Судьба/Уравнение героизма

«Писать фанфики по мирами магии очень забавно с точки зрения сюжета. Если нужно решить какую-то проблему, но при этом не хочется напрягаться — просто пиши, что это всё магия. Проёбана логика — это магия сюжетных дыр, Гарри. Персонажи ведут себя нелогично — так конфундусы же и магические подростковые сопли. Они еще используются в алхимии. Если же сеттинг не предполагает наличие волшебства, с той же ролью превосходно справляются психические отклонения, так можно целые события обзывать сном собаки и все будут считать это безумно драматичным ходом.» Сунь Цзи, «Искусство фикрайтера»

01.11.1994. 10:32 а.m. Хогвартс. Кабинет зельеварения. Часы неумолимо отсчитывали секунды. Сорок семь тысяч восемьсот сорок два. Сорок семь тысяч восемьсот сорок три. Холодная стена за спиной приятно холодила кожу, не позволяя сонливости взять верх над разумом. Тень в самом углу класса не могла появиться естественным образом, так как ни один стол, стул или любой другой предмет мебели не могли её отбросить. Даже цвет отличался от всех остальных теней. Такая, чуть синеватая, в форме Италии, подрагивает в такт Снейповскому баритону. И никто ничего не замечает. Как и всегда, сначала ты не замечаешь одну-единственную неправильную тень. Затем неизвестная банда средневековых охотников на чудовищ незаметно убивает древнего василиска, живущего в самой секретной комнате замка. И выносит четырёхметровый трофей и тела товарищей наружу. Незаметно, естественно. Ведь охранные чары одного из самых защищённых мест Европы, для вас всех — это какая-то нелепая шутка. Прошло ровно четырнадцать часов со времени спуска в Тайную комнату. И нельзя было сказать, что зрелище разлагающегося трупа тысячелетнего монстра оставило меня равнодушным. Кто бы не был в подземелье до нас с Томом, змея убили исключительно холодным оружием, причём в каком-то абсурдном количестве. Тел нападающие не оставили, как и следов крови — а почти любая кровь заметно выделялась бы на фоне тёмно-зеленоватого содержимого василиска. Мечи, копья и топоры находились буквально повсюду, иногда даже казалось, что урон статуям наносило не тело ужаса Слизерина, а удары очередного лезвия, застрявшего на метр в камне. Сорок семь тысяч восемьсот девяносто четыре. Доспехи… Возможно ли, что василиска закидали ожившими рыцарями, а оттого мне не попалось ни одного тела? Невозможно. В бою использовались секиры и молоты, стрелы и ножи, когда как безмолвные стражи Хогвартса оснащены исключительно одноручными мечом и щитом. Два доспеха на третьем этаже таскаются с клейморами, мы по ним к экзамену по истории готовились, поэтому и помню. Но, что самое важное, ни одного подобного меча среди обломков не нашлось. И металл был самый настоящий, не трансфигурированный и не зачарованный, а это совсем специфичный случай. Или убийца василиска принёс големов с собой? Сначала принёс, наверное, в сумке, вывалил, они за него повоевали, а потом парадным строем зашли обратно. Али баба и сорок кнехтов. Всё своё ношу с собой. В том числе дом, карманную армию, жену, детей и сокровищницу. А теперь еще и голову монстра, убивающего взглядом. Сорок семь тысяч восемьсот девяносто девять. Точно, это инквизиция пробралась в замок. А зачем? А чтобы заблаговременно избавиться от василиска перед грядущим штурмом. Чтобы неразумное чудовище не превзошло самих инквизиторов по числу убитых магов. Естественная конкуренция животных в дикой природе. Так мало еретиков и так много грехов, которые нужно искупить чужой кровью… Нет, чтобы иконки в своих храмах за здравие расставлять, ироды. Сорок семь тысяч девятьсот пять. Или еще лучше, это сам василиск инсценировал свою смерть. Вместе с очередной шкурой сбросил лишний вес и укатился в сторону Бразилии, на отдых. Скоро открытки начнёт слать, если в атлантических течениях не заблудится. Или просьбы о помощи откуда-нибудь со стороны Индии, в море вообще всякое бывает. А мы тут с Томом успели распереживаться почём зря. И хорошо, что не стоило… Но вот треклятая неправильная тень меня всё-таки напрягала. Как там тебя звали? Малькольм? Майкл? Вот же она, прямо под твоей ногой, едва-едва не дотягивается до ботинка, но уже цепляется за штанину. Всё ближе и ближе, с каждой секундой, хотя в подземелье источники света не меняли своего местоположения со временем. Терять конечности больно, Малькольм. Но куда хуже вляпаться в неизвестную сущность, столь искусно скрывающуюся от взглядов двух десятков нормальных людей и одного обиженного жизнью великовозрастного имбецила. — И не надоело тебе выводить из себя «многоуважаемого профессора Снейпа»? — сарказма в голосе Реддла не распознал бы только глухой. Да и тот бы задумался. — Рано или поздно даже идиот догадается, что этот твой «неподдельный» параноидальный ужас принадлежит не ученикам. Когда он проверит каждого в комнате, то начнёт искать невидимок. А среди преподавателей твоя мантия — это не то, чтобы большой секрет. Был тут на УЗМС один прецедент… Я поднял голову, как бы спрашивая «И что?», после чего широко зевнул, чем едва не выдал себя перед сокурсниками. Крестраж скорее всего понял не прозвучавший вопрос, но в ответ лишь пожал плечами, продолжая болтать ногами, сидя на парте преподавателя. Куда больше самочувствия Снейпа его задевал вопрос гибели наследия Слизерина, всё-таки первый домашний питомец. И эта короткая реплика… — На самом деле меня самого твои эмоции нервируют, а закрыться не получается, — всё-таки пояснил своё недовольство крестраж. — Будь добр, я пытаюсь слушать. …была лишь признаком того, что моя любовно взращиваемая паранойя достала именно его. Изменив позу, я подтянул под себя затёкшие ноги и всё-таки закончил счёт. Снейп едва заметно выдохнул и расслабился, перестав бегать глазами по лицам студентов. Для него это должно было выглядеть, как навязчивое необъяснимое и даже давящее чувство тревоги без конкретного источника. И насколько бы дерьмовым учителем он ни был, но запланированная практика оказалась заменена лекцией, так как в проецируемом мною состоянии зельеварением лучше было бы не заниматься. Травмоопасно это. Даже больше, чем его обычные уроки. Впрочем, даже целенаправленное раздувание паранойи не прогоняло тягучую скуку от прослушивания не очень понятной речи по теории реагентов. — Кровь магических существ может действовать как стимулятор для волшебника, — отстранённо диктовал материал Снейп. — Это происходит из-за того, что именно кровь даже после смерти сохраняет в себе большую часть подвижной сущности владельца. И это же основное свойство крови в алхимии и ритуалистике. Но даже это не значит, что вы можете проигнорировать таблицу совместимости и мешать любую кровь с лунарией, Лонгботтом! — не сильно повысил голос алхимик, заставляя Невилла вжать голову в плечи