Надо было выбирать храмовников

      У Каллена пропала папка. Вот она лежала на большом гладком камне посреди разбитого у входа в обнаруженный тейг палаточного лагеря, и вот она пропала, словно испарившись в воздухе. У него было две версии, объясняющие пропажу. Первая – в лагерь тайком прокрались венатори и похитили его драгоценную папку с планами нападения на Адамант и расписанием дежурства по кухне. Вторая – от лечения магической медициной у него помутился разум. Проклятая магичка залечила его до деменции. На самом деле, не было никакой папки, он забыл её в Грифоновых Крыльях. Или вообще в Скайхолде. Его бедная несчастная папочка лежит там совсем одна, и во всём виноваты эти треклятые маги и в частности красноречивая Сурана, которая заболтала его настолько, что он разрешил влезть в его голову заклинанием. Хотя, когда она сказала, что ей не плевать, было приятно. Но что, если она сказала это только для того, чтобы он согласился позволить её подруге промыть ему мозги?       Он огляделся. Спрашивать у расположившихся в лагере храмовников, не видели ли они папку, было неловко. Что он за генерал такой, если теряет важные документы. Его точно уволят. Он будет, как Самсон, жить на улице и бросаться в ноги к прохожим, умоляя дать ему лириум. Боковым зрением Каллен заметил что-то красновато-коричневое. Он повернулся и увидел в стороне от лагеря долговязого пацана – друга Сураны. Такого же болтливого и назойливого, как она. И такого же вороватого, потому что у него в руках была папка, на которой он чиркал что-то куском угля, сидя на песке. Каллен быстрым шагом подошёл к нему, собираясь выдернуть свою вещь из загребущих чародейских лап, но пацан отпрянул и прижал папку к груди. – Подождите! Я ещё не дорисовал! – Тут тебе художественный лагерь, что ли? – возмутился Каллен, не оставляя попыток отнять ценное имущество, – что у вас, магов, за привычка такая – хватать всё, что не приколочено? – Мне просто нужно было что-то твёрдое подложить. Я бы вернул.       Каллен, наконец, выдрал из его цепких длинных пальцев свою папку и перевёл взгляд на прицепленный к ней скрепкой листок. С листа на него смотрела Сурана. Каллен не особо разбирался в искусстве, в церкви всё культурное развитие сводилось к заучиванию наизусть Песни Света. Но насмешливый взгляд и кривая ухмылка чародейки, изображённые угольными штрихами, выглядели столь узнаваемо, что он ни на секунду не засомневался, что это очень хороший рисунок. – Только Нерии не рассказывайте, – вздохнул мальчишка, – а то она меня засмеёт. – Почему? – Вы же знаете, она над всем смеётся.       Каллен снова перевёл взгляд на листок. Да уж, Сурана ржёт даже на собственном портрете, будто насмехается над ним. У него точно с головой проблемы, уже портрет подозревает в проявлении неуважения к начальству. – Можете себе забрать, если хотите. – С чего ты взял, что я хочу? – Не знаю. Выглядите так, будто хотите. – Я думал, ты его для себя нарисовал. – Неа, – ответил пацан, – на самом деле, для потомков. Чтобы знали – жила-была такая Нерия Сурана. Смеялась смерти в лицо, любила пожрать, не любила храмовников и дворфов, шутила глупые шутки про члены. – Звучит, как эпитафия. – Кто знает, – пожал он плечами, – может, это она и есть. Хотите, ваш портрет нарисую? Коммандер Каллен – бич магов, гроза демонов и любимец орлейских дам. – Нарисуй свой. Малолетний маг, не соблюдает субординацию, лезет не в своё дело, – ответил Каллен, возвращая ему рисунок, – ещё раз что-то без спроса возьмёшь – будешь отмывать походный котёл, пока я в нём своё отражение не увижу. – Дело пахнет эксплуатацией детского труда. – Пожалуйся в Орлейский суд по правам малолетних засранцев. – Вот не зря вас Нерия не любит, – проворчал пацан, – как вы живёте без чувства юмора? Очень грустно, наверное. Каллен смерил его хмурым взглядом и зашагал в сторону лагеря.       