~*~
Сомбра застонал и сел, протирая сонные глаза. Сегодня был еще один день тренировок, и он поспешно встал с постели, аккуратно сложил одеяла и вышел из пещеры. Гримуар не разрешал ему оставаться в храме, что-то вроде того, чтобы помочь закалить его для тренировок. Вместо этого его направили в пещеру на другой стороне острова, в опасной близости от разбивающихся морских волн. Это было нелепо, но Сомбра понимал причину. Малефициум, или тёмная магия, как объяснил ему Гримуар, притягивает самые тёмные части мыслей и эмоций пони, используя их гнев, ненависть и даже отчаяние, чтобы подпитывать их заклинания. Чем сильнее эмоции, тем сильнее и, что более важно, смертоноснее магия. Прошло почти два года, и навыки Сомбры росли в геометрической прогрессии, хотя для Гримуара он был сносным учеником. Естественно, Сомбра сохранил <i>Rödd skugga в секрете от своего учителя, решил скрыть её от старого дурака с самого начала и никогда не откроет её существование. Днем он учился под руководством Гримуара, а ночью перелистывал страницы черного тома, сочетая в себе и учение старого волшебника, и уроки из книги. Во всех своих путешествиях и со всеми своими наставниками Сомбра усвоил одно очень важное правило: ученик никогда не должен затмевать учителя. Он держался в поле зрения Гримуара, выглядя полным потенциала, но не полностью одаренным. Если бы он показал свои способности прямо здесь и сейчас, Гримуар не стал бы недооценивать его и, таким образом, достаточно доверял ему свои секреты. Таким образом, чем дольше Сомбра будет тренироваться, тем лучше отточит свои навыки и подготовится к возвращению в Эквестрию. Месть была тем более приятной, если его жертвы не знали, что она приближается. Совершив трудный подъем по ступеням храма, который он проделывал каждое утро и каждую ночь, Сомбра вошел в главный тронный зал и поклонился сидящему колдуну, слегка пыхтя после долгого пути. Гримуар кивнул, давая Сомбре знак подняться, и поднялся с трона, обходя молодого жеребца. — Скажи мне, что должен ученик малефициума? — Ты должен принять свою ненависть; ненависть — это то, что движет тобой. Ты должен владеть своим страхом, но никогда не позволяйте ему поглотить тебя; те, кто поглощен своим страхом, слабы. Ты должен владеть своим гневом, как клинком против своих врагов; держи свой клинок острым, и ты победишь своих врагов. Ты должен питать свои желания; те, кто голодает, не имеют права на существование. Ты должен быть сильными; сила — это разница между жизнью и смертью. Ты должен обладать силой; только через силу можно добиться победы. Ты должен одержать победу; без неё твоё обучение ничего не значило. Уголки губ Гримуара приподнялись. — Хорошо. Очень хорошо. А что такое темная магия? — Темная магия — это инструмент сильных. Сильные — наследники слабых. Слабые — жертвы страха. Страх — это путь к власти. Власть — это средство достижения победы. Победа принадлежит сильным, могущественным и бесстрашным. А сила, власть и господство над страхом ведут к темной магии. С помощью темной магии я освобождаюсь от своих оков. — произнес Сомбра, записывая слова в сердце и уме. Несмотря на свое предательство, он с таким уважением относился к учению Гримуара, что изменял его, улучшал. Победа действительно принадлежала сильному, могучему и бесстрашному, но для начала необходимо иметь один ключевой компонент: интеллект. Если тебе не хватает интеллекта, ты не можешь осознать свою силу, понять свою собственную силу или найти понимание, чтобы победить свой страх. Победу одерживали только те, чьи амбиции были достаточно ясны, чтобы ухватить её. — Ты хорошо учишься, Сомбра, — похвалил Гримуар, завершая свое вращение. — Очень скоро ты будешь готов помочь мне в завоевании Эквестрии. Наш хозяин будет доволен. Сомбра в замешательстве повернулся к старому жеребцу. — Какой хозяин? Обгоревшая оболочка рога Гримуара слабо светилась, колдун издал болезненное шипение, когда она затрещала и ослабла от магии. Ближайший черный посох загремел на месте, прежде чем подплыть к нему. Взявшись за посох, он пыхнул, когда свечение вокруг его рога погасло, и он прислонился к посоху для поддержки. Это было печальное зрелище — видеть, как некогда знаменитый волшебник был доведен до такого слабого состояния. — Скажи мне, ты когда-нибудь слышал о Грогаре? — Отце монстров? Да, каждый жеребенок в Эквестрии знает эту историю. Но он мертв. Глаза Гримуара расширились, на лице появилось безумное выражение. — О нет, мой ученик. Император Грогар жив. Он просто пойман в ловушку между мирами, его магия ослаблена этими назойливыми