другие жизни

      Ты была неудачницей.       По крайней мере, тебе всегда так казалось.       Перелом носа в четыре года, падение с велосипеда в шесть, неприятный первый поцелуй с соседским парнем в двенадцать, первая двойка и из-за этого падение самооценки, глупый и неловкий (пиздецки неловкий) первый секс с парнем-мечты на обустроенном чердаке его гаража, во время которого ты успела грохнуться с кровати и заработать шишку, неправильный выбор профессии, к которой у тебя не лежала, как оказалось, душа и многократное увольнение с работы — вот из чего состояла твоя небольшая, но насыщенная жизнь.       Но самой вишенкой на торте всего этого хаоса был букет хронических и временных болезней, которые брали свое начало из глубокого детства. Порой даже мама искренне удивлялась твоему нестабильному иммунитету, приговаривая, что ты вся в отца.       В свои двадцать три ты даже и не думала о том, что тебя может подкосить обычный вирус. Хотя, из этого ты полностью и состояла: забить гвоздь на обычный кашель и лёгкое покалывание в горле, знаменующее, точнее, открыто намекающее на начало ангины, а спустя неделю едва ли подниматься с кровати, матерясь на температуру 38.2 градуса за Цельсием? Почему бы, нет?       — И как ты только умудрилась?! — громко возмущалась мама, порхая вокруг тебя, словно бабочка. Она приносила и поесть, и попить, терпела глупые прихоти, а также имела дополнительную функцию: в нужное время вставляла мозги на место, во время истерик по типу, что ты уже «старая» и хоронить тебя нужно в фиолетовом гробу с наклейкой «Гарри Поттера».       Порой, ты искренне удивлялась, насколько можно было быть такой неудачливой, но глядя на своё отражение в зеркале, резко понимание приходило.       Как говорят: «уродись и вдайся».       Очередной приступ кашля вырвался из твоей груди совсем неожиданно, отчего ты лишь раздраженно выматерилась себе под нос, заставляя лечащего врача улыбнулся этой картине. Тётя Ирэн, кузина твоей мамы, уже не знала кого ругать: тебя или сестру, за то, что выперла ребёнка в мороз в больницу.       — Полежи-ка ты ещё недельку на больничном, милая, — наблюдая за твоим состоянием и действиями, мягко подытожила тётя, что-то записывая на листке. — И никуда не ходи, иначе в инфекционку тебя положу, — пытаясь быть серьёзной, добавила она. Но нотки смеха и доброты, некого даже сожаления отчётливо слышались в голосе.       — Ты так каждый раз говоришь, — фыркнула ты, а после вновь согнулась в приступе кашля. Тётя лишь сожалеющее поджала губы.       — Так, Т/И, — спокойно, но уверенно начала Ирен. — Купишь вот эти таблетки, способ применения… — ты заколдованно наблюдала за тем, как тётя размашистым почерком быстро писала название антибиотиков по всей видимости, — найдёшь на обратной стороне. — Белый небольшой листочек оказался в твоих руках быстрее, нежели ты сумела осознать. — И ради бога, милая, не шляйся нигде помимо дома.       — Спасибо, — мягко улыбнулась ты, поднимаясь на ноги. — Ты уж прости, поцелуя в щечку на прощанье не будет, или хочешь состоять мне компанию за просмотром «Winx»? — мило заморгав ресницами, ты пыталась не засмеяться с тяжёлого вздоха тёти, который так и говорил: «Как же ты меня задолбала, Т/И».       — Иди уже, — шикнула она, а после искренне захохотала, внимательно проводя взглядом тебя аж к двери.       Ты тяжело вздохнула, крепче сжимая в руке бумажку с лекарствами. Аптека была в другом крыле больницы, и ты не очень горела желанием идти к ней, но прекрасно понимала, что мама скажет, что ты совсем уж обленилась, не желая уделить пять минут своей жизни на путь за лекарствами.       От свежего воздуха после душных коридоры больницы, тебе стало лучше, но ненадолго, ведь спустя две минуты ты почувствовала, как мороз пробирался сквозь одежду, заставляя трястись, как последнего трусливого зайца. Еще и этот жар.       Ох, твою матушку.       Дорога заняла меньше, чем ты думала, но всё же твоя «неудачность» вновь повернулась к тебе лицом: грёбаная большая очередь с двух бабушек, семейной пары с малышом и парня, трусливо поглядывающего на способы предохранения.       «Ммм, первый секс, как круто…» — угрюмо подумала ты, вставая очередь за бабушкой. Ты чувствовала, как тебя трясло, как не попадал зуб на зуб и как тебе хотелось чего-нибудь горячего. Гребаная гнойная ангина и бронхит. Кроме всех крайне приятных (ох, очень!) симптомов, которые ты ощущала очень остро, тебе невероятно хотелось спать. Прямо до грани обморока, в который ты за эту неделю успела дважды упасть.       