***
Минула неделя, полная судебных заседаний, расспросов на интервью. Слава сидела на диване в гостиной и смотрела в стену. Рядом с сестрой сидел Велес, так же угрюмо глядя перед собой. Он тяжело вздохнул и наконец разбил тишину: — Готова? — Нет, конечно, но надо… — Тогда пойдем, я уже вызвал нам машину, — сообщил он, заглядывая в лицо сестры. — Слава? — Идём, идём, — затараторила она, берясь за руку брата, и так крепко ее сжала, что Велес едва не охнул. — Ты уверена, что все нормально? — Третьяков испытующе посмотрел на нее. Слава повела плечами. Велес вздохнул. Сестре нужно время все переосмыслить. Дождь лил как из ведра, смешиваясь со снегом. Не самое приятное сочетание, если так подумать, но делать было нечего. Кладбище встречало не меньшей прохладой. Даже несмотря на теплую одежду, Велесу стало не по себе. Чего уж говорить о сестре, думал он. Она многое пережила в столь юном возрасте, а ещё и похороны первой и единственной подруги свалилась на нее как снег по середине июня. — Гляди, — Велес внезапно остановился, протягивая руку вперёд. Слава проследила за его указательным пальцем и вздрогнула. Недалеко от расчищенного места упокоения стояла полицейская машина, а рядом с ней двое мужчин в форме. — Откуда они? Что там?! — Не знаю. Однако у меня плохое предчувствие, — Велес неуверенно качнул головой. Стоило брату с сестрой оказаться рядом с могилой, как Велес похолодел. Слава вообще чуть на землю не осела. Рядом с вырытой ямой, опустив голову вниз, стоял Эраст. Услышав шаги, он поднял голову. Мстислава опасливо сделала несколько шагов назад. Розенберг усмехнулся. — Не бойся, я безоружен. Здравствуй, Велеслав, — Эраст нарочито вежливо кивнул. Третьяков не выдержал. Подошёл к нему, нависая над преступником. — Ты ведаешь, что сотворил? — говорил он, сбиваясь, путаясь в словах и мыслях. - — Отвянь, старпер, — рыкнул Эраст, сверху вниз глядя на Велеслава, который был на голову выше него. Велеса не оскорбило то, что Эраст подстегнул его за необычную речь. Но безразличие относительно совершенного преступления… Это стало горючей жидкостью, подлитой в костер. Велес со всего размаху ударил Эраста по лицу. Тот в ответ ударил носком тяжёлого ботинка по колену Третьякова, и второй мгновенно осел. — Велес, не лезь к нему! — боязливо крикнула Слава. Ноги ее будто приросли к земле. Она хотела подбежать, забрать брата, но страх не давал ей и глянуть на Эраста. Курящие у машины полицейские вмиг оказались рядом и увели Эраста подальше, и только тогда Слава смогла подойти к брату. — Ты как? — Кажется, колено выбили, — пожаловался Велеслав, вставая и опираясь на сестру. — Он силен… — Да, — Слава проследила за Эрастом долгим взглядом. И правда. Не дай бог их пути вновь пересекутся… Ведь даже через двадцать лет она не забудет его лица, его голоса, и того, что произошло… Похороны прошли довольно быстро; никто не хотел мокнуть, да и слегка опоздавший Арсений Антонович и пришедший с ним Ярослав Юрьевич, не собирались долго задерживаться. Насколько Слава смогла разобрать их разговор с Велеславом, в котором ей, почему-то, не разрешили участвовать Пономарев переезжал во Владивосток, куда подальше от проклятого места. Мстиславе вновь взгрустнулось: все не будет как прежде. Из раздумий ее вывело внезапное касание. — Прощай, Слава, — выдохнул Арсений. — Мне очень жаль, что так получилось… Я знаю, что такими словами не поможешь, но я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас. — Мы же ещё встретимся? — с безнадежной мольбой заскулила Смирнова. — Не говорите «прощай», пожалуйста… — Когда-нибудь, встретимся, да и Юра вас не оставит, думаю, — он кивнул на историка. Слава нахмурились и только хотела открыть рот, чтобы уточнить, как Арсений продолжил. — Для вас он, конечно, останется Ярославом Юрьевичем, но я думаю, что смогу доверить тебе эту маленькую тайну. Да, Юр? Юра кивнул. — Занковский Юрий Аркадьевич — мое полное имя, — Юра ободряюще улыбнулся. — Хорошо, я никому не скажу, — пообещала Слава, рисуя указательным пальцем крест на сердце. — Никогда. — Тогда, молодые люди, до скорой встречи. — До свидания, — попрощался Велеслав, пожимая руки обоим мужчинам. — Был рад знакомству, если в подобных обстоятельствах так можно говорить… — До свидания… Я буду скучать, — попрощалась Слава. И снова обернулась, чтобы никто не видел её слез. Хотя, за стеной дождя их бы и так не увидели. Дверь полицейской машины хлопнула. Смирнова подняла глаза и, вздрогнула, увидев холодный, безжизненный взгляд Эраста Розенберга. И хорошо бы последний раз в жизни…Глава 10 - " Я буду скучать..."
