Надо было выбирать храмовников

      Командующий войсками Инквизиции Каллен Стэнтон Резерфорд наверняка знал две вещи. Первая - маги в большинстве своём опасны, непредсказуемы, и их необходимо держать под контролем, желательно, где-нибудь подальше от Скайхолда. Вторая - если он хочет сохранить работу, не стоит делиться с начальством своими соображениями по этому вопросу. Нет, Каллен не был магоненавистником, он просто был рационален.       Эльфийский отступник с обширными знаниями о Тени и разрывах в Завесе был Инквизиции необходим. Не говоря уже о том, что благодаря ему леди Тревельян выжила после взрыва на Конклаве. Орлейская чародейка оказалась благоразумной женщиной, осознающей важность Кругов и готовой сделать вклад в их восстановление, правда Каллен предпочёл бы, чтобы она разговаривала с ним менее снисходительным тоном. Отпрыск знатного тевинтерского рода… о нём коммандер старался не думать. Но, по крайней мере, тевинтерец был в единичном экземпляре и почти всё время проводил в библиотеке, не мозоля Каллену глаза.       В группе отступников, свободно шатающихся по важному стратегическому объекту, Инквизиция совершенно точно не нуждалась. Особенно учитывая существовавшую до недавнего времени альтернативу в виде храмовников, которые теперь стали чудовищными монстрами на службе у Корифея. И всё потому что Каллен был недостаточно убедителен, и леди Инквизитор решила, что маги будут более полезными союзниками. В том, что храмовники стали жертвами красного лириума, а в Скайхолде поселились маги, способные в любой момент призвать демона из-за ставшей непрочной Завесы, а то и стать одержимыми этим самым демоном, была его вина.       Стало тому причиной чувство вины или очередная ночь, которую он провел, разглядывая дыру в потолке, не в силах уснуть, мучимый тревогой и кошмарами, но он высказал Фионе всё, что думал по поводу её подопечных, её предложений и непосредственно её самой. В присутствии леди Тревельян. И словно этого было недостаточно, чтобы оценить день как неудачный, на пороге библиотеки, где он произносил свою преисполненную праведного гнева речь, появилась женщина, чей образ когда-то терзал его в кошмарах чаще, чем все остальные, но со временем, как ему казалось, совсем стёрся из памяти.       Нерия Сурана стояла перед ним, почти не изменившаяся за десять лет. Те же смоляные волосы до плеч, слегка тронутые едва заметной сединой, кожа, чуть более смуглая, чем Каллен её запомнил, пара маленьких родинок на щеке и внимательные серые глаза, которые сейчас смотрели на него очень сердито. Будь они в библиотеке только вдвоём, Каллен протянул бы руку, чтобы убедиться, что перед ним действительно существо из плоти и крови, а не иллюзия, порождённая недосыпом и тревожностью. Но леди Инквизитор и Фиона всё ещё были здесь и тоже ее видели. К тому же, коммандер не сомневался, что саркастичная реплика, которой его осадила иллюзия с внешностью Сураны, никак не могла быть плодом его воображения. Правда, спустя две минуты, когда за ними хлопнула дверь библиотеки, и леди Тревельян принялась отчитывать его на лестнице, он уже не был так уверен. – Тебе нужно держать себя в руках, Каллен. Если ты продолжишь бросаться на наших друзей, Корифей пришлёт тебе корзину фруктов, как своему самому ценному союзнику. – При всём уважении, леди Инквизитор, вы слишком доверяете этим магам. Они нам не друзья. Они вообще никому не друзья! – Каллен не заметил, как снова повысил голос, – их не волнует ни Корифей, ни Завеса, ничего кроме эгоистичного желания иметь больше силы и власти! Я видел, на что они способны, их магия извращает всё, чего касается, и я не хочу, чтобы Инквизицию постигла та же участь! – Хорошо, скажу им, чтобы проваливали. А потом распахнём ворота Скайхолда, пригласим Корифея, попросим его взять меня за руку и открыть настолько большой разрыв в Завесе, чтобы туда пролез не только он, но и все его огромные амбиции. – Леди Тревельян остановилась у двери, ведущей в тронный зал, – Кассандра считает, что из тебя выйдет прекрасный командующий армией. Она верит в тебя, Каллен. И я тоже очень хочу верить, поэтому, пожалуйста, сделай над собой усилие и постарайся быть менее предвзятым. Хороший генерал не раскидывается союзниками. Я собираюсь поговорить с Фионой насчёт венатори, а ты можешь посвятить остаток дня размышлениям о том, кто такие маги, и что они могут дать миру и Инквизиции. Можешь попробовать познакомиться с ними поближе и убедиться, что они тоже люди. И эльфы. Тем более, с одной из них ты уже, похоже, неплохо знаком.       