Чудненько.       — Добрый день. Чего Вам? — улыбнулась милая молоденькая фармацевт, глядя на того сутулого от нервов паренька. Будь ты немного больше в себя (в плане здоровья), ты с большим бы удовольствием в уме поставила ставки на какой минуте он произнесёт слово «презервативы», но, к большому твоему огорчению, ты была не в состоянии.       — Добрый, — рвано кивнул он и сразу же почесал бровь. — Я… А, у вас есть «аспирин»? — фармацевт что-то вбила в компьютер. — Хотя нет… Я… Мне нужны…       — Что? — мило улыбнулась девушка.       Тебе хотелось разнести всю аптеку, чтобы побыстрее получить нужные таблетки. Ты слишком дерьмово себя чувствовала для двухчасового нахождения в очереди. Голова была горячей и гудела от малейшего писка, глаза слезились, а горло адски пекло. Да и кашель не давал о себе забыть, частыми приступами заставляя тебя не засыпать.       — Мне нужны…       — Господи, да дайте Вы ему презервативы, а то он со страху здесь умрёт, — раздражённо шикнула ты, не выдерживая всего этого. С каждой секунды ты только хуже себя чувствовала. — Если, конечно, я не опережу его, — тише добавила ты, вновь заливаясь кашлем, который тебя хорошенько не то, что подзадолбал, а подзаеб… кхм… достал за эту неделю.       — Девушка, почему Вы стали, словно вкопанная, Вам же ясно сказали, что парень взрослым будет становится. Дайте ему эти презервативы и не задерживайте очередь! — позади послышался мужской хриплый голос. Парень, который и был центром этого цирка, испуганно сглотнул, оглянувшись назад, а после ойкнул. Быстро расплатившись, он покинул аптеку.       Ты зло взвыла, когда вспомнила о существовании бабушки перед тобой в очереди и разделяющей от прилавка. Но на этом издевки то ли бога, то ли госпожи Неудачи не заканчивались: эта милейшая (ага, а как же!) женщина достала свой листочек, после потянулась за своими очками, и в конце начала искать хороший свет, чтобы прочесть.       — Господи, неужели так трудно кого-то попросить? — тихонько пробурчала себе под нос ты, чувствуя, как ноги подкашивались. Боги, если тётя узнает, что ты не пошла домой, а застряла в очереди за глупыми антибиотиками, она тебя прибьет, а после ещё и маме мозги выест.       — Вы сами в это верите? Бабушки и просить? — хохотнул чей-то голос позади, и ты согласно кивнула сама себе, вскинув густыми бровями. — Похоже на сказку.       — Да, что-то не подумала, — не оборачиваясь, утвердительно сказала ты, на что мужчина позади согласно хмыкнул. — Они ведь наоборот только всё тебе пытаются впарить.       — О да, — с усмешкой проговорил всё тот же мужчина позади. — Слышали шутку, где бабушка поняла, что переусердствовала, осознав, что компот забродил, когда внук подошел к её подруге на лавочке и спросил: «Красавица, ты в отношениях?».       То ли шутка и вправду была смешная, то ли ты просто хотела отвлеклись от своего предобморочного состояния, но твой смех был искренний с нотками хриплости и некой жизнерадостности. Это незнакомец с приятным баритоном сумел заставить тебя почувствовать себя немножечко лучше.       — О господи, и смешно, и грешно, — вытерев сгибом пальчиков скопившееся слезы, ты как-то неверующее закивала головой, осознавая весь бред ситуации. Глядя в пол, ты заметила дорогие ботинки, в которые был обут твой невольный собеседник, подмечая его прекрасный вкус. Тяжело вздохнув, ты решила выпрямиться, чтобы не упасть от плывущей перед глазами картины.       Ты напряженно наблюдала за тем, как женщина перед тобой протянула деньги, пряча свои лекарства в сумку, после невероятно ликовала, когда фармацевт начала быстро давать сдачу, и считала уже грёбаные секунду до того, как сумеешь купить и покинуть это душное помещение. Ведь тебе становилось только хуже, и кроме того, что подкашивались ноги, голова начинала идти кругом, а глаза закатываться, отчего комната казалось ходила вверх дном.       — Следующий!       — Ну наконец-то! — радостно воскликнула ты, подходя к прилавку. Но то ли резкое движение, то ли переутомление, но в следующую минуту в глазах помутнело и единственное твое воспоминание — это то, как сильные руки подхватили тебя под талию, (если её конечно было нащупать в большом пуховике), тем самым уберегая от столкновения с холодным и твёрдым кафелем.

