***
Гермиона проснулась в незнакомом помещении. Она ожидала стерильности и белого цвета, но вместо этого оказалась в обычной комнате. В обычной для волшебного мира, в котором ещё часто встречался стиль викторианского периода. Стены были оклеены дамасскими оливково-зелеными обоями, полы из темного дерева. Она села в кровати, держась за голову, чтобы смягчить пульсацию в висках. Девушка чувствовала себя так, словно пила алкоголь накануне вечером. Гермиона пощупала одеяло, мягкое и такое же зеленое, как стены. Она посмотрела на себя и заметила, что на ней простая белая ночная рубашка, длиной до бедер. Гермиона потерла обнаженные замёрзшие руки. Чтобы помочь омеге пережить течку, в помещении должна поддерживаться низкая температура. Если говорить честно, к большому разочарованию, она не знала, что испытывает альфа. Она не нашла книг на эту тему, и, преодолев неловкость, могла бы поговорить с Чарли. Но даже будучи укротителем драконов, он очень стеснялся этой темы. Гермиона перестала спрашивать. Она поднялась, когда заметила письмо, ожидавшее ее на прикроватном столике. Она нетерпеливо вскрыла его. Мисс Грейнджер, Спасибо за участие в Программе. Мы приносим извинения за неудобства, которые вызвала внезапная течка. Вы пройдёте через это с нашей помощью, и если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, используйте звонок над прикроватной лампой. Как подробно описано в ознакомительном документе, вам были введены сильные гормональные подавители, что поможет легче перенести личные особенности вашей течки в течение ограниченного времени. Мы хотели бы напомнить вам, что Программа не гарантирует длительность действия подавителей, так как их эффект индивидуален для каждой ведьмы. Пожалуйста, воспользуйтесь предоставленными удобствами и наденьте одежду, подходящую для использования во время течки. Альфа, выбранный вами с помощью вступительного теста, принял приглашение присоединиться к вам в процессе течки. Пожалуйста, обратите внимание, что в соответствии с процедурой допуска, информация о котором есть в вашем ознакомительном документе, вам было введено зелье, исключающее возможность узнать альфу. Выбранный вами альфа должен прибыть через 00.59.44 Таймер на пергаменте отсчитывал секунды: 00.59.43 Гермиона ощутила нарастающее в груди беспокойство, пока смотрела, как меняются цифры. Это было время, оставшееся до появления ее альфы. Она закрыла глаза и попыталась не обращать внимания на внутреннюю омегу, мурлычущую при мысли о своем альфе. Она положила письмо на тумбочку и направилась в душ, поняв, что вспотела во сне из-за течки. Должно быть, ей дали успокоительное. Она была рада, потому что течка без помощи ее игрушек стала бы пыткой. Гермиона сняла ночную рубашку и повесила ее на шкафчик в ванной. Она встала в ванну и включила душ, сделав его максимально высокой температуры, какую только могла вытерпеть. Она знала, что в течение нескольких дней больше не воспользуется чем-то настолько горячим. Гермиона обрадовалась своим принадлежностям для душа. По крайней мере, она собрала свои вещи и передала их, прежде чем сдать анализы. Очень не хотелось признаваться, но она боялась не оправдать ожиданий этого человека. Что, если он отвергнет ее, когда увидит? Конечно, она зря боялась, потому что он выбрал ее по феромонам. Но тем не менее она взяла бритву и начала брить ноги.***
Он медленно сходил с ума, глядя на дверь ее спальни. Он ждал самое большее пять-десять минут, но ему казалось, что прошло уже несколько столетий. Альфа в его голове проревел, что за этой дверью находится ждущая его и готовая ко всему омега, и он не мог спокойно сидеть. Но он не сдвинется с места, пока ему не скажут, ведь последнее, чего он хотел — это ворваться внутрь и напугать ее. — Мистер Малфой, — услышал он, но не смог отвести глаз от двери, — пора.***
Ее кожа начала гореть. Она выбрала простую майку и шорты, но ей все еще было жарко, даже в холодной комнате. Она посмотрела на пергамент, лежащий перед ней на столе. 00.00.10 Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы остановить ноющее чувство тревоги, и прижала руки к животу, как будто это могло успокоить, и смотрела на обратный отсчет. 00.00.07 Было уже слишком поздно что-либо менять. Ей было интересно, действуют ли еще его подавители, если ее уже почти перестали. Слабое покалывание между ног говорило, что у них осталось немного времени, прежде чем у нее снова начнется течка. 00.00.05 Гермиона неловко поправила бретельку майки и задумалась, что же ей делать с руками? 00.00.03 Должна ли она стоять, когда он войдет? Должна ли она встать и пожать ему руку или это будет выглядеть странно? 