***
Гаутер шел за Мелиодасом со своей успокаивающей улыбкой. Обычно, когда видишь такое выражение лица в голове сразу складывается ощущение будто о тебе все знают, будто принимают твою прекрасную актерскую игру, но на самом деле прекрасно все знают. - Что тебе надо, Гаутер? – рычаще протянул Кронпринц, останавливаясь и из-за плеча смотря на названного. - Вы вели себя как обычно…но меня не покидает чувство фальши. Все слишком правдоподобно. Но ведь так и должно быть, когда говорят правду…так от чего же...? – он толи не закончил говорить, толи просто не успел сказать свою мысль, как по коридору замка разнесся оклик, сопровождающийся стуком каблуков. - Гаутер – навстречу двум демонам шла девушка. Привычные черные глаза, покрытые материей, но не было знака на лице, что чаще всего встречается. Яркие, лиловые волосы, которые ели касались длинной шеи. И черное платье в пол с длинными рукавами, заканчивающиеся перчатками на средний палец и открытыми плечами, без каких-либо лямок. «Элизаздре бы подошло» - сам того не замечая, смотря сквозь, поверх хрупкой демонессы подумал Мелиодас. Легкая, едва заметная улыбка появилась на его губах, что не укрылось от Гаутера. И если бы он был хоть чуть более ревнивый и менее внимательный, то подумал, что взгляд принца направлен на его возлюбленную, а не за ее спину, в пустоту. - Грализа… - Демон взял маленькую ладонь девушки в свою руку. - До свидания, Ваше Высочество - одновременно сказали возлюбленные, уходя. Их провожал долгий взгляд, внимательный и в какой-то мере растерянный, что под материей было не увидеть.***
POV Элизаздра У меня было слишком много времени для человеческой жизни, чтобы подумать. Полгода. Именно столько прошло с последнего раза, когда я выходила за пределы своего жилища и видела кого-то, помимо редких животных. Глоксиния не навещал меня, как обычно и думаю я, что и Герхард не пускал. Вот только из-за чего – пока не понимаю или не хочу понимать, принимать… Я добровольно отдала себя в руки того, кто наполнил мою и так нелегкую жизнь, страхом, всепоглощающим ужасом, а потом бросил, буквально через пару месяцев. В прошлом мире, жизнь – это несправедливая штука для всех поголовно, все так считали и, думаю, считают. Кому-то достается все, кому-то ничего. В этом же мире никто не задумывается о таких понятиях. Точнее только люди. Феи рады любой милости, для них все – это дар. Богини считают, что если у них чего-то нет, то это можно добыть, а если не получается не винят жизнь или справедливость, они находят того, кто им помешал, по их мнению, устраняют и пробуют опять, из раза в раз. Великаны близки к феям и уже то, что в их пещере появился достаточно сильный отпрыск – благословение. Непривередливы. Демоны же редко что-то желают. И никого не винят в своих оплошностях или том, что это не получили. Они те, кто не якшается способов и действий, да и их сородичи не будут их винить за крайность, потому что так яростно желать чего-то и делать все для этого – целеустремленность. Их точно не назвать апатичными или не амбициозными, скорее им с детства дозволялось настолько многое, что желать чего-то – уже редкость. Да, Демоны воинственны, но они не те, кто развяжет войну за территорию. Уверенность в своей силе даже при наличии жалкого клочка земли – вот их характер. Зачем показывать свою силу в количестве владений – мы и есть сила, а если не верите, милости просим. А вот когда они получат желаемое…что будет дальше? Оно им уже будет без надобности? Они утолят свою жажду сразу или через время? Демоны не ценят того, что получают, потому что им достаётся это легко. Даже если это другой демон. Даже если они заполучили сердца другого демона. И даже сейчас. У меня настолько эгоистичная и самовлюбленная натура, что вместо поиска причин, волнения