***

      Первое, что ты ощутила, это была головная боль. Причём не одного вида, а разная и вся в один момент: виски вибрировали, по затылку словно били молотком, а сам мозг хотел словно взорваться. Просвет пробился сквозь едва приоткрытые веки, и ты нехотя простонала, желая спать дальше.       — У Вашей девушки переутомление. Она больна, и ей нужен постельный режим, а не стоять в очередях, — голос с некой укоризной прозвучал откуда-то со стороны. Ты раздраженно цокнула, словно давая понять, что никто не должен прерывать твой сон, а после резко раскрыла глаза, переварив сказанное и последние воспоминания. Какая к черту «ваша девушка»?! — О, мисс Т/Ф, Вы пришли в себя! Как Вы себя чувствуете?       Мужчина лет сорока с прямоугольными очками уставился на тебя, мило улыбаясь. В руках была папка, видимо, с твоими анализами, а из кармана белого халата выглядывала пачка таблеток.       — Плохо… — ты едва ли узнавала свой голос. Он был уставший, хриплый и севший. — Где я? Что со мной?       — Вы сейчас в больнице, потому что упали в обморок, и Ваш парень принёс Вас сюда, — спокойно улыбнулся он.       — Парень? У меня нет…       — Милая? — резко тебя прервали. Ты, ужасно морщась от головной боли и ломки в теле, повернула взгляд влево, замечая того, от которого твои брови полезли вверх. — У тебя стресс, ты слишком устала, — ты заколдованно наблюдала за движениями его слегка пухлых губ, искренне надеясь, что это не сон или грёбаная галлюцинация.       — В таком случае, я пойду, но и Вы, молодой человек, долго не задерживайтесь. Больной нужен покой и тишина.       — Конечно.       Он внимательным, но в то же время приветливым взглядом провёл доктора к самой двери, подождал пока она негромко захлопнется, а после вновь обратил внимание на тебя. Его уголки губ дрогнули в полуулыбке, а кадык дернулся в сдавленном глотке. И ты, мать его, всё это замечала!       — Как Вы? — мягко спросил он, поднимаясь на ноги и подходя к кровати.       — Я ничего не понимаю, — честно и все ещё пораженно издала ты, наблюдая за ним.       — Я стоял позади Вас, и Вы упали прямо в мои объятия, а, чтобы меня пустили аж сюда пришлось сказать, что Вы моя невеста, — искренне изумляясь всё больше и больше, ты понимала одно: ты и вправду неудачница. Грохнуться в обморок, да и ещё прямо на известного актера. Господи, где ты так провинилась? — Я, кстати, Том,       — Да, я знаю, — нервно издала ты, раньше нежели сумела осознать сказанное. Мужчина усмехнулся, как-то смущенно свел брови. — Точнее, я хотела сказать, что я — Т/И. Очень приятно.       — Мне тоже, — он свернул своей милой улыбкой. — Так как ты?       Резко ты опомнилась, отрываясь от разглядывания своего «героя», и тут же почувствовала всю боль, которую не замечала за шоком происходящего: тело ныло, ломало и каждое движение было словно порез, который заставлял тебя крепко сцепить челюсти, голова всё также непрерывно гудела, а в невероятно голубых глазах стояли слёзы от жара и воспалительного процесса. Ты подавила приступ обжигающего легкие кашля.       — Дерьмово, — кратко подытожила ты, чем и вызвала его искренний смех.       — А ты забавная, не каждая таким словом опишет своё состояние, — он провёл рукой по волосам, отчего ты едва ли сумела оторвать восхищённый и всё ещё изумленный взгляд. Господи, встретить Тома Фэлтона вживую ты мечтала с двенадцати лет!       Резко дверь открылась, и в них влетела растрепанная тётя со стетоскопом на шее и возмущением в глазах. Ты лишь закатила глаза, понимая, что для полного счастья и бреда происходящего не хватало только её.       — Т/И, я твою мать двумя бокалами дорогого виски напоила и её не успокоило! — возмутилась Ирэн, слегка сощурив глазенки. — Я же сказала: «иди домой»! — не замечая или делая вид, что не замечала Тома, она остановилась по правую сторону, ухватившись рукой на поручень кровати.       — Мне нужно было купить таблетки…       — Хубл… — тётя запнулась, словив насмешливый взгляд неожиданного человека. — А Вы?..       — Парень сей девушки, — протянув руку, лучезарно улыбнулся Том, явно иронизируя, нежели говоря всерьёз. Но тетя этого не поняла, и ты лишь устало цокнула языком, закатывая глаза, понимая, что теперь начнётся. У тебя ведь два года парня не было, все только и доставали тебя эти: «А когда замуж», а теперь — ты и Том (твой глубоко обожаемый парень, ага) станете главной темой на всех семейных вечерах. Что ж, отлично. Вот и повод их пропустить.       — Не знала, мистер Фэлтон. Приятно познакомиться, — пожимая в ответ руку, протараторила Ирен. — Т/И о Вас ничего не говорила, и…       — Теть, ты чего пришла? — решилась прервать этот спектакль одного актёра ты, бросив мимолетный, злой взгляд на нового знакомого, который это, видимо, находил забавным.       — Ну-у-у… Я ведь говорила, что положу тебя, если будешь шляться непонятно где? — мило улыбнулась тётя, смотря на тебя поверх планшетки с твоим диагнозом, которую скорей всего забрала у своего коллеги.       — Ну только не это… — разочарованно взвыла ты. — У меня маникюр девятнадцатого… — договорить тебе не удалось, ведь ты услышала тихий смех слева. Зло сощурив глаза и попытавшись придать своему как можно больше грозный вид, ты вновь взглянула на мужчину, поднявшего руки в знак капитуляции.       Господи, ты упала в руки самому Тому Фэлтону! Бывают же такие галлюцинации или нет? Господи, а до тебя вообще это осознание придет?       — Можешь забыть о нем, милая, — кратко, сквозь мягкую улыбку отрезала Ирен, ставя подпись в документе. — До двадцать пятого ты здесь.       — И что я буду делать всё это время?       Тётя лишь пожала плечами в немом ответе, и с всё той же улыбкой на устах, покинула твою палату, напоследок скользнув заинтересованным и в неком роде даже возбужденным взглядом по твоему «дорогому сердцу парню».       Чёрт, всё смахивает либо на глупую американскую комедию, где звезда мирового уровня спускается с небес к главной героине, либо на бредовый сон и ты сейчас находишься в коме из-за своей болезни.       Почему-то ты хотела первый вариант. Всё же в таких фильмах все живут долго и счастливо в окружении миллиона детишек.       — Видимо, «забавность» — это у вас семейная черта, — бархатный голос со смешинками нагло ворвался в твои раздумья, и ты с большим кряхтением повернула голову к своему спасителю. — Уж боюсь представить тещу, — хохотнул он, с интересом в голубых глазах бегая по тебе.       — Тебя никто не просил представляться моим парнем, — возмутилась ты, искренне не понимая смысла и мотива его шуток. Брови грозно сошлись на переносице, а руки невольно сжали белое одеяло. Тебе казалось, что всем своим видом ты выражала опасность и предупреждение, но, к твоему удивлению, Том лишь рассмеялся. — Что?       — Ты такая милая, — слегка успокоившись издал он, склонив голову налево. Ты хотела возмутиться такому заявлению, поэтому и всё также грозно на него смотрела, чувствуя, как что-то внутри тает, как грёбаное мороженое на солнце.       — Ты что ещё хотел? — пересилив своих бабочек, саму абсурдность и невозможность ситуации, твердо спросила ты, осторожно оглядывая актера. Господи, ты до сих пор в это не верила, желая принимать тот факт, что это глюки или кома, нежели реальность.       — Хотел поговорить, но вижу ты не настроена на разговор, — всё также мило улыбаясь, ответил Том.       — Какой наблюдательный. Пятерку тебе от меня, — съязвила ты, искреннее не понимая, что за странная защитная реакция. Мужчина вновь кратко хохотнул, закусывая нижнюю губу от нарастающего в себе интереса.       — Ладно, до завтра, родная! — воскликнул он, держась за ручку входной двери. — Береги себя! — отсалютовав двумя пальцами, Том лучезарно улыбнулся, скользнув по тебе запоздалым взглядом. И как только он скрылся за дверью, ты раздраженно ударила ладонями по постели, грозно крикнув ему в спину:       — Идиот!       Спустя пару секунд на твоем бледном лице расплылась расслабленная улыбка, а голубые глаза заблестели от неверия происходящего. Тебе помог Том Фэлтон, а его представление было, чтобы поднять утраченное настроение, — это и вправду казалось глупой галлюцинацией. Но разве могли быть галлюцинацией небольшая шоколадка на прикроватной тумбочке и записка со словами: «Я взял твой номер телефона. Ты ведь не будешь против ещё раз пообсуждать людей в очереди со мной? Я знаю ещё парочку забавных анекдотов:)»?       Что ж… Видимо, ты не такая уж и неудачница, Т/И…