Ничего не останется от нас

Время уже давно перевалило заполночь, но сон к Сенджеру никак не желал идти. Поджав под себя зябнущие ноги и обхватив руками плечи, омега сидел на стуле у окна и скучающим пустым взглядом глядел, чуть отодвинув занавеску, на залитую тусклым светом оранжевой и круглой, как хлебная лепешка, луны пустую улицу. Тяжелые гнетущие мысли терзали его душу. Он думал об отце, о том, что так никогда и не обнимет его, думал о своей убитой горем матушке, о возлюбленном, с которым, едва познав любовь, был разлучен так жестоко, о наставнике, о друзьях, немного думал и о золотом крае, что Йоргос называл раем, а ему самому он виделся адом. «Почему, за какие грехи ты обрушил на мою голову и голову моей матери столько несчастий, Всевышний?! — Сенджер тяжело вздохнул, сжимая ладони так крепко, что на плечах наверняка остались потом синяки. — Почему мы так страдаем? Почему ты отнял у нас все? У нее мужа, сыновей и доброе имя, у меня мать, отца, брата и любимого… Аллах великий, чем же мы так прогневили тебя?!» Сенджер и дальше бы продолжил сокрушаться по поводу своей несчастной судьбы, но какое-то подозрительное движение за окном привлекло его внимание. Как назло, именно сейчас луна зашла за облака, но юноша все равно сумел разглядеть силуэты нескольких человек, что, воровато озираясь, направлялись прямо к дому. «А это ещё кто такие? — всполошился Сенджер, оглядывая нервно комнату в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия (ножи, а уж тем более мечи от него прятали). В итоге, не обнаружив ничего лучше тяжелой чугунной кочерги, омега решил довольствоваться тем, что есть и, вооружившись, прижался ухом к двери, прислушиваясь, что же происходит внизу. В доме, вопреки ожиданиям, царила просто могильная тишина. Прошла минута, две, три, пять… «Может показалось? Померещилось… Или, может, они прошли мимо?» — Сенджер чуть приоткрыл дверь и как раз в этот момент увидел, как чей-то силуэт в плаще скрывается бесшумно за дверью чужой комнаты. Ещё четверо остались стоять около лестницы. — Йоргос, просыпайся!!! В доме враги!!! — крикнул омега так громко, как только получилось, быстрее, чем успел подумать, а сам метнулся обратно в комнату, но не закрыл на засов дверь, хотя и мог, а напротив оставил ее приглашающе открытой. Двое из незваных гостей рванулись вслед за ним, а ещё двое в хозяйскую спальню. И уже в следующий момент, почти в унисон, раздался чей-то крик и хруст пробитого ударом кочерги черепа. — Батинит?! — пробормотал юноша ошарашено, увидев висящий на шее убитого знакомый круглый амулет с изображением меча и солнца. — Что здесь делают батиниты?! Это замешательство чуть не стоило ему жизни. Второй противник повалил его на пол, но едва только успел замахнуться ножом, как вдруг обмяк и упал сверху безжизненной тушей. А уже в следующий момент чужая сильная рука за шкирку оттащила его в сторону. — Не ранен?! Сенджер молча помотал головой и, ухватившись за протянутую ему руку, поднялся. — Ты спас мне жизнь… — Йоргос задумчиво нахмурился, вытирая с лица брызги крови. — Надеюсь ты не думаешь, что я сделал это ради тебя? — хмыкнул юноша безразлично. — Откуда мне было знать, что эти люди пришли не за мной? Одному убить их мне было бы тяжелее. Йоргос усмехнулся. — А я думал, что мы оставили позади тот период наших отношений, когда мы плюемся друг в друга ядом и грозимся убить при первой возможности, — протянул он невозмутимо. — Я может уже и не ненавижу тебя, но и любить мне тебя не с чего! — отрезал юноша холодно, но потом взгляд его приобрел нотки обеспокоенности. — Ты понимаешь, что происходит? Что здесь делают батиниты? Они пришли сюда мстить мне, или тебе? Отвечай! — повысил