Гленн смотрел в спину удаляющегося коммандера и сдерживал желание кинуться следом, чтобы тот объяснил ему, зачем он подрядил их с Нерией исследовать дворфские руины, если пара безобидных, очаровательных магов с прекрасным чувством юмора так его бесит. У Гленна в принципе никогда не было подобного опыта – он никогда никого не бесил. Мама его обожала. Друзьям он нравился. Посторонние люди не обращали на него внимания. Ну, или обращали, с его ростом его конечно сложно не заметить. Но никогда вокруг него не было столько агрессии, хотя он жил в Киркволле – городе, в котором устраивали погромы кунари, взрывали церкви фанатики-террористы, а рыцарь-коммандер храмовников и Первый чародей Круга устраивали некрасивые базарные разборки посреди площади, вместо того, чтобы наводить порядок. Благодаря матери он всегда ощущал себя окружённым любовью и заботой. А теперь он в Инквизиции, где все бесконечно грызутся, выясняют отношения и грозят друг другу карами. Коммандер Каллен, наверное, думает, что так выглядит дисциплина. Что неудивительно, ведь он учился у лучших – у рыцаря-коммандера Мередит. Но, по мнению Гленна, это бардак какой-то. Он поднялся, отряхивая песок со штанов, свернул рисунок, сунул его в карман и тоже направился в лагерь.       Нерия расхаживала возле импровизированной ставки командования, которая на самом деле была одним из валунов, коих возле входа в тейг лежало в избытке, с разложенной на нём картой. По другую сторону валуна столпился десяток храмовников, напряжённо наблюдающих за её перемещениями. Когда Гленн в первый раз попал в Денерим, он увидел там кошку. Она ходила, задрав хвост, туда-сюда перед дрессированными сторожевыми мабари, и дразнила их, словно зная, что они не осмелятся нарушить команду и броситься на неё. Сурана сейчас выглядела точь-в-точь как та кошка. Только ещё наглей. – Итак, парни! – Сказала она, встав перед ними и сцепив руки за спиной, – план такой! Пускаем вперёд коммандера Каллена, он ослепляет венатори своей поистине нечеловеческой красотой, и мы берём их тёплыми, разомлевшими и практически обезоруженными! – Отставить разговоры. – Коммандер Каллен отодвинул её в сторону и склонился над картой, – ты уже тут, пацан. Отлично.       Чего тут отличного, сейчас опять начнётся. Коммандер будет изображать строгое начальство, Нерия станет над ним угорать, храмовникам будет неловко наблюдать за этим цирком, Гленну захочется спрятаться, чтобы не слушать взаимный поток оскорблений. Они уже и его заразили своей злостью. Мама говорила, что неконтролируемый гнев делает мага уязвимым. И посреди всех этих дрязг он чувствует себя уязвимым. – Скорее всего, маги Корифея знают, что мы здесь, – начал коммандер, – Донесения разведки сообщают, что по их подсчётам их около двадцати человек, и что в последнюю неделю тейг никто не покидал. Двадцать венатори – это много, но с поддержкой наших магов мы вполне осилим лобовую атаку. Пацан может отрезать им пути к отступлению, Сурана…       Нерия подняла руку. – Да, Сурана? – Устало спросил коммандер. – Я хочу предложить другой план. – Мы уже слышали твой план. – Совсем другой план. Можно? – Она подошла к карте, коммандер посторонился, – в тейг редко ведёт один вход. Мы рядом с парадными воротами, через которые проходили торговые караваны и всё такое. По большому счёту, они служат больше для отвлечения внимания. Огромные, украшенные золотом и коваными узорами. Не хватает только таблички «В случае чего, дворфы выбегут тут». На