Надо было выбирать храмовников

      У Каллена уже был опыт тесного взаимодействия с порождениями тьмы. Там же, где и у Сураны – в Денериме. После того, как он увидел Архидемона, заслонившего солнце раскинутыми над городом огромными кожистыми крыльями, Каллен был уверен, что порождениями его теперь не напугать. К тому же, есть твари пострашнее. Рыцарь-коммандер Мередит, например. Даже без красного лириума. Но шагая сейчас в сторону сокровищницы с Сураной на плече, Каллен ощущал страх. В его воспоминаниях разом всплыли все ужасы Пятого Мора. Израненные солдаты, скверна, ползущая по венам, проникающая в мозг, сводящая с ума. Ему повезло не испытать это на себе. Но он видел, что может сделать с человеком жалкая царапина, оставленная порождением. Каллен боялся не за себя. Ему сходить с ума было не впервой. Но он был здесь не один. И он бы предпочёл сотни раз поехать крышей, нежели допустить, чтобы скверна проникла в кровь Нерии Сураны. Его, конечно, утомили её глупые шутки, но не настолько, чтобы желать ей долгой болезненной смерти. – Они далеко? – Пока да. Но они приближаются.       Тепло, исходящее от её заклинания, нагревало доспех. В другой ситуации Каллена это вывело бы из себя, но сейчас почему-то наоборот действовало успокаивающе. В этом сыром, холодном тейге, заполненном порождениями тьмы, вообще было на удивление много тепла. Тёплые слова, тёплые прикосновения. Не будь они в смертельной опасности, Каллен бы сказал, что это лучшая прогулка в его жизни. – Храмовник, прибавь ходу, пожалуйста. – Не подумай, что я давлю, но что там насчёт магии? – Теперь тебе нравится магия? – Больше, чем порождения на хвосте. – Я смогу их парализовать, когда они подойдут ближе. Но ненадолго. Хоть их нервная система похожа на нашу, после всех мутаций, которым она подверглась, чувствительность у них такая же, как у моей сломанной ноги. Никакая. – Подожди… – Каллен остановился, переваривая новую пугающую информацию, – они что, люди? – Люди, эльфы, дворфы. – Она стукнула его по спине, подгоняя, – Этому же даже в Церкви учат, ты чего? – Нет, я знаю, что магистры вторглись в Золотой Город и стали первыми порождениями, но… – А остальных тварей магистры нарожали, по-твоему? – Я об этом не думал. – Церкви и не нужно, чтобы ты думал, храмовник. Твоё дело – убивать, не задумываясь. – Я видел заражённых скверной. Они умирали в мучениях, в порождений никто не превращался. – Наверное, порождением может стать не каждый. Слабые просто умирают. Вот из тебя отличное порождение выйдет, если мы не оторвёмся – Сурана фыркнула, – ладно, если честно, я понятия не имею, как размножаются порождения. Но физиология у них, с поправкой на скверну, вполне гуманоидная. – Я так и знал, что ты меня разыгрываешь. – Потому что ты ведёшься на любую чушь. Как ребёнок. Стокилограммовый широкоплечий ребёнок. – Нет во мне ста килограммов. – Ноге моей это скажи. У тебя один нагрудник килограммов десять весит. – Я не виноват, что у эльфов кости хрупкие.       Сурана хохотнула. – Знаешь, храмовник, ты довольно весёлая компания для побега от порождений тьмы в заброшенном тейге. – Ты тоже, Сурана. Теперь буду попадать в неприятности только с тобой.       Эльфийка замолчала, и он услышал, как её пальцы скребут по его доспеху. Она что, смутилась? Да нет, он просто выдаёт желаемое за действительное. Как её могут смутить слова, если даже его рука под одеждой не смущает. Совсем близко раздался до боли знакомый звук. Что-то между шипением и хрюканьем. – Может, они на самом деле от свиней произошли? – Предположила Сурана, – Церковь лгала нам всё это время. Свиньи проникли в Золотой город и осквернили его. Часть из них превратились в порождений, часть в иглоспинов. – Мне всё равно, просто задержи их.       Каллен перешёл на бег. Шум за спиной становился всё громче. Визги, скрипы, шорохи заполняли тейг, эхом отражаясь от высоких сводов. Сурана бубнила под нос что-то на незнакомом языке, а Каллен чувствовал, как его нагрудник медленно раскаляется под её ладонями. – Храмовник, отпусти меня, а то поджаришься. – Предлагаешь отдать тебя порождениям? – Убьёшь двух нагов одним махом.       Над головой Каллена с шипящим свистом пролетела стрела. Он запетлял по залу, лихорадочно соображая, куда они с Сураной могли бы спрятаться. – Создатель… – простонала она, – храмовник, только не оборачивайся.       