***
После почти бессонной ночи, Гермиона чувствовала себя абсолютно разбитой. Даже постаревший и местами поседевший Живоглот, который сопел в кресле, стоявшем в углу комнаты, выглядел лучше, чем она. На голове что-то больше напоминающее гнездо, чем волосы, а под глазами мешки, от которых она ещё даже не успела избавиться после своего недельного «отпуска». Слава Мерлину, что она волшебница, а не обычный магл, и в её шкафчике над раковиной стоят не обезболивающие таблетки, а пузырьки с зельями, которые в одну секунду помогут привести себя в порядок, а взмах палочки сможет уложить волосы. Гермиона сотню раз за утро успела отругать себя за длинный язык, который вчера, вместо того, чтобы сказать Малфою о том, что работать она с ним не собирается, оповестил об утренней встрече в Министерстве, после которой они должны отправиться в лес, чтобы отслеживать места популяции Болтрушаек. Кто вообще мог знать, что несчастные синие крохотные птички могут быть так нужны Малфою? И какого чёрта она таки согласилась на эту авантюру? После того, что он сделал вчера, идти с ним вдвоём в лес как-то совершенно не хочется. Кто знает, что у него ещё на уме? И с каких пор он вообще стал таким… нормальным? Грейнджер привыкла к ужасному и противному Малфою, а к такому, который предпочитает целовать её в коридорах Министерства, а не в очередной раз называет грязнокровкой, не привыкла. Ей совершенно не хотелось с ним встречаться, потому что всё её спокойствие, которое она вчера выражала после поцелуя, словно испарилось, уступая место совсем ненужной дрожи. Как смотреть в глаза этому наглецу теперь? И, самое интересное, как продолжать держать маску холодности и незаинтересованности во всем происходящем, когда от одного только воспоминания дрожат коленки? После расставания с Роном прошло совсем немного времени, и Грейнджер понимала, что когда-нибудь она отойдёт и начнёт новые отношения, где, что логично, должны присутствовать поцелуи, но… Но Малфой! Отдать свой первый поцелуй после расставания ему? Чем больше она обо всём этом думала, тем меньше ей хотелось отправляться на работу, но, тем не менее, сегодня Грейнджер сделала макияж чуть поярче. И юбку надела немножко короче, чем обычно. Просто так.***
Малфой отчаянно старался не придавать значения тому поцелую, но мысли упорно возвращали его во вчерашний вечер. Пока он приводил себя в порядок, пока пил кофе, пока надевал костюм, пока шагал в камин — старался не вспоминать. Ну, подумаешь, поцелуй. Ради Салазара, даже если он захочет пересчитать все поцелуи, что когда-либо были в его жизни — не сможет. Вряд ли он помнит хотя бы половину всех девушек, у которых он во рту хозяйничал своим языком. И ни один поцелуй так не ломал его сознание. Не то чтобы он ходил и сутками напролёт мечтал о сладких губах Грейнджер, вдруг неожиданно в неё влюбившись… Просто это странно. Он и Грейнджер. Очень странно. Малфой вышел из камина и наткнулся взглядом на стоящую к нему спиной Гермиону, разговаривающую с Роном. Видимо, сегодня ей не удалось избежать его общества, и какого вообще хрена на ней такая короткая юбка? Ему вообще всегда казалось, что Грейнджер до сих пор носит бесформенные тряпки, как делала это в Хогвартсе, но обтягивающая округлые формы юбка упорно твердила об обратном. Драко потряс головой и медленно пошёл в сторону парочки — или бывшей парочки? — неосознанно прислушиваясь к разговору. — Нет, Гермиона, я не против, но чёрт возьми, серьёзно, Малфой? — гневно шептал рыжий, противно близко наклоняясь к лицу Грейнджер. — Мерлин, Рон, прошу тебя, ты всё не так понял! Мы просто… Ей отчаянно не хотелось оправдываться, но слова сами собою лились из её рта. Что ей сказать? Что они с Малфоем вместе, именно поэтому им никто не мешает целоваться в каждом углу Министерства? Скажи она Рону, тот расскажет Лаванде, а завтра об этом будет шептать весь магический мир. Послезавтра Скиттер напишет статью о неожиданном воссоединении бывших врагов, а вечером того же дня Малфой свернёт Гермионе шею за то, что распустила такой идиотский