деле же, у них есть эвакуационные выходы, как правило, ведущие на нижние уровни. Венатори ждут от нас лобовой атаки, но мы можем разделиться. Большой отряд храмовников с Гленном пойдёт через центральный вход, устроят им фейерверк как на Сатиналью. Я и кто-то, накаченный лириумом по самое не могу, подкрадёмся с тыла. На нашей стороне будет внезапность. Пока они сообразят, кто глушит им магию, мы уже уложим их лицом в пол. Может, даже мечи доставать не придётся. И, как верно заметил коммандер Каллен, пацан может отрезать пути к отступлению, если кто-то всё же попытается сделать ноги. – Это всё прекрасно, но есть нюанс… – Я нашла чёрный ход, он где-то в километре отсюда, – добавила Нерия. – Как ты его нашла? – По нагам, – усмехнулась она, – чудесный маленький наг с розовым носиком вылез из песка. В песке они не живут, так что… Да, вход засыпан. Но это хороший знак. Похоже, венатори о нём не знают. – Это хороший план, – признал коммандер, – так и поступим – Спасибо.       Гленн смотрел на них и не верил своим глазам. И ушам, и ощущениям. Может, он снова в Тени? Как можно верить в реальность, когда ему словно показывают его новое заветное желание – чтобы коммандер Каллен и Нерия перестали ругаться и работали вместе, как команда. Они склонились над картой, где Сурана показывала расположение входа в тейг, а Гленн смотрел на них с умилением, всё ещё не в силах поверить, что взрослые вокруг него всё же способны вести себя как настоящие взрослые. – Я пойду с тобой, – сказал коммандер. – Нахрена? – Потому что я тебе не доверяю. С тебя станется что-нибудь спереть из тейга и продать на чёрном рынке. – А может, ты просто боишься, что без лириума венатори тебе жопу надерут? Ладно, храмовник, я тебя прикрою.       Гленн хлопнул ладонью по лбу и отвернулся. План у Сураны конечно хороший, но он обречён на провал, потому что эти двое подерутся по дороге. Едва коммандер с Нерией спустятся в тейг, венатори услышат, как они орут друг на друга, соберут чемоданы и смотаются. – Для координации отрядов используем магию. – Нерия подошла к Гленну с недовольным видом, – подойдите к венатори так близко, как сможете, но в бой не вступайте. Когда почувствуешь жжение в ягодицах, приятель, значит, пора. – Серьёзно? – Нет. Давай, скажем… у тебя онемеет рука. – Лучше нога, руками я колдую. – Договорились. – А если она просто сама по себе онемеет? – Встревожено спросил Гленн. – Ты магию от отсиженной ноги не отличишь? – Так, хватит! – прервал их коммандер Каллен, – ты думаешь, я этому малолетке доверю отрядом командовать, Сурана? – Король Мэрик в его возрасте уже десяток бастардов наплодил. Про его военные таланты я не знаю, правда. К тому же, в отряде храмовников Гленн явно будет самым умным. Да, приятель? – Нет. Я не хочу командовать отрядом, – он повернулся к коммандеру Каллену, – и я не малолетка. И мне надоели шутки про храмовников. И меня зовут Гленн. И идите в жопу. Между собой разберитесь, потом ко мне лезьте!       Нерия протянула к нему руку, но он отмахнулся и пошёл к палаткам. – Это ты виноват, храмовник, – сказала Нерия. – Ну, разумеется. – Ты его малолеткой назвал. Иди извинись. – К тебе у него тоже претензии были.       