о Глоксинии и Герхард, обиды на них, я думаю об этом Демоне и чувствую, как угасаю. Это действительно очень странные ощущения, которых мне не понять. Не понять, так как я была человеком. Представьте себе, что вот, вы общаетесь с существом, помните его четкое лицо, но со временем, когда он пропадает, когда вы не видитесь, с каждым днем образ в вашей голове становится все более идеализированным. Вы воображаете его несуществующие качества, а мерзкие стороны списываете на загадочность или ищете еще сотни отговорок его порокам. А потом, когда это заканчивается, его лицо становится все размытей и размытей, а обида на него придает уверенность, что при встрече никаких былых привязанностей не будет. Обида создает такую пассивную агрессию, что не хочу я идти и проверять, что с любимыми Феями, почему меня больше не навещают, почему он не пришел. Становится все-равно. Я не ела месяц, а до этого питалась раз в неделю, не спала и вовсе дольше. Вроде бы это не должно доставлять особых проблем в силу моей расы, но психология – это сложная вещь и самовнушение зачастую недооценивают. Под ногой раздается хруст ветки, я сама не заметила, как поднялась ко входу на основном уровне Древа. Каждый шаг должен приносить волнение и трепет, я уверенна. Уверенна в этом точно так же, как и в том, что скучала по моим феям…но этого не было. Только странные отголоски предвкушения и готовности вернуться к обыденному. К тому, что было еще до глупых и наивных слов любви от человеческой части меня в сторону Кронпринца. Как бы я себя не обманывала и не чувствовала, главный мой страх – это одиночество. End POV Элизаздра.***
- Король! – Варбл подлетел к Глоксинии, тренирующим детей. Его крылья и руки подрагивали, да и сам он на вид выглядел испуганным. - Свободны! – прокричал Король, натягивая на лицо улыбку, успокаивая начавших нервничать детей. – Варбл, что случилось? – совсем тихо проговорил он. - Этот Демон…! Она у Древа! Никого не слушает и выглядит… - он развел руки, делая рванные вдохи, как будто пытаясь подобрать слова. Но не успел этого, так как Глоксиния сорвался с места. Уже с высоты он видел, как вокруг Рубин собрались феи. Она действительно стояла и ничего не делала. Даже не обращала внимания на периодически прилетающие в нее камни. Взмах его крыльев сбил не ожидавших это фей, заставляя их отстраниться, отлететь дальше от Демона. Встав перед ней, он испытал толику испуга, такого, как при встрече с Кронпринцем. Такого, как при встрече с ее отцом. Она всегда была бледной, но именно в этот момент казалось просто серой. На секунду ему показалось, что ее глаза полностью красные, что они полностью перекрывают белок, как глаза зверя, бешеного зверя. Обычно яркие и нежные губы, сейчас были такими же яркими, но уже из-за кровоточащих ранок и суховатой кожи на них. Щеки стали впалыми, а ключицы, казалось, сейчас проткнут кожу. По шее и от глаз расходились красные вены, которые обычно не было видно. Но стоило ей осознать себя, понять кто пред ней, как пугающая картина сменилась. Губы растянулись в улыбке, такой, как улыбается Герхард, когда играет с ним. Перед ним стоял не пугающий Демон, а очень и очень худая, хрупкая девочка лет 12. «За эти полгода она похудела и казалось помолодела.» - пронеслось в голове Короля. «Полгода» - осознание накрыло лавиной. «Они никогда не улыбалась так» Он не навещал ее и не позволял Герхард ходить к ней. Она не выходила из леса, а Кронпринц не входил в него. Она полгода не видела живых существ, с которыми можно поговорить. Нет, это действительно маленький срок для долгожителей, но по своей глупости…из-за стыда показаться пред ней он понял одну вещь. Одиночество делает ее той, кем ее считают. Пожирателем душ. - Мой Принц. Вы уже почти два года не покидаете клан. И