он голос. — Батиниты, вроде как, сотрудничают с нами, у Андреаса договоренность с их главным Даи. Но я не верю им, как союзникам, — Йоргос поморщился. — Они просто используют нас, впрочем, как и мы их. А сюда они наверняка явились за священными реликвиями. — А священные реликвии здесь? В твоём доме? — Конечно нет! Сенджер разочарованно сник. — Другой вопрос в том, как они проникли в крепость? — продолжил между тем мужчина, задумчиво хмурясь. — Похоже, что их провел кто-то из наших. Нужно осмотреть трупы. — Вон тот, с раскроенным черепом, — указал Сенджер в сторону одного из трупов, — точно батинит. У него на шее их медальон. Йоргос присел на корточки рядом с вторым убитым и, пару мгновений спустя, заявил: — У этого тоже. Пошли осмотрим тех, кто был в моей комнате. Сенджер кивнул и первым вышел за дверь. В комнате Йоргоса царил бардак. Один из трупов лежал прямо поперёк кровати, наверняка тот самый, что вошел первым и собирался зарезать хозяина дома спящим. — А вот и предатель. Этот из наших, — поморщился альфа, стянув с чужого лица повязку. — Жаль он мертвый, не удастся ничего узнать. — Погоди-ка, — Сенджер нахмурился, прислушиваясь. — Вон тот крайний у двери, он, кажется, ещё жив. Если не возражаешь, я попробую допросить его. Йоргос сделал приглашающий жест рукой, а сам присел на край кровати, с любопытством ожидая того, что же последует дальше. Зрелище обещало быть интересным. — Как вы попали в крепость и зачем? Отвечай быстро, и тогда смерть твоя будет лёгкой! — велел юноша, опустившись рядом с раненым на колени и щекоча лезвием кинжала его шею. — Ты?! — прохрипел тот удивлённо. — Все думали, ты уже давно мертв и бездомные псы и стервятники рвут на куски твой поганый труп! — Придержи-ка свой поганый язык! — перебил его Йоргос взбешенно. — Ещё одно оскорбление в сторону этого человека, и ты останешься без него! Сенджер хмыкнул немного растерянно, но быстро взял себя в руки и коротко велел альфе: — Не мешай! Я сам разберусь. Ты лучше пока куда-нибудь унеси трупы. Афифе Хатун уже стара, у нее слабое сердце, ни к чему ей это видеть. Хорошо хоть полы не деревянные, иначе бы их было вовек не отмыть от крови, — добавил он тише. Йоргос хотел было возразить, но в итоге согласился. Едва он ушел, утащив с собой первый труп, омега зажмурился, шумно вздыхая, и, деловито кашлянув, схватил вдруг врага за ухо, больно выворачивая его и делая небольшой надрез около основания. — Пальцы отрубать неудобно, ты ведь дёргаться будешь, — пояснил он вполне миролюбиво. — Поэтому я лучше отрежу тебе ухо, если будешь злить меня, а после первого — второе, а за ним нос, а скажешь что-нибудь про то, что я омега — станешь евнухом! Так что будь послушен, если хочешь умереть легко и мужчиной. — Хорошо! Я все расскажу! — закивал бунтовщик торопливо. — Все! — Конечно… Только вот, — Сенджер покачал отрицательно головой, — боюсь, ничего нового ты мне не расскажешь! Вы пришли в этот дом в поисках священных реликвий, а провёл вас один из византийцев, его лицо мне знакомо, этот человек был в отряде, который и взял меня в плен, наверняка он предал Йоргоса потому, что тот избил его за то, что он меня пытался изнасиловать. Все верно? Батинит кивнул. — Но раз ты все знаешь, — прохрипел он растерянно, — тогда зачем тебе я? Что ещё я должен сказать? — Кто ваш главный даи?! — Я не знаю! Его знают очень немногие. Это большая честь, ее мало кто удостаивается. — Кто тогда тот предатель, что скрывается во дворце? — Не знаю! И вообще, ничего я не скажу тебе, шакал дьявола Мелик-шаха! — осмелел раненый вдруг. — Я умру шахидом, а ты и твой Господин сдохните, как собаки, и будете гореть в аду! Сельджукское государство