так хочу всегда быть пьяна

Одноклассницы, одинаково раздувая ноздри тонких, красиво очерченных носов, смотрят на друг друга в упор. „Не может забыть?“ — Маркитанова громко сглатывает, пытаясь грамотно мыслить. Но в ней так много алкоголя и рядом Алина. А если рядом с ней коротковолосая, то мысли априори путаются. „К черту все“. Кьяра не может сдержаться. Поддаётся вперёд, ещё ближе к обожаемым губам Горб, чувствуя, как мозги отключаются, а по всему телу проходит электрический разряд. Горб необъяснимо приятно и волнительно вновь почувствовать ее податливые губки со вкусом клубничной гигиенической помады на своих. Оказалось, Алина так хотела этого. Как и Кьяра, уже запустившая свою руку в ее уложенные лаком волосы. Кареглазая так жадно впивается в ее губы, что Алине, кажется, окончательно сносит крышу. Их языки сплетаются будто в танце, вылизывая друг друга, зубы кусают губы до боли. Они задыхаются, не могут остановиться. — Кьяра, останови меня, — едва вылетает из ее горящих, покусанных девушкой, губ. — Я не хочу... — она пытается вдохнуть как можно больше кислорода, сжимая желтый бант на платье Горб. — Не хочу, чтобы ты останавливалась. Тогда они обе понимают. Остановится не выйдет, слишком долго сдерживались. Ее руки поглаживают плечи коротковолосой, пробегаются по спине, слегка касаясь ягодиц, чуть сжимая. Алина выдыхает ей в губы и, схватив ее за горячую ручку, тянет к лестнице. Ноги так дрожат, и этих двоих безумно тянет поскорее снова прикоснуться друг к другу, что буквально через несколько секунд соученицы вновь пылко целуются. Горб быстро приоткрывает дверь ногой, мягко толкая Кьяру в комнату факультета Марии Треятьяковой. Кьяра падает на кровать Алины, откидываясь на мягкую подушку. От постельного белья пахнет Алиной. Вдыхать бы только запах голубоглазой одноклассницы и крепко обнимать ее всю гребаную жизнь. Цветочный парфюм, запах, от которого она стала буквально зависима. Она громко выдыхает от удивления, когда Алина, даже не заперев дверь, ложится сверху, дыша на пунцовое лицо Маркитановой. Запах усиливается раза в два, отчего Кьяра зажмуривается, пытаясь понять, не сон ли это. — Боже, Кьяра, ты все трясёшься, — ее мягкий, низкий голос пробуждает еще порцию мурашек, пробегающих по всему ее мелко трясущемуся телу. — Неужели, я настолько сильно тебе нравлюсь? Уголок ее губы тянется вверх, а бровь вскидывается. — Алина...— Кьяра тянется ручкой к жёлтому банту, медленно развязывая его. — Ты нравишься мне так сильно, что я думаю о тебе каждую секунду. Горб улыбается, смущённо отводя взгляд. — Это взаимно, Кьяра, — она произносит ее имя на выдохе, покусывая губы. Пошлая улыбка и блеск в глазах выдают Маркитанову. Ей жутко нравится то, что сейчас происходит. Голубоглазая быстро снимает своё жёлтое платье, кидая его в угол комнаты. Карие глаза Кьяры блестят, а с лица не сходит улыбка. Черт, черт, черт, этот комплект чёрного белья, надетого на чертовски соблазнительное тело Горб, скоро тоже последует примеру жёлтого платья. Тёплые руки Алины судорожно расстёгивают молнию ее чёрного платья, стаскивая его. — Кьяра... — она проводит тонким пальчиком с серебряным кольцом по ее бархатной коже, останавливаясь на груди, томящейся в логове розового бюстгальтера с маленьким бантиком. — Мне кажется, что я никого ещё так не хотела, как тебя. Алина оставляет мокрый поцелуй на ее губах, а сама тянется к застежке ее лифчика, расстёгивая его. Он летит в неизвестное местоположение, оставляя взору голубых глаз грудь подруги. Кьяра слегка смущается, вновь сливаясь с ней в страстном поцелуе, они не прекращают касаться друг друга и томно постанывать, прерываясь только для того, чтобы