Не разнять меня с жизнью: ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.
В перерывах между учебными и физическими занятиями Люцифер принял решение спуститься к себе в дом и провести некоторое время за чтением занимательных речений, которые записали так давно, когда его отец ещё отчётливо помнил чистый вид ветвистых садов блестящего Рая. Эти речения или, как их было принято ещё называть, сказания, имели огромный вес для бессмертных. Они сильно разнились с глупыми земными суевериями, потому что то, что было сказано на страницах какого-либо стёртого пергамента однажды, обязательно случится в будущем, сколько бы веков и эпох ни минуло. В эти речения свято верили, память их бережно хранили, и с замиранием сердца перебирали вновь и вновь оживающие строки. За семейным ужином престарелый отец мог напомнить пару строк вдруг взбесившемуся сыну, и тот непременно бы сложил руки в знак своего смирения перед законом вечности. Эти строки цитировались и на собраниях Совета верховных ангелов, и сама Ребекка на пару с Эрагоном шёпотом вторили их говорящему. Эти тексты были сродни молитвы, но если земные таинства связывают земных существ с высшими силами, то эти связывали бессмертных с шёпотом вечности. Речения составляли особый научный интерес тех, кто трудился на необъятном поле дисциплины под названием «Загадки Преисподней». Этот курс никого не оставлял равнодушным: такие, как Ади и Мими, изо всех сил пытались найти причины, чтобы пропустить лекции, потому что им дела не было до тех старинных случайностей, которые имели глупость происходить до их рождения. Но такие же, как Люцифер, ныряли с головой в омут этих старинных сказаний и яро учили мёртвые языки, чтобы разгадывать ветхие паутины этих сакральных событий. За этими мыслями Люцифер медленно спускался в свою одинокую долину, где располагался его дом, давая отдых крыльям и уставшим плечам. Он опустился на землю около своего особняка, прошёл в дом, потирая шею, и опешил, глядя на то, как бесцеремонно живое существо пробралось в его гостиную, а теперь без какой-либо опаски сидело на диване, поджав под себя ноги. Он был удивлён до предела. Девушки обычно выбирали способы изящнее, методы — мудрёнее, но чтобы кто-то вот так зашёл в этот дом в его отсутствие не боясь… Демон был удивлён, но его позабавила такая тупоголовая безрассудность. — Что ты здесь делаешь? — Я подумала… — Вики сразу же запнулась, — … в школе очень скучно. И тоскливо, и заняться нечем. Подумала, что у тебя, по крайней мере, будет интереснее. — Не думаю, — твёрдо ответил демон. — Вряд ли ты найдёшь здесь что-то, что развеселит твою скуку, — скосился он на девушку. Люцифер оставил её в гостиной, отправившись в столовую. Он изрядно утомился за учебные часы, которые превосходили своей длительностью учебные часы других бессмертных, поэтому устало опустился на стул и жадно принялся за еду. Его мысли занял анализ какого-то задания на Земле, он принялся обдумывать его успех и искать другие, альтернативные решения данной проблемы с не менее удачным исходом. Три найденных пути его удовлетворили, и он решил съесть ещё одну порцию багровой говядины. Демон направился переодеваться в спальню, как вдруг обнаружил там притаившуюся Непризнанную, с интересом листающую его конспекты. Ей не было страшно — степень её отчаяния теперь позволяла ей играть с огнём и не опасаться, что жизнь её будет прервана в любой момент. — Закончили, — раздражённо приказал демон, отбирая у неё тетрадь из дорогой кожи и указывая на дверь. — Можешь быть где угодно, но не в моей спальне. — Я провела в твоей кровати целую ночь. — Потому что мешала мне спать, — выразительным шипением проговорил Люцифер. — Больше спален у меня нет, поэтому мы вынуждены были ютиться в одной комнате. — Как будто я просила тебя меня забирать… — напомнила девушка. Ответом послужило холодное движение руки, которой демон