и вызвав несколько очень тихих смешков со стороны воронов. Но и попытки заглушить смех их не спасли. — Минус балл за нарушение дисциплины, Рейн, — Снейп вздохнул и в очередной раз чуть недоумённо прищурился, обводя взглядом помещение. — Как вы должны были бы знать, помимо основного свойства, кровь крайне нетипично взаимодействует с любыми экстрактами. Может быть кто-нибудь даже знает, почему это происходит? — алхимик едва заметно передёрнул плечами и еще раз огляделся. — Может быть вы, мистер Рейн? Названный нарушитель порядка медленно поднялся и нервно огляделся, пытаясь найти хоть какую-то подсказку. — Кровь сохраняет свойства магического существа и её эффект зависит от… э-э. строения скелета, если я не ошибаюсь, — неуверенно начал ответ нарушитель дисциплины. — Эти свойства сильно различаются и могут как вызывать проклятья, так и лечить. Иногда даже одновременно. А при работе с экстрактами важно точно знать результат взаимодействия и добавлять только по одному свойству за раз, иначе зелье испортится. — Это был вопрос для идиотов, и вы только что признали свою к ним непосредственную причастность, ми-истер Рейн, — не манерно прокомментировал никем неслышимый Том. — Далеко не лучший ответ, но вы по крайней мере открывали учебник, — мрачно проговорил алхимик, но ворон всё равно довольно заулыбался. — Правда, если бы вы прилежнее изучали УзМС или ЗоТИ, то знали бы, что подвижная сущность магического существа зависит не от скелета. А точнее не только от скелета, но и от типа магического взаимодействия, характеристик кожи, размеров мозга… Фактически, в организме нет ни одного части, так или иначе не связанной с кровью. Конечно, так же это означает, что каждое отдельное магическое существо обладает уникальными характеристиками с точки зрения алхимии. Чёткой же классификация свойств крови не существует в природе, хотя волшебники обычно полагаются на рейтинг Жубьена, — Снейп прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. — Что до обработки экстрактов, то описанная вами ситуация происходит только у студентов Хогвартса до пятого курса. Но это не ваша ошибка, мы будем проходить этот материал подробно только через год. Желтый образ слизеринского старосты прошелся перед нестройным рядом котлов, заложив руки за спину. — Отличное объяснение, не объясняющее им ничего, — пробормотал Реддл, с дёргающейся физиономией заглядывая в чужие записи. — Попробуй в следующий раз начать со словарика алхимических терминов, прежде чем сыпать специфической теорий о совместимости, идиот. Они же даже не понимают, что такое экстракт, а ты им о варке зелий. Хотя что эти объяснения, если тебя окружают кретины, — наконец, он повернулся туда, где, привалившись к стене, сидел я сам, закутанный в мантию-невидимку. Том определённо хотел что-то добавить, однако вместо слов вновь махнул рукой. После чего демонстративно подошел к той самой тени, около ноги Малькольма, и помахал над ней рукой, пытаясь уверить меня в её безопасности. Из-за близости дневника, со временем он всё лучше читал меня. Это был обоюдоострый меч, я и сам куда лучше слышал обрывки чужих мыслей, но приятного в том всё равно было мало. — Он мастерит на коленке артефактный фонарик, — фыркнул Том. — Вот откуда взялась твоя загадочная тень. Как будто бы проверка ловушки бесплотным духом сможет меня в чём-либо убедить… Если бы всё было так просто, то в каждой группе чёрных археологов затесался бы хотя бы один крестраж, так как ритуал этот далеко не тайна за семью печатями, а при взломе гробниц, порой, применяется чернуха и похуже разрыва собственной души. Эта прослойка общества вообще о завтрашнем дне, а тем более посмертии, думает нечасто. А неуязвимый разведчик вполне способен помочь им пережить день сегодняшний. И, если бы дух крестража мог полноценно воздействовать на окружающий мир, то у него могло бы получиться обойти любую опасность. Например, закидать обычным железом тысячелетнего вестника грёбаной смерти, способного мгновенно умертвить тебя на трёх уровнях воздействия, включая концептуальный. Распалённое просто по привычке чувство паранойи утихло также быстро, как и возникло. Тем временем в дверь кабинета постучали, и она приоткрылась. — Простите, мне сказали привести Гарри Поттера и Рона Уизли, — с ноткой неуверенности пояснила выглянувшая из коридора голова. — Проверка палочек у чемпионов. — Я очень рад, мистер Криви, однако мистер Поттер не соизволил посетить мой урок, — ядовито отозвался профессор. — Передайте ему, когда найдёте, что чемпионство не освобождает от старых отработок. А именно, в эту субботу в три часа дня. Мистер Уизли, вы можете идти, задание возьмёте у сокурсников, — щека Снейпа судорожно дёрнулась, едва он перевёл внимание на представителя рыжего семейства, но ничем больше он не выразил своего недовольства. Рон кивнул и торопливо засобирался, явно не планируя оставаться в классе дольше необходимого. Спустя полминуты он скрылся за дверью вместе с Колином. А я остался сидеть, мне-то чего, на проверке палочек контракт присутствовать не обязывает. Герой нужен здесь, чтобы спасти Малькольма в случае нападения уже не такой загадочной тени… А на самом деле мне не нравилась потенциальная встреча с органами правопорядка, когда на руках у меня находится запрещённый артефакт пятой категории. В то же время и допустить потерю крестража я не мог. Даже бросив тот на пару часов в каком-нибудь схроне. В мире не существует надёжных мест для хранения таких вещей. Его нужно было уничтожить. И я собирался сделать это лично, во избежание различных неприятных казусов. Правда, идей, как именно можно это сделать, пока еще не находилось. До нахождения достаточно убойного средства, я предпочитал просто тыкать обложку булавкой, нервируя живущего в ней духа и медленно-помалу расплетая внешний защитный контур. Детский лепет, но не нарушающий наших соглашений — прямой опасности уничтожения такие манипуляции не несли. Как и весомого вреда, так как чары самовосстанавливались за счёт накопленной энергии. А значит и Том не собирался пока что отправлять нас обоих в объятья министерской машины причинения справедливости. Зачем же, в таком случае, я его нервировал? Риторический вопрос. И глупый. Он, в пределах своих возможностей, занимался тем же. — Вижу, вы уже неспособны слушать, — скривился Снейп на движения в аудитории и взмахнул палочкой, направляя ту на доску. — Минус десять баллов с Гриффиндора, Финниган, за неумение сидеть молча. Самостоятельное задание: описать семь подтипов свойств крови магических существ и их особенности. С рейтингом Жубьена хотя бы ознакомиться. Надеюсь, вы и сами додумаетесь донести задание до ваших… недошедших до кабинета сокурсников. На сегодня всё, — картинно взмахнув мантией, зельевар встал и вышел из учебного