честно, первый раз вижу, чтобы вы настолько гневались из-за этого. – откладывая в сторону очередную, так выводящую из себя Мелиодаса, бумажку, сказал Гаутер. Даже не взглянул в глаза собеседнику, это ли его манеры? Прошло чертовски долгих два года для Демона. И этот раздражающий чтец прав, себе Кронпринц мог в этом признаться. Обычно очень маленький срок тянулся хуже заточения в темнице, где он был по глупости своей три столетия назад, когда решился попробовать пару «веселящих» веществ и расхаживал по борделям. Сердобольный отец сильно разозлился. Выбешивала эта медлительность времени и проницательность Гаутера и отца. О да, Мелиодас был уверен – они оба поняли, что он недоговаривает. Насколько бы прекрасным актерам он не был их сложно обмануть. У него нет причин покидать мир Демонов. Ситуация достаточно стабильна, заданий нет. Уничтожить никого не требуется. Оправдать свой выход не получится. Выбешивало то, что он хотел увидеть ЕЕ. Мелиодас опустил ноги со тола, выпремляясь. Плохое предчувствие не покидало его долгое время, пульсирующими волнами накатывая и утихая. Недостаточно сильная настороженность, но он уверен – этого достаточно, чтобы доставить проблемы в будущем. Нервы стали не к черту, так еще и Гаутер чаще стал маячить перед его глазами как будто назло с ненавистной ему слабой Грализой. Даже сейчас он находится в их доме, потому что в его отсутствие документы на этом демоне, а лишний раз влюбленные расставаться не хотят. - Успокойтесь, Ваше Высочество – довольно строго сказал он – Вы пугаете Грализу. - Ха, а какого хрена тогда ты позвал меня сюда, Гаутер? – тот посмотрел внимательно, знающе (Мелиодас чувствовал, как его зубы чуть ли не крошатся). - Грализа… Сможешь ненадолго…? – он посмотрел на нее с нежностью, такой поглощающей и бесконечно мерзкой. Та же только подошла к нему. Поцеловав его в лоб и, покинула дом, оставляя появившуюся в глубине меня растерянность. Признаться, почему-то это было неожиданно. - Принц, то, что вас не выпускают это не очередной арест из-за несделанных документов. Я уверен, вы и так поняли, что Король уверен в том, что вы солгали на том совещании. - Более чем. Но как ему поможет это? Как будто я прибегу и расскажу все-все на свете – демон повысил голос, состроив испуганное лицо и сложив руки в молитвенном жесте. Гаутер скривился. - Нет, поэтому сюда втянули меня. Он хочет, чтобы я показал ему ваши воспоминания. Чтобы вы позволили мне копошиться в вашем разуме без препятствий. – Гаутер сложил руки в замок, подпирая голову. – Не понимаю, почему ему показалась ваша недоговорка настолько опасной, но уверен, Король не выпустит вас, пока не увидит, что именно вы недоговаривали. - Почему тогда ты мне это рассказал? - Потому что я догадываюсь, что причина вашей лжи – женщина. Под руками Мелиодаса затрещал стул. Деревянные ручки лопнули с характерным звуком, а опилки закружились по комнате. Гаутер выглядел уверенным, пусть и нервничал, а еще, казалось, хочет помочь, получив что-то взамен. - Что. Ты. Хочешь. - Вы - будущий Король. Уже сейчас вас можно назвать безупречным правителем. Ради своего клана, я должен уничтожить то, что станет вашей слабостью. Но если ваша слабость значит для вас хоть отдаленно то, что для меня Грализа…То я хочу защитить это. А Король захочет избавиться. - И? – что ты недоговариваешь, влюбленный Тюфяк? - …и я прошу вас защитить Грализу от военных действий. - Я не влюбленный слабак, ставящий жалкое существо выше клана, но помешанный на ощущениях эгоист. - Он уверен, что что-то не было договорено. Покажите мне воспоминания, на их основе мы добавим что-то, что подходит вашему молчанию. Элизаздра – Пожиратель душ. Ее поведение слишком занимательная вещь для такого ученого, как Гаутер. Отец слишком самонадеян, эгоистичен