Легендарный дурак и смертельно опасный идиот

Не прошло и получаса, как в столовую зашёл растрёпанный, но решительный длинноволосый блондин. За ним довольный, со счёсанными костяшками второй. Грелль сунул в рот кусочек помидора, дёрнул за рукав начальника. — Семь заклинаний. Выбрались. Да и со временем неплохо, в полчаса уложились. — Рожи недовольные, — прокомментировал Легендарный. — Сдались мне их лица, мне тебя хватает, — проворковал Грелль, доедая салат. — Готово, наставник, — отчитался Нокс. — Как выбрались? С рукой что? Немым ответом на вопрос стал вслед зашедший Майкл, со счёсанной скулой. Грелль хихикнул. Ясненько. — Понял. Шёл, подскользнулся и упал кулаком на лицо техника. Ну бывает, экий ты у меня неловкий. — Пошутили — и достаточно. Грелль убил Валлара, но портал не закрыт. Если Вортвуд и Нокс готовы, вчетвером после обеда отправляемся на место. Я больше не могу сдерживать эту грязь, а в главном отделе нет толковых некромантов. Последних из отряда перебили, ещё когда Лондон горел из-за дьявольского пса, спущенного светлыми. Надежда только на тебя, Грелль. Один не смогу. — За Вортвуда не ручаюсь. Нокс под присмотром готов. Я тоже вполне. Какой уровень опасности? Амулетики брать? — Седьмой. Объяснись с стажёрами и ко мне зайдёшь, — так же спокойно, словно не говорил о смертельной опасности, уточнил пепельноволосый, вставая из-за стола. Два месяца. Почти два месяца он сдерживал портал, который со второго уровня дорос до седьмого. Как он… Как он жив ещё? Почему нет некромантов… да с той истории с дьявольским псом, которого выпустила Анжела, уйма времени прошла! Неужели всё так плохо и в академии одни бездари? Столько времени прошло, а он даже не писал, не потребовал вернуться, более того, отправил его подальше в Италию. Эта поездка была неспроста. Разумеется, всё было спланировано. Пока он распускал сопли, Фридрих понимал опасность ситуации! Дурак старый! Сентиментальный идиот! А сейчас что, умереть хочет на его глазах? — Мне нужно объяснять опасность предстоящего мероприятия? — ледяным тоном спросил Грелль. Марк во все глаза уставился на мужчину. Одна минута, нет, меньше. Очаровательный раздолбай превратился в нечто пугающее. — Не надо, мистер Сатклифф. Я проведу подготовку и сделаю всё возможное. — Я ушёл узнавать детали операции. Когда вернусь — всё проверю, — не мигая и, кажется, даже не дыша, сказал аловолосый, вставая из-за стола. ********** Легендарного отбросило в сторону, прямо спиной на огромный валун у портала, из которого сочился плотный, тёмный дым, окутывающий жнецов почти беспроглядным туманом. Рука Сатклиффа дрогнула, сделать ничего он не мог, разве что удерживать своей косой дрянь, вырвавшуюся когда они появились здесь. Нокс — совсем далеко, он и подойти близко не смог, концентрация гадости вокруг была поразительная. Огромная, светящаяся мёртвым зелёным светом коса звякнула, словно самый обычный кусок металла, выпав из рук мужчины без сознания. Мёртв? Нет. Не может быть! Просто без сознания! Сатклифф даже думать боялся о Фридрихе, лежащем неподалёку. Он пытался резкими уколами отогнать тварь, но получалось едва ли сдерживать. Всё равно, что щелчки кнута — это всего лишь злило демона, что напустил этот туман. В полутьме забрезжил слабый свет. Нокс прорвался? Верно. За Ноксом, задыхаясь, бежали Уильям и преподаватель. Ситуация патовая. — Стойте, я попытаюсь привести его в чувство! — не время спорить. Нортвест кивнул, стоя со Спирсом плечом к плечу и с огромным трудом сдерживая дрянь. Ноксу удалось прорваться, чтобы провести остальных, но сил не хватало, и он едва ли держал в руках свою косу. — Наших кос не хватит. Фридрих в отключке! Ему врача надо! После этих слов гадина напала прямо на лежащего без сознания