9 февраля 2022 г. в 16:05
Выстрел прогремел так быстро, что ни Арсений, ни Тоня не успели отреагировать. Никогда нельзя с точностью знать, когда все пойдет не по плану, даже когда на все сто уверен в победе.
Жгучая боль, словно от огня, прожгла живот. Тоня сдавленно сглотнула, дотронувшись до места ранения. Она опустила голову, бросая взгляд на одежду. По белой рубашке начало растекаться теплое алое пятно. Рука тут же стала липкой, а кожа слегка стянулась.
— Странно, что ты ещё стоишь, — свирепо заметил Эраст, подходя к сестре, и схватил ее за плечо. Тоня хотела было ударить его в ответ, но тело ее не слушалось. Поэтому она, похожая на марионетку в кукольном театре, лишь слабо дернула рукой, тщетно пытаясь освободиться. Но вот кукловод тут — Эраст…
— Подонок, — прошипела Розенберг, чувствуя, как кровь отливает от лица. — Ты просто подонок.
— Я знаю, — едко бросил Эраст, толкая ее назад.
Тоня попыталась ухватиться за брата, но тот брезгливо фыркнул, отпихивая ее ногой.
Юноша с отвращением сморщился. Тоня упала на пол. Отпол зти не получалось, поэтому оставалось лишь лежать и смотреть, как Эраст перезаряжает пистолет.
— Ну что, Тонь? Не хотите сказать друг другу пару слов напоследок? — Арсений, лежащий на полу, сдавленно сглотнул. Это его вина… Полностью его вина, что Тоня оказалась сейчас здесь. А где же Слава?! Зная Тоню, она с лёгкостью могла оставить подружку на улице, а сама броситься в омут с головой.
— Простите, Арсений Антонович, — выдохнула Тоня, пряча лицо в пол. Ей было так чертовски страшно взглянуть в лицо человека, который доверил им свою историю, попросил, буквально умолял из не соваться в дела Тихвинского, а она так подвела его…
— И ты прости, Тонь, — едва слышно ответил Арсений. — Мне так жаль…
— О, как мило, решили извиниться друг перед другом перед смертью! — Эраст взвел курок.
— Стой! — взмолился Арсений. — Расскажи хоть, зачем все это.
Эраст вопросительно изогнул бровь. Затем поджал губы и, кивнув, взмахнул пистолетом, мол, так уж и быть.
— Если говорить проще… Эта, — Розенберг махнул свободной рукой на Тоню. — знает, что, когда мне было семь лет, меня выкрали. Так вот, сделали это предки твоей покойной жёнушки, Арсений. Я был ребенком, и думал, что умру, — продолжал Эраст. Он ударил себя кулаком в грудь. Голос опустился до рычания. От одного упоминания прошлого, его начало трясти. — Я убил их… Затем прикончил твоего отпрыска и Марию. А остался ты…
— Но он же не имеет никакого отношения к семье Маши! — воскликнула Тоня, бледнее бледного. — Какое право ты имеешь решать, кому жить, а кому умереть! Возомнил себя богом?!
— Заткнись! — Эраст предупредительно направил на нее дуло. — А ты! — он перевел дуло на Арсения. — Ты никак не хотел подыхать! Даже нашего отца уговорил отдать эту мелочь в школу, где ты работаешь. Устроил теракт, а ты и в ус не дуешь! Я все никак понять не мог, что в тебе такого особенного! И потом, вдруг, понял: ты живёшь мыслью об отмщении, о поисках того самого Тихвинского.
У Тони не было сил удивляться. На лице у нее застыло выражение ужаса… Только бы, пока Эраст распинается, полиция успела приехать…
— И в итоге, бинго! Я подослал Олега грохнуть тебя в автобусе. Этот идиот не так сильно тебя зашиб, но, какая удача, ты был в той же больнице, что и моя неразумная сестра, которая так любит поговорить об этом со своей подругой.
