***
Том беспомощно лежал — неспособный двигаться, с полным бардаком в голове. Он впервые в жизни был настолько близко к панике… но он был Лордом Волдемортом, а Лорд Волдеморт никогда не паниковал. Когда стало очевидно, что Гарри не вернется, он глубоко вздохнул и обдумал варианты. Черта с два он останется ждать, пока кто-нибудь его найдет, но другой вариант был безумно унизительным. Его палочка валялась у тумбочки Эйвери, примерно в четырех метрах от него. Он попытался катиться, но веревки мешали, поэтому ему пришлось ползти волнообразными движениями, как чертов червяк. Если бы Эйвери или Лестрейндж наткнулись на него, они мгновенно бы перешли от восхищенного «Лорда Волдеморта» к «Лорду Гусенице»*. Он должен убить Поттера только за это. Верно, он едва не убил Поттера… ну, или фактически он бы придушил его до бессознательного состояния и стер память — таков был его импровизированный план (впоследствии он заставил бы Элеонору уничтожить документ под Империусом и стер воспоминания ей и Исааку), но с точки зрения Гарри это выглядело немного иначе. Мягко говоря, в этот раз он конкретно проебался, и, возможно, на этот раз безвозвратно. Он действовал опрометчиво, что было абсолютно на него не похоже; но он столкнулся с угрозой всему, что он построил для себя, и его первым побуждением было немедленно ее уничтожить. Задним числом он понимал, что должен был проявить хладнокровие и дождаться подходящего момента. Что он натворил? Куда сбежал Гарри? Чувствуя себя откровенно глупо, он наконец добрался до своей палочки; перевернулся и положил руку на знакомую рукоять. Держа ее под неудобным углом, ему потребовалось несколько попыток, прежде чем магические узы наконец ослабли под его Релашио. И что теперь? Он мог пойти за Гарри, попытаться как-то его успокоить, но он понятия не имел, куда делся другой волшебник; что бы тот не решил, у него была как минимум десятиминутная фора. Он побежал прямо к профессору? Если Том сыграет правильно, может его не выгонят… По его спине пробежал холодок. «Я не могу этого сделать» сказал Гарри. Он отказался от Тома? Означает ли это, что для Тома нет спасения — его попытки обрести бессмертие потерпят неудачу, и его ждет вечное наказание за то, что он неизбежно в конечном итоге сделает? Нет! Нет, нет, нет, нет… Он выбежал из общежития, заработав на себе пару встревоженных взглядов слизеринцев в общей комнате, на которые ему было наплевать. Он проверил кабинет Директора, кабинет Слагхорна, Большой зал, Библиотеку, внутренний двор, затем кладовки для метел, учебные классы… Том искал повсюду, но Гарри будто испарился, и он, очевидно, ничего не сказал никому из профессоров. Он не пришел ни на обед, ни на ужин, его кровать оставалась пустой еще долго после комендантского часа. К концу дня Том почувствовал, что вот-вот потеряет рассудок от беспокойства.***
Гарри все это надоело — разочарование, несбывшиеся надежды, обманутые ожидания. В последнее время он все чаще задавался вопросом, почему он до сих пор не был втянут в парадокс? Теперь же у него был ответ — будущее просто не изменилось. Ему казалось, что последние несколько недель он жил во лжи, в идиотском сне и сейчас только что проснулся. Он думал, что Риддл изменился, пересмотрел свою систему ценностей благодаря тому, что сказал ему Гарри… но как только он почувствовал угрозу, то отбросил все это в сторону. Был ли это инстинкт убийцы, который стоил Миртл Уоррен жизни, когда она увидела Риддла у входа в Тайную комнату? Он убийца и всегда им будет. О, как Гарри это ненавидел! Ему начинал нравиться Риддл… Том. Этот парень был забавным, умным и, черт возьми, красивым. А теперь Гарри чувствовал — чтобы защитить многих своих друзей, ему придется одного убить. Убить его. Гарри не был уверен, что сможет. Одно дело — столкнуться с Темным