глотнуть побольше воздуха. По подбородку стекают слюни, капают на грудь и продолжают катиться ниже. Кареглазая выгибается в спине, гладя бархатную руку Алины, когда та начинает играться с ее нежными сосочками, посасывая их. Горб гладит ее ножки и, медленно разводя их, опускается ниже. Подцепляет рукой бледно-розовые трусики Маркитановой, наконец-то снимая их. Та без стеснения разводит ноги шире, гладя ямочку на подбородке Горб. — Ты до боли красивая, — хрипло шепчет Кьяра, прежде чем из ее губ вылетает сладкий стон от того, что Алина касается влажным языком внутренней стороны ее бедра, а после мягко проводит им по клитору круговыми движениями. Из припухших от поцелуев губ кареглазой вылетают стоны и имя соученицы, что до ужаса заводит Горб. Дверь даже не заперта, а это значит, что в любой момент может зайти кто угодно, увидев их. От этого факта обе только сильнее возбуждаются, слыша крики пьющих одноклассниц из открытого окна. Проникает в неё двумя пальчиками, прикусив твёрдый клитор. Чувствует, что Кьяра запустила руку в ее волосы, сжимая так, что становится одновременно больно и приятно. — Какая ты мокрая, — пошло улыбается, плавно прибавляя второй палец в такую горячую и влажную Кьяру. — Так хочешь меня? — О-о-чень, очень хочу, — она изгибается под Алиной, пытаясь сдерживать стоны. И она не врет. Многочисленные сны с участием голубоглазой наконец сбываются, и от этого невыносимо приятно. — Скажи это ещё раз, — хищно протягивает она. — Я хочу тебя, Алина, очень. Тянется к лицу Кьяры, чтобы смотреть прямо в ее глаза, когда чуткие пальцы ее буквально трахают одноклассницу. — Боже, как ты это...делаешь...?— Кьяра зажимает рот рукой, зажмуриваясь. Пальцы Алины чуть расходятся в стороны, часто выскальзывая из горячего нутра, снова проникая. Недлинные ногти Кьяры царапают ее спину, а Горб довольно улыбается, когда одна ее рука соскальзывает по бедру Алины, убирает в сторону полоску трусиков, и ее пальчики входят в неё, заставляя коротковолосую вздрогнуть. У обоих давно уплыли все мысли из головы, оставляя вместо себя только приятный розовый туман удовольствия и возбуждения. Они обе на грани. Обе мелко трясутся в предверии оргазма, ритмично входя в друг друга липкими от обильной смазки пальцами. — Господи, господи, господи, — шепчет кареглазая, извиваясь под закусывающей с силой губы, Алиной. — Можно просто Алина, — хрипло смеётся, резко трясясь всем телом от неожиданно накрывающего волной оргазма. Кьяра кончает почти в эту же секунду, карие глаза ее закатываются сами собой, и она, задрожав ещё сильнее, обмякает на кровати. Кареглазая даже не сразу замечает, как рядом с ней падает раскрасневшаяся Алина, пытающаяся выровнять дыхание. Утыкается носом в шею голубоглазой, обнимая подругу одной рукой. — Тебе понравилось? — шепчет, целуя ее в макушку. — Издеваешься? — тихо смеётся, гладя ее вздымающуюся грудь. — Конечно. Соученицы даже не замечают, как засыпают под тёплым одеялом Алины, прижавшись друг к другу. Голубые глаза вскоре медленно открываются от того, что рука Веры тормошит Горб за оголенное плечо. — Алина, — Дуванова держит в другой руке сигарету, смеясь. — Ч-ч-что? — сонно потирает глаза, резко округлив глаза и, осматривая комнату. Это был не сон? — Дуреха пьяная, ты чего голая то? Алина судорожно прикрывает одеялом оголенную грудь, поворачиваясь к стене. Рядом спящая Кьяра. Боже! — Жарко стало. Вера прикрывает рот рукой, громче смеясь. — Ну ты даёшь, а чего с Маркитановой то дрыхнешь? Громко сглатывает, запустив руку в растрепанные волосы. — Ну не ебалась же я тут с ней, — выдавливает улыбку, прикрывая глаза. — Просто...слишком много выпила и уснула...здесь.