слух. Каким бы адекватным он не был сейчас, вряд ли одобрит, что все вокруг будут обсуждать его несуществующий роман с грязнокровкой. Малфой ухмыльнулся её ужасным попыткам оправдаться и решил снова взять всё в свои руки, зачем-то. Его немного взбесили слова Уизли, что он Гермионе совершенно не пара, словно какой-то моральный урод или, того хуже, сам Волдеморт. — Привет, малышка, — крикнул Малфой, подходя к девушке со спины и обвивая рукой её тонкую талию. Не обращая внимания на удивлённое лицо обоих он оставил влажный поцелуй на щеке, и шепнул фразу, которая вчера сбила её с ног. — Подыграй мне. Гермиона застыла, неловко хлопая глазами. Горячая рука обжигала тонкую кожу даже через ткань блузки, а его запах просто сводил с ума. Она смотрела на ухмыляющегося Драко, потом на ошеломлённого Рона и, кажется, уже даже не пыталась понять, что происходит. Они должны были встретиться с Малфоем здесь с минуты на минуту, чтобы отправиться в лес, но она совершенно не ожидала такой радушной встречи. Очевидно, что этот блондин ведёт какую-то игру, в которую, по каким-то непонятным причинам, оказалась втянута Грейнджер. — Малфой, — сухо поприветствовал Рон, испепеляя недовольным взглядом место, где рука Драко касалась Гермионы. — Мы придём на твою вечеринку вместе, ты же не против? — продолжал веселиться блондин, радуясь тому, что Грейнджер молчит и не портит такое шикарное представление. А что она скажет? Она сама попросила его пойти к Рону вместе, чтобы не чувствовать себя одиноко на празднике жизни, где все друзья будут либо парочками, либо уже целыми семьями. — Я тебя не приглашал, Малфой, — прорычал Уизли, складывая руки на груди. — Ну, ты приглашал Гермиону, а моя девушка без меня не посещает мероприятия, где будет полно мужчин, готовых в любую минуту залезть ей под юбку. Правда, милая? — обратился он к Грейнджер, и та только неловко кивнула, стараясь подавить растущий внутри гнев. Когда они отправятся в лес, она придушит его голыми руками, и даже палочка его не спасёт. Уизли кинул неловкое «я понял», осмотрел Гермиону странным взглядом и удалился прочь, что-то бубня себе под нос. Малфой был уверен, что это проклятия в его сторону. — Какого драккла, Малфой? — прошептала Гермиона, поворачиваясь к Драко. — Тише, милая, на нас все смотрят. Три минуты назад они все услышали, что ты — моя девушка. Не разрушай их волшебный мир, дай немного насладиться, — он улыбнулся, прижимая Грейнджер ещё ближе, и повёл её к выходу из Министерства, наслаждаясь недовольным шипением. Как только они вышли из здания и завернули за угол, Грейнджер оттолкнула Малфоя от себя, складывая руки на груди, и прошептала так громко и гневно, как только могла: — Какого, я тебя спрашиваю, драккла, ты только что устроил? На нас все смотрели! Ты представляешь, что будет завтра, когда слух разнесётся? — неловкость, которой она так боялась, отступила, а нерешительность перед встречей преобразовалась в настоящий гнев. Как он смел вообще так себя вести? — Успокойся, Грейнджер. Ты же самая умная волшебница нашего поколения, пораскинь мозгами, — начал он, улыбаясь, и опираясь плечом о стену. — Тебе нужно было скрыться от Уизли? Считай, что я скрыл тебя от него навсегда, и вчерашний поцелуй, который он видел, отныне обоснован. Ты оправилась от расставания, и наконец одумалась, выбрав себе достойного мужчину, а не рыжую метлу на ножках, которая и разговаривает даже с трудом. Теперь он и на милю к тебе не подойдёт, а наше совместное появление на его дне рождения уже не будет сенсацией, какой грозилось бы стать. — Какая тебе выгода? — она нахмурилась, думая, что в его словах на самом деле есть смысл. Но всё это максимально странно. — А меня перестанут называть холостяком, — он стал загибать пальцы, — ко мне перестанут прилипать дамочки, гонящиеся за состоянием Малфоев. Я смогу спокойно работать с тобой, ссылаясь на неземную любовь, а не охоту за перьями синих птичек. Мама отстанет от меня с вопросами, правильной ли я ориентации, а смотреть на недовольную физиономию Уизела это же вообще чистый