Лордом, змееподобным оружием массового уничтожения, а другое — убить шестнадцатилетнего мальчика, с которым Гарри шутил, учился и жил неделями. Он не смог наложить Смертельное проклятие даже в первом случае, как он собирался сделать это сейчас? Нет! Ты должен это сделать. Для мамы и папы, для Дамблдора, для Сириуса, Ремуса, Фреда, Тонкс… Для всех. Он отправился на долгую прогулку по замку под Мантией, чтобы набраться храбрости. Он задержался во всех самых эмоциональных местах: на Астрономической башне, на берегу Озера, в Большом зале, он даже пошел туда, где позже будет стоять Визжащая хижина — он был везде, где кто-то погиб на войне, которую начал Волдеморт. Он зашел посмотреть, как Миртл, Хагрид и Дамблдор ужинают, но остался только на минуту, прежде чем ушел — оставаться надолго означало наблюдать за ужином Риддла. У него была морщинка между бровей, очевидно, он был не в лучшем настроении, и он каждые несколько секунд косился на дверь. Он ожидал, что Гарри придет? Что бы произошло, если бы он мог видеть сквозь Мантию? Гарри сказал себе, что не хочет знать, где должен будет находиться мемориал «Custodes de Hogwarts». Он остановился у туалета на втором этаже. Было одно заклинание, которое он мог наложить без проблем — более смертоносное, чем Диффиндо, и гораздо менее грязное, чем Редукто или Бомбарда Максима, плюс — ближайшие тридцать лет у него не будет противодействия. Это было бы почти символично, поскольку это заклинание было изобретено Северусом Снейпом, человеком, которого убил Темный Лорд. Ты гриффиндорец. Сделай то, что правильно — беспокойся потом. Гарри вытащил карту Мародеров и свою палочку. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость! Как болезненно неверно. Имя Риддла двигалось по коридору третьего этажа. Он патрулировал в эту ночь? Гарри направился к лестнице, его сердце бешено колотилось. Тем временем Том зашел в пустой класс, затем быстро вышел и повторил то же самое с соседней аудиторией. Когда Гарри завернул за угол, Том зашел в туалеты для девочек. А, может, так он и нашел вход Тайную Комнату? Девичьи туалеты и были его конечной точкой? Конечно, вскоре Гарри понял, что происходит на самом деле: Том его искал. Теперь он стоял всего в нескольких футах позади молодого Темного Лорда и видел, что он расстроен — он даже провел рукой по волосам. Новый жест… нервный, сообразил Гарри. В любом случае это не имело значения; эти румяные щеки скоро побледнеют, когда кровь будет сочиться из его груди. Ладони Гарри вспотели; он так сильно сжимал свою палочку, что его суставы побелели. Том зашел в другой класс. Сделай это, как только он выйдет! Гарри ждал, и, конечно, через несколько секунд Том вышел. Сектумсемпра! Он кричал заклинание у себя в голове, но его губы и палочка остались неподвижными, только немного тряслись руки. Его щеки были влажными. Да, кого я обманываю? Он развернулся на каблуках и убежал. Он бежал и бежал, и прежде чем он осознал это, он был у Выручай-Комнаты, горячие слезы все еще текли по его лицу. Я не могу этого сделать, мне нужно домой — отпустите меня, мне нужно домой, прошу! Никогда в жизни он не чувствовал более острой потребности, когда вызывал дверь, но проход так и не появился. Гарри вспомнил, чего он желал в тот день, когда он отправился в прошлое, и попытался вызвать ту же комнату, но на этот раз с Волдемортом. Двери все еще не было. В отчаянии, Гарри просто попросил ту же комнату. Три — действительно волшебное число, как ему показалось, потому что наконец-то появилась дверь, и да, все было так же, включая чашку чая… Не то чтобы это имело значение, потому что он вошел, позволил двери за собой закрыть, а затем сразу же вышел. Затаив дыхание, он наложил чары Темпуса. Все еще 1943 год. Гарри вернулся в комнату и рухнул в кресло. Он застрял в