— Как ты узнал?! — закричала Тоня и тут же согнулась в три погибели, давясь кровью.
— Прослушка, есть такое слово, думаю, тебе оно о чем-то да говорит, — Арсений хотел было спросить ещё что-то, но Эраст взмахом руки заставил его замолчать. — Мне надоело отвечать на ваши вопросы, я не на допросе.
Что же. Как жаль, что мое отмщение пришло быстрее, чем твое, Арсений Пономарев.
Эраст присел напротив Пономарева и, приставив пистолет к его виску, улыбнулся. Эта улыбка уже не была похожа на ту едкую улыбку, которой он обычно провожал Тоню, это была усмешка, вернее даже оскал, абсолютного безумца. Тоня зажмурилась.
Раздался шум сирен и выстрел. Затем крик Эраста. Приоткрыв свинцовые веки, Тоня ахнула. Ее брат валялся около Арсения, который в панике старался отползти в сторону, и держался за руку. Вбежавший в здание омоновец тут же отшвырнул оружие в дальний угол комнаты и навел прицел на Эраста. Тот исподлобья глянул на блюстителя закона и без приказов со стороны полиции завел руки за голову.
Через мгновение чьи-то теплые руки обвили Тоню. Она уже даже не могла вскрикнуть от боли, до того онемело ее тело.
— Миса, ты успела! — улыбнулась Розенберг, видя перед собой подружку. — Какая ты молодец… А мы тут… Эраста поймали… Прикинь, это он Тихвинский! — лично Мстиславу мало волновал Эраст. Все ее внимание было приковано к Тоне. — Пономарев тоже живой…хех… Забавно, что мы все время гонялись за кем-то, кто был рядом и водил нас за нос.
— Не говори… Тебе нужно к доктору, — Слава помогла Тоне приподняться. Та сделала два шага и упала обратно.
— Ща, да… Скорая… Я только отдохну, и пойдем, куда твоя жела подушает…
— Тонь, — Смирнова присела рядом с ней, подперла ее бок рукой, чтобы помочь встать, но тут же дернулась. На ладони огромным темным пятном растекалась кровь. — Тонь!
Эй… Т-ты в порядке?
— Угу, — кивнула Розенберг.
— Тогда пошли… Пожалуйста, — взмолилась Слава, приподнимая подругу от земли, но руки ее дрожали так, что пришлось вернуть Тоню в исходное положение. Меж тем вокруг творилась настоящая неразбериха: кто-то тащил Эраста в сторону запасного выхода, через который и пришли блюстители закона, а медики возились с Арсением, который молча глядел в потолок и тяжело дышал.
— Все хорошо, Миса. Только не забудь меня поблагодарить потом, — усмехнулась Тоня, сдавленно вдыхая кислород вместе с кровью. Мстислава поджала губы. Она все понимала, но признавать не хотела. В конце концов, за все это время Тоня стала для нее очень близким человеком… Смирнова качнулась вперёд и поцеловала ее в лоб.
— Спасибо, Тонь, — Слава уперлась макушкой в изгиб шеи Розенберг. — Спасибо…
— Девочка, ну-ка давай сюда, — кто-то из полицейских поднял Мстиславу от земли. Та стала было брыкаться, но мужчина так крепко ее держал, что ей было никак не выбраться из захвата.
— Эй!!! Пустите! — запротестовала она, змеей выкручиваясь из «ловушки». — Пустите! — все тело будто онемело, не слушалось, как бы Слава ни старалась дергаться.
— Тихо-тихо, девочка, мы со всем разберемся, — хотел было успокоить ее, судя по нашивкам на плечах, майор, но такие слова сейчас мало действовали.
— Да с чем вы разберетесь?! Вы даже этого Тихвинского не могли поймать, какой от вас прок?! — кричала она, срывая голос. Но тут встретилась взглядом с Арсением, которого как раз проносили мимо на носилках в карету скорой помощи. Тот покачал головой, мол, смирись. Слава едва не задохнулась от беспомощности… Но как же… Как…
— Все кончено. Опечатывай зону, Петь, а мы раненых отвезем в реанимацию.
— Мда, таких глобальных дел у нас ещё не было, — пробормотал Пётр, и вспышка фотоаппарата была последним, что увидела Слава. Дальше темный длинный коридор, толпы полицейских, спутанные вопросы, на которые она отвечала коротко, и вой сирен, смешавшиеся в какой-то единый звук, громкий, оставляющий неприятные ощущения в голове.