класса, не беспокоясь о том, что кто-то может прихватить пару бесценных ингредиентов. Не то, чтобы это происходило часто, но я сам прихватил с полки лист лимонника, который и принялся грызть, следуя за веселящейся группой… одногодок. Предположительно, растение могло помочь справиться с сонливостью. Вообще, из него готовился отвар, который иногда мог сработать, как энергетик, но в теории и сами ингредиент на что-то да был способен. А может быть и нет. Зачем я вообще пошел на зельеварение? Инстинкты, вбитые годами учёбы? Попытка укрыться от опасности за спинами полунезнакомых людей? Ну, с другой стороны, всего за один урок я узнал, почему мой рябиновый отвар всегда получался с нестандартными свойствами. То перья на руках отрастут, то кожа местами закаменеет, один раз даже получилось поплеваться самым настоящим ядом, когда от безысходности в ход пошла выловленная кобра. Иммунитета к яду, правда, то зелье не давало и мне тогда только чудом удалось не потерять сознание от психотропов, вырабатываемых моими собственными железами. Зато будущее увидел на годы вперёд, жаль, по итогу, ничего не записал и не запомнил. За время, прошедшее с моей учёбы, большинство терминов попросту забылись. Впрочем, не уверен, что в принципе их когда-нибудь знал. Дословно переписанное задание с доски даже сейчас вгоняло в суеверный ужас, от неспособности понять, что это за слова, и как их объединить в одно последовательное предложение. Вдумываться в отдельные элементы формул не хотелось в принципе. — И… ты действительно не явишься? — Том невыразительно поднял бровь. Сейчас дневник мирно покоился в сумке, а я чувствовал постоянный зуд в подушечках пальцев, в его присутствии. В качестве компромисса мы сошлись на том, что я не передаю его кому бы то ни было, а он не светится, как рождественская ёлка. Для меня эта сделка была выгодна хотя бы тем, что разорвать её можно было в одностороннем порядке. Что до Реддла… не то, чтобы у него был выбор. Либо крестраж уничтожу я сам и когда-нибудь, либо это сделает отдел тайн и всего-то через пару часов после обнаружения. Впрочем, почему-то желание скормить его дементорам не господствовало в моём разуме. Странное ощущение. Но не стоило спешить радоваться тому, что пророчество перестало промывать мне мозги. Скорее всего еще просто не пришло время. Или даже судьба выпала в осадок от итогов посещения обители Слизерина. — Проверка палочек в контракт не входит, — устало отозвался я, привалившись к стене. — При этом там будут те, кто сможет тебя обнаружить. Впрочем… это тоже решаемая проблема. Наверное. — Риск минимален, — состроил пренебрежительную мину Реддл. — И в то же время, просто задай себе вопрос. Что именно сделает руководство турнира, когда один из чемпионов не явится на проверку? — и сам же начал отвечать. — Сначала раздадут указания старостам. Затем к поискам подключат преподавателей. Когда обломается Грюм — а он обломается, несмотря на глаз — Крауч напишет официальное письмо в министерство. Оттуда прибудет поисковая группа, ведь в замке пропал национальный герой. И вот, вместо того, чтобы залечь на дно, ты привлёк к себе внимание всей страны, Поттер. — Ладно, надо проверить палочку, — я раздраженно подобрался, не желая, но при том, признавая правоту Реддла. — Осталось только найти Криви. С физически ощутимым нежеланием, я стянул с себя мантию-невидимку и замотал крестраж в неё. Если фамильный артефакт способен гасить большую часть чар обнаружения, то, вероятно и дневник спрятать получится. Если прям очень повезёт, то Реддл еще и легилименцию применять не сможет и исчезнет уже ко всем хренам, перестав мозолить мне глаза. Подняв взгляд к склонившему набок голову желтоватому призраку-воспоминанию, я тяжело вздохнул. Не всем желаниям суждено сбыться. Вчерашний день закончился почти обыденно. Минут с пять я послушал злобные причитания Реддла о судьбе василиска, пожал плечами, попинал ногой ближайшую алебарду, потыкал в неё же палочкой, да пошел обратно. Вне змеиных желез или специальных фиалов, яд василиска хранился очень недолго, а значит мне попросту нечего было делать внизу. Спускаться по водостоку было просто, а вот для обратного пути потребовалось время, так как Том не был фениксом и отказался уносить меня на второй этаж на своём хвосте. В то же время других разумных животных в округе уже не нашлось. В принципе, удалось уложиться в те двадцать минут, за которые владелец сигнальной сети узнал бы о её поломке. Немного подумав, было решено даже некоторое время подождать, пока зачарователь явится проверять своё заклинание. Но ни через час, ни через два к умывальнику так никто и не пришел. А я, честно говоря, начал себя чувствовать малость странно, сидя в заброшенном женском туалете ради сомнительной встречи с метателем холодного оружия. Да и Том как-то странно реагировал на стенающее в дальней кабинке привидение. Тяжело ему, наверное, с такой фобией было учиться в Хогвартсе. На третий час я начертил под раковиной едва заметную сигнальную руну, еще раз подумал, фигурально плюнул и неспешно побрёл в кабинет директора. Скрепя сердце, следовало научиться просить помощи. Пока еще есть такая возможность. Дамблдор тут вроде как главный, так пусть разбирается с проблемами. Даже если не откроет, всегда можно прилепить дневник на затылок горгулье, при помощи чар вечного приклеивания. Она по крайней мере способна сопротивляться и едва ли отдаст свою голову случайному школьнику, который попадёт под воздействие крестража. И казалось бы, идеальный план, учтена каждая мелочь, ответственность перекладывается на кого-то еще, а я сам теперь не при делах… Но изменчивые коридоры всё равно вывели меня не к северному крылу, а прямиком на четвертый этаж. Благодаря своему любительскому профессионализму в магии пространственных перемещений, я довольно неплохо ощущал своё местоположение в каждый момент времени. Но пространственная магия замка оказалась более монументальна, чем десяток лет активных заигрываний с осями координат. Как показывала практика, даже при использовании метлы, находясь снаружи здания, направляясь в условные теплицы, всегда можно было случайно прилететь к астрономической башне. Такой печальный опыт у меня тоже был в прошлом. Хвосторога и вовсе умудрилась заблудиться в трёх башнях. Ну, четвертый этаж, так четвертый этаж. Хорошо хоть не потайной проход в хоромы Снейпа. Решив не идти против течения и затолкав дремлющий крестраж поглубже в сумку, всё так же избегая физического контакта, я толкнул ближайшую дверь. После чего расстроенно повздыхал, взломал дерьмовенький механический замок и толкнул дверь еще раз. Оказавшись в библиотеке. В отличие от Реддла, мне спать было нельзя. Как раз из-за него. Активный крестраж постоянно воздействует на разум, но во сне это влияние