Nota bene

Декан Гриффиндора решила уступить возможность побаловать детей своему коллеге. Впрочем, этот самый коллега был от этого не в восторге. Профессор в чёрном призадумался на минуту. Лицо его оставалось непроницаемым, как и всегда — даже не сказать, что думает о еде. Ещё миг — и на столе появились тарелки аскетичного белого цвета с грибным супом. Следующими стали аппетитные румяные булочки в плетёной корзинке и масло. Под конец прибыли и медальоны из индейки с тушёными овощами. Гарри поймал себя на мысли, что профессор... реален? Такой же человек? Каким бы невозможным он ни казался, он дышит тем же воздухом и ест ту же еду. Гарри часто видел Снейпа, который пьёт чёрный кофе, но почти ни разу — трапезначающим обычной человеческой едой. Обед прошёл. Никто не решился сказать ни слова по поводу профессорского выбора блюд, как и о книжных впечатлениях. Тарелки с серебряными приборами исчезли. Наконец, Джордж взял книгу. Глава 9 Полуночная дуэль До приезда в Хогвартс Гарри и не представлял, что может ненавидеть кого-нибудь сильнее, чем Дадли. Но это было до того, как он встретил Драко Малфоя. Малфой вперил возмущённый взгляд в Поттера, но, встретив чуть насмешливый Поттера, опустил глаза в пол. Лицо порозовело. Малфой-подросток мог сколько угодно не любить подростка Поттера, но для маленького Драко Гарри всё так же оставался героем, пусть уже и не авторитетом. Было безумно больно осознавать, что ты сам, своими руками, отвернул от себя человека, с которым хотел подружиться больше всего на свете. Рациональная часть диктовала, что была упущена отличная возможность стать не только богатым наследником влиятельного рода, но и другом самого золотого мальчика. Обиженный же ребёнок лепетал о приключениях, которые могли бы ждать Драко, сойдись они с Гарри. Дитя побеждало, и Малфой оттаивал. Правда, в первую неделю в школе они практически не сталкивались — единственными совместными занятиями были уроки профессора Снейпа. Однако, вернувшись от Хагрида, Гарри и Рон заметили вывешенное в общей гостиной Гриффиндора объявление, которое вызвало у обоих протяжный стон. Со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе. — Сколько лет говорю Альбусу, что ничем хорошим это не кончается, — в привычном жесте покачала головой Минерва. — Вот бы господин директор ещё нас и слушал, — съехидничал Снейп, зло ухмыльнувшись. Никто из преподавателей не может похвастаться таким жизненным опытом и мудростью, что есть у Дамблдора, но даже взрослым людям было обидно чувствовать себя неразумными детьми, которых не воспринимают всерьёз. — Вот, студенты, именно так убивается здоровый дух соперничества, — подытожила МакГонагалл. Все всё поняли. Нельзя не понять. — Великолепно, — мрачно заметил Гарри. — Как раз то, о чем я всегда мечтал. Выставить себя дураком перед Малфоем. И не просто дураком, а дураком, сидящим на метле и не знающим, как взлететь. — Ты серьёзно? — вытаращился на Поттера Драко. — Серьёзно сел на метлу впервые? — Я у тёти жил, если ты забыл, — буркнул Гарри. О, как бы он хотел сесть на метлу много раньше! Чтобы с самого детства он наслаждался ветром, сильно, но любовно развевающим его волосы, чувством парения и падения, эйфорией пике. Чтобы тонкие сосны и могучие дубы смотрели вслед его полёту и празднично шелестели листьями вслед, а гравитация отходила на второй план, давая место бесконечному счастью. — Никогда не поверю в это, — собравшись хмыкнул Малфой. Тот явно знал больше, и явно это показывал. Надо отметить, что до того, как прочитать это объявление, Гарри молил небо о том, чтобы их поскорее научили летать, — ни одно занятие в Хогвартсе не вызывало у него такого интереса. Но теперь… — Откуда ты знаешь, кто будет выглядеть дураком? — резонно ответил Рон. — Разумеется, я знаю, что Малфой перед всеми хвастается, что он великолепно играет в квиддич. Но готов биться об заклад, что все это пустая болтовня. Малфой действительно чересчур много говорил о полетах. Он во всеуслышание сожалел о том, что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от магловских вертолетов. Малфой втянул голову в плечи, а Рон широко улыбнулся, будто слизеринец был его давним другом. — Не смущайся, Малфой, — добро усмехнулся рыжий, — все мы были такими, — пожал он плечами. Драко недоверчиво зыркнул на парня, не спеша вызволять себя из неловкой позы. Впрочем, Малфой был не единственным, кто рассуждал на эту тему, — послушать Симуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом. Драко расхохотался. Не от осознания, что Рон был таким же мальчишкой-воображалой, а от того, что недруг поддержал его. Конечно, на него посмотрели как на ненормального, но мальчик смеялся громко и от души. Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Из-за квиддича Рон даже чуть не подрался с Дином Томасом. Дин обожал футбол, а Рон утверждал, что нет ничего интересного в игре, в которую играют всего одним мячом, а игрокам запрещают летать. На следующий после этой стычки день Гарри застал Рона перед плакатом футбольной команды «ВестХэм», который висел над кроватью Дина. Рон тыкал пальцем в изображенных на плакате игроков, пытаясь заставить их двигаться. Видимо, он никак не мог поверить, что на фотографиях маглов все неподвижны, в отличие от фотографий волшебного мира, где запечатленные на снимке люди появлялись и исчезали, подмигивали и улыбались. Правда, и среди родившихся в семьях волшебников были исключения. Так, Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полетах. В глубине души Гарри был с ней полностью согласен — Невилл умудрялся попадать в самые невероятные истории, даже стоя обеими ногами на земле. — Истина, — закивали головами члены золотого трио. Все с ними мысленно согласились: Невилл был той ещё ходячей катастрофой. Кажется, он мог составить конкуренцию даже Гарри. Только вот если Лонгботтом попадал в обычные студенческие переделки, типичные для детей его возраста, то Поттер каждый раз сталкивался с самой смертью лицом к лицу. Не пора бы им уже наконец познакомиться? Гермиона Грэйнджер, как и Гарри, выросшая в семье маглов, в ожидании предстоящих полетов нервничала не меньше Невилла. Если бы полетам можно было научиться по учебнику, Гермиона бы уже парила в небесах лучше любой птицы, но это было невозможно. — Предпочитаю твёрдо стоять ногами на земле, — фыркнула Гермиона. — Просто признай уже, что не любишь полёты