падёт, и дьявол будет повержен в пыль, когда мы победим, то бросим его тело на съедение псам! Сенджер побледнел от гнева. — Никто, — прошипел он взбешенно, — никто, особенно такой ничтожный грязный червь, как ты, не смеет оскорблять моего Султана, а уж тем более моего отца! Когда Йоргос вернулся наконец, перетащив предпоследний труп на улицу, то застал омегу сидящим неподвижно на полу около мертвеца, на теле которого виднелось гораздо больше ран, чем требовалось бы, чтобы его убить. Плечи юноши мелко тряслись, глаза были пустыми, а пальцы на рукояти кинжала аж побелели от того, как сильно они были сжаты. — За что ты его так? — спросил альфа как можно спокойнее и, опустившись с мальчишкой рядом, мягко, но настойчиво забрал у него нож. — Он что-то сказал тебе? — Напротив, — отозвался Сенджер тихо и на удивление невозмутимо, и только мелкая дрожь в руках и напряженные неестественно мускулы на лице, выдавали его беспокойство, — он был слишком неразговорчив, пришлось развязывать ему язык другим способом. Ты кстати на нем стоишь сейчас. — На чем?! — На языке. Йоргос выругался неразборчиво и отшатнулся в сторону. — А теперь на ухе… Шутка, — Сенджер скверно улыбнулся, кажа в кривой ухмылке крупные белые зубы. — Оно во рту сейчас, вместо языка. — Опять шутишь? — спросил Йоргос с усмешкой. Юноша молча помотал головой. — Мда… — выдавил альфа, брезгливо морщась. — А нос где?! Впрочем, — осекся он быстро, — не хочу даже знать! — А вот на нем ты стоишь теперь. Этот гад так дёргался, что он отлетел в сторону, — ответил Сенджер с тяжелым вздохом. — Ты знаешь, что это отвратительно?! Омега молча кивнул. Мужчина только покачал головой. — Я сейчас унесу труп, а ты умойся и ложись спать! На тебе лишь ночная рубашка и халат, я уже слышу даже, как стучат от холода твои зубы, так что иди грейся. Я со всем разберусь сам. — Пойду, но сначала дай мне тряпку, — попросил Сенджер неожиданно. — Зачем ещё? — Полы вымою. — Афифе вымоет. — Нет! — крикнул юноша, топнув раздраженно ногой. — У меня руки уже скоро от безделья отвалятся! Дай ты хоть немного мне поработать! Не могу уже! — Отдыхай и наслаждайся этим, — возразил Йоргос. — Ты вообще что-ли никогда не отдыхаешь, что отдых тебе в тягость? — Я отдыхаю, когда ранен, но только до тех пор, пока не перестану шататься и терять сознание, а потом сразу на новое задание отправляюсь, — ответил Сенджер послушно. — Обычно это где-то неделя…дня два я лежу, потом помогаю матушке по хозяйству. Она ругает меня, но я то знаю, что самой ей тяжело рубить дрова например, или починить что-нибудь, а я дома и так нечасто бываю, чтобы ей помочь, — юноша печально вздохнул, плечи его поникли, и взгляд стал пустым и тоскливым. — Ты моя будущая жена, ты не будешь выполнять грязную работу, словно прислуга, и точка! — обрубил Йоргос бескомпромиссно. — А раз уж безделье так тебя тяготит, то я велю Афифе, чтобы она научила тебя вышивать. — Ты издеваешься? — спросил Сенджер тихо. — Вовсе нет! Привыкай. А сейчас иди спать. Омега раздраженно фыркнул, но всё-таки послушался, понимая, что в этом вопросе Йоргоса ему никак не переспорить. ***** Сенджер не мог ответить точно, что именно способствовало этому, но после своего возвращения в кровать он и думать забыл о бессоннице и напротив заснул, как убитый. Проснулся омега ближе к обеду, от ощущения того, что кто-то пристально смотрел на него. — Йоргос, хватит… — начал было юноша раздраженно, но прервался на полуслове, увидев стоящего на пороге богато одетого незнакомца с золотым венцом на голове. — Командующий Андреас? — предположил он немного неуверенно, приподнимаясь на постели. Мужчина прищурился, рассматривая его заинтересованным тяжелым