Список советов, которым никто никогда не следует, включал в себя великое множество вариантов. Таких, например, как «не грусти», «ешь полезную еду», «не практикуй магию крови», «не записывай имущество на супруга». Но фраза «только не оборачивайся» в этом списке определённо была на первом месте. Каллен повернулся и тут же пожалел, что не последовал дружеской рекомендации Сураны. Из узкого коридора, ведущего вглубь тейга, в просторный зал высыпала толпа порождений тьмы. То есть, на самом деле, их было не больше пары десятков, и часть их уже лежала на полу, подёргивая конечностями, сражённые парализующим заклинанием, но они создавали столько шума и занимали столько места, что Каллену показалось, что на него движется целая армия. Он увидел лучника, натягивающего тетиву, чтобы выпустить очередную стрелу. – Давай в казну! – Крикнула Нерия.       В считанные мгновения он преодолел метры, отделяющие их от входа в сокровищницу, толкнул Сурану внутрь и встал в проходе, вытягивая меч из ножен.       Нерия упала на колени. Удар был сильным, но после перелома и порождений тьмы, следующих за ними по пятам, это показалось досадной мелочью. Она повернулась и посмотрела на храмовника, решившего внезапно поиграть в самопожертвование. В том, что он изображал агнца на закланье, давая Нерии возможность спокойно плести заклинание, было даже что-то милое. Но какой в этом смысл, если его истыкают стрелами. Она не видела лучника, но ей не составило труда дотянуться до него. Короткий глухой стук возвестил о том, что глаз храмовнику сегодня возможно не выбьют. Нерия оперлась на здоровую ногу и отползла к постаменту, прижавшись к нему спиной. Порождения приближались к Каллену, а она сможет уложить ещё трёх-четырёх, да и то ненадолго. Сюда бы сейчас стихийного мага, но он сидит в лагере и дуется на неё, потому что она злобная храмовниконенавистница. А ведь это даже неправда. Она сейчас пытается защитить храмовника, а он защищает её. Гленн был бы счастлив.       Постамент завибрировал. Нерия обернулась и приподнялась, подтянувшись на руках. Сфера дрожала и ярко светилась. Нерия зачарованно проследила за тем, как искры внутри собираются в крутящуюся спираль и, не задумываясь о том, что она делает, протянула руку к сфере, видя, как её словно окутывает непрозрачной серой вуалью, скрывающей от её глаз сокровищницу и храмовника, отбивающегося от порождений.       Она стояла посреди вытоптанного поля. Оно простиралось так далеко, что на горизонте безжизненная коричневая земля сливалась с небом, затянутым такими же коричневыми тучами, полностью скрывшими солнце. Порождения тьмы надвигались со всех сторон, быстро и неотвратимо, как приливная волна, грозящая смыть ветхие домики, отстроенные на берегу реки. Вдалеке раздался рёв и хлопанье крыльев. Архидемон – не её проблема. Пусть стражи жертвуют собой, сколько им вздумается, а она закончит здесь и уйдёт подальше от Мора, это не её битва.       Посох в руках дрожал и светился, разгоняя сумеречный полумрак. Порождения на секунды замешкались, словно понимая, что сейчас произойдёт, но, повинуясь инстинктам, продолжили движение. Безмозглые твари.       Пламя охватило осквернённое войско в одно мгновение. Огонь разгорался, испепеляя мёртвые тела, лежащие на земле, выжигая почву, уничтожая последние живые ростки. Порождения тьмы гибли в огне, крича от боли, из последних сил протягивая к ней уродливые когтистые руки. Земля под ногами дрожала, будто хотела сбросить с себя их всех, избавиться от тех, кто причиняет ей столько вреда. Ещё немного, и всё закончится. Она шагнула к порождению, собираясь добить его посохом, и провалилась вниз.       Сфера покатилась по каменной плитке с мелодичным звоном. Нерия обхватила себя руками, глядя на неё, как на ядовитую змею. Сфера остановилась, ударившись о Каллена, лежащего на полу. Нерия подняла взгляд и облизнула губы, ощутив на них железный привкус. Вход был завален булыжниками. Следы сажи на стенах и гробовая тишина наталкивали на мысль, что её галлюцинация была не такой уж галлюцинацией. Она осторожно подползла к Каллену, стараясь не касаться сферы, и потрясла его за плечо. – Храмовник, ты жив? Прошу тебя, скажи, что ты жив.       Он застонал и открыл глаза. Нерия вздохнула с облегчением. Она уже один раз чуть генерала Инквизиции не угробила. Не надо ей такого достижения в послужном списке. – Как ты себя чувствуешь? – Голова кружится, – ответил Каллен, – как ты это сделала? – Что? – Она сняла куртку, свернула и подложила ему под голову, – перелом и сотрясение. Айрис опять ругаться будет, зуб даю. – Как ты их сожгла? – Кого? – Сурана, не зли меня. – Я правда не понимаю, о чём ты. Я схватила сферу, дальше всё как в тумане. Очнулась – ты лежишь. – Ты устроила пожар, а потом обвалила кусок верхнего этажа. – Это не я, – возразила Нерия и указала на сферу, – это она. – Она? – Та, кто там сидит. Она использовала меня как проводник магии. Сфера среагировала на порождений. Так что, полагаю, её предназначение мы раскрыли. Интересно, только маги могут колдовать с её помощью? – Я её трогать не буду. – Я тебя и не прошу.       