Без обид, милый!

— Белла, красотка, чё творит-то! — протянул Долохов, облокотившись на подоконник. — Королева бала в рот нас всех ебала, — усмехнулся Гарри и сделал глоток медовухи, наблюдая, как пьяненькая Беллатриса сексуально выгибается под музыку, стреляя глазами в сторону своего Лорда. — Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, — подпевая пластинке, подкралась к сестре миленько розовощекая от вина Нарцисса. — Да мы ж с вами, слава Богу, не дети! — поддержал её Люциус, давно скинувший мантию, соблазняя Северуса полупрозрачной белой рубашкой. — Ой, не нужны мне, мама, ваши советы! — вставил, подыграв родителям, Драко. — Ух, я б его покорила, я б его приручила, и без ваших этикешных этикетов, — сверкая черными глазами, обернулась к Гарри Белла. — А он бы подошел, я бы отвернулась. Он бы приставал ко мне, я б ушла! — громоподобным басом завел припев Долохов, раскинув руки, направившись к танцующим. — Он бы зарыдал, я бы улыбнулась, вот таки дела! — пропел Гарри, стараясь незаметно отойти к двери. — Да он бы мой ответ месяц дожидался, я б его до паники довела! — многозначительно протянул Северус, взяв Люциуса за руку. — Да только принца нет, где ж он подевался? — злорадно вставил Родольфус, недовольный такими демонстративными сигналами супруги. — Я не поняла, — обиженно надула губы Беллатриса, оглядываясь в поисках Повелителя. Гарри улыбнулся, глядя на довольных жизнью соратников, которые нравились ему все больше. Конечно, никто из них не был похож на людей из его привычного окружения, но это же не делало их никуда негодными. Это просто люди, которые умеют не только убивать и бояться, а ещё переживать, любить, пить и веселиться. Глядя на то, как Долохов вытягивает скромного Роули на их импровизированный танцпол, а Мальсибер, прижав к себе бледного до синевы Петтигрю, таскал его по Залу в диком танце, Гарри тепло улыбнулся. «Эй, Лорд. Хорошие они у тебя» *** «Твои тоже не такие уж и ужасные» Том сидел в небольшой, полной людей гостиной и смотрел на то, как Уизли играют в твистер. Улыбаясь тому, как кряхтит Чарли, опасно кренясь влево над бедной Гермионой и хихикающим Фредом, Том сделал глоток чая и надкусил булочку. Мерлин, неужели люди всю жизнь вот так живут и даже не понимают, как им повезло? Достаточно внимательно изучив семью Уизли, Том понял, что они действительно не притворяются, даже не придают этому большого значения, принимая как должное. Объятия, заботу, аккуратно выглаженные вещи, согретые утром чарами, предостережения, просьбы, материнские поцелуи и вот такие вот булочки. Поначалу Том подумал, что у близнецов есть какие-то наклонности в темную сторону и даже приободрился, подумывая втянуть их в свой «кружок по интересам», но, присмотревшись, понял, что они светлые на сто процентов и за своих порвут любого, просто чуть изощреннее, чем остальные члены семьи. Занятнее всего было именно то, что Гарри здесь принимали именно за своего, будто бы он ещё один сын Молли Уизли, просто цветом волос не вышел. Абсолютно чужого человека в этой семье, где и так все непросто с деньгами, всегда ждали и любили, принимая радушно и тепло. — О чем задумался, Гарри? Том повернул голову и увидел полувейлу, внимательно его разглядывающую. Флер и Билл прибыли пару часов назад, притащив из свадебного путешествия по Америке твистер, цветной фотоаппарат и целую гору ковбойских шляп всем своим рыжим родственникам. — Завидую я им, — честно признался Том, кивая на веселящихся рыжиков. — Я такого никогда не знал. — Когда Билл познакомил меня со своей семьей, я тоже сначала была в шоке, а потом прониклась атмосферой, — улыбнулась Флер и встретилась взглядами с сидящим неподалеку Биллом, что разговаривал о чем-то с Роном. — Меня воспитывали в традициях чистокровных, не баловали родительской любовью. Мы с сестрами жили, словно в Институте Благородных Девиц: диета, учеба, манеры, традиции и правила. А здесь… — глаза её заблестели слезами, но она подняла взгляд на Тома и улыбнулась. — Я так рада, что я здесь. Мы с Биллом создали семью, но, знаешь, на выходные мы ездим сюда, а у моей родни и не были ни разу со дня знакомства. Я совсем не жалею. Девушка стерла тоненькими пальчиками слезы и, тряхнув волосами, надела на Тома ковбойскую шляпу, засмеявшись его вялым протестам. — Идем, — сказала Флер, легко соскочив с кресла. — А давайте сфотографируемся! — весело крикнула она, взяв в руки камеру. Уизли быстро скомпоновались, с интересом наблюдая за камерой в руках Флер. Том же застыл в нерешительности, а потом отошел в тень, понимая, что он здесь не к месту. — Эй, Гарри, ты чего замер? Идем к нам! — позвал его с