мужчину, но Грелль из последних сил бросился вперёд. Бензопила буксовала, рассыпая повсюду искры, и было ощущение, будто она столкнулась с другой косой. — Грелль, коса не выдержит, уступи! — Ещё полметра, — взвыл Грелль; сил не хватало, но он чувствовал, что может продолжать сражение. Сзади схлопнулась коса Легендарного, как обычно становясь шестом. — Осторожно! Не трогать — убьёт! — крикнул ученикам Нортвест, сторонясь шеста, что покатился ниже. — Родная, держись, — молился Грелль. Бензопила рассыпалась на его глазах, мелкими деталями, словно игрушка. Золотой пылью освещая темноту и ненадолго ослепив тварь, разлетелась на осколки. Сатклифф мгновение — невозможно долгое — смотрел на пустые руки. Теперь он… Беззащитен? Паника чуть было не отключила здравый смысл. — За нас! Стань за спину! — прохрипел Нортвест, изменяя своему правилу не помогать слабакам. Грелль с ужасом посмотрел на Легендарного, всё ещё лежавшего без сознания: ни одной здравой… Шест! — Не смей! Убьёт! Сатклифф метнулся к шесту, умоляя, чтобы на этот раз он так же не прикончил его и разложился полностью. Мужчина изодрал колени и руки, споткнувшись об какую-то корягу, вытер рукавом разбитую губу, молясь, чтобы не потерять очки в этой темноте. — Самоубийца! — рявкнул Спирс, бросая свой пост, чтобы отпихнуть Грелля от косы. Сатклифф ухватился за шест обеими руками. Тяжёлый. Но тёплый. Нортвест удержал ученика, и оба они с ужасом наблюдали, как Грелль, уткнувшись лбом в косу Легендарного, что-то шепчет, с трудом встаёт и, опираясь на шест, идёт к своему месту в паре метров от Фридриха. «Давай, милая. Спасём его, давай», — общаясь будто с живой, шептал жнец, гладя тёплый металл. Один взмах. Нужен только один взмах, если она будет полностью разложена и послушается «не хозяина». Сатклиффа трясло, словно он болел жуткой лихорадкой. Но рука твёрдо держала шест. Мужчина встал ровно, вспоминая, как делал это Фридрих, и сжал шест, изо всей силы занося на вытянутых руках косу. Щелчки раздались молниеносно. Огромное острое лезвие рассекло тьму, сверкая так ярко, что слепило. Тварь зашипела, дёрнулась, а Грелль бросился вперёд, распоров, как бритвой, туман и то, что за ним скрывалось. Даже жнецам досталось. Спирс и Нортвест закрылись своими косами, чтобы зелёное пламя не коснулось их. Легендарный открыл глаза: видел он всё ещё плохо, но в нескольких метрах стоял Грелль, объятый магией его косы. За ним трудно было уследить, только взметнувшиеся алые волосы и свет косы — вот что удалось увидеть. Липкий холод и туман отступили, медленно рассеиваясь при дневном свете. Портал был закрыт. Грелль — вымотанный до предела, с разбитой линзой в очках, весь в крови, ссадинах и царапинах — стоял, опёршись на разложенную косу, в тщетной попытке разглядеть, как там Легендарный и удалось ли полностью добить дрянь. С места сдвинуться он боялся. Чувствовал — упадёт. Фридрих онемевшей рукой облокотился на камень: боль от удара была сильной, но бывало и хуже. Сатклифф увидел, что мужчина пришёл в себя. Отпустило. Или наоборот? До того как они сюда приехали, он волновался, вот только нельзя было ни паниковать, что уж там, ни поддаваться этой слабости. По исцарапанным щекам потекли горячие слёзы, стало так больно, как тогда, на крыше часовни, когда он пришёл впервые, обняв его тёплыми руками. С силой сжав чужую косу — острые ногти впились в кожу, — Грелль всё равно не смог понять. Почему сейчас он чувствовал нечто подобное? В груди болело, гудящие ноги отказывали, а руки… Физическая боль должна была заглушить всё остальное! Но едва ли она была важнее сумасшедшей радости от того, что Фридрих жив. Он любит его, безумно настолько, что если бы ненормальный попросил его в одиночку спуститься в Ад — тот бы