***
Утро в Аду началось куда более нервно. Эта атмосфера всеобщей истерии проникла во все движения и жесты демонов разного порядка. Что-то стряслось на Восьмом кругу, поэтому Герион был незамедлительно вызван в Большой Зал разъярившимся отцом. К этому времени самые приближённые к повелителю советники уже расположились вкруг исполинского стола. Каждый из вышколенных и мудрых демонов пытался вести себя как можно спокойнее — только бы не послужить поводом для нового припадка. Повелитель не метал раскалённые кусочки магмы в собравшихся. Он даже не повышал голос. Но в его руках потрясывалась фарфоровая чашка с так горячо когда-то любимым ристретто. Он молчал, одаривая советников презрительными ненавистными взглядами. И эта подрагивающая жидкость была много хуже громких тонов: она вселяла обитателям Преисподней неподдельный ужас, хотя дотоле они видели толстенную перепись всех адских изощрений. С самого утра Сатана копил в себе ядовитый гнев, для которого, казалось, были малы физические параметры его тела. Как только Герион явился в Зале, отец поднял голову и резко сорвался с кресла во главе стола: — Ума не хватило устранить такую падаль, как Велиар? — Утро доброе, господа! — бодро начал Герион, напрочь игнорируя слова отца. — Спешу заверить вас в том, что сегодня я намерен прояснить все моменты, которые кажутся нам с вами неоднозначными. Неожиданно закончился кислород. Настрой Гериона моментально выкачал из помещения воздух, превратив его тем самым в абсолютный вакуум. Первым намерением советников было бежать, вторым — закрыть лицо руками. Но сделать это означало мгновенную смерть на месте. От злости Сатана, казалось, задохнулся: — Вздумал здесь паясничать?! Да я тебя в порошок сотру, беспомощный ты... — отец угрожающе выдвинулся в сторону сына. — Но-но-но... — спокойно проговорил младший, с деловитым видом водя пальцем чуть дальше от своей груди. — Стереть в порошок ты меня, увы, не можешь. Я нужен тебе не меньше, чем нужен контроль за Восьмым. Силы медленно тебя покидают, а новые... Новые не хотят наполнять твоё уставшее тело. Доверить власть другим, не кровным родственникам, не позволит твоё честолюбие. Поэтому я просто необходим тебе, папа, — последнее слово очень сильно покоробило слух присутствующих. Тысячу раз на дню взрослые семьянины слышали его от своих детей, но в отношении такого существа... Оно прозвучало, как минимум, неуместно. — Ах так... — вязко протянул повелитель, и кружка в его руках с новой силой забилась о поверхность блюдца. — Что же. Я попрошу вас всех покинуть зал. Кроме тебя, Фарод, — он произнёс это, буравя взглядом сына и не смотря на вмиг засуетившихся советников. Вызванный приспешник близко подошёл к правителю и услышал шёпот из двух слов, которые остались тайными для Гериона. — Можешь идти. Менее чем через минуту они остались одни, и шаг отца гулким одиноким эхом встретился с серебристым покрытием потолка. — Ты рассуждаешь о честолюбии... — задумчиво начал господин Ада. — Вижу, ты мнишь себя уже достаточно взрослым для таких вещей. Не буду спорить - ты далеко шагнул в своём развитии. Дальше, чем я ожидал... — загадочная улыбка Сатаны то и дело одаривала его лицо своим жутким оскалом. — Думал ли ты когда-нибудь о том, что можешь породить себе подобное потомство? — Думал. И не раз. — Великолепно! — истерично хлопнул в ладоши отец. — Позволь мне оповестить тебя о том, что я придушу это недоразумение прежде, чем оно успеет сделать свой первый вдох. Лицо Гериона медленно преобразилось непониманием, а в следующую секунду — сдержанным ужасом. Он знал: отец не шутил с такими вещами. В жизни тот вообще ни разу с ним не шутил. — Ты забылся, дорогой сын... — гремел низким злорадным смехом Сатана. — Ты прав: я не стану тебя убивать. Но я сделаю это с любым твоим отпрыском. Ты забылся... Но я благосклонно тебя прощаю. Можешь идти. Когда Герион развернулся, чтобы покинуть Тронный Зал, он услышал приглушённое шипение: — Вздумал воевать со мной, щенок? Ад умеет наказывать хлеще, чем ты можешь себе представить. В глазах Сатаны всполохнуло нездоровое безумие. Он, как и всегда после таких встреч, окликнул Рондента: — Поторопись, мой верный приспешник! — театрально закричал тот. — В отношении детей у нас теперь другие методы воспитания.***