прошлом, и это не имело никакого значения, потому что он был долбанным трусом. Может быть, эта чашка чая была не такой уж плохой идеей, хотя было уже довольно поздно… О, верно! Он заснул в прошлый раз — может, если он снова заснет… Он был слишком взволнован, поэтому, прежде чем ему удалось заснуть, прошла половина ночи. Он проснулся от яркого полуденного солнца. Он наложил заклинание Темпус, как только проморгался, и его сердце пропустило удар. 11:13, 24 октября 1943 года. Он разочарованно потер лицо и задумался, что, во имя Мерлина, он собирается делать сейчас.***
У Тома была беспокойная ночь, он был истощен — его поиски ничем не увенчались, всю ночь его преследовали адские кошмары. Он просыпался сотню раз и каждый раз выглядывал из-за штор, чтобы проверить кровать Гарри, но безрезультатно — искомого волшебника там не было. Он пялился в свою тарелку с хлопьями, жалко размышляя о смысле жизни, когда Абраксас Малфой осторожно наклонился к нему. — О, вы наконец-то прокляли Поттера, но, думаю, это привлечет внимание, если он не появится в ближайшее время. Если бы взгляд убивал, Малфой упал бы замертво на месте. Этот напыщенный сученыш был единственным Рыцарем, у которого хватало смелости говорить с Томом так, и иногда ему требовались напоминания о том, что они не на одном уровне… На этот раз взгляда действительно было достаточно для напоминания, потому что Малфой отпрянул. — Это, конечно, не мое дело, просто показать свою озабоченность. Люди начинают разговаривать, и, кроме того, вы… не очень хорошо выглядите, если можно так выразиться. Да неужели, Шерлок. — Я ценю твое беспокойство, Абраксас, но это действительно не твое дело. Он встал и вышел — в любом случае у него не было особого аппетита. Он направился в библиотеку и попытался заняться школьными занятиями, но его внимание продолжало ускользать. Как ему теперь жить? Он чувствовал себя как те пророки, которые заглянули в собственное будущее и сошли с ума… Нет! Он объективно был гением, он всегда находил выход. Он докажет Судьбе, что он достоин! Он больше никогда не ошибется, как вчера! Он научится заботиться о людях. Некоторые жертвы не стоили выгоды… он был не готов пожертвовать Гарри. Он так сильно напортачил, что нужно было как-то исправить… Нужно… Он резко встал и побежал к лестнице, вплоть до седьмого этажа. Мне нужна комната с Гарри, мне нужна комната с Гарри, мне нужна комната с Гарри в ней!***
Гарри подскочил, когда дверь распахнулась, но то, что он увидел было еще более удивительным. Там стоял растрепанный и тяжело дышащий Том Риддл, его лоб блестел от пота. Черт, Гарри было очень интересно узнать, что он сделал, чтобы все-таки найти его. В следующую секунду он был на ногах. — Что… Том бросился к нему, но не доставая палочку. Гарри абсолютно был сбит с толку и через секунду запутался еще больше — Том схватил его одной рукой за предплечье, а другую положил ему на грудь, наблюдая, как она поднимается и опускается, а затем поднял взгляд, чтобы встретиться с Гарри глазами. — Ты… ты действительно здесь, — выдохнул он. — Здесь… Как бы сильно мне не хотелось быть, — признался Гарри, не сумев сдержать горечь в своем голосе. Том не подавал никаких признаков того, что он сейчас его отпустит — он смотрел на него широко открытыми честными глазами, и Гарри чувствовал, что рука на его груди дрожит. — Я… — сам Темный Лорд не может найти слов? — Пожалуйста, не сдавайся, Гарри, — сказал он низким, серьезным голосом; в этом было что-то отчаянное, и это немного задело у Гарри сердце. — Я не знаю, что случилось со мной вчера, я представил, как рушится все, что я построил за последние несколько лет, и… я запаниковал. Клянусь, я никогда больше не потеряю контроль. — Он опустил взгляд на руку, лежащую на груди Гарри. Его теплая, изящная рука скользнула вверх