усилится многократно. Просто потому что ослабнет защита. А так как терять дневник где-то в замке я не собирался, как и, видимо, сдавать тот Дамблдору, то было принято волевое решение не спать в принципе. До тех самых пор, пока мне в голову не придёт гениальная идея по его уничтожению. Бравада, конечно, но сутки-двое протянуть получится даже в текущем состоянии. Если доберусь до зелий, то и того больше. А до тех пор, почему бы не забить время увлекательной литературой девятнадцатого века, да еще и на языке оригинала. Захватывающие методические пособия по лобызанию ботфорт аристократов, ниочёмные рассуждения о всеобъемлющей мощи люмоса, пятнадцать способов потолочь картошку — репертуар у нашего мусорного склада, называемого библиотекой, был весьма широк. По крайней мере, если отходить от шкафов с рекомендованным материалом. С другой стороны, жемчужины встречались и в горе мусора. Еще бы до жемчуга кому-нибудь было хоть какое-то дело… Один раз на меня накричала книга, создав жутенькую рожу между страниц, которая еще и попыталась укусить меня за лицо. И чем-то из этого перечня разбудив Тома. Реддл же еще минут сорок, с энтузиазмом энтомолога, предлагал различные эксперименты, которые можно провести над несчастным артефактом. А тот то ли мог его слышать, то ли израсходовал заряд, но лишний раз показываться не спешил. Даже несмотря на то, что именно эту книгу я продолжал читать четвертый час кряду. Забавен факт того, что Том действительно испытывал интерес, а не пытался мелочно отомстить неживому творению древнего артефактора. В остальном было… скучно, честно говоря. Часть меня понимала, что скука — это довольно странная реакция для человека, что еще два часа назад разглядывал обезглавленного магловским оружием василиска. Наверное, следовало попереживать, побегать кругами, написать официальную кляузу в отдел защиты реликтовых существ… или хотя бы установить личности охотников на чудовищ. Однако ко мне вернулось то чувство, которое и привело меня в замок. И к текущей ситуации. Апатия. Причём не навеянная чем-то извне — осторожные попытки крестража присосаться к моей энергетике пока что удавалось обрубать. Моя защита не ослабевала ни на миг, даже несмотря на то, что в какой-то момент я упустил, а зачем мне вообще защищаться. Если судьба неизбежна, то почему я должен сопротивляться или следовать потоку. Пусть сама меня вынесет туда, куда нужно. Всё ведь уже предрешено, даже, возможно, и этот мысленный монолог, в тусклом свете свечи. Небось и василиска заранее убили лишь для того, чтобы сделать уничтожение дневника чуть более зрелищным. А то повторение одного и того же выглядит не так захватывающе… Усталость постепенно брала своё и на утро я решил сменить обстановку. Сначала на кухню, примерно со второй-третьей попытки, а потом на первый по расписанию урок. Но и то, к жилищу Снейпа удалось выйти лишь из-за того, что среди эльфов нашелся явно торопящийся Симус. И сейчас я здесь. Опять не знаю, что делать, идти на уроки, на проверку палочек, или обратно в библиотеку. От рассеянной скуки не помогали самостоятельные попытки грызть гранит науки, попадающиеся многотомники нагоняли тоску и уныние своими развёрнутыми дифирамбами вокруг какой-нибудь случайной фамилии. Серьёзно, даже сказки Локонса лучше, хоть и пропитаны кровью в первоистоках. Но возвращаться в спальню резона не было, если мне не изменяет память, то очередь на привозимую из дома художественную литературу еще в первые дни занимается на месяцы вперёд. Да и купленных еще на первом курсе книжек хватит, в лучшем случае, дня на два. А значит и выбора, кроме «Жизнеописания Горка Хитрого», у меня не оставалось. — Вижу твои сомнения, — с ехидцей поинтересовался бредущий прямо по низкому потоку дух. — Но зайдём с другой стороны. Что ты будешь, если не пойдёшь на проверку? Снова переводить тот «манускрипт»? — Не переводить, а читать. На фоне всего остального — достаточно интересная история. — Так может быть хоть пару строк прочитаешь вслух? — вышел на накатанную колею недавнего спора тёмный лорд. — А то я немного недопонимаю, что там написано, из-за несчётных орфографических ошибок. Этот разговор звучал уже трижды за прошедшую ночь, почти не отклоняясь от смешивания меня с тем троллем, который и писал собственное жизнеописание. Поэтому, на этот раз я решил несколько изменить свои аргументы и приоткрыть содержимое того отборного бреда, который мой мозг отказывался обрабатывать сразу. Тут, следуя логике шаманов, чтобы понять смысл, нужно было перестать думать, нужно было начать чувствовать. — Это жизнеутверждающая история о том, что мало иметь одну лишь хитрость, нужно иметь еще и силу её применять. Но если у тебя есть сила, то не помешает и хитрость. А еще, никогда не бывает слишком много дакки, — заметив нужную спину оглядывающегося на поток людей младшекурсника, я поднял голос. — Колин! — О, привет, Гарри, — открыто улыбнулся Криви. — А я тебя как раз искал. Профессор Снейп сказал, что тебя не было на зельеварении. А директор попросил привести тебя. И я… — Колин, — прервал я поток сознания, изливающийся из не такого уж и изменившегося старшего Криви. — Мы ведь должны идти на проверку палочек. — Д-да, точно, пошли. А ты откуда знаешь? — Профессор Снейп поделился. По крайней мере смутный образ вечного фотографа любой вечеринки практически не изменился, а мёртвым я его не видел, чтобы сейчас переживать. Та же самая мимика, с глазами навыкате и вечной будто бы вымученной улыбкой. Почти такая же причёска и… всё остальное. Такое же. То же. Даже больное ощущение дежавю не накатывает, будто бы это было совершенно нормально. С другой стороны, давненько что-то я не видел Денниса. Чисто технически, конечно, прошло чуть больше полусуток, со времени моего пробуждения. Из которых, часов десять я просто бродил по замку в компании Реддла или без неё. И, в теории, Денниса я мог и не узнать, так как видел его довольно давно, но… обычно братья вечерами занимали один из столиков в гостиной и занимались там своими братскими вещами, вроде совместного изучения магии или модификации колдокамеры. И Колин вечером в гостиной был. А его брата не было. Из размышлений меня вывела спина провожатого, на которую я едва не натолкнулся. — Эм… Гарри?.. Ты помнишь пароль к этой двери? — неуверенно спросил Колин, выдав причину остановки. — Вылетело из головы, а в обход идти долго. Что-то с посудой вроде… — Пожалуйста, господин дверь, откройте ничтожным студентам свой величественный зев, — монотонно попросил я, подняв руки к потолку. Глупая дверь отказалась открываться после вежливой просьбы. То ли её хранитель спал, то ли мне недоставало искренности, то ли в этой двери жил призрак коммунизма, отказывающий всем, кто превозносил империализм — так или иначе очередной