окинул дом: — Где угодно, но не здесь, — сказал он, уже обнаженный по самый пояс. Вики несколько часов слонялась по его дому без дела. Она дала себе последние дни отдыха перед тем, как с головой окунуться в титанический учебный процесс, поэтому в запасе было много вечерних часов. Девушка просмотрела домашнюю библиотеку — количество редкой литературы там достигало максимума — долго разглядывала уникальные предметы декора. Некоторые скульптуры ваялись по личным эскизам Люцифера, остальные же — Гериона. Грандиозный эстетический вкус все дети унаследовали от своего отца. И хотя скульптуры были жутковатыми, всё равно приводили смотрящего в зрительный экстаз. Как художник, Вики не могла не оценить тонкие замыслы и лёгкие взмахи скульптурной стеки. Изваяния располагались в самых подходящих углах длинных коридоров, на самых удачных местах стеклянных поверхностей и иногда даже чуть ниже тяжёлых полотен старых гобеленов. Рассматривать их было занимательно — всё же это было потустороннее искусство, искусство неземного толка, поэтому на каждое изображение уходило по несколько часов. Позже девушка набрела на Люцифера, который корпел над учебными заданиями вот уже третий час. Он сидел за массивным дубовым столом с мудрёным узором застывшей эпоксидной смолы и бился над задачей, которую накануне поставил ему Адмирон. Вики тихо прошла к столу и села около, совсем близко, и стала со сдержанным интересом наблюдать за процессом. Прошло около двадцати минут прежде, чем демон пояснил: — Задание от просветителя нашего ближайшего круга. — В чём суть проблемы? — спокойно осведомилась Непризнанная. — Британская территория, оспариваемая испанским государством. — Где это? — удивилась девушка. — Занимательно, что этот вопрос задаёт мне земной выкормыш, правда? Гибралтар. Поищем на карте вместе? — язвительно спросил демон. В ответ девушка ничего не ответила, никак не изменилась в лице — просто продолжила смотреть на собеседника. — Спорные территории, — продолжил тот, — всегда занимают мысли разумных демонов. — Зачем вам решать эти проблемы? — Усугублять - не решать, Непризнанная. Если бы мне требовалось положить конец этому конфликту, мир между государствами давно бы воцарился. Мне же требуется так тонко схлестнуть их интересы, чтобы яд просочился в самую сердцевину их отношений, болезненно нарывал, но не парализовал до конца. Иначе поток ненависти нужно будет приостановить. Вики склонилась над его заметками на качественном пергаменте, действительно заинтересовавшись в проблеме, и нешироко улыбнулась, просмотрев их: — Такие рваные, будто совсем детские. Я такие же шпаргалки в школе писала. — Они не рваные, это называется лаконичность, — надменно констатировал демон. — Не суть важно… Дай посмотреть. На пергаменте Люцифер расписал основные аргументы в пользу обеих позиций, и теперь логический поток его сознания зашёл в тупик какого-то мысленного ответвления. Вики стала быстро задавать появляющиеся вопросы, и демон отвечал на них — лениво, устало, не будто, а фактически делая одолжение. — А что, если изменить ход переговоров не в сентябре, а в мае? — Это ни к чему не приведёт, в мае - выборы нового премьер-министра, Великобритании не будет дела до Гибралтара. — А если уступить порт, но сместить спор на территорию аэропорта? — Не выйдет, я думал об этом, это совершенно бессмысленно. — Пообещать обнародовать документ, подтверждающий передачу территории Испанией Великобритании в прошлом? — Что ты имеешь в виду? — собеседник откинулся на спинку кресла и озадаченно нахмурил брови. — Соврать. Попытаться обмануть… Предъявить подделку. Люцифер хотел было оспорить, набрав воздуха в лёгкие, но вдруг осёкся и подумал: “Соврать?.. Как легко, незамысловато… Глупо, однако эта мысль имеет право на существование. Такие обманы не в силах будут забыть обе стороны”. — Полный кретинизм. Я обдумаю этот вопрос сам. Дадим