даже вопросов не задавал. Хотя этот идиот рядом бы пошёл. Когда это успело случиться? На часовне? У камина? Когда Фридрих сумел влюбить его в себя? Одна единственная мысль заглушала всё остальное. Никто и никогда ничего подобного не почувствует. Когда разрывает от счастья и любви, а на потрёпанный внешний вид так плевать. Да пусть чума спустится на весь чёртов департамент! Мир поглотит тьма и разруха — плевать на всех! Мужчина, убрав серебряные волосы, поблёскивающие на ярком солнечном свету, не отводил от него взгляда. Он так беспокоился. И гордился. Это окончательно добило. Грелль, медленно ступая, волочил за собой косу, Фридриху же удалось встать — пусть и шатко, но и это уже достижение. — Тяжёлая она. Как жизнь моя, — голос не дрогнул, но Грелль, уткнувшись носом в пиджак мужчины, позволил слезам течь вовсю. — А твоя где? — Потерял. Ну и Бог с ней. Лучше уж жнец без косы, чем я без тебя, — тихо признался Грелль. Скажи он сотню слов о том, как любит, что угодно сделай — это не было бы так важно для жнеца, как подобное заявление. Отдать собственную косу — единственное оружие, к которому привязан, словно к ребёнку за кого-то, — всё равно, что отдать душу и сердце. — Будешь мою брать, пока новую не получишь. Фридриху было ещё сложнее. Столько лет бегал от любых отношений, как чёрт от ладана. В итоге повезло ему. Больше, чем думал, сильнее, чем надеялся. Опять у него всё по-другому. Грелль для всех несчастьем был, а в итоге оказался сокровищем. Пусть и своенравным. Нортвесту ничего не осталось, кроме как молча запомнить на будущее, на что способен старый ученик. Он гордился, но понимал: пока подходить к тем двоим не надо. Спирс… Трудно даже передать этот смерч эмоций. Степенный, спокойный, уверенный в себе Грелль, что не требовал похвалы после задания, а просто стоял, глядя в чьи-то глаза, будто и не совершил ничего такого — опять-таки — был не знаком. Коса шестого уровня. На неё в работе смотреть жутко, как сегодня, едва ли не ослепила. А Сатклиффу поддалась. Он смог сделать почти невозможное, но как, чёрт побери, как? Сколько сил было вложено, ничего не работало, а появился Легендарный — и всё. Выходит, не знал он Грелля? Учились вместе, работали, казалось бы, он в курсе всего, а Сатклифф остался полнейшим незнакомцем? Тот мерзкий и похабный был только в его голове, просто выдумка, и на самом деле Грелль другой? Спирс ещё раз взглянул на Сатклиффа. Кто знает. Наверное, Легендарный да его коса разбираются чуть получше, чем простой выпускник академии. Мужчина увидел Нокса, к которому бежал молоденький парнишка — тот самый стажёр из бара. Тоже молодцы, на периферии сражались достойно, помогли им с Нортвестом пробиться. В любом случае. Не будет ему тут места. Вот только им всем останется место в его памяти. Пусть они думают, что хотят, он рад знать всех этих жнецов. ************ Полгода спустя. Легендарный привычным жестом сложил отчёты в папку. Запечатал её сургучом и достал другую. — Результаты квалификационного теста, — громогласно объявил мужчина, раздавая листы. Алан схватил оба результата, свой и Эрика, быстро просмотрел листы, а после молча стукнул Слингби своей книгой. Мужчина покосился на свой результат, вздохнув, забормотал, что в следующий раз будет лучше. Грелль забрал остальные. — Умнички мои! Девяносто восемь и девяносто пять из ста тридцати! Моя школа! — гордо возвестил аловолосый. — Так оно понятно, — пробасил Эрик, — Ноксу всё Вортвуд дал списать. — А ты завидуй потише, — хохотнул Нокс. — У вас сколько, Грелль? — тихо спросил Марк, отмахиваясь от Рональда. Грелль издал странный звук. Кажется, что-то шло не по плану. — Он что, на все сто тридцать сдал? — Пошутил? Давай мой тест, — нашёлся Сатклифф, протягивая лист