проход отказывался пропускать нас, вынуждая сделать немалый крюк через нижние этажи. Похоже, даже использование провожатого для Хогвартса уже не панацея… — Видимо не сработало, — с какой-то сложной эмоцией в голосе протянул Криви. — А такой пароль действительно есть? — Вежливость — это тоже оружие. Сначала говоришь «пожалуйста», а потом, если не срабатывает, используешь бомбарду на дверные петли… — я достал палочку и даже вычертил в воздухе рисунок взрывного заклинания, однако призрак коммунизма не повёлся на столь дешевую провокацию и открываться отказался. А мне самому было не в радость портить казённое имущество, зная, что судачащие под потолком картины неминуемо сдадут меня декану. — Ладно, не знаю. Если нет идей, то пошли в обход, — я спрятал палочку и устало привалился к стене, в то время как Колин решил попытаться договориться с теми самыми картинами. Зевнув, я лениво огляделся по сторонам. Ввиду перерыва, вокруг сновали ученики разных факультетов и курсов. Чисто механически я отслеживал направление взгляда, положение рук и палочки, а также поверхностных фон каждого проходящего. И по большей части всем было плевать. Возможно потому, что замечали меня далеко не все, возможно потому, что моя мнительность давно пробила потолок, и никто в принципе не собирался меня обсуждать. Всех больше интересовала необходимость добраться до очередного кабинета или краем уха услышанная сплетня о чьей-то потасовке с утра. Мне тоже было плевать. Когда-нибудь окклюментный барьер истощится, и ситуация станет еще хуже. — Пароль: серебряная ложка, — выплыл прямо из стены Реддл, которому надоело стояние на месте. — Может «серебряная ложка»? — не задумываясь повторил я словосочетание. — Точно! — обрадовался Криви. Пришлось отлипнуть от своей верной опоры и топать дальше. Нужно придумать себе новую цель. Просто чтобы не сойти с ума. Еще больше, чем уже есть. Подойдёт совершенно любая гиперболизированная и сверх всякой меры наивная задача. Главное, чтобы конкретная, а не обобщённая, типа всеобщего равенства. К сожалению, усталый рассудок воспринимает эту идею как: наша цель — найти цель. И на этом мыслительный процесс обрывается. Иногда ненавязчиво подбрасывая идею о том, что надо бы что-то сделать с крестражем. Тем временем мы дошли… А-а, к Мордреду, я понятия не имею, где мы находились. Очередной коридор, который может вывести куда угодно, включая свой же противоположенный конец. И здесь была дверь, в которую постучался мой проводник. Судя по слабослышимому бормотанию в духе: «Повезло, что это нужный этаж» — проблема ориентирования всё-таки присутствовала не только у меня одного. А то я уже было начал сомневаться. — Удачи, Гарри, — Криви неуверенно кивнул на прощание. — Да. До встречи, Колин. *** 01.11.1994. 11:34 а.m. Хогвартс. Определённо Хогвартс. Удивительно, но проверка прошла… нормально? Здесь не было репортёров, лишних свидетелей, директоров, других участников турнира, а самое главное Бэгмена. Если уж на то пошло, то к моменту моего появления здесь в принципе оставался один только Олливандер и подозрительно улыбчивый невыразимец, с которым и переговаривался мастер палочек. И как же меня напрягали спрятанные в рукавах руки… Видимо проверка остальных чемпионов закончилась не так давно, из-за чего раздражаться ни один, ни второй не стали. Наоборот, предложили выпить чаю, пока проводятся измерения. Очевидных примесей в жидкости заметно не было, так что я почти с удовольствием принял предложенную кружку. На свободном кресле расположился Реддл, находя какое-то извращённое удовольствие в пародировании человеческого поведения, и принялся пить… что-то… из тут же созданной чашки. Да и иногда задумчиво-иронично кивал и вставлял реплики в диалог, благо его хотя бы никто, кроме меня не слышал. Самого таинства проверки я не очень понял. Олливандер восхищённо принял остролистовую палочку и изящным движением создал стайку сиреневых птиц, которые в панике вылетели в окно. Только боги и похожим образом дёрнувшийся дядька знали, чего мне стоило отдать своё оружие и не перекатиться под стол в момент взмаха. А Гаррик Олливандер, как ни в чём не бывало, продолжил воодушевлённо вещать о том, что хорошая работа даже в руках перекупщиков остаётся хорошей работой. И палочку всё-таки вернул. Уж не знаю, что мудрые волшебники умудрились понять из этого многоуровневого исследования, но мне сразу же разрешили идти. Министерский только посоветовал некоторое время избегать репортёров и не давать никаких комментариев по поводу турнира. Список участников утверждается и согласовывается магическим контрактом, но не всем хватает мозгов это понять. Это, если что, прямая цитата, подводящая к тому, что даже с четырьмя лишними чемпионами именно меня считают главным мошенником. А Уизли вроде как мой верный оруженосец, хотя просто учится на одном со мной факультете и к кубку не подходил вообще. Вскользь прозвучала мысль, что другие школы тоже не очень хорошо восприняли своих же дополнительных чемпионов, но их внутренние разборки хотя бы не будут освещаться на всю страну в газетах. А вот мне настоятельно порекомендовали не сливать репутацию в коллектор. Там ещё озвучивалось что-то безумно патриотичное, с тонкими призывами голосовать за Огдена на следующих выборах, но я уже не вслушивался, в очередной раз проклиная никак не желающий заканчиваться английский чай. Но всё подходит к концу, опустела и кружка. А признаки отравления всё никак не проявлялись. Ну, не очень-то и хотелось. Уже на выходе, буквально за первым же поворотом, на меня выпали самые настоящие приключения. Буквально. Из-за гобелена, едва не срывая тот с креплений, вывалилась ученица слизерина. Видимо, она куда-то ну очень торопилась, однако вместо точки назначения спонтанно решила сбить меня с ног, не считаясь с опрометчивостью подобного решения. Предчувствие не ощущало непосредственной угрозы, а весьма характерные запахи ядов могли перебиваться довольно приятным парфюмом. Её волшебная палочка находилась в чехле, да и вообще, между пальцев не была зажата какая-нибудь миниатюрная игла или рунный активатор для самоподрыва. И только поэтому я успел не среагировать. — Я наконец-то тебя нашла! — мягким голосом пробормотала несостоявшаяся смертница. Удостоверившись, что ничего не собирается взрываться, я повернул голову, выискивая тех, кто мог бы воспользоваться отвлекающим фактором. И никого не нашел. Коротко оглянувшись на Тома, дождался от него только попыток унять нервный тик. А раз даже мой гид по моей же жизни не находил хорошего ответа происходящему, то можно было не сильно церемониться. — Милая, ты кто вообще? — пусть волшебная палочка и уткнулась волшебнице под рёбра, готовясь либо создать комплекс щитов, либо выдуть конус пламени, я нашел в себе достаточно