Вечером того же дня Герион явился в дом Люцифера, который преспокойно спал у себя в кровати. Старший брат с грохотом открыл входную дверь и объявил: — Он убил старушку Минерву! Люцифер, убил! Падаль! Я ведь так её любил!.. Младший был моментально вырван из сонного морока, поэтому, заслышав шум в коридоре, пытался открыть отчаянно слипающиеся глаза. — Как ты можешь спать?! Он убил мою кормилицу! Она ведь была совершенно не повинна! — Герион уже проник в затемнённую спальню Люцифера и теперь вещал недалеко от его кровати. — Я так её любил! Младший брат всё никак не мог выстроить хронологию произошедшего, но уже хотел швырнуть чем-нибудь тяжёлым в нарушителя его тишины. Тот стонал, усаживаясь на стул: — Зачем я пришёл к тебе? Ты так далёк от чужого горя! А мне не к кому больше идти, понимаешь? — Герион искренне сожалел о произошедшем. — Тише, успокойся... — сказал заспанный Люцифер, оставляя ласковую теплоту кровати. — Мне не слишком интересно знать правду, но для приличия спрошу. Почему он убил твою кормилицу? Герион поведал ему историю разговора с отцом, свою необдуманную выходку, опрометчивые и резкие слова, и, наконец, рассказал, как нашёл старушку, к которой питал самые тёплые чувства, мёртвой в своей комнате. — Я был к ней привязан, понимаешь? — не стесняясь, сокрушался Герион. — Мне так жаль... Она была мне как мать... — Не стони ты так. На, выпей... — Люцифер грубо налил брату порцию какого-то горячительного напитка и со звоном поставил перед его лицом. — Спасибо... — Говоришь, наказал хранить обет безбрачия? Ответом послужили два частых кивка. Люцифер глубоко задумался: «На моей памяти это единственный демон, который не любит одиночество. Более того, он опасается этого состояния и бежит его всякий раз. Как мы только можем являться кровными братьями? По нам и не скажешь... Слишком разные». Он мысленно уносился в гулкие коридоры своих воспоминаний, в уме рисуя облик Гериона несколько месяцев назад. Тогда старший брат снова без разрешения вторгся в его дом и нарушил тишину звоном принесённых бутылок. Это случилось в один из дней, когда эфемерные мечтания брата показались Люциферу сносными в известной мере. — Хочу сына, — гордо заявил Герион. — Ребёнка? — поперхнулся собеседник. — Да. Что в этом такого? Скукота - жить моей жизнью. Вы все учитесь как проклятые, отец беснуется, как и всегда. На Небеса меня пускают нечасто, на Землю - и того реже. Что мне остаётся? Так бы мы могли проводить время вместе... Я бы учил его писать картины и разного рода этюды. — Детей обычно любят... — всё ещё удивлённый выбранной темой, медленно проговорил Люцифер. — Ты не боишься за его судьбу? — Смогу ли я защитить его? Признаться, я в этом не уверен. С моим официальным положением... Он вполне может стать козлом отпущения моих ошибок. — Я толкую о том же. Подумай тысячу раз, прежде чем соберёшься... давать ему новый способ для изгалений. И теперь Люцифер видел, как сокрушается брат о порванных в клочья мечтах — хоть немного разбавить непроглядный мрак своего одиночества. «Почему я был удивлён? Он гораздо старше меня. Теоретически вполне может иметь семью...» — ...я бы даже любил его. Дал бы блестящее образование, рассказал бы ему об истоках мироздания... И он бы мог... Мог стать мне другом. А в будущем, когда он бы занял высокое место в Аду, я бы даже гордился им. Жаль только, что всё это теперь - из ряда фантастического, — Герион прерывался, чтобы жадно отпить из бутылки, которую без стеснения отобрал у хозяина дома. Люцифер выглядел безучастным. Он лишь изредка обводил края стакана пальцем, вызывая тем самым неприятный скрип отполированного стекла. Собеседник не рассчитывал на радушный приём — он прекрасно знал манеру брата в общении с другими демонами. Герион иногда заявлялся сюда, чтобы просто излить душу и не услышать в свой адрес упрёка или слóва поддержки. Наконец, он с горечью выдохнул: — Коли он лишил меня наследников, а Плутоса свёл с ума ещё в раннем детстве, то на какую же спокойную жизнь стоит рассчитывать тебе? Вопрос остался висеть в воздухе. Впрочем, Гериона это не смутило. Он засобирался, когда Люцифер задумчиво проговорил: — Я провожу. Герион, покачиваясь налету, отправился бродить по своим одиноким покоям и искать заплутавшее где-то на Небесах вдохновение. Люцифер оглянулся на пейзаж своего земельного участка. Выглядело мрачно. Скала, на котором располагался серый дом, уходила далеко ввысь. Она состояла из длинных рек застывшей лавы. Мужчина почему-то подумал, что это природное убранство сформировалась в эпоху создания самого Ада. А на десятки километров вдаль не нашлось бы ни одного соседа. «Спокойная жизнь... — пронеслось в его мыслях. — Всё вынесу. До этого справлялся - в будущем выстою, сколько бы он ни бесновался».***