Нерия сокрушённо вздохнула и направилась следом за другом. Он уже успел забраться в палатку. Она села на песок и поскребла ногтями брезент. – Я сходила в жопу и вернулась. Поговорим? – Нет, – глухо ответил Гленн. – Мне жаль, что я тебя расстроила. Но хотелось бы узнать, чем именно, чтобы это больше не повторилось. – Ты не устала с ним сраться? – Гленн высунул голову из палатки. – От этого невозможно устать. – Вот этим ты меня и расстроила. Я не знаю, что у вас с коммандером Калленом произошло, но вы ведёте себя так, будто если вы хоть на секунду прекратите обмениваться любезностями, мир рухнет. Так нельзя. – У меня был друг, – сказала Нерия, – в Круге. Его звали Йован. Он был моим единственным другом. Из-за того, что у меня не ладилось со стихиями, я была не очень добродушным ребёнком. Не только поэтому, конечно, но это стало последней каплей. Когда всё вокруг с лёгкостью управляют льдом и пламенем, а ты третий час сидишь над лучиной, и ни единой искры – это не добавляет оптимизма. Я была озлобленным зверёнышем. Да, я знаю, тебе хочется сказать: «Да ты и сейчас такая», но это ни в какое сравнение не идёт с моим детством. Не знаю, почему Йован решил подсесть ко мне за обедом. Может быть, дело в том, что он и сам всегда был довольно нелюдимым. Как бы то ни было, мы поладили. Можно сказать, выросли вместе. Мы должны были проходить Истязания практически одновременно. Я прошла их успешно, а ему всё никак не назначали день ритуала. Он очень переживал, боялся, что его решили усмирить. А потом он попросил меня о помощи. Он влюбился в жрицу по имени Лили и решил сбежать с ней. Он хотел, чтобы я помогла выкрасть его филактерию из хранилища, и я…       Нерия замешкалась. Она никогда никому не рассказывала эту историю целиком. Потому что это была дерьмовая история. История, из-за которой она в Антиве частенько напивалась до беспамятства, но как назло, именно это воспоминание никак не хотело стираться из её мозга. – Я пошла к Первому Чародею Ирвингу, – наконец решилась она, – и всё рассказала. Сдала Йована со всеми потрохами. – Зачем? – Хороший вопрос, приятель. Я хотела продемонстрировать Ирвингу свою лояльность. Я хотела, чтобы Йован остался в Круге. Я хотела, чтобы эту жрицу, вклинившуюся в наши чудесные отношения, отправили куда-нибудь в другое место. И ни одна из этих причин меня не оправдывает. – И что было дальше? – Мы влезли в хранилище, упёрли филактерию, а на выходе из Кинлоха нас ждали храмовники. Сложно наврать, что ты просто собрался проветриться, когда у тебя в руках твоя филактерия. Тем не менее, Йован всё равно сбежал. С помощью магии крови. Просто исчез, оставив свою подружку Лили расхлёбывать всё в одиночку. В этот день я узнала о Йоване две вещи. Что он малефикар и что он урод. – А причём тут коммандер Каллен? – А это самая любопытная часть истории. В Круге случилось восстание, как я уже вроде бы говорила. Куча храмовников погибла. Всё это изрядно подкосило здоровье рыцаря-коммандера Грегора, и он ушёл на пенсию сажать помидоры. Пока церковь подбирала нам нового надзирателя, командование принял Каллен. Не знаю уж, почему. То ли больше никто не захотел, то ли выбирать было особо не из кого. Он после восстания повредился головой, так что у нас началась сладкая жизнь с ежедневным шмоном тумбочек, хождением строем и комендантским часом. И одного этого уже было достаточно, чтобы я возненавидела его навсегда, но тут поймали Йована. В общем, Каллен был тем, кто подписал приказ об усмирении. И теперь, когда я смотрю на него, я не могу не вспоминать, что я наделала. Не могу выкинуть из памяти безжизненные глаза моего друга. Он делал плохие вещи. Прямо, действительно плохие. Но усмирения никто не заслуживает. Нельзя так с нами поступать. Это нечестно. – Спасибо, что рассказала. Гленн выбрался из палатки и сел рядом с ней. Нерия примостила голову ему на плечо. – Прости, приятель. Я понимаю, как сильно всё это давит на тебя. Я бы хотела, чтобы мир был уютным местом для таких, как ты, а не привычным для таких, как я. Не буду врать, что я совсем отстану от коммандера Каллена, но при тебе постараюсь держать себя в руках. – И на том спасибо.