Нерия потрогала камни, закрывающие проход. Вот теперь они тут по-настоящему застряли. Вручную его не расчистить, сфера больше не светится, да и трогать её она тоже не хочет. Она прислонилась к булыжникам. – Мы умрём здесь, храмовник, – трагичным голосом сообщила она, – эта сокровищница станет нашей братско-сестринской могилой. Через сотни лет исследователи найдут наши скелеты, сцепившиеся друг с другом, и решат, что мы были любовниками. Может быть, про нас даже придумают красивую легенду. Однажды один очень горячий, но не очень умный храмовник спустился в дворфский тейг и увидел в хрустальном гробу эльфийку. Волосы её были черны как ночь, кожа как… как молочный шоколад, глаза как предгрозовое небо. Она была мудра как весь пантеон эльфийских богов и красива, как Антива осенью. И храмовник решил с ней возлечь. Крышка гроба захлопнулась, и любили они друг друга, пока смерть от удушья не разлучила их. – Приятно, что в предсмертный час ты думаешь о том, как бы я с тобой возлёг. – Ну, тут же кроме тебя никого нет. Если выбирать между возлечь с тобой перед смертью или не возлечь ни с кем, первый вариант мне кажется предпочтительней. – Сурана, ты со мной флиртуешь, что ли? – Да. Пытаюсь скрасить свои последние часы приятной беседой. Возлечь-то всё равно не выйдет, – она указала на фиолетовую лодыжку.       Каллен смотрел в потолок, лёжа на полу. Нерия отвернулась, уткнувшись лбом в холодный камень. Ей было жарко. Беготня по тейгу с переломом, магичка из шара, стихийные заклинания – для её организма это было слишком. – Зря ты со мной пошёл, храмовник. Сейчас бы уже в Грифоновых Крыльях подчинённых строил. – И ты бы умерла здесь в одиночестве. – Вдруг, это именно та смерть, которую я заслуживаю. Каллен сел и придвинулся к ней. Нерия склонила голову ему на плечо. Прохлада доспеха принесла облегчение, и мозг заработал с новыми силами. – Надо выбираться отсюда. – Ты же собралась умереть. – Я передумала. – У меня в Киркволле был один сослуживец, который любил рассказывать, как непостоянны женщины. Он вообще был на женщин обижен, поскольку особого успеха у них не имел из-за поганого характера. Но вот глядя на тебя, я начинаю в чём-то с этим обиженным соглашаться. – Ого, какая длинная речь, – восхитилась Нерия, – ты обычно больше пяти слов за раз не говоришь. – От тебя заразился.       Нерия попыталась встать, но за её спиной раздался сначала шорох, затем скрежет, и камни с грохотом отлетели в сторону. Нерия завалилась на бок, выпав в дверной проём, и увидела Гленна, размахивающего посохом как метёлкой, и небольшой отряд храмовников. – Рада тебя видеть, приятель. Как ты нас нашёл? – По дыре в земле.       Нерия задрала голову и увидела звёздное небо. Каллен ошибся. Она обвалила не верхний ярус, она обвалила кусок тейга до самого верха. Гленн орудовал посохом, собирая обломки в кучу. – Перетащи туда, – она махнула в сторону прохода, из которого вылезли порождения, – идиоты-венатори выкопали гнездо порождений тьмы.       Гленн покорно завалил проход и вошёл в сокровищницу. – Здрасьте, коммандер.       Каллен вяло махнул рукой, поднялся с пола и потянул на себя Нерию. Она встала, вцепившись ему в запястье, и испуганно вскрикнула, когда он подхватил её на руки. Спасибо хоть, не снова на плечо. – Вы чего это делаете? – спросил Гленн и пригляделся, – коммандер, вы нахрена ей ногу сломали? – Не твоё дело, сопляк. – Я вообще-то пошутил. Но вот теперь ситуация выглядит ещё более подозрительной. – Мы упали, – пояснила Нерия, – это был несчастный случай. Никто никому ничего не ломал. – А это что? – Гленн нагнулся и протянул руку к валяющейся на полу сфере. – Не трогай! – Одновременно закричали Нерия с Калленом, и маг испуганно отдёрнул руку. – Я рад, что вы наконец-то хоть где-то сошлись во мнении, но вы в этом тейге совсем одичали. Чего так орать? – Я сейчас отнесу твою подружку наверх, – угрожающим тоном сказал Каллен, – а потом вернусь. И если пока меня не будет, ты тут что-нибудь хоть пальцем тронешь, я тебе уши оторву и сожрать заставлю, клянусь. – Ладно, ладно! – Гленн поднял руки, – даже к стене прислоняться не буду. Но вы бы отдохнули, а то так и до инфаркта не далеко. – Это ты его подговорила действовать мне на нервы? – Спросил Каллен у Нерии. – Нет, у него это в крови, – задумчиво ответила Нерия, глядя на его шею, – и у тебя тоже кое-что в крови.       Она провела ладонью по порезу на шее и показала руку храмовнику, демонстрируя кровь, окрашенную вязкой чёрной жижей. – Нам нужно к Айрис. Прямо сейчас.