А время истекало и истощало свои запасы в преддверии важного семестрового задания. После лекции для всего курса Вики собиралась в комнату вместе с Сэми. Ангел вяло разговаривал, и единственное, о чём мечтал — о горячем душе и крепком сне вдали от Ади, который снова норовил выкрасть у него заслуженный отдых. Однако, когда Сэми завидел вдалеке идущего Дино, он резко взбодрился и несколько даже засуетился. — Сильно устали, вижу? — понимающе улыбнулся подошедший. — Есть такое... — неуверенно согласился Сэми. — Не сплю ночами. — Сны мучат? — Да-да... Сны. Именно они, — уклончиво ответил ангел. — Мне нужно идти. Хорошего вам вечера. Он спешно вышел из аудитории, и Дино проводил его долгим, задумчивым взглядом, снова напоенным той тоской, с которой Вики, как ей показалось, начала свыкаться и которую уже принимала с нежным трепетом. В следующую секунду она встретилась с двумя голубыми кристаллами и еле заметной улыбкой чуть ниже: — Прогуляемся? И снова был вечер, и снова были долгие разговоры, принуждающие печальные чувства вырываться из груди и улетать высоко вверх — туда, где резвились дикие голубые драконы. И снова был приглушённый, мягкий голос мужчины, который давал не призрачную, а вполне осязаемую надежду на будущий день и на то, что в жизни всё не происходит зря. Вики невольно чувствовала, что Дино знает о ней и её жизни больше, чем она сама — настолько рассудительным и взрослым он был. Ангел налету схватывал то, о чём она беседовала, то, о чём она не успевала подумать. И в эти моменты ей казалось, что её смерть не явилась случайной ошибкой. Её смерть была взвешенным, обдуманным решением того, кто с большой любовью наблюдал за жизнью небесного мира где-то высоко на карте облачного атласа. Они ещё друг друга не касались. Дино себе этого не позволял. Его сдерживало что-то, будто касаться её было самым запретным правилом Небес. Он лишь раз мягко приподнял её руку за конец длинного пальца: — Это фианит... — с нежностью проговорил ангел, признав камень, видеть который на пальцах своих собратьев было обыденным явлением. Вики задавала вопросы — и он отвечал, а иногда даже предупреждал их и отвечал загодя. Впоследствии девушка с трудом могла вспомнить суть их диалогов, но в памяти красивым узором легло убеждение: «Демон не может быть созидателем. На то есть ангелы. Где разрушение, там и сотворение. Баланс. Вечный баланс вашего земного мира». И по вечерам, засыпая в кровати, Вики как мантру повторяла слова, сорванные с его пухлых, чуть грубых губ: «Я восхищён филигранной выкройкой мироздания...» Дино говорил с ней так серьёзно... девушке начинало казаться, что он вообще мало с кем говорил. Ангел давно привык жить оторванным от общества, которое так любил и которому отдавал все свои силы. Поэтому, будучи рядом, Вики со всей внимательностью слушала и понимала, насколько их одиночества различны и схожи единовременно. Дино и Вики остановились на углу так, что в зрительной досягаемости с определённой стороны оказалась только девушка. И вдруг до её слуха донёсся знакомый голос, о котором она думала только в самых страшных своих фантазиях: — А-а, привет, злополучная красавица... — Флегий улыбнулся жадной улыбкой и принялся нахально рассматривать омертвевшую девушку. — Снова гуляешь одна? Не боишься моих приятелей? Спутник Вики выступил из-за угла, на что Флегий улыбнулся ещё шире и тихо рассмеялся. Заметив малейшее движение демона, Дино сделал шаг вперёд, прикрыв крылом девушку, и строго посмотрел на смеющегося. Непризнанная испуганно шепнула: — Дино, это... — Я знаю, кто это, — так же негромко ответил ангел. Он