00.00.02 Она убрала волосы за ухо. 00.00.01 Она позволила себе глубоко вздохнуть, как будто тонула под грузом собственных переживаний. 00.00.00 Было уже слишком поздно для любых действий. Гермиона просто ждала, глядя на дверь, но ни стука, ни поворота ручки не последовало. Она понимала, что ведет себя глупо, прошло всего несколько секунд, но ей казалось, что пока она стояла, затаив дыхание, в этой комнате прошло целое столетие. Она посмотрела на руки, которые нервно сжимала, опираясь на стол перед собой. Затем она услышала скрип и с ужасом увидела, как повернулась ручка, а дверь медленно отворилась. Она инстинктивно поднялась, чувствуя себя слишком уязвимой, когда дверь наконец открылась достаточно широко, чтобы она могла увидеть его. Первое, что она заметила, это его рост. Он был высок, намного выше нее, но не настолько, насколько другие мужчины, которых она подозревала в принадлежности к альфам. Второе, что Гермиона заметила, должно было первым броситься в глаза. Когда он поднял взгляд от пола и посмотрел на нее, она ахнула. Её ровесник, с волосами, которые казались почти белыми. Он, несомненно, был красив, с резкими угловатыми чертами лица и ледяными глазами под цвет волос. Она никогда не видела, чтобы кто-то так выглядел… в этом мире. В нем не было ничего маггловского, его мантия была дорогой, черной и модной, но неуместной в маггловском Лондоне. И хоть он очень сильно отличался от всех, кого она когда-либо встречала, что-то в нем показалось ей знакомым. Он сразу же очаровал ее. Только когда его запах коснулся ее ноздрей, Гермиона поняла, что действительно пропала; запах, который она отчаянно пыталась вспомнить до его появления, который теперь ощущала безо всяких усилий. Мята и кедр отразились в ее сознании, и волоски на руках встали дыбом. Она попыталась удержаться, чтобы не сделать глубокий вдох, пока он смотрел на нее. Что-то похожее, должно быть, происходило и с ним, потому что она видела, как его адамово яблоко дергалось в горле, а серебристые глаза без стеснения смотрели вниз на ее тело. Она была почти уверена, что ее кожа порозовела, но не могла сказать, было ли это из-за течки или из-за его оценивающего взгляда. Она не могла смотреть на него, поэтому уставилась на деревянный пол. — Мои подавители… — предостерегающе прозвучал в тишине его глубокий благородный голос. — Я знаю, — сказала Гермиона, чувствуя, как с каждым вдохом его пьянящего запаха ее собственные ослабевают все больше и больше. Она слышала как он приближался к ней, и не могла контролировать дыхание в груди. Ей было стыдно признаться, что с каждым его медленным осторожным шагом, она все больше хотела его, ощущая возбуждение во всем теле. Иди к нему. Иди к своему Альфе. Омега в ее голове была настойчивой, но Гермиона застыла на месте, отведя взгляд вправо, когда он приблизился. Она стояла совершенно неподвижно в надежде, что это успокоит хищника, крадущегося к ней. Он двигался, пока не подошел вплотную; она никогда не была так близка к альфе раньше. Его запах был почти ошеломляющим, и она могла утонуть в нем. В отличие от ее ранней реакции, когда она забывала обо всем, что ее окружало, на этот раз все, казалось, обострилось. Она чувствовала, как статическое электричество движется между их телами, чувствовала его дыхание на своей щеке. Она — Гермиона Грейнджер, обычно такая храбрая, но сейчас девушка не в силах пошевелиться. Только когда они оказались лицом к лицу, она поняла, почему ей захотелось отвернуться от него. Она ощутила его дыхание на своих запаховых железах, когда он вдохнул ее аромат. Это было первобытно и грубо, она чувствовала себя уязвимой рядом с ним, но никогда раньше не испытывала такой странной смеси страха и желания, обнаруживая, что изголодалась по нему. Он зарычал, глубоко и громко, в знак одобрения. Вибрация сотрясала ее железу, и по телу пробегали волны возбуждения. Когда из его губ показался язык, чтобы облизать ее, она выдохнула, больше не в силах сдерживаться. Она была так возбуждена, что крепко сжала бедра, чувствуя, как сильно стучат их сердца. Он поцеловал ее в шею. — Я чувствую, что ты напугана, — пророкотал он в ее шею, посылая еще больше дрожи желания по телу девушки. — Тебе не нужно бояться меня, омега. Я позабочусь о тебе. У нее не было большого опыта общения с альфами, но каким-то образом она знала, что сейчас в нем говорит не волшебник. Подавители почти закончили действие. Она не ожидала такого сильного контроля с его стороны, часть ее думала, что альфа будет сильным, неуправляемым. Но он хорошо владел собой. Она не могла точно