такта, чтобы придержать попытавшуюся повиснуть у меня на шее слизеринку. Такую неуклюжесть было бы сложно подделать. — Совместное зельеварение не могло зажечь в тебе такую страсть. Тем более тебя там не было. Кстати, странно, что зельеварение поставили с рейвенкло, а не со слизерином, как это было обычно. Теперь увернуться от пощёчины и можно дальше идти по своим делам… Или что вообще должно происходить в таких ситуациях. Но нет, ломая стереотипы слезливых книжных романтических комедий, девушка лишь отступила на шаг назад и внимательно всмотрелась мне в лицо. — Этого… можно было ожидать, — она отвернулась, немного подумала и еще шире, но как-то вымученно улыбнулась. — Меня зовут Дафна Гринграсс, и я хотела бы признаться тебе в любви, Гарри Поттер! Ты самое дорогое, что есть в моей жизни, ведь я не представляю и дня без тебя! Когда ты рядом, я ощущаю прилив безграничного счастья! Я просто невероятно сильно люблю тебя! — на одном дыхании выпалила она будто бы заученную речь. В ответ я открыл рот… закрыл. Опять покосился на Реддла, но тот спрятал лицо в ладонях и попросту исчез. Зафиксировал взгляд на девушке. Еще раз недоумённо оглянулся. Признаки засады и диверсанты с колдокамерами в коридоре упорно на находились. Только какой-то призрак состроил умилённую рожу и показал большой палец, перед тем, как скрыться в стене. Картин здесь, к счастью, не было, а то байка уже бы распространилась на половину Хогвартса, они такое любят. Надо было не медлить ни секунды, а сразу натягивать мантию-невидимку… — Да, — последовало бездумное согласие с чем-то. — Да? — радостно переспросила Дафна. — Да, в смысле нет, — тут же поправился я, собирая мысли в кучу. — Эм… — недоумённо протянула она. Блядь. Так, ладно, признаю, ситуация вышла из-под контроля. Далеко не каждый день мне в вечной любви признаются… в целом привлекательные девушки. И ладно бы, я об этих девушках знал хоть что-то, кроме фамилии и очень смутно представления, кем она является. Хоть тут же разворачивайся и убегай, желательно в окно. Происходящее меня в такой ступор вводит, что хоть самому случайным противникам в любви признавайся, может их так же клинить начнёт. Вот она, пожалуйста, очередная «сила неведомая тёмному лорду». — Ладно, зайдём с другого края… Почему? — видоизменил я реплику Тома. — Что именно «почему»? — девушка недоумённо склонила голову набок. — Ты… — указал на неё рукой. — Любовь… — изобразил пальцами что-то неопределённое. — Я… — указал уже на себя. — Почему? Должны же быть какие-то рациональные причины? Тем более, что вас с рождения учат вливаться в любую авантюру только после оценки собственной выгоды. А объективной выгоды в таком признании лично я не видел. Не знаю, стоило мне посмеяться или приуныть, но Гринграсс, кажется, всерьёз задумалась под заданным вопросом. При этом так напряженно накручивая локон себе на палец, будто бы от ответа зависит вся её дальнейшая судьба. На мгновение ощутил себя экзаменатором на какой-нибудь сдаче СОВ, разница в возрасте у нас как раз примерно подходящая. — У тебя… пропорциональные черты лица, — стало итогом длительных рассуждений, заставив дёрнуться уголок моих губ. Впрочем, она тут же продолжила. — Ты многое знаешь, раз смог обойти возрастную линию. Упорен?.. — Гринграсс в очередной раз скрыла вопрос в собственных словах за дальнейшим торопливым перечислением. — К тебе прислушиваются однокурсники. Загадочен, в меру успешен в учёбе… Возможно даже красив, если заменить эти дурацкие очки и причесаться. И положение в обществе не даст отцу запретить мне вести с тобой отношения. А еще минимум треть перечисленного не имеет ко мне никакого отношения, а сама Гринграсс, такое ощущение, что вообще впервые говорит со мной лично. А, точно, она ведь еще и представилась в начале разговора. Определённо это первая наша беседа. И уже такие светлые, а что еще более жутко, ощущаемые вполне искренними эмоции. Меня, если честно, пробирал лёгкий мороз по коже от исходящих от неё волн сдержанного обожания, затмевающего все прочие чувства. — А недавно я случайно услышала разговор про почти готовое зелье и решила… опередить этих… соперниц, — она сложила руки на груди и едва слышно фыркнула, отвернувшись в сторону. — Как будто эти вертихвостки способны приготовить хоть что-то, кроме ядов… Мне просто пришлось действовать. Именно сегодня, — последнее она пробормотала уже совсем неразборчиво, но мне удалось додумать смысл предложения. Да, интересная ситуация. Не был бы я такими параноиком, то прям тут бы растёкся лужицей от умиления. Мне только эта встреча, своей внезапностью выжгла треть окклюментного барьера. А только барьер и препятствует тому, чтобы я прямо сейчас зубами начал вырывать страницы из Реддловского дневника, и разбрасываться проклятьями во все сторону. Могут ли хорошенькие пятнадцатилетние девушки оказаться ментальными диверсантами, посланными с целью ослабить мою защиту?.. Нет, ладно, об этом лучше даже не думать. Скоро в забившейся канализации начну видеть своё предназначение и тонкие манипуляции вероятностями. Еще и этот ну слишком приятный парфюм… с запахом сжигаемой хвои. Которой никто в здравом уме духариться не станет. А-а… Точно. Кажется, можно расслабиться, помолвка и последующая свадьба отменяются. — Сколько пальцев показываю? — понимание подноготной ситуации мгновенно привело меня в чувство. — Три? — если и удивилась, то не подала виду девушка. — А-а… Но я уже вспоминал самые очевидные симптомы отравления сильнодействующими препаратами и перебивать себя не дал. — Температура нормальная? Суставы, голова не болит? Тошнота, головокружения? — Признаков интоксикации не ощущаю, — обобщила список моих вопросов Гринграсс и продолжила, будто по учебнику. — Но некоторые яды способны обманывать органы восприятия. И если есть подозрения, то вывод о состоянии здоровья должен делать квалифицированный колдомедик. Самостоятельная постановка диагноза чревата запретом… Вот, ты еще и заботливый, — в середине речи опять довольно странно улыбнулась опоенная слизеринка. — Так… Так, — прикусив губу, я прошел по коридору, перекатывая в голове эту мысль. — Да, для ответа на ваше признание, мисс, нам понадобится место получше, — выпрямив спину, я галантно протянул руку, выдерживая практически эталонный полупоклон. А Гринграсс, после недолгих раздумий, чинно кивнула и приняла приглашение. — И куда же мы идём? — В больничное крыло. Оттуда довольно неплохой вид на… часовую башню. Изнутри, — какая-то часть сознания Гринграсс всё еще была здесь, ведь от неё тут же пахнуло смесью веселья и даже какого-то разочарования. Но утверждать не берусь, тонкие душевные материи, особенно у женщин, никогда не были моим коньком. К большому сожалению, что-то доказывать людям под ментальным влиянием строго не