улыбкой Фред (или Джордж). — Эм, нет, я не думаю, что это уместно, — замотал головой Том, пряча взгляд. — Не глупи, герой, ты же знаешь, вы с Гермионой наши! — низким голосом приободрил его Билл и, шагнув ближе, вытащил его руку, и толкнул в спину прямо в объятия близнецов. Том увидел, как Гермиона, обнимаемая за плечи Роном, улыбнулась ему, и позволил Фреду (Или Джорджу, Салазар не разберет этих адовых засранцев, их даже родная мать путает) развернуть себя за плечи к Флер. — На счет «три» все кричим «Уизли» и подкидываем шляпы! — скомандовала Флер, что-то выставляя на приборе. Она поставила его на полку и сказала: — Раз! — Эй, Гарри, никогда не смей думать, что у тебя никого нет, — шепнули Тому в ухо слева. — Два! — Потому что у тебя есть все мы, — шепнули Тому в ухо справа. Том почувствовал, как близнецы закинули ему с двух сторон руки на плечи, и понял, что широко улыбается. Слева от них в обнимку стояли Рон и Гермиона, справа мощный Чарли с Джинни на плече, спереди сидели Молли и Артур. — Три! — крикнула Флер и, щелкнув кнопку отсроченной съемки, полетела в кадр. Стоящий с краю Билл подхватил ее за бедра и, приподняв над полом, прижал к себе, оборачиваясь к камере, а его жена, запрокинув голову назад, улыбнулась в объектив, кокетливо приподняв ножку. — УИЗЛИ!!! — дружно разнеслось по всему дому, и к невысокому потолку взлетели новенькие шляпы. Щелкнула вспышка, и все, весело переговариваясь, начали расходиться по своим местам. — Что за шум? — высунулся из-за приоткрытой двери в гостиную недовольный Перси. Молли запричитала о том, что они не позвали Перси, Чарли и Билл расхохотались, давая пять друг другу, а близнецы принялись успокаивать старшего брата в своей манере: — Ничего важного, Перси, прости, что отвлекли… — … всего лишь теплый семейный момент… — … объединяющий дорогих друг другу людей ещё больше… — … напоминающий всем нам о том, что самое важное у нас уже есть… — … но, к сожалению, не имеющий ничего общего с Министерством Магии или толщиной котлов… — … поэтому… — … вали обратно в свою комнату… — … или же на обожаемую ультраважную работу… — … и не трать на ничтожных нас больше ни секунды своего бесценного времени будущего Министра Магии! — закончили близнецы свою тираду и вытолкнули брата обратно в коридор, закрыв за ним двери. — Фред! Джордж! — возмущенно всплеснула руками миссис Уизли. — Мам, ты опять все перепутала, — нравоучительно произнес один из близнецов, подбоченившись. — Мы Джордж и Фред. Том, посмеиваясь, поднял с пола шляпу и снова надел её, позабыв о том, что никогда бы не надел «такую нелепость для магглолюбцев и Предателей Крови». «Ты только не ори, но я хочу попросить твоих Пожирателей называть себя «Томом». А то мне уже тошно от всех этих «Милордов». Я хочу стать им… другом» — прозвучало у него в голове. *** «Знаешь, не верю, что говорю это, но это хорошая идея», — услышал Гарри в ответ и поперхнулся сигаретным дымом. — Милорд? Вы не против, если я к вам присоединюсь? — осторожно протиснулся в соседнюю комнату от Зала Долохов и, приподняв брови, показал в пальцах сигарету. — Тох, меня чё-то бомбит от всех этих «Милордов», — устало произнес Гарри и поджег Антонину сигарету щелчком пальцев. — Не по-людски как-то. Столько вместе прошли… Помнишь, как раньше? Антонин внимательно посмотрел на Гарри и улыбнулся. — Помню, хорошие времена были. Мужик из русских сказок, напоминающий медведя, верный и самобытный. Он напоминал Гарри Хагрида, пока тот не вспоминал картинки из омута памяти Тома, где Антонин с удовольствием сдирает с людей кожу заживо. С веселой песенкой и умиротворенной улыбкой. И все же что-то подсказывало, что он не предаст. — Том, — Гарри протянул руку. Антонин серьезно посмотрел в красные глаза и, выдохнув дым, пожал протянутую руку: — Тоха. — Приплыли, нахуй. С друзьями своими заново знакомлюсь, — закатил глаза Гарри, и русский хохотнул. Из коридора послышался шум и чьи-то визги и песни. Мужчины переглянулись и тихонько подошли к двери. — В бараке лагерном фасон такой держала! Не опустилась я до лагерных мышей! — завывала пьяная Белла, которую под руки тащили Люциус и Рудольфус. — Да тихо ты, Повелительница Пятниц! — шикнул на неё муж, нервно оглядываясь по сторонам. — Щас Милорд услышит, хорошо, если в «бараке лагерном» окажемся, хоть живы останемся. — Хоп, мусорок, не шей мне срок, машина Зингера иголочку сломала! Всех понятых, полублатных, да и тебя, бля, мусор, я в гробу видала! — не унималась Белла, пока Люциус не наложил на нее Силенцио. Проводив тройку взглядом до комнат Беллатрисы, Гарри и Антонин расхохотались и ударили пятерней о пятерню. Шалость удалась.