твоим извилинам отдых - они сейчас изрядно напряглись. — Ты будешь сам заниматься Гибралтаром? — Нет, мне дают задачи выше. Нужно лишь предоставить концепцию. Полезно бывает вот так потренировать искусство логики. Демон сложил руки около солнечного сплетения и стал бесцеремонно смотреть на девушку: как долго она собирается сидеть вместе с ним и что вообще намерена делать? Он видел, что она потеряла всякую страсть к жизни — иначе какая ещё умалишённая прилетит в его дом и будет без опаски расспрашивать его о гибралтарской проблеме? Однако, надо признать, демон слегка был опечален тем, что эта девчонка оказалась столь безынтересной — прилетела на следующий же день и не пришлось строить какие-то грандиозные планы по уничтожению в ней всякой веры в человечество. Ненавистный Люциферу ангел уже изрядно выбил из неё все надежды на лучшее будущее. Однако к моменту возвращения ангела из своих мученических паломничеств хорошо было бы приручить это безвольное существо — так решил Люцифер. Неясно было, что могло из этого выйти, но блеснуть трофеем, вырванным из лап благочестивых лицемеров, представлялось ему очень соблазнительной затеей. И пусть её бы даже пришлось поместить в клетку, выбить из неё всё живое — даже её чучелом можно было бы напомнить Дино о столь большой и трагической для него потере. Люцифер знал: эти двое сильно друг друга любили, а это на его памяти всегда был самый большой изъян. Но сейчас главным было — сохранять холодность и не давать никаких надежд на скорое спасение. Так ей было бы интереснее сюда возвращаться… Так у неё был бы смысл сюда возвращаться, её влекла бы цель найти здесь это самое спасение. Поэтому Люцифер продолжал сверлить её взглядом, намекая на самое плохое своё расположение духа. Вики сначала не обратила на это никакого внимания, а потом простодушно попросила: — Можно я возьму у тебя книгу на время? — Можно, — ответил демон, будто разговаривая с ребёнком, имеющим затруднения в развитии. — Тогда полечу к себе. Спать у тебя всё равно негде, да и не хочется. А впрочем… Вики не договорила, оборвав фразу на полуслове. Вышла из его рабочего кабинета и быстро упорхнула наверх — вслед за своими не совсем здоровыми мыслями. Демон на следующее же утро отправился к Адмирону, чуть только занялась заря. Советник уже исправно трудился над законом подлых, но принял демона, как и всегда, с большим и сдержанным уважением. — Приветствую, Люцифер. Я мог бы спросить, как обстоят твои дела, однако меня больше интересует результат твоих размышлений. Сын Господина поделился многочисленными догадками и хитрыми ходами, однако остановился на той простой идее, которую подала Вики — предоставить ложный документ, который в силах будет разжечь международный конфликт. — Не этого ты ждёшь от меня, Люцифер, однако я вынужден признать, что именно этого я ждал от тебя. — Чего, Винчесто? — До неприличия простого решения. Ты умён не по годам, я признаю этот факт, но ты часто уходишь от сути, от своих корней - простого и искреннего зла. Я не хочу, чтобы ты забывал, в чём, из чего и для чего ты был рождён. В последнее время, я наблюдаю, ты отходишь от пресловутых обманов и интриг, а без этой основы всякое твоё развитие будет примитивным и бесцельным. Если оно тебе нужно, я даю тебе своё одобрение. — Рад, что наши мысли сошлись. — Только выше и только сильнее, — покачал головой советник, намекая на не голословные старания Люцифера. — К чему приведёт тебя это безумное рвение? — Был у отца в последнее время? — оставил без внимания риторический вопрос Люцифер. — Да, сегодня ночью, — прикрывая рот рукой, зевнул Адмирон. — Всё бьётся над Палестиной. И новый вид пыток в Китае… Длинная выдалась ночка, — не теряя жизнелюбия, взбодрился советник. — Герион занят Израилем? — Да, всё изнемогает от сверхурочных часов. — Славно. Удачи с Гибралтаром, Винчесто. Демон, не желая более тратить