потому, что они тебе никак не давались, — развеселился Рон. Хоть в чём-то он был лучше Грейнджер. Хотя Гермиона, надо отдать ей должное, не могла не предпринять хотя бы одну попытку. — Правильный подход, — одобрительно кивнула профессор МакГонагалл. — Не всё человеку поддаётся, но попробовать всегда стоит. Гермиона смущённо улыбнулась словам декана. Она всегда ценила похвалу женщины, чувствуя её своим наставником. Никакого договора, никаких правил, кроме школьных и этических. Лучшие отношения ученик-учитель. — Спасибо, — сдержанно откликнулась девушка, ловя на себе любопытный взгляд Джинни. Во вторник за завтраком она утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, которые почерпнула из библиотечной книги под названием «История квиддича». Правда, лишь один Невилл слушал ее очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Видимо, он рассчитывал, что несколько часов спустя теория поможет ему удержаться на метле. Но остальные были очень рады, когда лекция Гермионы оборвалась с появлением почты. — Я, конечно, знала, что вы не любите мои поучения, но чтобы настолько!.. — шутливо воскликнула девушка, пытаясь создать на лице мало-мальски обиженное выражение. Северус оценил. В этой пока ещё девчушке есть потенциал для высокого юмора, который понятен далеко не всем. С пятницы Гарри не получил ни одного письма — что, разумеется, не преминул отметить Малфой. Сова Малфоя — точнее, в отличие от других, у него был филин, ведь Малфой любил подчеркивать свою оригинальность — постоянно приносила ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей. — Он фамильный! — смешно надул губы Драко. — Что не отменяет того, что ты тот ещё любитель порисоваться, — прыснула Гермиона, поспешно прикрывая рот кулаком. Иногда Малфой был милым. Совсем иногда. В общем, Гарри во вторник не получил ничего, а вот сова-сипуха Невилла принесла ему маленький сверток, посланный бабушкой. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв сверток, показал всем небольшой стеклянный шар. Казалось, что шар был заполнен белым дымом. — Это напоминалка! — пояснил Невилл. — Бабушка знает, что я постоянно обо всем забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет… Лицо Невилла вытянулось — шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет. — Ну вот… — растерянно произнес Невилл. Он все еще пытался вспомнить, что именно он забыл, когда Драко Малфой, проходивший мимо, выхватил шар у него из рук. Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги. Оба надеялись найти повод подраться с Малфоем, несмотря на присутствие здесь двух его спутников, превосходивших Гарри и Рона по габаритам. Но тут между ними встала профессор Макгонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса. — Что происходит? — строго спросила она. — Малфой отнял у меня напоминалку, профессор, — объяснил Невилл. Малфой помрачнел и уронил напоминалку на стол перед Невиллом. — Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнес он и и удалился в сопровождении Крэбба и Гойла. Декан Гриффиндора неодобрительно зыркнула на мальчика. Тот словно вживую почувствовал, как его пришпилили к дивану, на котором он сидел. Если бы его попросили описать это, то "неприятно" было бы одним из последних слов в списке ощущений. Леденяще, ужасно, страшно, стыдно. В три тридцать Гарри, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась дальше всего от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев. Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Гарри вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево. Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба. — А почему...— тут же спросила Гермиона, но её перебили. — Желтый цвет глаз хоть и редкий, но вполне реальный, Грейнджер, — привычно задрал нос Малфой, быстро оправившийся после взгляда МакГонагалл. Всё-таки подростки достаточно импульсивны и отходчивы. — Мистер Малфой прав. Это совершенно обычные глаза, — поддержал подопечного профессор Снейп. Гермиона же ушла в свои думы по поводу генома волшебников и того, какие ещё изменения фенотипа существуют. В маленькой тринадцатилетней голове было столько сложных понятий, теорий и мыслей, что, загляни туда легилимент, он бы испугался и отказался работать с таким материалом. — Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы, давайте, пошевеливайтесь. — Оу, Северус, — обратилась Минерва к коллеге, — вынуждена признать, что ваш метод преподавания не самый худший в этой школе. — А как же профессор Трелони, — поднял бровь Снейп, подразумевая, что он и так не был в конце. — Хм-м, — протянула она, — и правда. Но это не умаляет того, что вам нужно смягчиться по отношению к ученикам, — это был удар ниже пояса. Неэтично, но эффективно. Преподаватели не должны выяснять отношения перед своими учениками. Они не должны подрывать свой авторитет. Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны. — Да, выглядит небезопасно, но летают-то они неплохо! — Джинни решила защитить школьные мётлы. Девочка не знала лучшего, а потому старенький Чистомет или Комета казался ей хорошим инструментом. — Оно и является небезопасным, — горячо возразил Малфой. В отличие от Уизли, он знал толк в мётлах, пусть и на уровне подростка-любителя. — Представь, что вместо племенного жеребца ты едешь на полумёртвом мерине! — Да, Джин, Малфой прав, — школьные мётлы очень отличаются от последних моделей, и дело даже не в том, что их давно выпустили. — Поверю, — прищурилась девочка, — если ты дашь мне покататься на своей метле! — Хорошо, — легко согласился Поттер. Малфой закатил глаза на наглость девчонки. — Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!» Затем мадам Трюк показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Гарри и Рон были несказанно счастливы, когда мадам Трюк резко сообщила Малфою, что он делает это неправильно. — Было обидно, между прочим, — нахмурился подросток. — Иногда такие резкие замечания хорошо сбивают спесь, мистер Малфой, — неожиданно добро сказала профессор МакГонагалл. — С него-то собьёшь! — шепнули близнецы и Рон Гарри. Тот лишь слабо улыбнулся. Сейчас он понимал, что Малфой не совсем придурок. По крайней мере, не настолько, насколько казался до этого. — А теперь, по моему свистку, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по свистку — три, два… Но Невилл, нервный, дерганный