Легендарному. — Так это твой. Учти, это с поблажкой, комиссия была в шоке от результатов. Думают, заболел, но я считаю — лентяй, — заглядывая в бумажку, прокомментировал начальник. — У тебя сколько? — Сто двадцать пять. Три балла сняли за опоздание, два за то, что смеялся. Идиотские вопросы, первогодка бы написал без проблем. — Почему не дал мне списать? — прошипел Грелль. — С какой стати? А, и насчёт этого, Вортвуд, ко мне. Разговор есть. Легендарный увёл парнишку в кабинет под сочувствующие взгляды. Дверь закрылась, а Грелль с облегчением выдохнул, садясь рядом с любимчиком. — Месяца два есть. Запугивать он меня будет, что департамент у него в печёнках. Не дам уйти. Лисица, бросить всё хочет! — Специально тест завалить было сложно? Тебя теперь премии лишат, Сатклифф, не лучший вариант ты выбрал, — посетовал Рональд. — В начальники отдела он рядит Хамфриса, даже тогда, когда мы ехали запечатывать портал, оставил всё необходимое для вступления в должность. Меня в его замы хочет — этот статус развяжет руки в случае чего и даст возможность работать как мне удобно, без этого он меня тут не бросит. Он понимает, нам с Аланом делить нечего, сработаемся. Вот только на зама нужно квалификационный хорошо сдать, а этого он не дождётся. Алан согласно кивнул. Он тоже думал о сложившейся ситуации. — Я уйти хотел, — опустив голову, признался Грелль, — но это опасно. Кто-то из нас должен в департаменте остаться, чтобы второго предупреждать да связь с кем нужно поддерживать. Мы, конечно, коллеги, вот только уровень доверия, уйди я вместе с Фридрихом будет почти нулевым, правы будете в какой-то мере. Грелль опустил голову на стол. Ситуация складывалась сложная. С другой стороны, он понимал Фридриха, тот не любил департамент и то, что он сюда вернулся, ещё и работал в полную силу — диво дивное, как говорится. Может, он поступал неправильно, что хитростью удерживал мужчину здесь. Просто не мог пока справиться с его отсутствием, пусть и на целый рабочий день. Одна маленькая интрига ничего не испортит. Разговор с Вортвудом прошёл быстро. Стажёр прошмыгнул к Ноксу, понимая, что только тот защитит его от Сатклиффа в данной ситуации. — Ещё одно маленькое заявление. Я покидаю свой пост, — вернувшись, сказал мужчина. Легендарный, слегка облокотившись на стол в диспетчерской, внимательно смотрел на своих коллег. — Оставляю всё на мистера Хамфриса. Я рекомендовал его на свою должность. Разумеется, в кресле его помощника я хотел бы видеть мистера Сатклиффа, жаль. Не удалось. Но прекрасные результаты его ученика меня порадовали, и я рекомендую его на роль заместителя главы отдела. Сатклифф с ненавистью уставился на мужчину. Гадёныш. Ублюдок. — Ну-ну, мой хороший, не силён в интригах, так и не надо сюда соваться, — добродушно пояснил Гробовщик. — Так, я не понял, они поругались, и он ставит ученика Грелля на должность выше, чтобы унизить Сатклиффа? — спросил Эрик. — Балбес, — выдохнул Алан, — Рональд — любимчик Грелля. Если Нокс займёт место главы отдела или его заместителя, честь и хвала такому учителю. Просто теперь Сатклифф не сможет уйти. По сути и не изменится ничего в задумке. Это простейшая шахматная партия, начальник всего лишь совершил рокировку. Нокс — тот же Грелль, и оба будут работать вместе в любом случае. Сотрудники притихли. Слышен был только скрежет зубов Грелля, он обиженно шмыгал носом, как школьник, которого провели. — Лентяй! Дезертир! На оскорбления Легендарный не обижался. В чём-то дражайший Грелль был прав, насчёт лени — точно. Но как объяснить, что сыт по горло он этой работой. Душа требовала, как прежде, авантюр и приключений. Уж точно не сидеть в кабинете, проверяя отчёты. — Я тебе устрою. Рокировку, — зло выдохнул Грелль, убираясь из