рекомендуется. Особенно, если оно успело хоть немного закрепиться, а под рукой нет неопровержимых доказательств того, что влияние в принципе было. А вообще, это даже не обман, больничное крыло действительно, как место, намного лучше безымянного коридора четвёртого этажа. В идеале, Гринграсс бы вообще оглушить и оттащить до палаты левитацией, а не за руку водить, рискуя заблудиться. И я бы так и сделал, если бы не риск нарваться на вот абсолютно кого угодно, кто эту ситуацию поймёт превратно. Оправдываться за нападение на студентов у меня точно желания не было. Поэтому только пешком и даже без мантии-невидимки, так как лишний раз светить артефакт нежелательно. А то тут министерские неподалёку бродят, еще лицензию просить начнут. Далеко не сразу до меня дошло, что отцепляться от моей руки слизеринка хочет не очень. Это тоже было объяснимо: любовное зелье вырабатывало острую зависимость к определённым запахам и ментальным образам. И сейчас ей было бы проблемно просто осознать необходимость идти в отдалении в пару шагов. Чем больше задумываюсь над этой темой, тем больше недоумеваю, почему за амортенцию, при условии наличия обвинения и доказательств, дают только один год Азкабана. За империус, при довольно схожем эффекте, придётся сидеть все пятнадцать без права на обжалование. Просто для примера. Если мне не изменяет память, сам того не зная Лестрейндж принял на себя каждое подчиняющее заклинание, которые якобы были наложены на остальных пожирателей во время войны. Хотя в партии выступал лишь в роли вербовщика, а никак не боевика или мало-мальски важного организатора. И сидеть он будет до самого конца своей убогой жизни, если обойдётся без государственного переворота. А условная девочка лет шестнадцати, пытавшаяся организовать себе брак по залёту, лишив своего суженного воли и выбора в этом вопросе, в большинстве случаев просто останется одна с никому ненужным ребёнком, как было с Реддлом. В меньшинстве, отправится встречать своё совершеннолетие в уютную отапливаемую камеру с трёхразовым питанием и почти без дементоров. А ведь зелье можно использовать не только для собственной выгоды, но и для нанесения кому-то репутационного урона. — Подозреваю, что в больничное крыло мы идём не только ради хорошего вида? — оторвала меня от размышлений о превратностях судьбы жертва амортенции. Пару шагов я думал над ответом — сослаться на плохое самочувствие или сказать правду? — Тебе нужно противоядие к амортенции, — и по итогу склонился всё-таки ко второму варианту. — Это… разумно, — будто бы сжалась девушка. — Нетипичные реакции, мы друг друга почти не знаем… Нет, это не может быть просто… — Замри, — отдал я короткую команду и Гринграсс действительно замерла, не донеся поднятую ногу до пола. Из-за чего едва не упала. Но это была не демонстрация моей очень условной власти над ней. Нет, теперь у нас начались проблемы. Вперёд вёл единственный путь, и, что характерно, мы даже вышли к нужному коридору. А блуждать еще сутки по замку у меня желания не было. Однако на этом пути находилась не самая приятная и заведомо не очень адекватная компания. Четверо шести-семикурсников с слизерина и рейвенкло в весьма грубой манере пытались чего-то добиться от ворона курсом поменьше. Вопрос, как отреагируют находящиеся в заведомо выигрышном положении старшекурсники на нашу компанию, в условиях, когда даже приятельские отношение между факультетами львов и змей давились в зародыше? Риторический вопрос. Нужно просто идти вперёд… При взгляде на жертву, что-то внутри меня в очередной раз напряглось, но на этот раз мне удалось сдержать бушующие эмоции при себе. Еще одна блондинка, кстати, сегодня мне на них определённо везёт. Пламя, белизна, слишком поздно, безумный смех… теперь смеяться нечем, гнилая ты сука. Вполне живая и почти здоровая Полумна Лавгуд. Даже узнал, прогрессирую. Но смогу ли теперь просто не обращать внимание на очередного старого друга? Только твоя вина, Поттер. Все они только на твоей совести. Будто бы что-то почувствовав, Дафна придвинулась ближе и незаметно для окружающих извлекла палочку. Заставляя меня только больше напрячься, так как теперь приходилось следить еще и за ней. А еще буйство эмоций ощутил мой карманный легилимент, возникнув в середине коридора и с интересом оглядевшись по сторонам. У меня начинало складываться ощущение, что все проблемы Англии происходят из-за слизеринцев. Подливают своим же опасные зелья в еду, захватывают власть в стране, объединяются в банды с представителями чужих факультетов и занимаются откровенным запугиванием более слабых. И ничего, что слизеринцев в группе из четырёх человек, было только двое, а все остальные принадлежали факультету воронов. Уверен, именно первые были идейными вдохновителями, а неуверенные попытки одёрнуть широколицего бузотёра за рукав мне определённо показались. Во всей этой чешуйчатой кодле только Гринграсс оказалась настоящим сокровищем, состоящим из добра, тепла и позитива. И и это было действие амортенции, а не её собственное решение. Как и настоящий английский джентльмен, я до последнего намеревался просто пройти мимо, так как чужие проблемы меня не касаются, а правила школы не позволяли причинить серьёзный вред. У меня на буксире уже была одна девица в беде и вешать на шее еще одну было чревато компрессионными переломами. Однако, к сожалению, я в очередной раз оказался прав. И именно слизеринка, как ценный груз с зелёными полосами на мантии, привлекла внимание воинствующих мародёров со своего факультета. Дорогу нам перегородили разом трое из четвёрки. Последний остался держать Лавгуд на прицеле волшебной палочки. — Смотрю, вы, мисс Гринграсс, совершенно не умеете подбирать себе компанию, — скривился самый рослый кто-то там, кивнув на руку аристократки, которая всё еще цеплялась за мой локоть. — Можно было бы понять, будь он богат, знатен… что уж там, привлекателен. Или хотя бы не Поттер. Что скажет ваш отец, когда узнает о столь… порочащем поведении юной леди? Или, может быть, хотите сказать пару слов для родного факультета, мисс? — Доказанное применение амортенции — год Азкабана, — пробормотал я в пустоту, подняв голову к потолку. — И я докажу. Так можешь и своим и передать. — Простите, мистер Уорингтон, но дела рода Гринграсс вас никак не касаются, — гордо подняла голову конвоируемая девушка, залив в голос галлон такого же презрения. Я лишь поморщился на обессмысленные попытки уколоть друг друга своим положением в обществе. Угрозы должны быть более реальными. Слизеринец выслушал нас обоих, несмотря на то, что реплики прозвучали почти одновременно, а на его лице расцвела плохо скрываемая досада. — Если слова вашего… кавалера правдивы, то это много меняет. В таком-то случае, конечно, можете идти, мисс и ми-истер Поттер, — протянул