и властен. Узнать, что же Принц недоговорил – это очередное желание этого Короля. Узнать он его может двумя легкими для него путями: выбить из отпрыска или же приказать Гаутеру. Демон никогда не остановится пред желаемым, а то, что сын вообще осмелился солгать или же недоговорить для его подозрительной и властолюбивой натуры признак того, что он выходит из-под контроля. Король Демонов боится, что его сын поднимет бунт. Если Гаутер поможет скрыть Элиру от Короля, то опасаться надо уже его, но если говорить его же языком «любви», то: - Моя женщина сильнее твоей, а я сильнее тебя. - Я прекрасно понимаю, что вы хотите. О чем предупреждаете – понимающе кивнул он. Даже если Кронпринц соврал о силе этой женщины, его одного вполне хватит, чтобы убить его с Грализой. - Нет, ты не понимаешь, что я хочу. – Мелиодас навис над демоном, несильно сжимая его шею. – Никто не должен будет знать о том, что ты увидишь. Увидев это единожды, ты больше никогда об этом не заговоришь, не посмеешь желать исследовать это. Ты не заикнёшься о исследовании. Гаутер нахмурился. Его заинтересовать достаточно трудно, но Принц либо слишком самоуверен, раз считает, что его заинтересует существо, которое пробралось в сердца жестокого демона, либо же…просто уверен, что она исключительный случай. Вместо ответа он уверенно кивнул. - Смотри! – черная материя рассеялась, давая показаться зелени его глаз.***
Способность Гаутера была действительно уникальна. Он мог не просто смотреть или менять воспоминания, заставить верить в то, чего нет или убедить, демон мог погружаться, ощущать это все на себе, поэтому от неожиданности не смог сдержать болезненного вздоха. За талию, до хруста позвоночника его обнимала девочка. Единственное, что он разглядел – это бледные руки и черная макушка. - Когда я сказал, что мы встретились вновь, то не имел ввиду, что ты можешь рассчитывать на что-то большее, чем менее болезненная смерть. Вторая сцена. - Я выживу? – смотря на Кронпринца спросила она, хмуро смотря на его лицо. Теперь он разглядел ее полностью. Невысокая, в этом воспоминании ниже Кронпринца. Черное платье выше щиколотки на ладонь, ноги закрывала материя, а сапоги были обшарпанные, грязные и с металлической подошвой, на которой было видно следы крови. Черные волосы были распущены и как настоящие змеи, обладающие своими инстинктами, развивались, складываясь в нечто похожее на лезвия. На ключицах были до боли знакомые узоры. В рубиновых глазах отображался интерес в пересмешку с гневом. - Если справишься. – с искренним интересом бросил Кронпринц, протягивая ей руку. Бледная рука с проступом черных и красных вен потянулась в ответ, сжимая его ладонь. Третья сцена. Эта девушка плачет, защищая собой тело Короля фей. - Что? Что еще тебе надо, я и так все делаю, все. - Ты признаешь, что принадлежишь мне. Вся. Я же не трону никого из Фей, даже помогу защитить твоих ненаглядных Герхард и Глоксинию, если возникнет необходимость. Признай. Признай, что у тебя нет права решать свою судьбу без меня. И я выполню все, что сказал. - Принадлежу. Его буквально выкинуло после просмотра последнего воспоминания. - Пожиратель душ…- одними губами прошептал Гаутер – Как? Как такое возможно? - Помни о моих словах. Я выполню твою просьбу, а ты в свою очередь завтра же покажешь фальшивый сценарий отцу. – уже идя к двери говорил Принц. - Да… - хрипло протянул демон, все еще не веря тому, что увидел.***