по груди Гарри к его плечу, вторая поднялась вверх по руке, которую она держала. Вместе они достигли шеи, и пальцы коснулись синяков, и Гарри только сейчас понял, что они у него есть. Том втянул воздух, снова поймал взгляд Гарри и твердо сказал: — Клянусь, я никогда больше не причиню тебе вреда. Черт, если это была игра, то парень заслуживал Оскар. Он казался таким искренним: его карие глаза решительно смотрели на Гарри, его брови были приподняты в ожидании и слегка изогнуты от беспокойства, его руки были теплыми на гарриных плечах. Почему, ну почему Гарри всегда так быстро начинал доверять, сочувствовать, любить? Он был совершенно уверен, что в данном случае это принесет ему только боль, но он все равно сделал это. Его переполняли эмоции, и все его тело вибрировало от атмосферы того момента — момент казался правильным, место казалось правильным, поэтому Гарри решил сделать то, что считал правильным, и беспокоиться о последствиях позже, как гриффиндорец, которым он говорил себе быть. — Хорошо… Я никуда не пойду, — сказал он мягко и поднял руку, чтобы коснуться запястья Тома. Оно было хрупким, гладким и таким… очень человеческим, совсем не чешуйчатым или пепельным, и Гарри внезапно понял, что ему нужно больше этого. Было бы легче противостоять этому, если бы Том не смотрел на него так — глаза в глаза, его губы слегка приоткрылись и дрожали, руки все еще сжимали его плечи, как будто он боялся, что Гарри исчезнет, если он отпустит. Гарри мог его понять — он боялся того же в отношении этого, так не похожего на Волдеморта Тома… Этого Тома, которого он хочет поцеловать прямо сейчас, подумал он, наклоняясь.***
Тома всегда раздражало, когда его одноклассники громко болтали о свиданиях или когда девушки флиртовали с ним — ему никогда это не было интересно, а в возможной девушке он видел только свою потенциальную слабость. Теперь, однако, он понял, в чем была вся соль. Гарри целовал его… мягко, осторожно, словно ждал разрешения. И к его собственному удивлению, Том с радостью дал его. Он притянул Гарри за шею ближе и прижался к шелковистым губам. Это было восхитительно. Как будто внезапно получил то, что ему было нужно, не осознавая до этого, что он это хотел… Как и все в Гарри. Все то собственничество, которое Том чувствовал в последнее время, мгновенно вернулось — он хотел отметить другого волшебника, связать его, сделать его своим и чтобы он больше никогда не смел уйти… Он довольствовался тем, что поцеловал его сильнее. Поцелуй стал более глубоким, оба хотели углубить его, но не были достаточно смелыми, чтобы задействовать языки. Руки Гарри остановились на бедрах Тома, Том положил одну руку на челюсть Гарри, а другую запустил в его густые черные волосы; это оказалось правильным решением — Гарри впился пальцами в бедра Тома и потянул его на себя. …Или, может быть, неправильным, потому что они сразу почувствовали всю серьезность ситуации, и это было просто чересчур. Они резко отстранились и уставились друг на друга, растрепанные, дыша неглубоко и быстро. Прежде чем ситуация стала еще более неловкой, их спасло ворчание в животе Гарри… или Том был спасен — Гарри просто был подавлен. Его уши стали ярко-красными, и Том, возможно, впервые в жизни нашел что-то милым. — Мы должны пойти поесть, — весело сказал он, — в любом случае уже почти обед. — Э-э, да, — пробормотал Гарри, затем практически кинулся к двери, но его остановила рука, схватившая его за запястье. — Подожди. Когда он повернулся, Том прижал палочку к горлу. Гарри заметно напрягся, и в его глазах вспыхнула паника. — Эписки. Синяки на его шее начали постепенно бледнеть, и осталась только его слегка загорелая кожа. Том отпустил его и сам направился к двери, оставив ошеломленного волшебника собраться с мыслями и последовать за ним через мгновение.