взглядом, а после кивнул. — Ты правильно догадался. Чего отвел глаза? — усмехнулся Андреас коротко. — Боишься меня? — Нет. Дело в том, что мне немного неловко, — Сенджер кивнул и наигранно вежливо улыбнулся. — Я просто никогда ещё раньше не разговаривал с человеком, … — ненадолго он прервался, переводя дух, и наконец закончил, — у которого вместо лица была бы крысиная морда. Но теперь, когда я знаю, кто вы, все встало на свои места. В комнате повисла напряжённая гнетущая тишина, а потом Андреас вдруг рассмеялся громко, прихлопывая рукой по колену. — Мне нравится твоя дерзость! Полагаю, что лицо Йоргосу тоже ты разукрасил. Смелости тебе не занимать. Однако, учитывая твое положение, — командующий вновь сменил тон на хмурый и напряженный, — я не могу понять, с чего вдруг ты так смел? — А вы на моем месте предпочли бы не дерзить, а ползать у врагов в ногах и слёзно умолять сохранить вам жизнь? — отозвался юноша холодно и, опустившись спиной обратно на подушку, прикрыл глаза, словно полностью потеряв к собеседнику интерес. — Какой смысл мне проявлять учтивость в общении с вами? Это ничего не изменит. Так или иначе я наверняка умру скоро, а от чьей руки, от вашей, или от Йоргоса, мне все равно! Мне даже к своим не вернуться уже, сочтут за предателя и казнят. — Мне вот любопытно, — альфа подошел ближе и нагло присел рядом на кровать, — Йоргос в самом деле держит тебя здесь, лечит и защищает лишь для того, чтобы дольше издеваться над тобой и потом убить, как он сам мне говорил? — Мне он иначе говорит, но я ему не верю. Почему бы вам не утолить свое любопытство допросом Йоргоса?! — огрызнулся Сенджер устало. — Он безумец, откуда мне знать, что у него на уме? У этого человека дела расходятся со словами, а слова с мыслями! — И всё-таки, если он сохранил тебе жизнь для того, чтобы мучить, зачем тогда он выхаживает тебя? — Мы соулмейты, — ответил юноша, недовольно морщась. — Йоргос по этой причине не смог убить меня, но он все равно сделает это, и сделает сразу, как только я попытаюсь сбежать, а я попытаюсь, нет даже смысла скрывать, потому что это очевидно. Судя по выражению лица, вы ничего этого не знали… — губы омеги тронула едва заметная, непонятно что значащая ухмылка. — Ваш подчинённый с вами нечестен. Андреас снова рассмеялся. — Нравишься ты мне, — заявил он вдруг. — Люблю прямолинейных людей. Только вот мне интересно, почему ты до сих пор ещё не попытался на меня напасть? Йоргоса, судя по синякам и царапинам на его лице, ты не особо жаловал в начале вашего знакомства, а меня не трогаешь. — А зачем мне на вас нападать? С Йоргосом у меня личные дела, а между мной и вами одна лишь политика, — Сенджер шумно вздохнул, морщась от боли в пересохшем горле, и Андреас без лишних слов протянул ему свою флягу. После пары жадных глотков юноша продолжил, коротко кивнув в знак благодарности. — Если я вас убью, это не изменит ничего. На ваше место назначат кого-то другого и все… Да и как бы я напал на вас, если у меня нет под рукой ничего, что можно использовать, как оружие? А ещё за дверью наверняка полно ваших людей, и даже если я убью вас, мне не уйти живым. Андреас потянулся и похлопал собеседника по плечу, отчего тот поморщился нервно, но не шелохнулся. — Ты не ненавидишь меня? — спросил альфа с нескрываемым любопытством. — Я ведь уже сказал, между нами ничего личного. Врага необязательно ненавидеть, умного, достойного врага можно даже уважать. Андреас угрожающе прищурил глаза. — Хочешь сказать, ты из уважения крысой меня назвал? — Вы правда похожи на крысу, — выдавил Сенджер тихо, но при этом совершенно невозмутимо. — У вас маленькие глаза, длинный нос, большие уши… Андреас рассмеялся так