кайф! Клянусь, последний раз я видел его таким недовольным, когда он запустил заклинанием слизней сам в себя. Гермиона сощурила глаза, оглядывая его сверху вниз, стараясь найти подвох. Изображать счастливую влюблённую парочку? С Малфоем? Если это шутка, то сворачивайте цирк, совершенно не смешно. — Допустим, я поверила тебе, — девушка закусила губу, всё ещё сомневаясь в правдивости такой авантюры. С каких пор она вообще стала доверять Драко? — А потом? Когда Рон окончательно отстанет от меня, ты соберёшь все перья, и мы сходим на его день рождения? Что дальше? — А потом мы разыграем такой же спектакль и расстанемся, поняв, что дружить нам гораздо легче, чем встречаться, — он пожал плечами, словно Гермиона спросила что-то очень странное, и ему приходится объяснять элементарные вещи. — И меня второй раз подряд бросят, спасибо огромное, отличный план, Малфой, — скривилась Гермиона, вспоминая пламенную речь Рона о том, что он виноват и им лучше расстаться. — Тогда бросишь ты меня. Можешь даже запустить чем-нибудь несерьёзным, раз для тебя это так важно, — Драко закатил глаза. — Так ты согласна или нет? Грейнджер продолжала кусать губы, с сомнением глядя на протянутую Малфоем ладонь. Это казалось каким-то бредом, а ощущение, что где-то вот-вот должен вскрыться подвох, не хотело покидать её светлые мысли. Драко, словно поняв её сомнения, в очередной раз закатил глаза и повторил ещё раз: — Грейнджер, серьёзно, не напрягай мозги, они лопнут от лишней информации. Не думай, что я тут такой джентльмен, выгода для меня от этого спектакля ничуть не меньше, чем для тебя. Соглашайся, всего пару недель, одни плюсы для нас обоих, а потом забудем друг друга, как страшный сон. — Думать, что ты джентльмен? — фыркнула Гермиона. — Размечтался. Тебе до этого ещё очень далеко. Чёрт с тобой, я согласна, — девушка шумно выдохнула и, сама не понимая, что творит, вложила маленькую ладошку в его, некрепко сжимая. — Даже не обсудив условия? — усмехнулся Малфой. — Вы, гриффиндорцы, слишком отважные. А если одним из пунктов соглашения был бы ежедневный секс на твоём рабочем столе? — То я запустила бы в тебя Сектумсемпрой, — невозмутимо произнесла Гермиона, пожимая плечами, отчаянно стараясь игнорировать пробежавшие по позвоночнику мурашки от одной только мысли о сексе с ним на её рабочем столе. — Идём, за соседним поворотом точка трансгрессии, пора отправляться в лес, Малфой. — Нет, ты серьёзно даже ничего не уточнишь по поводу нашего соглашения? Ты же Грейнджер, я думал, ты достанешь пергамент и прямо тут начнёшь записывать пункты, обговаривая каждый минут по тридцать, — Драко вздёрнул брови и поплёлся за ней, глядя на то, как она усмехается. Что-то изменилось в её внешности, только он не мог понять, что именно. — Я, конечно, стараюсь быть ответственной, но я уже не та заучка Грейнджер, которая была в школе, — она закатила глаза. — Что обсуждать? На людях мы счастливая парочка, вытерпеть это две недели, всё. О том, что приставать ко мне нельзя, ты и сам знаешь. Нос не беспокоит, кстати? — она ухмыльнулась, вспоминая, как точно попала кулаком по его идеальному аристократическому носу, когда он задевал их с ребятами. То, что она уже не та заучка, он как раз заметил. Сложно не заметить, когда из маленькой всезнайки с гнездом на голове выросла красивая девушка с соблазнительными формами. И как она сделала это со своими волосами? Накладывает заклинание каждое утро? Мерлин, почему он представил то, как она выглядит утром? — Малфой, очнись! — крикнула Грейнджер. — Держись крепче, я трансгрессирую в нужный лес. Драко отошёл от странных мыслей и прижал Грейнджер к себе за талию, усмехаясь её недовольному лицу. — Что? Счастливая пара, помнишь? — На людях. Здесь нет никого, — Гермиона приподняла одну бровь, глядя на него снизу. Он всегда был таким высоким? — А вдруг твой Уизли смотрит за нами из окна? — заговорчески прошептал он. Гермиона понимающе кивнула, приподнимаясь на носочки и, скользнув губами по слегка колючей щеке, прошептала: — В Министерстве нет окон, Малфой.