The Return of the King(Возвращение Короля)

      Принцесса Селестия уже очень давно не чувствовала себя такой взвинченной. Все должно быть идеально. Она убрала большой бальный зал, заставила кухонный персонал усердно готовить первые блюда и основное блюдо, выбрала оркестр для развлечения и привела самого Гюстава Ле Грана, чтобы тот испек и подал десерт. После подписания соглашения о неразглашении, конечно. Чем меньше персон было посвящено в существование Сомбры, тем лучше. Она не хотела паники в своих копытах.       После долгой ванны, во время которой она дважды вымыла гриву и трижды тело, Селестия наняла королевскую портниху, чтобы та помогла ей влезть в платье. Платье было старомодным, но, надеюсь, «ретро», как назвали бы его сегодняшняя молодежь. Платье с высоким воротником переливчатого сине-фиолетового цвета с коламбийно-синими акцентами, глубоким вырезом, лифом, пышными плечами и шелковым шлейфом. Наложив нужное количество румян, теней и помады, Селестия увенчала все это тиарой и большим бантом на затылке. Ее грива была сохранена в естественном розовом виде, ниспадая каскадом по плечам и спине. — Вы выглядите великолепно, Ваше Величество, — одобрительно кивнула портниха. — Спасибо, Шантильи Лейс. "Я действительно хорошо выгляжу, не так ли?"       Взрыв конфетти едва не сбил обеих кобыл с копыт, когда парад шестидюймовых Дискордов промаршировал по полу, все одинаково одетые в красные и синие киверы и военные жилеты, что было бы забавно, если бы время не было таким неподходящим. Он был в буквальном смысле одним жеребцом-оркестром, музыку ревут их невероятно крошечные инструменты. Флагштоки и гимнастки присоединились к скользящим участникам группы, которые повернулись и начали окружать Селестию и Шантильи, образуя кольцо из синего и красного. Затем кольцо сформировалось, чтобы создать твердую массу, которая быстро встала, чтобы показать полноразмерного Дискорда. Он снял с головы кивер и поклонился. — Спасибо, спасибо! Пожалуйста, не аплодируйте! — Что Вы здесь делаете? Разве вы не видите, что Её Высочество занята?! — Взвизгнула Шантильи. Как бы ей ни хотелось согласиться с единорогом, Селестия знала, что крик на драконикуса не поможет ситуации. — Шантильи, пожалуйста. Дискорд, не то чтобы я не ценю, когда ты приходишь…без предупреждения, но не мог бы ты перенести встречу? Я сейчас занята чем-то важным.       Со щелчком Дискорд снова обнажился, его одежда телепортировалась…куда бы он её ни отправил. — Да неужели? — Он наклонился вперед, внимательно изучая ее. -Идёшь с видом au naturel, вижу. По какому случаю? Это не твой день рождения, насколько я знаю. — Я…готовлю особый ужин на сегодняшний вечер. У меня гость. Дьявольская ухмылка украсила лицо Дискорда. — Но ведь это не имеет никакого отношения к некоему бывшему королю, не так ли? Румянец Селестии сказал все. — Это…это может быть. Вот почему ты мне нужен…в другом месте на этот вечер. Дискорд нахмурился и скрестил лапы на груди. — Неужели это так? Ну, а мне-то что за дело? — А ты не мог бы сделать это для старой подруги? — Хммм. Дискорд постучал орлиным когтем по подбородку. — Как насчет "нет"? Селестия чувствовала, что ее невероятное терпение иссякает. Она знала, что не в состоянии помешать ему перевернуть замок вверх дном. Буквально. Она вздохнула: — Чего ты хочешь? Возник большой шар, и Дискорд свернулся на нем кольцом, его губы растянулись в расчетливой ухмылке. — Мне просто нужна крошечная частичка Эквестрии, чтобы распространить мой хаос. Скажем, на двадцать четыре часа? — Ни в коем случае! Он пожал плечами, шлепнув по шару и наблюдая, как тот вращается, заставляя его глаза на мгновение вращаться в глазницах. — Тогда, пожалуй, я могу устроиться поудобнее. Селестия потерла лоб крылом. — Ладно. В Филлидельфии ты можешь делать все, что захочешь, в течение пятнадцати часов. — Двадцать четыре. — Пятнадцать. — Двадцать. — Двенадцать. И тебе не нужно все возвращать назад. Дискорд посмотрел на вытянутое копыто. — Договорились!       Он радостно потряс копытом своей львиной лапы и исчез в облаке искр. — Ваше Величество? Шантильи широко раскрытыми глазами уставилась на принцессу. — Это было разумно? — Не волнуйся, Шантильи. У меня есть план. А теперь нам нужно приготовить ужин.