громко, что юноша даже вздрогнул. — Ох, Сенджер, ох… — пробормотал он сквозь смех, — ты мне нравишься с каждой секундой все больше! Даже жаль будет тебя убивать в итоге. К слову, — нахмурился мужчина задумчиво, — ты мне тоже кого-то сильно напоминаешь, только вот никак не могу понять, кого… Может быть я сразил мечом твоего отца, или брата в какой-нибудь из битв? — Поверьте, командующий Андреас, — хмыкнул омега дерзко, — ни против моего отца, ни против брата вы бы не осмелились выйти в честном поединкепоединке. Разве что заманили бы в ловушку и напали толпой. Йоргоса случайно не вы этому научили? — Подлости у него своей хоть отбавляй! — фыркнул альфа насмешливо. — В этом деле скорее он меня учить может. Йоргоса вообще следует опасаться, он живёт голосом инстинктов, а не голосом разума. Поэтому я все ещё не отрубил тебе голову, чтобы отправить ее Мелик-шаху в сундуке, как он это сделал с племянником императора. Йоргос ненавидит, когда кто-то посягает на то, что принадлежит ему. Он одержим местью, и ему все равно, кому мстить, был бы повод. Так что там с Султаном? Ты дорог Мелик-шаху, верно? — Не больше, чем любой другой воин из числа его приближенных, — отозвался Сенджер сухо. — Даже если вы всё-таки отошлете ему мою голову в сундуке, поверьте, он будет огорчен, но точно не так сильно, как огорчены были вы его подарком! Неравноценный получится обмен… — Говоришь, он не особо ценит тебя, — протянул Андреас задумчиво, — почему тогда ищет с таким рвением? — Он ищет в первую очередь священные реликвии, а потом уже меня, и только потому, что я могу располагать ценными сведениями! Во дворце завелся предатель, я мог видеть его, поэтому Султану так важно меня найти. Командующий недоверчиво хмыкнул и спросил, хмурясь: — И ты так легко говоришь об этом мне? А вдруг мы решим воспользоваться этими сведениями и вступить с предателем в сговор? — Ну, во-первых, я так и не узнал, кто этот предатель, во-вторых, если бы даже знал, то и под пытками не сознался бы, а в-третьих, — Сенджер криво усмехнулся, — этот человек слишком умен, поэтому мы ещё не вышли на его след. Если бы он хотел сотрудничать с вами, то давно бы уже делал это, а если он не хочет, чтобы вы знали его истинное лицо, то вам никогда не удастся различить среди стада овец волка в овечьей шкуре! — Это то самое уважение к врагу, о котором ты говоришь? Ты им почти восхищаешься, кем бы он ни был. А меня ты значит не ненавидишь, но и не уважаешь? — Чтобы ненавидеть, или уважать врага, нужно знать его хоть немного. — Как на счёт познакомиться поближе? Сенджер недоумевающе нахмурился. — О чем вы, командующий? — Я приглашаю тебя на ужин этим вечером. Ты ранен, я знаю, но мои люди помогут тебе добраться до моего дома, — пояснил Андреас тоном не терпящим возражений. — Пологаю, у меня нет возможности отказаться от вашего приглашения? — Сенджер тяжело вздохнул. — Правильно полагаешь, — кивнул Андреас довольно. — А что же на счёт Йоргоса? Всё-таки я его пленник и его омега, а не ваш! И менять вы этого не собираетесь, потому что не хотите с ним связываться. — Йоргос на задание. Он не может возразить. — Тогда до вечера, командующий Андреас. — Сенджер улыбнулся холодно и совершенно неискренне. — А сейчас покиньте комнату! Мне бы хотелось одеться. Я воин и не знаю стыда, однако сейчас мы не на войне, и наши правила приличий считают непозволительным для альфы, смотреть на чужую омегу, когда она даже толком не одета. Извольте этим правилам следовать, раз настаиваете на том, чтобы я следовал вашим! Андреас нахмурился удивленно, ошарашенный столь откровенной наглостью, но потом усмехнулся довольно и кивнул, выходя за дверь: — До вечера, Сенджер, до вечера…