и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам. — Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть. Гарри увидел, как Невилл, лицо которого было бледным от испуга, кинул взгляд вниз, широко раскрыл от ужаса рот и соскользнул с метлы… БУМ! Тело Невилла с неприятным звуком рухнуло на землю. Его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду. — Метла смешная, а ситуация страшная, — помотала головой Гермиона. А ведь похожее могло случиться и с ней, и с кем-нибудь ещё. А что бы случилось, будь таких детей сразу несколько? Мадам Трюк склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у мальчика. — Сломано запястье, — услышал Гарри ее бормотание. Когда мадам Трюк распрямилась, ее лицо выражало явное облегчение. — Конечно, ей ведь ничего не грозит, — будто лениво протянул-выплюнул Северус. — Должна с вами согласиться, коллега, — с сожалением проговорила Минерва. Ей было обидно, что таким образом множество девочек и мальчиков не просто упускали возможность поиграть в квиддич, но даже начинали ненавидеть и бояться полётов. — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой. Мадам Трюк приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал. Как только они отошли достаточно далеко, Малфой расхохотался. — Вы видели его рожу? Вот неуклюжий — настоящий тюфяк! Взгляд гриффиндорского декана снова прожёг Драко, но теперь он носил не грозный, но, скорее, поучительный характер. Так нельзя и точка. Остальные первокурсники из Слизерина тоже загоготали. — Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил. — О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Долгопупса? — спросила Пэнси Паркинсон, девочка из Слизерина с грубыми чертами лица. — Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки. — Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка. Напоминалка заблестела в лучах солнца. — Отдай ее мне, Малфой, — негромко сказал Гарри. Все замерли и повернулись к нему. Малфой нагло усмехнулся. — Я думаю, надо положить ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом не мог достать ее оттуда, — например, на дерево. — Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба. — А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху. Гарри схватил метлу. — Нет! — вскрикнула Гермиона Грэйнджер и Гарри застыл. — Мадам Трюк запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности. — Хоть кто-то тут чтит правила, — пробормотал Снейп под выдающийся нос. Гарри проигнорировал ее предупреждение. Кровь стучала в его голове, заставляя забыть обо всем. Он вскочил на метлу, с силой оттолкнулся ногами от земли и взлетел. Он почувствовал, как ветер взъерошил его волосы, услышал, как захлопала его одежда, и вдруг его охватил приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости. Слушатели сидели поражённые. В этом мальчике скрывался такой дар — чувствовать радость полёта, быть с воздухом одним целым! Вот о чём он рассказывал своим друзьям, но те не могли понять его в полной мере — впрочем, как и сейчас — однако теперь они имели представление, что двигало Гарри, закладывающего неожиданные крутые виражи. Он не боялся самого себя. Он и есть воздух. Минерва бодро улыбнулась, морщинки-лучики разлетались вокруг её светлых глаз. Северус напряжённо нахмурился — ему такое не дано. Братство Уизли видело в полётах чисто утилитарную функцию, а Малфой ценил дорогой и искусно выполненный инструмент. Гермиона вообще не понимала, что люди в этом находят, но принимала увлечение друзей. Как же Гарри хотел в небо! Целое лето он был лишён этого, и теперь срок только увеличивался за счёт того, что они заперты в этой комнате. С другой стороны, узнать будущее было гораздо важнее, чем почувствовать себя полностью свободным от оков, остающихся внизу. Оказалось, что он, так боявшийся, что не умеет ничего волшебного, все-таки что-то может. Что-то, чему его не надо учить, для чего ему совсем не обязательно было воспитываться в семье магов. Потому что он летел - и это было легко, и это было прекрасно! Он чуть-чуть потянул метлу вверх и поднялся еще выше. До него донеслись визги и вопли оставшихся далеко внизу девочек и одобрительные возгласы Рона. Гарри резко развернул метлу, оказавшись лицом к лицу с Малфоем. Вид у того был изумленный. — Дай сюда! — крикнул ему Гарри. — Или я собью тебя с метлы! — Да ну? — издевательски переспросил Малфой, однако, несмотря на тон, на лице его появилась озабоченность. — Он бы не сделал этого, — посмотрела на друга Гермиона. — Не смог бы, — со знанием дела сказала девушка. — Не смог, — согласно кивнул Гарри. «Смог бы» — шептало подсознание. Он способен на много худшее. Например, на убийство. Эта мысль пожирала его разум, отравляя душу. Гарри откуда-то знал, что ему надо делать. Он нагнулся вперед, крепко ухватился за метлу обеими руками и понесся на Малфоя, как вылетевший из пращи камень. Малфой едва успел уклониться. А Гарри, проскочив мимо, резко развернул метлу. — Да ты будто всегда летал! — проецировал Рон былой восторг. Гермиона согласно улыбнулась, поддерживая друга. Снизу раздались аплодисменты. — Что, Малфой, заскучал? — громко крикнул Гарри. — Крэбба и Гойла рядом нет, никто тебе не поможет. Кажется, Малфоя осенила та же мысль. — Тогда поймай, если сможешь! — заорал он и, метнув стеклянный шар высоко в небо, рванулся вниз, к земле. Гарри видел, словно в замедленной съемке, как шар поднимается вверх, на мгновение застывает в воздухе, а потом начинает падать. Он нагнулся вперед и направил рукоятку метлы вниз, а в следующую секунду вошел в почти отвесное пике. Скорость все увеличивалась, в ушах свистел ветер, заглушая испуганные крики стоявших внизу. Гарри вытянул руку, не снижая скорости, и, когда до земли оставалось не более полуметра, поймал шар — как раз вовремя, чтобы успеть выровнять метлу. И мягко скатился на траву, сжимая шар в руке. — Любопытно узнать, как же вы тогда это сделали, — усмехнулась профессор МакГонагалл, закутываясь в шаль, будто ей стало холодно от подробностей первого полёта Гарри. Мальчик же улыбнулся в ответ — он любил это воспоминание больше всех прочих. Оно был самым счастливым в его жизни, кроме, наверно, воспоминании о родителях. Тогда, когда он увидел их в зеркале Еиналеж. Они улыбались ему. А ещё там были его более дальние предки! Он всегда мечтал иметь семью. Как же он хотел провести с ними время, поговорить, просто почувствовать, что он не