~*~

      Кресло заскрипело, когда Принцесса Селестия слегка отодвинула его и положила одно переднее копыто на другое. Она уже в восьмой раз переставляла кресло, желая найти идеальную позу для приветствия Сомбры. Она нахмурилась и развернула передние конечности, оттягивая их назад, пока на краю стола не остались видны только копыта. Краем глаза она заметила, что столовое серебро у нее не совсем ровное. Снова. Золотая аура окутала сервиз и расположила его так, что вилка, ложка и нож аккуратно легли на сложенную салфетку.       Наконец удовлетворенная, Селестия разгладила платье и выдохнула. Она кивнула в сторону оркестра, и они приготовились, без сомнения, желая показать принцессе свою игру. Как лучший оркестр в Эквестрии, им не о чем было беспокоиться, но все же было лестно, что они чувствовали, что должны быть идеальными для нее. Селестия мягко улыбнулась группе, и это облегчило их беспокойство. Нежное убаюкивание кларнетов и фаготов положило начало пьесе и к ним присоединилось сладостное щипанье арфы. Это была любимая мелодия Селестии, Чайковский, и каждый раз, когда она ее слышала, ее дух воспарял.       Как раз в тот момент, когда рог Пренча начал вести кларнеты и басы, он вошел в комнату, добавляя к каждому шагу величавую походку. Шерсть Сомбры была тщательно вычещенна, грива вымыта, а изогнутый рог натерт воском и отполирован до блеска. Королевский синий плащ, инкрустированный серебром, свисал с его плеч и струился за ним, как океанские волны. Плащ был закреплен на шее брошью с грушевидным рубином, который, казалось, делал его глаза еще ярче на свету.       Флэш Сентри появился вскоре после него, его золотые доспехи были чисты и совершенны, как обычно. Он посмотрел через комнату на Селестию, и его глаза расширились, а челюсть слегка отвисла. С тех пор как он признался в этом на чаепитии, он стал вести себя по отношению к Селестии пугливо, хотя она уверяла его, что польщена и не думает о нем хуже. Вернув себе вид профессионального стоика, он отодвинул стул для Сомбры, который пробормотал слова благодарности и занял свое место. Оба жеребца уставились на Селестию. — Твоя грива не заколдована, — заметил Сомбра. — Я решила попробовать что-то другое! Селестия ухмыльнулась, хотя Сомбра только и смог, что приподнять бровь. — Я вижу, ты хорошо использовал тренажеры.       Вместо шеста Селестия превратила пустую камеру подземелья в тренировочную площадку для Сомбры, используя старые и пожертвованные гири, гантели и даже гребной тренажер для его использования. И боже мой, если бы он использовал его. Умбр, откровенно говоря, стал довольно худым за последние несколько месяцев, но теперь он восстанавливал мышечную массу, которую потерял. Сомбра пожал плечами, и Селестия увидела напряженные мышцы под его шерстью. Это было похоже на ужин и шоу. — Да, попробовал. Он обратил внимание на музыку и оживился. — Красивая. Просто красивая. — Разве не так? Селестия хихикнула. — Лучший оркестр в Эквестрии. Это мой личный фаворит. — Я не виню тебя, — Сомбра кивнул и закрыл глаза, покачивая головой в такт музыке.       Несмотря на то, что он еще не похвалил ее гриву или платье, Селестия была счастлива, что он вел себя с ней несколько сердечно. Правда, в его голосе звучала скука, но это было лучше, чем злость. Два кухонных слуги, жеребец-земнопони и кобыла-единорог, появились и направились к столу, каждый из них катил крытую тележку. Селестия радостно захлопала. — Первое блюдо!       