью, и все усилия оказались напрасными. — Ладно… — выдохнул мужчина шумно, — давай успокоимся! Я не могу тебя поймать, но и ты не можешь вечно от меня бегать, так что вылезай. Клянусь, что не трону тебя! — Зато я тебя трону! — окликнули его вдруг из-за спины, а в следующий миг на голову Йоргосу, незаметившему, как враг, покинув свое убежище, подкрался к нему, обрушился удар злополучным подносом. Бессознательное тело с глухим стуком рухнуло безвольно на пол, и сам Сенджер опустился обессиленно рядом, сгибаясь пополам от охвативших все тело спазмов боли. «Теперь он точно меня убьёт! — подумал юноша испуганно, немного придя в себя. — Зачем я сделал это? Слишком рано! Я не могу ни сбежать, ни спрятаться! Что же делать?! Надо убить его, пока не очнулся! — пришло внезапно озарение. — Даже если меня убьют потом, хотя бы ему я отомщу!» — рывком юноша метнулся к столу, схватил с него нож и уже замахнулся было, но в последний момент его сжали железной хваткой за руку. Молча, тяжело дыша от ярости, Йоргос повалил омегу на пол, прижимая его весом своего тела, и, замахнувшись, воткнул нож в пол, в считанных миллиметрах от чужой шеи. — Нападешь на меня ещё раз, я отрублю тебе руки! — прошипел он взбешенно. — И даже так я все равно буду пытаться убить тебя! — дерзко огрызнулся Сенджер ему в ответ. — Ты не знаешь сельджукских воинов! Пока сельджукский воин ещё дышит, врагам не стоит списывать его со счетов! — Не в твоём положение угрожать мне! Если помнишь, у тебя осталось двадцать девять дней! Если за эти двадцать девять дней я не смогу тебя полюбить, ты умрёшь! — отозвался насмешливо альфа, поднявшись на ноги. — Эти двадцать девять дней ты потратишь на пустые ожидания. Я никогда не полюблю тебя! И перестань уже запугивать меня! Чтобы бояться человека, нужно его хоть немного, но уважать, а я тебя не просто не уважаю, — юноша брезгливо скривился, — я тебя презираю! Ты жалок! Тебя уважать не за что! Поэтому ты всех запугиваешь, чтобы они боялись посмотреть тебе в глаза, иначе бы они точно увидели в них испуг и поняли, что ты всего лишь ничтожный трус!!! — Двадцать девять дней! Двадцать девять! Помни об этом! — бросил Йоргос на прощание и, выйдя из комнаты, запер ее на ключ. «Проклятье! Проклятье! — негодовал он внутренне. — Ненавижу! Как же я его ненавижу! Как он смеет так разговаривать со мной?! И как смела судьба решить, что мы должны быть вместе?! Почему он? Почему ни одна из тех знатных невест, которых сватал за меня отец, когда ещё был жив? Почему даже не та гордая красавица — дочь Эмира? Но нет, на ее запястье цветок, такой же, как у ее служанки, а мне досталось то, что досталось! — Йоргос недовольно поморщился. — Хотя, конечно, не будь Сенджер Сенджером — ядовитой змеей в облике человека, я бы даже мог считать, что мне повезло. Мне досталась завидная пара. Он умен, красив, ладно сложен, в чертах лица и в строении тела: в этой лебединой шее, острых ключицах, изящных руках, тонких запястьях и щиколотках, видна порода, как у чистокровной лошади. Довольно странно видеть подобное у жителя стойбища, — мелькнула внезапно в голове полная смутных подозрений мысль. — Да и слишком уж он дерзок для человека из небогатой семьи, для сироты, воспитанного матерью. Но если он сирота, — легла одна догадка поверх другой, — то кого же тогда он звал в бреду? И что за брат, если, как этот вздорный мальчишка сказал, он сам — единственная опора для своей матери? Неужели соврал, пытаясь разжалобить? Но нет, — Йоргос в недоумении покачал головой, — когда я следил за шатром Сенджера, лишь