дурочками Гасти Великой и Кловер Премудрой. Я слышал его зов. Сомбра знал, что Гримуар уже давно не помнит себя, без сомнения, из-за своего возраста и двадцатилетней изоляции на этом острове. Теперь он утверждал, что находится в контакте с мертвым колдуном. Сомбре было трудно решить, испытывает ли он отвращение к Гримуару или жалеет его. — Поднимается новая сила, — продолжал Гримуар, ковыляя обратно к трону. — Все думают, что императора Грогара больше нет, но это не так. Он просто ждет. Перед нами только один выбор: мы должны соединиться с этой силой. Это было бы мудро, Сомбра. Время ожидания закончилось. — Для меня будет честью служить Его Величеству императору Грогару, — с поклоном заявил Сомбра, к большому удовольствию Гримуара. — Через него наша месть наконец осуществится. Гримуар наклонился вперед на своем троне, глаза его горели радостью. — Я знал, что ты согласишься. Мы — провидцы, ты и я. Мы видим правду за лицемерной ложью аристократии. Вместе мы трое сожжем Кантерлот дотла, и из пепла возникнет новая Эквестрия, лучшая. — Затем он ударил копытами. — Принеси мне вина. Выпьем за победу! Ещё раз поклонившись, Сомбра быстро взял с винной полки бутылку и два бокала. В соответствии с его «обучением», Гримуар велел Сомбре собрать ягоды Старлока, одно из немногих растений, способных расти на острове, и использовать его для изготовления вина. Под пристальным взглядом учителя он отбирал самые спелые ягоды, чистил их, топтал в соку через большую деревянную кадку. После брожения он разлил сок по бутылкам и дал Гримуару образец, разделив его с ним, чтобы доказать, что в смесь не было добавлено ничего ядовитого. Старший жеребец был стар, но не глуп. Налив последнюю порцию в кубки, Сомбра левитировал их, его магическая аура появилась вокруг сосудов. Он протянул один Гримуару, тот покачал головой и указал на другой. — Просто чтобы быть уверенным, — произнес Гримуар, его рог затрещал и вспыхнул слабым светом, когда другой кубок медленно подтащили к нему. Он закачался в воздухе и пару раз чуть не упал, но ему удалось поднести его к копыту, не расплескав. — За наш новый союз и уничтожение Королевской семьи. — За Грогара. — За Грогара! Они оба выпили вино, Гримуар все это время наблюдал за Сомброй, прежде чем его кубок тоже опустел. Он причмокнул губами и ухмыльнулся. — Твоя лучшая работа, мой ученик. Очень хорошо сделано. Сомбра кивнул, и на его лице появилась хитрая ухмылка. — Спасибо, мой господин, но мне немного помогли. Старый жеребец нахмурился. — А? Кто? — Не столько «кто», сколько «что». Ты знаешь, что Старлок также известен под названием «Поцелуй Голубой Гадюки»? Ягоды безвредны, но сок из корней? Он очень…токсичен. Глаза Гримуара вылезли из орбит, рот то открывался, то закрывался, из горла вырывалось жуткое хриплое карканье. Его копыта взлетели к шее, яростно рубя, когда он боролся, чтобы получить кислород в его сжатые дыхательные пути. Он рухнул на пол, давясь и выплевывая комья синей слюны. Его налитые кровью глаза встретились с Сомброй, лицо исказилось в гримасе. — Ты…ты… Сомбра с любопытством наблюдал за ним, никогда не видевший действия этого конкретного яда лично. — Да, я. Кстати, постепенное воздействие корня может привести к иммунитету к действию яда. Единорог начал биться в конвульсиях на полу, его конечности дергались и сгибались, когда он извивался, как рыба из воды. Горло его распухло, он мог лишь слабо вздыматься и приглушенно визжать, голубая жидкость стекала по губам и бороде. Указывая дрожащим копытом на Сомбру, Гримуар еще несколько раз вздрогнул и затих, его лицевые мышцы подергивались, а глаза закатились в глазницы. Его задние копыта перестали брыкаться, передние копыта закончили копаться в полу. Пара последних вздрагиваний его груди и голова откинулась в сторону, означая конец Гримуара Инкантациуса. Воспользовавшись моментом, чтобы осмотреть труп, Сомбра закрыл глаза Гримуара и без слов попрощался со своим учителем. Хотя это было жестоко, это было необходимо, так как поврежденный рог колдуна мешал его магии и в сочетании с его возрастом и растущей психической нестабильностью делал его ненадежным союзником. Во всяком случае, Сомбра оказал ему милость. Что же касается его «союза» с Грогаром? Что ж, у Сомбры не было времени на бред сумасшедшего. У него были свои планы. Тайник Гримуара с книгами заклинаний и магическими реликвиями был жалким, но не бесплодным. Перечисление Заклинаний и Ритуалов Некромантии Тулсы Грум сослужили бы ему хорошую службу. Он нашел потерянный пояс Моргана ле Хея, а также Семимильные Подковы Шэдоуфакса