Кобыла-единорог волшебством поставила перед Сомброй серебряный клош и поднос и левитировала клош, открывая дымящуюся миску, наполненную супом. — Для джентльмена-свежеприготовленный суп из картофеля и редьки, посыпанный солью и петрушкой. — Это твое любимое! — Селестия взвизгнула, когда жеребец-земнопони снял клош перед ней. — Для Ее Величества-соленый огуречный суп и чесночный хлеб. — Молодец! Выглядит потрясающе!       Сомбра понюхал суп и сосредоточился на мгновение, прежде чем застонал и схватил ближайшую ложку, очевидно, на мгновение забыв, что он бессилен. Попробовав суп, он кивнул и положил себе еще порцию. Селестия тем временем едва притронулась к еде, с удовольствием наблюдая, как жеребец молча наслаждается супом. Ей даже пришлось подавить смешок, чтобы его не приняли за насмешку. Вокруг них продолжала играть музыка.       К тому времени, когда была подана настоящая еда-лазанья с карри из цветной капусты, оркестр закончил очередную песню, и Сомбра решил заговорить. — Эй, ты там! Как бы мне ни было больно, остановите музыку!       Музыканты оркестра постепенно замирали, сбивчиво переговариваясь между собой. — Сомбра, что случилось Он уставился на Селестию. — Не думай, что я не знаю, чем ты занимаешься. — Я не понимаю... — О, прекрати! Еда, музыка, тот факт, что ты распускаешь гриву. И это платье! Селестия уставилась на свою одежду. — А как же мое платье? — Оно такое же, как то, что было на тебе во время нашего первого танца! — Ты...помнишь? Сомбра потер виски и разочарованно застонал. — У меня прекрасная память, но, с другой стороны, ты на это и рассчитывала. Ты надеялась, что я вспомню, а это вызовет у меня ностальгию и заставит ползти обратно к тебе. Селестия почувствовала, что теряет контроль над ситуацией. — Но Сомбра... — Я уже говорил тебе, что не заинтересован в возобновлении романа с тобой.       Жара, казалось, поднялась, и Селестия начала обмахиваться веером. Комната начала кружиться, а сердце стучало у нее в ушах. Она слышала, как Сомбра отодвинул свой стул и пошел прочь. Нет, он еще не может уйти! — Это потому, что я старше?       Сомбра, к которому присоединился Флэша Сентри, почти добрался до двери, и оба жеребца застыли на месте. Сомбра обернулся. — Я знаю, что не молода и не красива, как Твайлайт, но ты попробуй прожить тысячу лет, не заработав хотя бы одной гусиной лапки*!       К всеобщему изумлению, в бальном зале раздался смех. Он начинался низко, прежде чем перерасти в крещендо глубокого, разрывающего внутренности хохота. Когда он наконец закончил, Сомбра покачал головой. — Теперь я понимаю. Ты не любишь меня таким, какой я есть сейчас. Ты влюблена в того, кем я был тогда. Ты переживаешь кризис среднего возраста после тысячелетия! Селестия вскочила на копыта. — Не смей надо мной смеяться! — взревела она. — А почему бы и нет? Это так трогательно, что даже смешно. С этими словами он распахнул двойные двери и вышел. Флэш бросил извиняющийся взгляд на Селестию и последовал за ним. Оркестр и слуги с тревогой повернулись к Селестии. Она стояла окаменевшая, ее тело сотрясала дрожь, и слезы текли по её алебастровым щекам, оставляя след размазанной косметики. Без предупреждения она испустила оглушительный вопль горя, который соперничал с Королевским голосом Кантерлота, и телепортировалась из комнаты, опалив пол там, где она когда-то стояла.