диспетчерской. Легендарный только покачал головой. Догонять Сатклиффа в таком состоянии бессмысленно, не послушает. — Вы бы осторожней. Он мстительный, — тихо сказал Алан. — Да что я, дурак? Ох, ну я уж как-то знаю, с кем живу. Молодо-горячо, успокоится-смирится. Если я принял решение, я его не изменю. Я же не каблук какой-то, так, побаловать — всегда пожалуйста, люблю как-никак. Но слушаться меня будет, — снисходительно прокомментировал Легендарный. *********** Спасение — бюро. В нём всегда тихо, а пока Легендарный на работе, так ещё и никто мешать не будет. Удача явно не сопутствовала Греллю, только он открыл ногой дверь, почуял в бюро демонов. Сатклифф, раздражённо топая каблуками, вошёл в гостиную. Там так же ругались. Ну как, граф высказывал недовольство, а дворецкий, ухмыляясь, пропускал всё мимо ушей. — Чего случилось? — выдохнул Сиэль. — Меня мой достал. Граф, миленький, у вас не было такого странного ощущения, что нас имеют как только можно во всех смыслах этого слова? — плюхнувшись в кресло, зло начал Грелль. — Лет столько — цифры представить сложно. А оно как дитё малое, стоит, под идиота косит. Нет, я сам грешен, но не настолько же. Сваливает на тебя всю работу, а сам стоит, в глазёнках вот это вот высокомерное, давай облажайся, папочка потом переделает. И ты нервы, силы, всё портишь, но чудеса творишь! А эта гнида стоит, глазами хлопает, мол, от тебя, мой дорогой, и не ожидалось ничего другого. И понимаешь, а он в любом случае вроде как победил. Либо делать ничего не пришлось, либо счастлив на моську твою виноватую таращится. Граф попросту застыл. Прав. Как же прав. Сатклифф просто мысли читал. — Так, мне это всё не нравится, мы уходим, — мрачно прокомментировал демон, пытаясь подхватить юношу на руки, но граф — просто статуя ледяная не меньше — вцепился в стол. — Со столом унесу! — Да пошел ты. И Фридрих туда же, — садясь на стол, заключил жнец. — Граф, вы меня в путешествия возили, теперь я вас свожу. Пусть остынут два идиота, да и нам нервы пора подлечить. Есть у меня… — Да, я был не прав! — подняв руки, вверх честно признался Михаэлис. Ох и не нравилось ему выражение лица Сиэля. Он действительно был обижен недавней ситуацией. — Ну поймите же вы. Годы, века — ты один. А потом раз — и привязан. Не надо так на меня смотреть, вы оба! Спелись. На лбу написано: «Да кто тебя держит, катись куда подальше». А нормально никак? Компромисс? И ты подчиняешься: раз, два, три. Сколько надо. Делаешь то, что терпеть не можешь! Бесишься, но делаешь! А вместо банального «спасибо», только вот это вот святое: «Ну вот, можешь, когда надо», и всё. Вы принимаете меня как должное, граф. — Поддерживаю! Гляньте, бунт на корабле. Мой тоже распоясался. Интриги строит, экзамены валит. У графа набрался, сто процентов. Тот тоже, что не так, насупился, носом шмыгнул и пошёл воротить, — снимая амулет невидимости, сказал Гробовщик. — Если бы граф советовал, развалили бы они департамент. Серый кардинал и красная королева. Отдел весь в красный сто раз на дню перекрашивали, а в кабинетах каждый отдел друг против друга войнушкой шёл. Грелль покраснел. Нет. Побагровел. Сиэль, сидящий рядом с ним, отреагировал так же, пусть и не сменили оба злых выражений на лицах. — Нет, ты что, эта красота зал бракосочетаний скоро устроит. Нокса помнишь? Михаэлис кивнул. — Мало мне было, что он за ним, как за ребёнком, носится, чуть ли не с платочком вокруг взрослого жнеца скачет, у которого такой удар рубящий, — Гробовщик хлопнул товарища по несчастью по плечу, — да ты сам знаешь, рубится, бог здоров. Демон с интересом кивнул. Легендарный неторопливо направился к секретеру. — Возится с ним, с рук как ребёнка кормит, триста раз на дню подойдёт, проверит, как дела, так теперь ещё