твёрдо и серьёзно буравил взглядом Флегия. Вновь раздался презрительный смех: — Уже нашла защитников? Надо же, какая удача... Ангела, да ещё и настолько приторного. Матушка не смогла выделить двух охранников из собственной защиты? — Флегий, иди своей дорогой, — холодно и грубо проговорил Дино. — Не хочешь пообщаться со мной? А зря! Такой тихий, приятный вечер... — почему-то Вики показалось, что этот насмешливый тон демона больше был похож на способ защиты, нежели способ нападения. — Могли бы провести его вместе. — Не стоит здесь язвить. Ты знаешь: это всегда заканчивается не лучшим для тебя образом. — Конечно, знаю. И оттого только веселее. А впрочем... Летите, голубки. Лучше мне побеседовать с твоей подружкой, когда она будет прогуливаться одна. Флегий клацнул зубами в воздухе, змеиными глазами посмотрел на Вики и взмыл вверх, напевая что-то себе под нос. Дино выдохнул и так же холодно предупредил: — Не гуляй по ночам одна. Появится необходимость выйти из комнаты - зови меня. Я дам тебе домашнего феникса. — Он не станет трогать? — спросила Вики, имея в виду, конечно, Флегия. — Не посмеет, — отрезал Дино, и у Вики внутри что-то сжалось от осознания того, насколько силён ангел и как легко и безболезненно для себя он смог отогнать обидчика. Дино, в свою очередь, понял, насколько беззащитна Вики и как не хочется отдавать её на растерзание демонам. «Так мало видела и так мало знает. Будет обидно, если всё хорошее загубят на корню...» На следующий день он принёс небольшую клетку с тонкими прутьями, в которой дремал золотой феникс. Вики аккуратно взяла её в руки и принялась рассматривать тонкие воздушные перья и длинный изящный клюв. — С помощью них мы иногда передаём послания. Тщательный уход птице не требуется. Выпускай его с утра, и он сам способен будет найти себе пропитание. Запомни самое важное: птенец, ровно как и взрослая особь, погибнет без внимания хозяина. Это твоя единственная обязанность в отношении птицы. Они совсем недавно вылупились. — Спасибо, Дино. Одна маленькая птичка, а я уже чувствую себя в безопасности больше, чем когда бы то ни было. — Брось, — отмахнулся ангел. — Ему нужно дать имя. Как назовёшь? Вики задумалась на секунду. — А как звали того ангела, о котором ты рассказывал некоторое время назад? — Араэль... — грустно улыбнулся Дино, понимая, что она собирается сделать. — Прекрасное имя! Будет Араэлем, — уверенно сказала Вики, приободрённая заботой, и поставила позолоченную клетку на комод неподалёку от своей кровати. — Рад, что тебе понравился. — Ты очень ко мне добр. Не знаю, где найти слова для благодарности. — Выброси это из головы. Тебя должно занимать другое: совсем скоро у вас состоится важное задание. — Мысли о нём не дают мне покоя. Я не знаю, кого в наставники назначит мне твой отец. — Уверен, что он не поведёт себя строго. Ты новенькая, поэтому в сопроводители должен попасть не самый сильный ангел. Очень вероятно, что это будет девушка. — Так обычно бывает? — В большинстве случаев. Как бы то ни было, я надеюсь, ты покажешь достойный результат. Не зря ведь Мими оживляет тебя после долгих трудовых дней.***
Накануне этого самого задания Адмирон Винчесто пригласил сыновей Сатаны и его близких советников в Тронный Зал. Плутос, Герион и Люцифер прибыли в одно время. Один из приспешников подал голос: — Адмирон, я не могу даже близко представить, чего повелитель от нас ожидает. — Ты узнаешь об этом в скором времени, Фарод. Мне были приказано собрать вас в этом месте. Винчесто стоял неподалёку от синего трона Сатаны, смиренно выжидая прибытия господина. Весь его вид выдавал крепкий внутренний стержень, большую выдержку и рассудительность. В какой-то мере даже можно было назвать Адмирона существом, имеющим представление о благородстве. Но если это и было так, никто из присутствующих не мог подтвердить достоверность этого факта — семьи у него не было, близких друзей тоже. Он жил самодостаточным отшельником, ведающим самые потайные страхи и желания Сатаны. Внезапно огромные врата Зала раскрылись, и из них вышел изуродованный гигант — второе обличие господина. Он потирал руки, норовя поскорее влиться в свой безупречный костюм, запонки которого сверкали самым благородным