его мать была там, и в самом шатре, кроме ее постели, есть лишь еще одна — Сенджера, да и в стойбище никто не упомянул ни разу ни его отца, ни брата, хотя о самом Сенджере каждый второй говорил. И все с уважением, кроме того завистливого болвана, что выдал мне необходимые сведения. И все равно, не слишком ли много почтения для восемнадцатилетнего мальчишки? Даже если он заслужил почтение подвигами, кто отправил его на эти подвиги? Он ведь совсем ребенок, в сыновья мне годится… Как говорят, ещё молоко на губах не обсохло, но зато уже возглавляет отряд опытных взрослых воинов, уже ценный шпион, уже герой… Нет, что-то здесь не так! Что-то тут нечисто! — альфа замер посреди улицы и выдохнул шумно. — Надо успокоиться! Обдумать все позже, на холодную голову!» — Йоргос? — окликнули его вдруг. — Что это с тобой? Альфа повернулся. Рядом с ним, недоумевающе щуря глаза, стоял Андреас. — На тебя напала стая голодных кошек? — продолжил он с усмешкой. — Или тебе впервые в жизни кто-то отказал? Ох, Йоргос, ох… Эта девушка… — Это не девушка, господин командующий! — обрубил Йоргос хмуро. — И, если вы позволите, давайте мы лучше обсудим важные дела, а не мои дела сердечные! — Как хочешь, — Андреас холодно кивнул, морщась от недовольства. — Сейчас у нас и правда есть дела поважнее. Мелик-шах продолжает искать Сенджера. — Пусть ищет сколько угодно, — отозвался альфа равнодушно. — Сенджера я убил и сбросил со скалы, видимо тело унесло куда-нибудь под коряги, поэтому они до сих пор его не нашли! Почему вообще нас должно волновать то, что они продолжают поиски? — Может быть потому, что Сенджер не мертв? — Андреас угрожающе прищурился. — Мне только что доложили, что ты вчера привез его в свой дом. Что это ещё за игры ты затеял за моей спиной?! — Кто доложил? — спросил альфа хриплым, подрагивающим от едва сдерживаемой ярости голосом. — Кто из этих жалких червей не умеет держать язык за зубами?! — Леонид, — отозвался комендант охотно. — Делай с ним, что хочешь, я даже не стану препятствовать. Не люблю крыс! — поморщился мужчина брезгливо. — И всё-таки объяснись! Ты оставил врага живым, в тайне от меня привез его в свой дом, набросился из-за него на своих воинов… Ради чего все это? — Я понял, что мне недостаточно будет просто убить Сенджера. Его смерть не утолит мой гнев. Нет, он будет долго страдать, я заставлю его молить о смерти! А воинов я избил, потому что они тронули мою добычу. — Ох, Йоргос… — Андреас только покачал неодобрительно головой. — Не на то ты жизнь тратишь, одной ненавистью сыт не будешь! Ну да не мне учить тебя! Все равно не послушаешь ведь… Альфа молча кивнул. — С эти мы разобрались. А в чем проблема, о которой вы говорили? — Наши враги очень настойчивы, они не оставят этого так, — отозвался комендант хмуро. — Друзья Сенджера знают, что ты преследовал его, а помогал тебе в этом Дукас. Они могут заставить его выдать тебя. Этот человек может доставить нам много проблем. Его нужно убить, пока не стало слишком поздно. Отправь людей… — Не стоит! — перебил Йоргос торопливо. — Я все сделаю сам! Я начал все это, мне и заканчивать! — Будь по-твоему, — согласился Андреас. — Но, Йоргос, — добавил он, многозначительно кашлянув, — разговор о Сенджере, мы его ещё не закончили! Альфа угрожающе нахмурился. — Нечего там обсуждать! Сенджер мой, на этом все! — бросил он грубо и, отвернувшись, быстро зашагал прочь. — Раз ты так злишься, — протянул Андреас, коварно усмехаясь, — значит точно есть, что обсудить! Ох, Йоргас, ох, как бы ты не разжег огонь, что всех нас спалит!