Каллену было что ответить. Он готов был вывалить всё – про Киркволл, про Кинлох, про Орсино, про Ульдреда, про Нерию Сурану, которая всё же оказалась не плодом его больной фантазии. Но глава Инквизиции уже скрылась за дверью, ясно дав понять, что разговор окончен и оставляя Каллена наедине с кипящими в нём эмоциями, подавить которые он мог единственным известным ему способом - ударным трудом на благо общего дела. Поэтому он отправился на тренировочную площадку.       Крепостная стена Скайхолда составляла в длину более двусот коротких эльфийских шагов и более полутора сотен широких. Нерия знала это точно, потому что за последнюю пару часов истоптала её вдоль и поперёк, пытаясь решить, что делать дальше. И если с краткосрочной перспективой всё было ясно - Нерию ждала ночь без тёплого одеяла под осуждающим взглядом Айрис, то с долгосрочной всё было гораздо сложнее. Оставаться в Скайхолде, зная, что армией Инквизиции командует убеждённый ненавистник магов с психологической травмой размером с Империю Тевинтер, не хотелось. Но снова убегать, не только от собственных страхов и проблем, но и от угрозы, нависшей над всем Тедасом, не хотелось ещё больше. Оставалось надеяться, что пока Сурана будет бегать за отступниками во Внутренних землях, Каллен как-нибудь сам провалится на Глубинные тропы прямиком к Архидемону.       На Скайхолд опустились сумерки, оттягивать тёплую встречу с вероятно изрядно оледеневшей Айрис уже не представлялось возможным, поэтому Нерия свернула на лестницу, ведущую во внутренний двор. Безмолвный с утра, сейчас он был наполнен звуками. Крики, тяжёлое дыхание, стук деревянных мечей о щиты. Нерия села на широкие каменные перила, свесив ноги и наблюдая, как юные рекруты, часть из которых похоже впервые взяли оружие в руки на этой неделе, учатся противостоять армии храмовников, накаченных красным лириумом, колотя манекены и друг друга тренировочными мечами. Недостатка в желающих героически погибнуть Инквизиция не испытывала. – Следи за ногами, Оуэн, тебе щит не глаза от солнца прикрывать выдали!       Коммандер Инквизиции, разумеется, тоже был здесь, лично раздавая подчинённым наставнические тумаки. В частности, парню, который утром пожадничал эльфийке одеял. Сурана невольно засмотрелась на Каллена, потому что нельзя было не признать, что двигался он весьма впечатляюще. Это не было ни изящно, ни грациозно. Ничего общего с ривейнскими дуэлянтами или антивскими ассасинами – ловкими убийцами, терпеливо кружащими возле жертвы, выжидая идеальное время и место для удара. Движения храмовника были резкими и напористыми, а удары щитом – мощными и быстрыми, не оставляющими оппоненту шанса устоять и дать отпор. Больше всего Каллен напоминал таран. Таран, который проломит ворота вашей крепости и заберёт вашего магически одарённого ребёнка в Круг, не принимая никаких возражений. Кто вообще станет возражать тарану?       