один. Друзья, конечно, были рядом, но семья ведь — совершенно другое. Сколько смысла в одном слове. — ГАРРИ ПОТТЕР! Сердце его рухнуло в пятки быстрее, чем он только что пикировал к земле. К нему бежала профессор Макгонагалл. Гарри поднялся на ноги, дрожа от предчувствия того, что его ожидало. — Никогда… никогда за все то время, что я работаю в Хогвартсе… Профессор Макгонагалл осеклась, от волнения ей не хватило воздуха, но очки ее яростно посверкивали на солнце: «Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…» — Это не его вина, профессор… — Я вас не спрашивала, мисс Патил… — Но Малфой… — Достаточно, мистер Уизли. Поттер, идите за мной, немедленно. Гарри заметил ликующие улыбки на лицах Малфоя и его друзей и побрел, с трудом передвигая ноги, за профессором Макгонагалл, направлявшейся в сторону замка. Он не сомневался, что его исключат из школы. Он хотел сказать что-нибудь, как-то попробовать оправдаться, но у него что-то случилось с голосом. Профессор Макгонагалл быстро шла вперед, не оборачиваясь на него, и Гарри пришлось ускорить шаг и даже перейти на бег, чтобы не отстать. Что ж, было похоже, что всему пришел конец. А он не пробыл в школе и двух недель. И теперь уже через десять минут он будет укладывать свои вещи обратно в чемодан. И что, интересно, скажут Дурсли, когда увидят его на пороге своего дома? «Так мы и знали, дрянной мальчишка!» — вот что услышал бы Гарри вернись он домой. А домой ли? Хогвартс — его дом. Настоящий дом. Пусть тут и бывают свои происшествия, но ведь лучше, чем у Дурслей. Как же хорошо, что он и правда оказался волшебником, пусть сказка пишется и страшноватая. Они поднялись по ступенькам, ведущим к воротам замка, потом по мраморной лестнице. Профессор Макгонагалл все еще молчала. Она резко распахивала одну дверь за другой, быстрым шагом пересекала коридор за коридором, а грустный и печальный Гарри покорно семенил за ней. Наверное, профессор Макгонагалл вела его к Дамблдору — куда же еще? Гарри вдруг подумал о Хагриде, которого тоже исключили, но оставили при школе в качестве лесника. Может, ему тоже разрешат остаться, может, его назначат помощником Хагрида? Сердце Гарри радостно замерло — и снова рухнуло вниз. Он поморщился, словно от боли, представив себе, что год за годом он будет ковылять по территории школы, волоча за Хагридом его тяжеленную сумку, и наблюдать, как Рон и остальные переходят с курса на курс и становятся настоящими волшебниками. — О, Мерлин! — озорно улыбнулась Гермиона. Уж она-то знала, что Гарри был пусть и не самым прилежным учеником, но вполне приличным, — я и представить не могла, что ты боишься такого! — округлила она глаза. — Как видишь, — вернул улыбку подросток. Малфой заворожённо смотрел на быструю смену эмоций на симпатичном лице девочки, уже девушки. Это чувство было ему незнакомо. Как можно смотреть на ту, которую презирал на протяжении двух лет? — Вы не стали бы помощником Хагрида, слишком уж вы худосочны, — поддержала шутку профессор МакГонагалл, напустив на себя вид серьёзного опытного преподавателя. Профессор Макгонагалл резко остановилась напротив одного из кабинетов, потянула на себя дверь и заглянула внутрь. — Извините, профессор Флитвик, могу я попросить вас кое о чем? Мне нужен Вуд. «Вуд? — Гарри передернуло, и он почувствовал, как его охватывает ужас. — Это еще зачем?» Вуд оказался человеком. Комната заполнилась смехом до самых краёв. Хохотали все, кроме, пожалуй, Снейпа — тот позволил себе лишь дернуть не одним, в двумя уголками губ. — Как… — вытирала слёзы Джинни, смеявшаяся громче всех, — как можно подумать ТАКОЕ об Оливере? — продолжала хихикать она. — В защиту мистера Поттера, мисс Уизли, — начала Минерва, — это и правда звучало так, будто я собиралась применить физические меры воздействия на ученика, — подмигнула она Гарри. Тот оцепенел — он ещё мог представить декана смеющейся, но подмигивающей — никогда! Это был пятикурсник крепкого телосложения, который, выйдя из кабинета, непонимающе смотрел на профессора Макгонагалл и Гарри. — Идите за мной, вы оба, — приказала профессор Макгонагалл, и они пошли за ней по коридору. Вуд с любопытством косился на Гарри. Профессор Макгонагалл завела их в кабинет, в котором не было никого, кроме Пивза, писавшего на доске нехорошие слова. — Он в своём духе, — фыркнул Рон, припоминая все деяния Пивза. — Он не такой уж и плохой, если подумать, — немного повременив произнесла Гермиона, получив в ответ круглые глаза товарища. — Вон отсюда, Пивз! — рявкнула профессор Макгонагалл. Пивз бросил мел в корзину — судя по всему, пустую, потому что она отозвалась грохотом, — и вылетел из класса, бормоча себе под нос ругательства. Профессор Макгонагалл захлопнула за ним дверь и повернулась к двум мальчикам. — Поттер, знакомьтесь — это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам ловца! Озадаченное выражение на лице Вуда сменилось восторгом. — Вы это серьезно, профессор? — Абсолютно, — сухо заверила его профессор Макгонагалл. — Он летает, как птица, словно с пеленок это умел. В жизни не видела ничего подобного. Вы в первый раз сели на метлу, Поттер? Гарри молча кивнул. Он никак не мог понять, что происходит, но, кажется, его не собирались исключать, и от этой мысли ему стало чуть легче. — Он поймал эту штуку в воздухе, спикировав с двадцати метров. — Профессор Макгонагалл кивнула на шар, который Гарри по-прежнему сжимал в руке. — И ни одного синяка. Даже Чарли Уизли так не смог бы. У Вуда был такой вид, словно все его мечты каким-то чудесным образом осуществились. — Так они и сбылись! — прыснул Гарри, зная, что именно хорошего ловца им и не хватало. — Когда-нибудь видел, как играют в квиддич, а, Поттер? — спросил Вуд. Глаза его загорелись. — Вуд — капитан сборной факультета Гриффиндор, — пояснила профессор Макгонагалл. — Для ловца он идеально сложен, — заключил Вуд, обойдя вокруг Гарри и внимательно его рассмотрев. — Легкий и быстрый. Нам надо будет раздобыть для него приличную метлу, профессор, — «Нимбус-2000» или «Чистомет-7», думаю, что-нибудь в этом роде. — Я поговорю с профессором Дамблдором и попробую убедить его сделать исключение из правил и разрешить первокурснику играть за сборную, — произнесла профессор Макгонагалл. — Потому что нам нужна более сильная команда, чем в прошлом году. Слизерин буквально растоптал нас в последнем матче. Я потом несколько недель не