После долгожданного освобождения из своего «любимого» дома и игнорирования тщетных попыток Гаутера заговорить с ним об Элире, он был готов опять столкнуться с равнодушным взглядом этой малявки, но уж точно не с тем, что его встретят с улыбкой и при таких обстоятельствах. Мелиодас стоял посреди поляны, на которой они впервые встретились. Элира сидела к нему спиной и что-то напевала себе под нос. Черное платье, на котором хорошо было видно нежных цветов цветы, полностью скрывало ее ноги. Похоже, она собирала венок. Атмосфера, с одной стороны, слишком нежная и детская для очень сдержанной Элизаздры, но если посмотреть, что твориться вокруг… Шесть богинь были разодраны в клочья. Конечности и крылья разбросаны по всей поляне и конечно же отдельно от тела. Она никогда не вступала в бессмысленные битвы, старалась избегать или же прятаться от представителей других рас. А если вообще так подумать, то она видела только Богинь и Фей, ну, еще два Демона, но это включая ее. Зара родилась в лесу фей и выходить из него без надобности не любила, до встречи с ним это происходило, наверное, пару раз от силы, в дальнейшем же только на тренировки. Она жила обособленно от общества, не контактировала ни с кем, кроме Короля фей, его младшей сестры и ним. Не развивала социальные навыки, но умела юлить и правдоподобно врать. У нее не было теории и практики таких социальных навыков, но показывала она их прекрасно для того, кто не знаком с политикой и денежным оборотом у людей. Бессмысленные смерти на одном и том же месте – это опасно. На этой поляне первые две их встречи произошли именно на этой основе. Да, другие расы могут списать это на стечение обстоятельств, не раз такое было и возможно сказав про опасность он очень и очень преувеличил, но в мерах безопасности, и чтобы не нашли следов того, кто это сделал надо сжигать труп. С чем черное пламя прекрасно справляется. Но она этого не делает. Сидит и поет, плетя венок. Ее руки прекратили шевелиться, и она подняла свое творение, где белые цветы были запятнаны каплями крови. Не сильного поворота головы хватило, чтобы она увидела его, после чего на ее лице проскользнуло удивление. Очень наигранное и бессмысленное, так как он был уверен – она почувствовала его приближение. Элира медленно поднялась, из-за чего цветы начали сыпаться на поляну с платья, которое она не посчитала нужным отряхнуть. Шаг в его сторону и еще один, подол платья подскакивал на каждый, к груди она прижимала этот самый венок и…улыбалась…как ребёнок, который дождался возвращения родителя, как мать, впервые взявшая свое дитя на руки… …как девушка, наконец то увидевшая возлюбленного… - Мелиодас – его сердца ускорили ритм. Голос. Нежный, мелодичный и…незнакомый. Он определено был ее, но сама манера не принадлежала ей. Оказывается, те два месяца были ничто, по сравнению с этим сроком. Как в тот раз, хотелось вдохнуть ее запах, но вместо этого чувствовал он только запах крови. Черные волосы немного отрасли, стали длиннее незначительно, но он заметил. Кожа была все так же бледна, а платье полностью открывало узор на ключицах. Вот только ее глаза… Не успел он закончить мысль, как девушка надела тот самый венок ему на голову, впутывая свои тонкие пальцы в его золотые локоны, проходя за ушами, немного сжимая их и переходя на лицо, останавливаясь на щеках. Два рубина были полу прикрыты и смотрели так, как будто такое поведение обыденность. - Элизаздра… - он сам не понимал, что хотел сказать и полностью забыл об этой попытке. Черная материя спала к ногам, полностью показывая растерянность в его зеленых глазах. Горячее дыхание, приблизившей лицо Элиры щекотало и вызывало волну мурашек по телу. Ее пальцы проходились под глазами, как будто она успокаивала его, стирая несуществующие слезы. Она себя так некогда не вела. В ЕГО Элире не было ни одного фальшивого чувства или действия. Это было что-то другое. Это была не Элизаздра. Но он ничего не сделал. Не обратил в данный момент на этот вывод, на этот факт никакого внимания. Все, о чем он сейчас думал – это трепещущие черные ресницы, перед его глазами и мягкие губы, накрывшие его.