Свифта. Они могут пригодиться позже, поэтому Сомбра отложил их в сторону. Зеркало Истины леди Амальтеи рассеивало даже самые сильные иллюзии и заклинания очарования, показывая пони или объект такими, какими они были на самом деле. Однако, когда Сомбра посмотрел в зеркало, он обнаружил только дымчатую черную каплю. Он пожал плечами, решив, что это не принесет большой пользы, и снова прикрыл его пыльной старой тряпкой. Рядом шепот привлек его внимание к мечу с черным клинком, и он обнаружил, что смотрит на печально известный Черный Меч Элрика Мелнипонского, который, как говорили, крадет души тех, кого убивает. Он звал его, обещая исполнить желание его сердца, если он возьмет его, но он не обращал на это внимания. Даже в своем мстительном сердце он не был настолько глуп, чтобы вмешиваться в нечто столь опасное. "Подожди, что это?" На груди ничем не примечательного пони он обнаружил обруч, выкованный из серебра и украшенный похожими на лезвия шипами. Он не мог в это поверить. Здесь была Корона Тимора, предмет, который, как говорили, наделял своего владельца способностью видеть величайшие страхи своих врагов. Заключив его в свою магию, Сомбра надел его на голову, и его сверхъестественная сила потекла в него. Да, это сослужит ему хорошую службу. Сомбра спустился по ступеням храма, осмеливаясь оглянуться на пожар. Разграбив остальную часть храма, он разлил различные зелья и настои по всем залам. Затем, собрав простыни Гримуара, завернул в них мертвого колдуна, прежде чем поджечь химикаты. Это было бы самое близкое к почетному погребению, которое когда-либо получит Гримуар. Решив, что задержался достаточно долго, Сомбра спустился по лестнице, не оглядываясь. Его лодка была нагружена Rödd skugga и другими книгами и реликвиями, Сомбра бросил последний мимолетный взгляд на остров, огонь все еще бушевал на вершине храма, придавая горе в форме черепа вид живой. Странным образом он скучал и по острову, и по его владельцу, привыкнув к ним за два года. Тем не менее, это было в прошлом, и он должен был двигаться вперед. Неуклонно гребя, Сомбра плыл прочь от острова, наблюдая, как он медленно исчезает в вечном тумане, который окружал его, пока не исчез из виду. Пора было возвращаться домой.Малефициум Ждет
31 июля 2021 г. в 18:12
В деревне, расположенной на Хнефалейкаринне, множество пони занимались своими повседневными делами: либо возделывали землю, пряли пряжу для одежды, либо мастерили корзины. Между собой они были известны как Skuggafæddur, или «Рожденные тьмой», названные так за свою уникальную способность превращаться в живые тени. Другие лошадиные расы, такие как кристальные пони, которые соседствовали с ними на западе, называли их «умбрами» — название, которое не имело для них особого значения, но которое они просто использовали для удобства. Они не виноваты, что другие не могут произнести их настоящее имя.
В центре деревни умбрская мать стирала одежду в медном тазу, наполненном горячей водой. Она с любопытством наблюдала, как её маленький сын размахивает палкой в сторону воображаемых врагов.
— Сомбра, что ты делаешь?
Жеребенок уставился на мать. Как и другие представители её расы, Персефона обладала густой тёмно-серой шерстью, красными глазами и черной гривой, которую она укладывала в длинную косу, перевязанную железными кольцами.
— Я собираюсь стать великим воином, как отец, а отец говорит, что великие воины всегда тренируются.
Персефона улыбнулась. — Совершенно верно, малыш.
Стук из деревенской кузницы прекратился, и к ним подошел жеребец с заплетенной в косу бородой, вытирая лоб тряпкой, уселся рядом с Персефоной и поцеловал ее в щеку. Вейланд был главным деревенским кузнецом и одним из лучших воинов своего племени, его покрытое шрамами тело было свидетельством его многочисленных сражений. Он усмехнулся и пристально посмотрел на сына.
— Так скажи мне, что делает великого воина великим?
Сомбра вскарабкался на колени отца, цепляясь копытами за грязный фартук.
— Быть самым большим и самым сильным!
Вейланд покачал головой. — Нет, но это определенно помогает. Воина делает его ум.
Жеребенок недоуменно уставился на него. — Я не понимаю.
— Я и не ожидал, что ты это сделаешь, — Вейланд поерзал на бревенчатом сиденье, поднимая Сомбру повыше на груди. — Видишь ли, чтобы победить врага, надо его перехитрить. Угадать, какие шаги он делает, прежде чем он сделает их и обратить его слабости против него. Только тогда победа будет твоей.
Сомбра нахмурился. — Я все еще не понимаю, отец.
— Когда-нибудь ты это сделаешь, сын мой. И в этот день Уоден поможет твоим врагам.