могла заставить себя посмотреть в глаза Северусу Снейпу… — Что, конечно же, неправда, — чуть покраснела Минерва. — И когда это вы не могли посмотреть мне в глаза, профессор? — хитро прищурился Северус, зная, что коллега осведомлена о его способностях. — Именно тогда, — повернулась МакГонагалл и уставилась прямо в две чёрные бездны с таким же прищуром, а через несколько секунд сдержанно хихикнула, чем ошеломила своих учеников. Они уже поняли, что она не холодная и сухая, но такое её поведение вызывало когнитивный диссонанс. Впрочем, они тут заперты не на один день, так что они всё равно бы сблизились и узнали друг друга много лучше. Конечно, тайны останутся в тени, но мелкие привычки, особенности характера, мимики, предпочтения не скрыть. Профессор Макгонагалл сурово уставилась на Гарри поверх очков. — И учтите, Поттер, если я услышу, что вы недостаточно упорно тренируетесь, я могу передумать и наложить на вас серьезное взыскание за то, что вы натворили. И тут она внезапно улыбнулась. — Ваш отец просто потрясающе играл в квиддич, Поттер. И сейчас он гордился бы вами… — Это было очень приятно и неожиданно тогда. Спасибо, профессор, — поблагодарил декана Гарри. Любая информация о его родителях давала мальчику прилив сил. На самом деле, он уже пытался кое-что найти, но тайно, из-за чего старания не увенчались успехом, и он решил отложить это до более спокойного времени, когда Гермиона могла бы помочь ему разобраться с неповоротливой библиотечной системой. Но покой даже не маячил на горизонте — каждый год случалось что-то из ряда вон. Сначала он весь год испытывал головную боль от присутствия Волдеморта в Квиррелле, боялся, что Снейп замышляет что-то ужасное, убил человека. На втором курсе он ввязался в авантюру с дневником Риддла, поздно понял, что к чему, из-за него пострадали другие ученики, он уничтожил проекцию молодого Волдеморта и убил Василиска, после чего чуть не умер сам. Снова убийство. Опять. В этом году будет так же? Сколько крови окажется на его руках? Выдержит ли он? — Ты шутишь… Это было за обедом. Гарри только что закончил рассказывать Рону о том, что произошло, когда профессор Макгонагалл увела его с площадки. Пока он говорил, Рон увлеченно поедал пирог с говядиной и почками. Но теперь, когда Гарри закончил, он начисто забыл о пироге, так и не донеся до рта последний кусок. — Ловец? — В голосе Рона было изумление. — Но первокурсников никогда… Ты, наверное, станешь самым юным игроком в истории Хогвартса за… — За последние сто лет, — закончил за него Гарри, с аппетитом взявшись за пирог. После того, что он пережил сегодня днем, он жутко проголодался. — Вуд мне это уже рассказал. Рон был настолько впечатлен услышанным, настолько поражен, что просто сидел с раскрытым ртом и не мог отвести от Гарри глаз. — Я начинаю тренироваться на следующей неделе, — добавил Гарри. — Только не говори никому. Вуд хочет, чтобы это оставалось тайной. В зал вошли Фред и Джордж Уизли и, заметив Гарри, направились к нему — судя по всему, именно его они здесь и искали. — А ты молодец, — тихо произнес Джордж. — Вуд нас ввел в курс дела. Мы ведь тоже в сборной — загонщики. — Я тебе говорю: в этом году мы наверняка выиграем соревнования между факультетами по квиддичу, — заверил Фред. — Мы не выигрывали с тех пор, как наш брат Чарли закончил Хогвартс. Но в этом году у нас будет фантастическая команда. Ты, должно быть, очень хорош, Гарри. — Вуд прямо-таки подпрыгивал от восторга, когда рассказывал о тебе. — Ладно, нам пора идти, — наконец спохватились близнецы. — Ли Джордан уверяет, что нашел новый потайной коридор, через который можно выбраться из школы. Не успели Фред и Джордж исчезнуть, как к столу подошел тот, кому они были совсем не рады. А именно Малфой — разумеется, в сопровождении верных телохранителей Крэбба и Гойла. — Последний школьный обед, Поттер? — с издевкой спросил Малфой. — Уезжаешь обратно к магглам? Во сколько у тебя поезд? — Признаю, это было жестоко, Поттер, — Малфой понурил голову, но старался не выглядеть извиняющимся. — Прости, — кивнул он. Гарри дёрнул уголком губ — извинение отдавало полынной горечью, как и прощение. Если говорить честно, то почти любое высказывание о Дурслях причиняло боль. Он убежал от них этим летом и надеялся, что больше никогда к ним не вернётся. Они истязали его физически и морально, этого каждый раз оказывается слишком много для того, чтобы вынести и смочь улыбаться после. Радость давалась всё сложнее, но она была. — Смотрю, на земле ты стал куда смелее, особенно когда рядом два твоих маленьких друга, — холодно ответил Гарри. Конечно, Крэбба и Гойла никак нельзя было назвать маленькими, но за Главным столом было полно учителей, и все, что могли сделать Крэбб и Гойл, это состроить недовольные физиономии. — Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, — заявил Малфой. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки. Что с тобой, Поттер? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников. — Надеюсь, никакой дуэли не было, молодые люди, — в строгом обыкновении скорее утверждала, чем спрашивала профессор МакГонагалл. — Не было, — с обидой в голосе пробурчал Рон. Как же было смешно читать о своих детских разборках. Тем не менее, он всё ещё осуждал Малфоя за подставу и трусость. Мужчины так не поступают! — Он слышал, — быстро сориентировался Рон, вставая перед Малфоем. — Я буду его секундантом, а кого возьмешь ты? Малфой посмотрел на своих спутников, оценивая, кто из них больше подойдет для этой цели. — Крэбба, — наконец сказал он. — Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждем вас в комнате, где хранятся награды, — она всегда открыта. Когда Малфой отошел, Гарри и Рон переглянулись. — Что это за дуэль? — поинтересовался Гарри. — И что это значит: ты будешь моим секундантом? — Секунданты нужны для того, чтобы отнести тебя домой, если ты умрешь, — спокойно заметил Рон, словно говорил о какой-то ерунде, и невозмутимо принялся за уже остывший пирог. Он спохватился, только когда посмотрел на Гарри и увидел выражение его лица. — Но ты не беспокойся, смертельные случаи бывают только на настоящих дуэлях, то есть если дерутся настоящие волшебники. А максимум, что вы с Малфоем сможете сделать, — это посылать друг в друга искры. Вы еще ничего не умеете, и потому вам не удастся нанести друг другу серьезный урон. Кстати, готов поспорить, он