и подобрал ему стажёра. — О, и как? Пепельноволосый, начисто игнорируя изумлённые, злые лица, сидящих на столе, продолжил: — Ну так, парнишка. Смазливый, но бойкий. Ты представляешь, ко мне в стажёры ломился. — Больно ты ему нужен, дурак! Он мне сам сказал, думал, ты тёмной магии учишь или шпионишь за кем. — Тебе-то нужен? — вскользь спросил Легендарный, вынудив Грелля по цвету слиться со своими волосами. — Я, может, антиквариат люблю. Граф тоже всякое старьё обожает. К сидящим на столе опять потеряли всякий интерес. Михаэлис достал роксы для алкоголя. — Ну вот. Свёл их. Нокса жалко, не погулял даже. Сколько там ему, лет сорок? Да. Не больше. — Молодой совсем, — словно потеряв кого-то на войне, грустно произнёс демон, отпивая из рокса. — Да не принимает никто тебя как должное! Цирк! Идём домой, я уже это слушать не могу, пусть они сами решают, я тоже не прав был. Убил и убил. Обойдёмся без слуг. Дом отстроим, — граф спрыгнул со стола, массируя виски: голова начинала ужасно болеть. Михаэлис затолкал поглубже всю иронию: если граф заметит в его взгляде снисходительность — точно обидится. Сиэль, отводя взгляд, подошёл к нему и забрал алкоголь из рук. Граф старательно отворачивался, понимая всю глупость ситуации. — Ну, потешайся уже. Заслужил. С другой стороны, мне простительны многие вещи. Можешь даже ребёнком назвать — я на твоем фоне действительно несмышлёныш. Извинялся юноша всегда своеобразно, но честно. Михаэлис тепло посмотрел на графа: кажется, уже кто-то и не против, чтобы его взяли на руки и домой отнесли. Фантомхайв выразительно взглянул на Грелля, словно подсказывая что-то. Сатклифф понял. Хитрый лис. Он использовал ту же уловку, что проворачивали эти двое. Сделал вид, что сдался и пошёл на поводу мудрого старшего, а сам точно запомнил этот случай. — Мы потом зайдём, — довольно сказал демон. Сиэль, дьявольски улыбаясь, закивал. Ох, даже Греллю стало жалко несчастного Михаэлиса. Отомстит. Дворецкий скосил взгляд на юношу, и тот уже по-настоящему виновато уткнулся лбом ему в подбородок. — Цирк, просто цирк. — И то верно. Я тоже уволюсь. Нокс со мной на быстрой связи, сам знаешь. Обленился, я действительно за ним, как за ребёнком. Пусть сам управляется. Если что помогу, а так… Не маленький уже. Гробовщик закивал, соглашаясь. Сатклифф подошёл к пепельноволосому: забавно, можно сказать, начинается новая история. Демоны вышли, и в бюро воцарилась тишина. — Нет. Хамфрис был не прав, ты специально так поступил, чтобы я ушёл вместе с тобой! Ты подозревал про экзамены и знал: Нокс не списывает, он действительно готовился! Сейчас ты просто дал мне возможность осознать, что Рональд сам управится, — с восхищением протянул Грелль. Легендарный сдержал себя от улыбки. На самом деле не было у него такого плана, сейчас он сам подумал, что мог бы так поступить, будь он ответственнее. Тогда, вызвав к себе Вортвуда, он попросил стажёра держать с ним связь. Так, вдруг помощь понадобится, и исполнительный, по уши влюблённый мальчишка, разумеется, согласился. Ещё и повелся на то, чтобы об этом не говорить Ноксу, дабы не топтать его самолюбие. Плевать было Гробовщику на самом деле с очень высокой колокольни на всю эту контору. По его задумке Грелль бы сам ушёл, пусть не сразу, а месяца через два, когда вспыльчивому Сатклиффу совсем тошно станет в этом гадюшнике. — Ты гений. Хоть и гадина, но гений. Всё просчитать, — ещё восторженней добавил аловолосый, обнимая любовника за плечи. Нет ничего плохого в желании оставаться для любимых немного лучше, чем ты есть на самом деле. Конечно, совесть немножко погрызёт Легендарного, но не важно, как он добился результата. — Я не был до конца уверен, что получится, — скрывая самодовольные нотки, ответил Фридрих.