От очередного удара бедолага Оуэн всё-таки потерял равновесие и, пропахав седалищем борозду в грязи, угодил в жаркие объятия тренировочного манекена. – Сжальтесь, коммандер! Какой смысл в щите, если вы мне его в грудную клетку вомнёте? – Браво, храмовник! – крикнула Нерия, захлопав в ладоши. – Под твоим чутким руководством до решающей битвы с Корифеем доживут только самые лучшие! Самые крепко стоящие на ногах обладатели самого прочного позвоночника! – Следишь за мной, Сурана? – коммандер подал руку Оуэну, помогая ему встать. – Да, у меня особое секретное поручение от Корифея – выяснить, чем ты укладываешь свои роскошные волосы! Это гусиный жир, я угадала? – Тренировка окончена! – проигнорировав подкол, сообщил рекрутам Каллен. – Постарайтесь выспаться, как следует! Если снова увижу, как кто-то шатается по Скайхолду среди ночи, заставлю бегать по крепостной стене до самого утра! – Но вы же сами шат… – Исчезни, Оуэн, иначе побежишь прямо сейчас. А ты… – храмовник повернулся к Суране, всё ещё сидевшей на перилах, – спускайся! Надо поговорить! – Мне всё равно по пути, – пробормотала Нерия, нехотя спрыгивая на ступеньки, – не думай, что ты тут командуешь. – Что? – Я говорю, спешу как жрица к ящику для податей!       Чародейка остановилась в паре метров от Каллена, получив, наконец, возможность рассмотреть старого знакомого поближе. Похоже, Оуэн не врал – храмовник действительно не следовал собственным правилам и вместо сна совершал ночные прогулки по Скайхолду. Каллен выглядел измотанным – под сухими покрасневшими глазами залегли глубокие тени, между бровей наметилась морщина, типичная для человека, который постоянно хмурится. Завершала безрадостную картину трёхдневная щетина, удивительно тёмная, на фоне белокурых волос храмовника.       Рекруты расходились медленно, словно ощущая, что уйдя сейчас, они пропустят что-то очень увлекательное. Но Каллен и Нерия молчали, сосредоточенно разглядывая друг друга и не спеша начать разговор. – Давай, спроси, что я, во имя Создателя нашего милосердного, тут делаю, – прервала эльфийка затянувшуюся паузу, едва последний солдат скрылся из виду. – Тебе же хочется. – Я бы точнее и не сформулировал. Ну, так и что ты тут делаешь, Сурана? – Я здесь ради тебя, Каллен. Ты и представить себе не можешь, как я соскучилась по тебе. По твоим чудесным карим глазам, по твоей мальчишеской улыбке, а самое главное, по твоим ласковым словам. Как ты меня там называл? – Нерия демонстративно закатила глаза, изображая задумчивость. – Порочная блудница? Похотливое демонское отродье? Ни до, ни после, никто никогда не одаривал меня столь изысканными ругательствами, как тут не соскучиться. – Это несправедливо, ты знаешь, что я был не в себе. – А когда ты отдал приказ усмирить моего друга, ты тоже был не в себе? – Я просто хорошо делал свою работу и верно служил ордену. А у тебя какое оправдание, Сурана? Это ведь ты сдала Йована Ирвингу. Хотела выслужиться перед Первым Чародеем, а теперь ищешь виноватых. – Я не хотела выслужиться, я хотела свалить из этой треклятой башни! – И пожертвовала ради этого единственным другом. – Ладно, Каллен, ты меня уел. Пока ты верой и правдой служил Церкви, достигая головокружительных карьерных вершин, я разбрасывалась друзьями направо и налево, во имя своего эгоизма. А теперь прошу извинить, у меня ещё пара предательств на вечер запланирована. – Если ты на пару минут прекратишь фонтанировать сарказмом, тебя разорвёт? – Вполне возможно. А тебе ведь только этого и надо? Расстроен, небось, до слёз, что Архидемон из меня жаркое не сделал? – Создатель…       На улице совсем стемнело. Каллен подошел ближе и наклонился, чтобы видеть лицо собеседницы. – Ты и представить себе не можешь, как я рад, что ты жива, Сурана. Чему я не рад, так это тому, что твоя чародейская задница расположилась в Скайхолде в компании нескольких десятков других волшебных проблем. – Поверь, знай я, что вступив в Инквизицию, снова окажусь под твоим надзором, я бы выбрала Корифея. Но я уже здесь, и у тебя есть только один способ избавиться от моей чародейской задницы – убить её обладательницу. К счастью, у тебя будет несколько недель, чтобы обдумать идеальное преступление, пока я буду выполнять твою, храмовничью, работу в окрестностях Редклифа, – Нерия отступила на шаг, всем своим видом демонстрируя, что не намерена продолжать неловкий для них обоих диалог, – Сейчас я собираюсь последовать твоему единственному полезному совету, и выспаться как следует. Чего и тебе желаю.