рассчитывал, что ты откажешься. — На удивление трезвый ход мыслей, — позабавился Северус. — Пять очков Гриффиндору за сообразительность. Мисс Грейнджер, вас это не касается, — заметил он, когда увидел удивленную мордашку девочки. Она была невыносимой зазнайкой, и он не хотел поощрять это баллами. С Уизли же ситуация совсем другая — он открывался для Снейпа с совершенно другой стороны, ведь убеждение о том, что почти все студенты — непроходимые идиоты, часто находило своё подтверждение. Может, при более близком знакомстве, чуть больше учеников будут походить на нормальных людей? — А если я взмахну палочкой и ничего не произойдет? — поинтересовался Гарри. — Тогда отбрось палочку в сторону и дай ему кулаком в нос, — посоветовал Рон. — Ещё пять очков Гриффиндору, — Снейп не шутил. Прагматичность Уизли поразила его. В таком возрасте это было признаком недюжинного ума. Как Рональд может скрывать это за таким слоем лени? — Извините… Они подняли глаза — перед ними стояла Гермиона Грэйнджер. — Можно здесь поесть спокойно? — многозначительно произнес Рон. Гермиона пропустила его вопрос мимо ушей, тем более что она смотрела не на Рона, а на Гарри. — Я случайно услышала, о чем вы тут говорили с Малфоем… — Бьюсь об заклад, что не случайно, — вставил Рон. — …и хочу тебе сказать, что ты не имеешь права бродить ночью по школе. Если тебя поймают, Гриффиндор получит штрафные очки, а тебя обязательно поймают. И если хочешь знать, то, что ты собираешься сделать, наплевав на факультет, — это чистой воды эгоизм. — Если хочешь знать, это вовсе не твое дело, — ответил Гарри. — До свидания, — закончил разговор Рон. «Что там ни говори, а это не лучшее завершение для такого дня», — думал Гарри несколько часов спустя, лежа с открытыми глазами и прислушиваясь к мерному дыханию Дина и Симуса (Невилл все еще находился в больничном крыле). Рон весь вечер давал ему очень ценные советы. «Если он попробует наслать на тебя проклятие, лучше увернись, потому что я не помню, как их отбивать» — и все в таком же духе. Гарри чувствовал, что испытывает судьбу, собираясь второй раз за день нарушить школьные правила; шанс, что их поймает Филч или миссис Норрис, был очень велик. Но с другой стороны, ему представилась возможность одолеть Малфоя, чье насмехающееся лицо то и дело возникало перед Гарри в темноте, причем одолеть один на один. И такую возможность нельзя было упускать. — Полдвенадцатого, — наконец пробормотал Рон. — Если мы не хотим опоздать, нам пора. Они набросили на пижамы халаты, взяли волшебные палочки, на цыпочках покинули спальню, спустились по лестнице и оказались в общей гостиной Гриффиндора. В камине все еще мерцало несколько углей. Их свет превращал стоявшие в комнате кресла в зловещие горбатые черные тени. Они уже почти дошли до выхода, когда из ближайшего кресла до них донесся голос: — Не могу поверить, что ты все-таки собираешься это сделать, Гарри. Вспыхнула лампа. В кресле сидела Гермиона Грэйнджер в розовом халате и хмуро смотрела на них. — Ты? — яростно прошептал Рон. — Иди спать! — Я чуть не рассказала обо всем твоему брату Перси, — отрезала Гермиона. — Он староста, он бы положил этому конец. Но я все же промолчала. Гарри никак не мог поверить, что на свете есть люди, способные так нахально совать нос в чужие дела. — Мог, на самом деле, — засмеялся Гарри, а вместе с ним и Гермиона. — Дадли был той ещё занозой, — сказал он, надеясь, что кузен остался далеко позади, в прошлом, которое до него больше не доберётся. — Пошли, — сказал он Рону. И, отодвинув портрет Полной дамы, стал пробираться через дыру. Однако Гермиона не собиралась так легко сдаваться. Они стояли в коридоре, когда она вылезла из дыры вслед за ними и зашипела, как рассерженная гусыня. — Вы не думаете о нашем факультете, вы думаете только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерин снова выиграл соревнования между факультетами. Из-за вас мы потеряем те призовые очки, которые я получила от профессора Макгонагалл за то, что знала несколько заклинаний, которые необходимы для трансфигурации. — Уходи, — дружно прошептали Гарри и Рон. — Хорошо, но я вас предупредила. И когда завтра вы будете сидеть в поезде, везущем вас обратно в Лондон, вспомните о том, что я вам говорила, — что вы… Они так и не узнали, что должно было последовать за этим «что вы». Гермиона, не договорив, повернулась к портрету Полной дамы, чтобы сказать ей пароль и вернуться обратно, но обнаружила, что картина пуста. Полная дама ушла к кому-то в гости, а значит, Гермиона не могла вернуться в башню Гриффиндора. — И что же мне теперь делать? — спросила Гермиона пронзительным шепотом. — Это твоя проблема, — заметил Рон. — Все, нам пора идти, а то опоздаем. Они даже не успели дойти до конца коридора, когда Гермиона нагнала их. — Я иду с вами, — заявила она. — Удивительная настойчивость, — ехидно заметил Драко, но исправился под взглядом Гермионы, — я не говорю, что это плохо, — поднял он руки в защитном жесте и, дождавшись удовлетворённого кивка, успокоился. — Исключено, — в один голос заявили оба. — Вы думаете, я буду тут стоять и ждать, пока меня не схватит Филч? А вот если он поймает нас троих, я скажу что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите, и тогда мне ничего не сделают. — Ну и наглая же ты, — громко возмутился Рон. — Заткнитесь вы оба! — резко бросил Гарри. — Я что-то слышу. До них донеслось что-то вроде сопения. — Это миссис Норрис, — выдохнул Рон, который, прищурившись, вглядывался в темноту. Но это была не миссис Норрис. Это был Невилл. — Тебе везёт на приятные встречи, Гарри, — шепнули близнецы с двух сторон. — То Вуд, — послышалось справа. — То Невилл, — слева. — А то! — шепнул подросток в ответ с заговорщическим выражением лица. Он крепко спал прямо на полу, свернувшись калачиком, но моментально проснулся и подскочил, как только они подкрались поближе. — Хорошо, что вы меня нашли! — воскликнул он. — Я здесь уже несколько часов. Не мог вспомнить пароль. — Потише, Невилл, — шепнул Рон. — Пароль — «поросячий пятачок», но тебе это уже не поможет. Полная дама куда-то ушла. — Как твоя рука? — первым делом спросил Гарри. — Отлично. — Невилл вытянул руку и помахал ею в воздухе. — Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно. — Завидую, — вздохнул Гарри. Все в комнате помнили, что Поттеру пришлось пережить с костеростом в прошлом