время попусту, направился к старшему брату. Он знал, что Герион рано не отбывает на свой Круг, поэтому решил навестить его до спуска. Родственник встретил его радушно, однако не сумел спрятать от брата некоей опечаленности своего сердца. — Позавтракай со мной, будь так добр, — попросил потухший Герион, приглашая Люцифера к богато накрытому столу. — Какой опять переворот случился в твоей душе? — спросил младший устало. — Он мне продыху не даёт и уничтожает мои картины, просто так, «для профилактики», — передразнил отца демон. — Как часто? — С идиотской регулярностью. Я прихожу в мастерскую, а оттуда в чудесный день пропадают от двух до четырёх полотен. А в дни, когда я этого ожидаю, все мои работы остаются в невредимой сохранности. — Решил донимать тебя спорадическими набегами. — Это приводит меня в бешенство! — стукнул по столу брат. — Мне нет никакого покоя. Он клялся прислать чертей уничтожить мою мастерскую до основания в случае отказа, но, стоило мне немного начать предрекаться насчёт Палестины, он стал засылать сюда пронырливых крыс. — Времени совсем нет? — Ни секунды, — простонал Герион. — Тисифона говорит, что мне нельзя так нервничать. Она так обо мне заботится… — демон любовно провёл рукой по соседнему стулу так, что Люциферу стало ясно: сестрица всегда восседает именно там. — Что с Плутосом? — Гериону на секунду показалось, что он услышал, как громко и отчётливо заскрипели зубы брата. Ведь больно видеть, как у других сбываются твои мечты. — При смерти. Я понимаю его - сам когда-то был таким желторотым юнцом. Я иногда отправляю к нему что-то приятное: красивых демониц, вкусные яства, дорогие вещи, а он отсылает всё это обратно и даже не говорит «спасибо». Герион обиженно закатил глаза и с вожделением принялся за завтрак. Люцифер наблюдал за ним, высверливая взглядом, и вдруг невозмутимо начал: — В содержаниях каких-то превременных речений я наткнулся на сведения о старшем сыне правителя, который должен изменить ход истории Ада. — Неужели? — театрально вскинул руки собеседник. — Кто же этот счастливчик? — Ход истории Ада, — продолжил Люцифер, игнорируя. — Что ты знаешь об этом, Герион? — Ничего, — хмыкнул демон и спрятал глаза в тарелке где-то между листьями салата. — Я не люблю повторять дважды. — Кормилица пересказывала мне эти бредни в самом детстве. Всё предрекала мне какой-то великий поступок… Понятия не имею, откуда она могла этого понабраться. — Демоны старого порядка знали больше нашего, она прожила неимоверно долгую жизнь и воспитала не одно поколение демонов. — Ты прав: Минерва была сгустком таких знаний. Дело в том, что в последние годы она слегка… У неё началось лёгкое помешательство. Поэтому я не воспринимал её слова слишком серьёзно, хотя мы и проводили много времени вместе. — И в чём заключалась суть этих её легенд? — Мол, старший сын Сатаны обязательно изменит ход истории, опрометчиво поступит, сумев дать всему этому прогнившему месту большую надежду… Предаст отца, нарушит ожидания ближнего круга… В общем, чистые абстракции больной фантазии. — Ты никогда в них не верил? — Я фаталист. То, что предрешено, непременно случится, я покорюсь судьбе и сделаю так, как она мне велит. А пока я нуждаюсь в отдыхе… В минуте спокойного времени. И в мягких объятиях Тисифоны, — проговорил Герион мечтательно и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. — Ясно, — выдохнул собеседник, припоминая мерзкий вид сестрицы. Ему всё так же было скучно, он тяготился своим одиноким положением, однако Люцифер знал, что Вики теперь призвана была слегка развеять его скуку. Он не желал ничего от этой девушки — в ней он увидел исключительно угрозу благоденствию Дино, поэтому приятное предвкушение, что она обязательно вернётся в его дом, грело изнутри его чёрную душу. А сейчас впереди занимался световой день и нужно было собрать иссякшие силы для новых свершений.