белым золотом. Через секунду перевоплотившись, он быстро прошёл сквозь собравшихся и гордо воссел на трон. — Как вам всем прекрасно известно, живём мы в прогнившем месте, которое наполнено предателями, пытающимися урвать кусок моего добра. Отвратителен, но справедлив тот факт, что преступники скрываются от моей жестокой кары. И я понимаю: никто из демонов добровольно не рискнёт попробовать на вкус блюдо моего изящного наказания... — Сатана сложил руки в замок и замолчал, принявшись выжидающе смотреть на демонов внизу. — Полагаю, я могу рассказать о неотложном деле, которое волнует нашего владыку, — спокойно начал Адмирон, перехватив слово сидящего на троне. — Один из демонов, будучи уличён в краже из сокровищницы, скрылся где-то на Кругах Ада. Одному из нас необходимо спуститься туда и отыскать сбежавшего. — Почему нам не отправиться всем вместе? Мы отыщем его в два счёта, — подумав, спросил Герион. — Господин не желает, чтобы рабочий процесс в Аду прерывался. Многие из вас выполняют здесь важные функции. — На каком Кругу предположительно находится преступник? — На Девятом, — оскалился отец. — У-у, — театрально испугался владыка Восьмого. — Не действуй мне на нервы. Зал погрузился в молчание. Предложение отправиться так глубоко не сулило ничего хорошего. Сатана высокомерно поглядывал на советников и сыновей сверху. Люцифер вдруг сделал шаг вперёд и объявил: — Ты ведь хочешь, чтобы отправился я? — Да, — с удовольствием ответил отец. — Очень хочу. — Зачем тогда собрал остальных? — На случай, если ты умрёшь, мне нужен кто-то, кто достанет со дна эту мерзость и отдаст мне в руки. — На какой пояс нужно отправиться? — Откуда мне знать? — невинно удивился Сатана. — Может, Каина, может, Толомея... А, может, ближе к дорогому отцу, — к этому моменту он уже спрыгнул с трона, чёрной дымкой настиг Люцифера и обошёл его по кругу, по-звериному дыша на ухо. Его язык вдруг превратился в змеиный и потянулся к лицу сына. — Полагаю, ещё увидимся. Он быстро вышел из Зала. Его же примеру последовали остальные. Люцифер с братьями остались одни. Это были три высоких привлекательных демона в чёрных рубашках. — На Девятом даже мне не приходилось бывать часто, — оповестил старший. — Это на Круг ниже, но, говорят, спускаются туда только любимчики судьбы, — в голосе Плутоса лился ядовитый сарказм. — Всё сказали? — прорычал Люцифер. — Ты вообще помалкивай. Из-за твоих выходок он не даст спокойной жизни ни одному из нас. Я надеялся без таких вот происшествий учиться во втором семестре. Герион в оправдание вскинул руки: — Не сваливай всё на меня! Каждый развлекается в меру своих возможностей. Сожалею, если переступил черту. — Мне нет дела до твоих сожалений, Герион. Не тебе искать какого-то креатина, который с испугу умотал на Девятый Круг! Надо же быть таким идиотом... — устало выдохнул Люцифер. — Делать нечего. Отправлюсь через два дня. Найду - придушу на месте.***
Раздосадованный Люцифер на следующее утро отправился на уроки. Остальные тоже вяло стекались в аудиторию. Никто не жаждал провести целый день с непризнанными. Те шли, словно на каторгу — по крайней мере, так казалось Вики. Во рту было очень сухо, и пальцы нервно впивались в тетради. Энди тоже волновался, но чуточку меньше. Всё-таки его первое полусеместровое задание осталось далеко позади. «Всё зависит от наставника. Дино никогда не ошибается. Дай Шепфа, он не ошибся и в этот раз». Ангел Фенцио стоял за кафедрой и строго оглядывал тех, кто входил в аудиторию и рассаживался по местам. Вики показалось, что его губы были сжаты даже уже, чем обычно. Он отбивал железным прибором для письма медленный, но страшный стук приближения задания. На входе девушку встретил Дино, и, зная, как она переживает, провёл её к первым партам и сел рядом. Но не слишком близко. Он сел так, что она чувствовала его близость, но не касалась плеча в белой рубашке. Это был очень красивый жест. Глаза преподавателя, цепляясь своими острыми крючками, быстро забегали по списку и по присутствующим в классе. Когда он достиг фамилии Уокер, девушка встретилась с его подлым взглядом, который, конечно, помнил её фривольную выходку и не собирался оставлять её безнаказанной:— Люцифер и Вики Уокер.