году. Впору было морщиться от боли. — Ну и хорошо, — радостно улыбнулся Гарри и вдруг помрачнел, вспомнив о том, зачем они здесь. — Э-э-э… Послушай, Невилл, нам надо кое-куда сходить, так что увидимся позже… — Не оставляйте меня! — завопил Невилл. С характерной только для него неуклюжестью он попытался подняться на ноги, но чуть не упал. — Я здесь один не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон. — Не самое приятное времяпровождение, — хмыкнул Джордж. — Но и с Безголовым Ником тоже не очень, — с видом знатока поддержал брата Фред. Их руки незаметно для других встретились за спиной Гарри и сжали друг друга с силой. Это было важно. Рон посмотрел на часы, а потом яростно сверкнул глазами, обращенными к Гермионе и Невиллу. — Если нас с Гарри поймают из-за вас двоих, я не успокоюсь, пока не выучу «проклятие призраков», о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас. — Это больше бы подошло тебе, — тихо, но удивлённо прошептала Джинни на ухо Гермионе. Они на цыпочках неслись по коридорам, расчерченным на квадраты полосками света, падающего из высоких окон. Перед каждым поворотом Гарри думал о том, что сейчас свернет за угол и врежется в Филча или наступит на миссис Норрис. Но пока им везло. Они сделали последний поворот, прыжками преодолели последнюю лестницу, оказались на четвертом этаже и бесшумно прокрались в комнату, где хранились награды. Малфоя и Крэбба тут еще не было, так что они пришли первыми. Комнату заливал лунный свет. Хрустальные ящики сверкали в лучах лунного света. Кубки, щиты с гербами, таблички и статуэтки отливали в темноте серебром и золотом. Ребята двинулись вдоль стены, не сводя глаз с дверей, находящихся в противоположных концах комнаты. Гарри достал палочку на тот случай, если Малфой выпрыгнет из темноты и сразу нападет на него. Но никто не появлялся. Казалось, кто-то замедлил ход времени — минуты ползли, как часы. — Он опаздывает — может, струсил? — прошептал Рон. Шум, донесшийся из соседней комнаты, заставил их подпрыгнуть. Гарри не успел поднять палочку, как раздался голос. Он принадлежал вовсе не Малфою. — Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, они, должно быть, спрятались в углу. Это был голос Филча, обращавшегося к миссис Норрис. Гарри, похолодев от ужаса, махнул однокурсникам, показывая, чтобы они следовали за ним, и быстро пошел на цыпочках к двери, противоположной той, из-за которой вот-вот должны были появиться Филч и его кошка. Едва замыкавший цепочку Невилл успел выйти из комнаты, как они услышали, что в нее вошел Филч. — Они где-то здесь, — донеслось до них его бормотание. — Наверное, прячутся. Гарри посмотрел на своих спутников, чтобы привлечь их внимание. «Сюда!» — беззвучно произнес он, и они начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Позади отчетливо слышались шаги Филча. И тут Невилл внезапно испуганно пискнул и ринулся бежать. Как и следовало ожидать, убежать далеко неуклюжему Невиллу не удалось. Он споткнулся, судорожно ухватился за бегущего перед ним Рона. Оба упали, врезавшись в стоявшего на невысоком постаменте рыцаря в латах. Поднятого ими грохота и звона было вполне достаточно, чтобы разбудить весь замок. — Бежим! — крикнул Гарри, и все четверо что есть сил рванули по галерее, не оглядываясь назад и не зная, преследует ли их Филч. Они влетели в раскрытую дверь, свернули направо и галопом побежали по одному коридору, потом по другому. Гарри бежал первым, совершенно не представляя, где они находятся и куда бегут. Ребята проскочили сквозь гобелен и оказались в каком-то потайном проходе. Пробежали по нему до конца и остановились около кабинета, в котором проходили уроки по заклинаниям. Вдруг они поняли, что каким-то образом им удалось преодолеть прямо-таки огромное расстояние — комната с трофеями была далеко-далеко отсюда. — Думаю, мы оторвались, — с трудом выговорил Гарри, переводя дыхание. Он прислонился разгоряченным телом к холодной стене и вытер рукавом халата вспотевший лоб. Стоявший рядом Невилл согнулся пополам, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос. — Я… тебе… говорила, — выдохнула Гермиона, прижав обе ладони к груди. — Я… тебе… говорила. — Нам надо вернуться в башню Гриффиндора, — произнес Рон. — И как можно быстрее. — Малфой тебя обманул, как щенка, — встряла в разговор Гермиона — она еще не успела отдышаться, но ее натура не позволяла ей молчать. — Надеюсь, ты это уже понял? Он и не собирался туда приходить. А Филч знал, что кто-то должен быть в этой комнате. Это Малфой дал ему понять, что в полночь там кто-то будет. Взгляды, полные уничижительного осуждения, пронзили Малфоя словно ледяные копья. — Я раскаиваюсь! — громко сказал он, голос его немного дал петуха. — Был маленький и глупый! Гарри подумал, что она, скорее всего, права, но не собирался ей об этом говорить. — А стоило бы, — усмехнулась Гермиона. — Надо почаще слушать умных людей! — Конечно, Мио, — подыграл ей Гарри, — тебя я буду слушать всегда! — Кажется, они стали ближе, чем когда-либо. Раньше они так не шутили. Не было иронии, сарказма, подтруниваний. Почему? Это же так весело! Неужели до этого удовольствия надо было дорасти? — Пошли, — махнул он рукой вместо ответа. Это легко было сказать, но не так просто осуществить. Не успели они сделать и десяти шагов, как услышали, что кто-то поворачивает дверную ручку, и из ближнего к ним кабинета выплыл Пивз. Он сразу заметил их и даже взвизгнул от восторга. — Потише, Пивз, пожалуйста. — Гарри приложил палец к губам. — Нас из-за тебя выгонят из школы. — Ага, — гоготнули близнецы, — так он тебя и послушал. — Воистину, — согласилась Минерва с толикой усталости — этот полтергейст попил у неё много крови. Он один такой на весь Хогвартс, но сколько мороки! Из-за него школа несёт убытки, на которые не выделяются средства из бюджета. Она, на самом деле, ненавидит всё время сверять цифры и проверять весь инвентарь, но иногда приходится делать это из-за одного надоедливого элемента. Пивз радостно закудахтал. — Шатаетесь по ночам, маленькие первокурсничики? Так, так, так, нехорошо, малыши, очень нехорошо, вас ведь пойма-а-ают. — Если ты нас не выдашь, то не поймают. — Гарри умоляюще сложил руки на груди. — Ну, пожалуйста, Пивз. — Наверное, я должен вызвать Филча. Я просто обязан. Этого требует мой долг. — Пивз говорил голосом праведника, но глаза его сверкали недобрым огнем. — И все это для вашего же блага. — Убирайся с дороги, — не выдержал Рон и махнул рукой, словно хотел ударить Пивза. И это была ошибка. — УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ! — оглушительно заорал Пивз. — УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ, ОНИ СЕЙЧАС В КОРИДОРЕ ЗАКЛИНАНИЙ! Все четверо пригнулись, проскакивая под висевшим в воздухе Пивзом, и побежали так, словно от их скорости зависели их жизни. Но, добежав до конца коридора, они уткнулись в запертую дверь. — Вот и все! — простонал Рон, тщетно ударяясь плечом в дверь. — С нами все кончено! Мы пропали! Они уже слышали шаги — это Филч бежал на крики Пивза. — Ну-ка подвиньтесь, — резко скомандовала Гермиона. Она вырвала из рук Гарри волшебную палочку, постучала ею по запертому замку и прошептала: — Алохомора! Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и они быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре. — Куда они побежали, Пивз? — донесся до них голос Филча. — Давай быстрее, я жду. — Скажи «пожалуйста». — Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали? — Не скажу ничего, пока не скажешь «пожалуйста», — упорствовал Пивз. Его монотонный голос явно вывел Филча из себя. — Ну ладно — пожалуйста! — НИЧЕГО! — радостно заорал Пивз. — Ха-ха-ха! Я же сказал, не скажу «ничего», пока не скажешь «пожалуйста». Ха-ха! Ха-ха-ха! Они услышали, как со свистом унесся куда-то Пивз и как яростно ругается Филч. — Он думает, что эта дверь заперта, — прошептал Гарри. — Надеюсь, мы выберемся. Да отвяжись ты, Невилл! Невилл вот уже минуту или две настойчиво дергал Гарри за рукав. — Ну чего? — недовольно произнес Гарри, поворачиваясь к нему. Стоило ему повернуться, как он сразу увидел это самое «чего». В первую секунду Гарри подумал, что ему это просто привиделось, — после всего пережитого сегодня это было бы просто чересчур. Однако то, что он увидел, было реальностью, причем кошмарной. Гарри ошибся, когда предполагал, что эта дверь ведет в очередную комнату. Они были не в комнате, а в запретном коридоре на четвертом этаже. И теперь он понял, почему школьникам категорически запрещалось входить в этот коридор. — Осознание приходит, — раздалось по обе стороны от Гарри, — рано… — шепнули, — или поздно! — громко. Гарри вздрогнул. Резкие звуки немного пугали его. Каждый раз он дёргается от них, словно его обучили этому, и это стало рефлексом. Им в глаза смотрел гигантский пес, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз, три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтоватыми клыками, из которых свисала слюна. Драко передёрнуло. Что могло быть хуже, чем встреча с таким чудовищем лицом к морде?! И это ведь ещё не всё, Поттер уже третий год умудряется вляпаться в самые невероятные истории, как можно предположить по семи книгам, которые они вынуждены читать. Если такое происходит с золотым мальчиком уже на первом курсе, то доживёт ли он вообще до конца школы? Пока пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Но Гарри знал, что единственная причина, по которой они пока еще живы, — это то, что их внезапное появление застало пса врасплох. — Справедливо, — прикрыл глаза Снейп, наклонив голову и чуть тряхнув сальными волосами, — а главное — верно. Но, кажется, до пса уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдаленные раскаты грома низкое рычание, вырывавшееся из трех пастей. Гарри ухватился за дверную ручку. Выбирать приходилось между Филчем и смертью — Филч казался предпочтительнее. — Кажется, ты не очень будешь жаловать это правило впредь, — Рон покосился на стопку книг вдалеке. — И правда, — усмехнулся Гарри. — Но надеюсь, что благоразумие во мне победит. — Вот уж последнее слово, — справа. — Которое можно к тебе применить, — хохотнули уже слева. Гарри надулся и даже не понял, шутливо ли он делает это или же нет. В мгновение ока ребята выскочили за дверь, захлопнув ее за собой, и ринулись бежать с такой скоростью, что со стороны могло показаться, будто они летят. Филча в коридоре уже не было. Наверное, он ушел отсюда, чтобы поискать их в другом месте. Но его отсутствие не радовало их и не огорчало — сейчас им было все равно. Все, чего они хотели, — это оказаться как можно дальше от этого монстра. Они не останавливались, пока не оказались на восьмом этаже у портрета Полной дамы. — Где вы были? — спросила та, глядя на их пылающие потные лица. — Неважно, — с трудом выдохнул задыхающийся Гарри, — пятачок, свиной пятачок! Портрет отъехал в сторону, и они пробрались сквозь дыру в стене в общую гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого. Прошло много времени, прежде чем кто-то из них нарушил тишину. А у Невилла и вовсе был такой вид, словно он никогда уже не будет говорить. — Что они себе, интересно, думают? — Рон первым обрел дар речи. — Надо же догадаться до такого — держать в школе этого пса. Этой твари явно здесь не место! — Мы говорили Альбусу то же самое, поверьте, — ответила МакГонагалл на вопросительные, жаждущие объяснений взгляды учеников. Гермиона тоже пришла в себя, и к ней тут же вернулось плохое настроение. — А зачем вам глаза, хотела бы я знать? — недовольно поинтересовалась она. — Вы что, не видели, на чем этот пес стоял? — На полу, — предположил Гарри. — Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы — с меня вполне хватило голов. — Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет. Гермиона встала, окинув их возмущенным взглядом. — Надеюсь, вы собой довольны, — резко произнесла она. — Нас всех могли убить… или, что еще хуже, исключить из школы. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать. — Ваши приоритеты, мисс Грейнджер, настораживают даже меня, — растянула сухие, тонкие губы в улыбке Минерва. — Сейчас они несколько изменились, профессор, — она знала, что это не совсем так, — не беспокойтесь за меня, — совсем не так. Рон смотрел ей вслед с открытым ртом. — Нет, мы не возражаем, — выдавил он, когда Гермиона ушла. — Можно подумать, что ее кто-то звал… Забравшись в постель, Гарри думал не о том, что они пережили, а о том, что сказала Гермиона. О том, что пес что-то охраняет. Он вспомнил слова Хагрида: «Если хочешь что-нибудь спрятать, то «Гринготтс» — самое надежное место в мире. Кроме, может быть, Хогвартса». Похоже, теперь Гарри знал, где сейчас находится тот бесформенный маленький сверток из сейфа семьсот тринадцать.