сказать, почему, но это показалось ей очень возбуждающим. Гермиона наклонилась к нему, прижимаясь всем телом, и он застонал от этого прикосновения, но все еще не двигался. Теперь она была так близко, что могла уткнуться головой ему в шею. Он повернул голову и позволил ей. Она прижалась носом к его запаховой железе, и он судорожно втянул воздух от этого прикосновения. Звук его реакции заставил ее прикусить губу. Она расслабилась и позволила себе насладиться ароматом прямо из его источника. Она была ошеломлена этим, омега в ней умоляла ее использовать зубы, но она сопротивлялась, позволив себе только один медленный мучительный поцелуй. Она осознавала, что ее зрачки расширились до размеров радужки, когда она впитывала его вкус, возбуждение достигло предела, а кожа стала обжигающе горячей, и ее снова бросило в жар. Альфа воспринял это как разрешение и притянул ее бедра к себе. Она ахнула и обняла его за плечи, радостно подчиняясь его объятиям. Гермиона подняла голову, видя, что его губы ждут возможности. Они сошлись в отчаянном поцелуе, его язык скользил по ее губам, словно спрашивая разрешения, которое она с радостью дала ему. — Альфа, пожалуйста, — пронзительно и отчаянно простонала она в его губы. Он застонал и шагнул вперед, сжимая ее в объятиях, она позволила ему вести ее, и омега восторженно приняла его управление. Он толкнул ее на кровать, и она, засмеявшись, упала, чего, казалось, сама от себя не ждала, с удовольствием наблюдая, как он начал резкими движениями снимать с себя одежду. Ее собственная одежда словно горела огнем, и знакомая боль, вызванная слишком сильным возбуждением, начинала пробираться в ее тело. Она сорвала с себя майку, стянула трусики и шорты. Альфа остановился как вкопанный, она видела бледную кожу на его груди — его единственной обнаженной части. Ее голое тело словно причиняло ему страдания. Грудь тяжело вздымалась, серебряная ртуть в его глазах проигрывала битву черным зрачкам. Ей нравилось смотреть, как он наблюдает за ней. Ты порадовала своего альфу. Она потянулась к своим грудям и крепко сжала их в ладонях, для собственного облегчения, и для того, чтобы облегчить мучения альфы. Этого было достаточно, чтобы заставить его потерпеть поражение в любой битве, происходящей внутри него. Он рванулся к ней, посасывая и обводя языком сосок одной из грудей, которые она все еще держала руками. Она вскрикнула и подалась к нему бедрами. — Альфа, мне нужно кончить, — он вцепился в другую и провел по ней языком, вызывающе глядя ей в глаза. — Пожа-а-алуйста! — закричала Гермиона, закрывая глаза от пытки. Он сжалился и отпустил ее сосок с громким звуком. Он выпрямился во весь рост и обхватил руками ее колени, раздвигая ноги с первобытной силой, которая заставила ее клитор пульсировать. Глядя на ее промежность, он прикусил губу и нахмурил брови. Ты открыта для него, и он в восторге. Его дыхание сбилось, словно он начал задыхаться, и снова бросился на нее. На этот раз он присосался к ее складкам, втягивая их губами. Ее рот открылся, и беззвучный крик сорвался с губ, когда его язык начал легонько погружаться в нее, прежде чем скользнуть к клитору, безжалостно лаская. Она смутилась от того, как быстро таяла под его языком, чувствуя знакомое покалывание из-за близости оргазма, пронзающее клитор с каждой лаской языка. Он обхватил ее задницу и притянул к себе, как совершенно изголодавшийся самец. — Ты такая вкусная, моя сладкая маленькая омега, — промурлыкал он у ее входа, прежде чем снова уткнуться в него лицом. Гермиона посмотрела на светлые волосы между своих бедер, когда почувствовала, как его язык сильно лижет ее клитор, и этого оказалось достаточно, чтобы отправить ее через край. Она кончила, выгибаясь всем телом. Она хотела закричать, но не смогла издать ни звука. Ее чувства были настолько острыми, что она чувствовала спазмы клитора на его языке, сжимаясь снова и снова, когда он лизал её, пока она содрогалась в своем первом оргазме. Это совсем не охладило ее возбуждение, она инстинктивно знала, что ему нужно будет проникнуть в нее, чтобы она могла получить хоть какое-то облегчение. — Я же обещал, что позабочусь о тебе, омега, — сказал он, целуя мягкую плоть ее бедра. — Пожалуйста, альфа. Ты мне нужен, — заскулила она, снова сжимая грудь в надежде, что это хоть немного облегчит напряжение между ее ног. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — шептала она, слишком возбужденная, чтобы стесняться. Он застонал, он действительно застонал, и этот звук вызвал еще одну волну возбуждения, усиленную ее экстазом до состояния, которое можно было назвать мини-оргазмом. Он расстегнул брюки и спустил их вниз вместе с обтягивающими боксерами. Она открыла рот, увидев, его член. Он был огромным, и она задалась вопросом, как он поместится внутри нее? Но ей было все равно. Все, о чем она могла думать — каков он будет на вкус. Прежде чем Гермиона успела отдать себе отчет в своих действиях, омега в ней заставила ее вскочить и встать на колени на кровати перед ним. Она не дала ему шанса отреагировать, прежде чем взяла член в рот, поглаживая его руками по всей длине, куда только могла дотянуться. Она обвела языком головку, и он изо всех сил пытался устоять на ногах, чувствуя дрожь от ее ласки. — Хорошая маленькая омега… «Ты порадовала своего альфу», — промурлыкала ее омега, наградив ее новым мини-оргазмом, пронзившим ее лоно. Она застонала, прижимаясь к его члену, и он, должно быть, почувствовал вибрацию, потому что ему пришлось опереться на один из столбиков кровати, чтобы удержать равновесие. — Борода Мерлина, — выдохнул он в потолок, запрокинув голову от удовольствия. — Тебе нужно остановиться, пока я не завязал узел у тебя во рту, — его голос был пропитан отчаянием, как влага, стекающая по ее бедрам. — Повернись для меня. Ее захлестнуло желание подчиниться, снова продемонстрировать себя. Она повернулась к нему задницей, наслаждаясь ощущением члена, прижавшегося к ее входу. — Ты хочешь этого, моя маленькая омега? — нежно спросил он, водя членом вверх и вниз по ее влагалищу, вызывая самый болезненный эротический импульс. — Пожалуйста, альфа, пожалуйста, — умоляла она. Все, чего она хотела — облегчения течки. Он медленно ввел в нее член, и она сжала каждый его дюйм, как в тисках. Казалось, что он уже полностью в ней, но он продолжал входить, нежно уговаривая ее. Наконец, он со стоном погрузился по основание, и она никогда еще не чувствовала себя такой наполненной, ощущая мгновенное облегчение. Он медленно отодвинулся и снова вошел в нее, чувствуя, как проникает в нужные точки, двигаясь внутри. После пары неторопливых скольжений, он погружался намного легче. Она чувствовала, что достаточно влажная, смазывая его своими соками. Гермиона бы никогда не призналась, что ей нравится отмечать его своим запахом, и это сводило ее омегу с ума. Его нежные движения привели ее в нетерпение. Пронизывающее ее наслаждение, было почти болезненным, она жаждала разрядки, а его медленное скольжение жестко сдерживало ее. Она подалась к нему задницей, прижимая его член к шейке матки. Он издал сдавленное ворчание. — О, ты хочешь сильнее? — спросил он, тяжело дыша. — Да, — воскликнула она, и на ее глазах выступили слезы от напряжения. Его руки впились в ее талию, собственнически сжимая плоть, прежде чем он с силой притянул ее к себе, заставляя стонать, с вопросом: — Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я жестко трахнул тебя? Он продолжал набирать скорость с каждым толчком, и она едва могла говорить. Наслаждение, которое дарило каждое его прикосновение, лишило дара речи, но она сумела выдавить из себя: «Да, альфа» и пронзительно вскрикнула. Ее тело было так возбуждено, что даже прикосновение перышка к клитору заставило бы ее испытать оргазм. Ее омега хотела, чтобы он присоединился к ней, и все, о чем она могла думать, это как он будет кончать в нее. — С-с-свяжи нас, — выдавила она сквозь его толчки. Он громко застонал и наклонился к ее бедрам, потирая клитор, двигаясь внутри нее еще быстрее. Гермиона почувствовала, как его член сильнее набух, и поняла, что он собирается завязаться узлом. Она не могла сдержаться, закричав от облегчения, когда оргазм пронзил ее. Она никогда не чувствовала ничего подобного, он пульсировал вверх и вниз по ее телу, заставляя пальцы сгибаться. Альфа застонал и вонзил свой член глубоко, а его узел набухал внутри нее. Она чувствовала, как он выстреливает горячей спермой во влагалище, продлевая ее оргазм. Его руки впились в ее бедра, а голова прижалась к ее спине. Волны удовольствия потихоньку начали спадать, пока не подарили чувство глубокого удовлетворения, которого ей никогда не удавалось достичь ни в одиночку, ни с кем-либо еще. Она стояла на четвереньках, тяжело дыша, пока он не поднял ее, как будто она ничего не весила. Она прислонилась спиной к его груди, и они затаили дыхание, просто наслаждаясь ощущением его узла внутри. — Альфа? — спросила она слабым голосом. Он уткнулся лицом в ее шею. — Да? — произнёс он, целуя ее железу и обнимая Гермиону за талию. — Как я пахну, по-твоему? — Неотразимо. Сладко. Как клубника и розы, — выдохнул он. — Хммм, — у нее хватило силы только на этот звук, и она закрыла глаза, расслабляясь в его объятиях.