потенциальный смертник, не подозревая о том, насколько меня бесила его холёная рожа. — А мы пока продолжим нашу невинную беседу о вежливости с одной полоумной девчонкой, — он склонил голову и со слишком очевидным предвкушением продолжил смотреть почему-то в мою сторону, а не на жертву издевательств. Не знаю, то ли надеялся, что я кинусь на её защиту, то ли просто не умел нормально заканчивать разговоры. А может быть он сам тоже пришелец из будущего и ненавидит поворачиваться спиной к людям с волшебной палочкой. Но почему меня вообще должны заботить проблемы в детском коллективе? Я ведь всё-таки не воспитатель, не преподаватель и не сиделка, чтобы учить юных магов манерам и жизни. Моя собственная жизнь отнюдь не была примером для подражания. И уж тем более, что более вероятно, для меня не было смысла выступать в роли груши для битья для сбившихся в группу мудаков. Одного опыта недостаточно, чтобы преодолеть эту разницу. Опыт, в первую очередь, и говорил, что если ты разом противостоишь шести противникам, то значит что-то определённо было сделано не так. Логика подсказывала мне просто игнорировать толпу окруживших меня дегенератов, однако и просто уйти, подставив спину под возможные заклинания у меня как-то не удавалось… Нет, нужно быть с собой честным. Полумна была просто одной из многих, от вида кого моё магическое естество выворачивалось наизнанку, находя несоответствие в том, что было, и том, что есть сейчас. Часть армии Дамблдора, товарищ, очередная жертва на этом длинном пути. Возможно она была слегка безумна. Но лёгкие формы безумия являются прямым следствием пережитого стресса и лечатся не шоковой терапией. Впрочем, будь у малолетних преступников столь благородный мотив, то я бы их даже пожалел. Может их всех совсем перебить? Не здесь и сразу, а по одному, в коридорах? Да или прямо здесь, это всё еще вполне реальная задача, даже в текущих физических кондициях. Малость самоубийственная, но реальная. Всё равно до конца турнира меня даже в Азкабан толком посадить не смогут, даже если я тут жертвенник построю. Главное не пожертвовать никем не успеть, чтобы при задержании пытались брать живьём, а не били на поражение. Несмотря на грубое нарушение международной конвенции о тёмной магии, аврорату всё равно придётся выпускать меня на время испытаний. И даже если мне при этом не вернут палочку, как угрожал Крауч, антиаппарационные чары прошлого века я уж как-нибудь да обойду. Или можно извернуться и просто победить. Первое место вроде как и вовсе предполагает амнистию перед той страной, жителем которой является чемпион. Хотя последнее стоит уточнить… Нет, не стоит даже рассуждать на тему того, что я всё равно не сделаю. Не должен бы делать… — Упомяну, во избежание эксцессов, — спокойно начал я, оставаясь на месте. — Если направишь на меня руку с палочкой — лишишься её. — Каким бы ни был конфликт, за поломку чужой палочки даже тебя по головке не погладят, Поттер, — с прежней надменностью заявил несостоящий самоубийца. На мои слова он только поморщился, явно недоверия угрозе. Или, вернее, недопоняв её в принципе. — Что?.. — непонимающе переспросил и я. — А, понял, — на лице проявилась слегка нервная усмешка. — Палочка, да. Верно. Да, что-то я действительно слегка перегибаю палку. К счастью, последнюю недомолвку распознала только Гринграсс, но той любовное зелье не давало соображать нормально. Поэтому вместо того, чтобы отскочить в сторону, желательно с громким криком, привлекая внимания как можно большего числа людей, она только сильнее вцепилась в мой рукав. До сих пор непонятно, воспринимать её потенциальной целью или прикрывать… — Так в чём, извините, конфликт? Решили самоутвердиться за счёт одинокой беззащитной девочки? — я усмехнулся, смещаясь чуть ближе к небольшой арке, где можно было бы укрыться. — Да-а… обмельчал нынче Слизерин, если таких как вы еще считают благородными и вообще берут на факультет. Раньше Волдеморт держал в страхе всю страну, а сейчас два великовозрастных дебила не могу запугать единственную… третьекурсницу? — а Полумна действительно только лишь растеряно оглядывалась, вместо ожидаемого страха, будто бы слабо осознавая, где вообще находится. Юношам моё высказывание не понравилось. Даже тот рейвенкловец у окна подобрался и опустил палочку, готовясь ударить, видимо, по мне. — Да что может полукровка, которому по недоразумению приписали победу над Тёмным лордом, знать о древних родах? Один из воронов смущённо потупился и растеряно оглянулся на товарища, с толикой обиды во взгляде. А представитель чистокровной династии вырожденцев, этот жест заметив, шумно закашлялся и подавился продолжением фразы. Неловкая ситуация. А я говорил, что проблема именно в слизеринцах, а не ком-либо еще. Мне вот шляпа предлагала пойти на Слизерин, а что в итоге получилось? Я был окружен. Находился едва ли не в партере. Практически безоружен. Не имел снаряжения и путей для отступления. Не имел представления о подготовке противника. Выполнял непривычную для себя задачу по защите, а не уничтожению объекта. Потенциально двух. А так же силился вспомнить что-нибудь вроде оглушающего, но с менее длинной вербальной формулой. Тот же громила слева, за эти четыре слога успеет мне дважды вскрыть мне горло, окажись у него при себе что-то острое. — Просто к справке, вашего хвалёного тёмного лорда упокоила маглорождённая волшебница, — и поясняя продолжил для особо одарённых. — Моя мать. — У тебя каждый день в подобный цирк превращается или мы что-то празднуем? — внимательно осматривая хулиганов спросил Том. — Ну что же, этого было достаточно, чтобы вывести меня из себя. Я Кассиус Уоррингтон и тебе пиздец, Поттер. — Представитель семьи Ургхарт, — начал извлекать палочку второй. — Представитель рода Монгомери, — тут же поддержали лидера два полудурка по бокам от него. Ситуация накалилась, спустя пару секунд затрещат заклинания и мир потонет в разноцветных вспышках непредсказуемой трансфигурации, смерть обманчиво мягко приобняла нас всех за плечи… А у меня в голове бьётся дурацкий вопрос: если Гринграсс оглушу не я, то значит можно будет легально протащить её по коридорам без тактильных контактов и никто не скажет слова против? Впрочем, раз уж взялся за это дело, то на её защиту у меня щитов хватит. — Зачем они представились? — негромко поинтересовался я у своего воображаемого друга. — Синдром мальчика для битья, — искривил тот в ответ губы в презрительной усмешке. — Отбросу хочется, чтобы хоть кто-то запомнил его жалкое имя. Давай, прикопай этих остолопов, покажи, что именно они попались в лапы нунду, а не наоборот, — с виду равнодушно, но с отчётливо уловимым злорадством пробормотал Том. — Заодно испытаем пределы терпения Дамблдора. Пожалуй, именно последняя фраза остановила меня от того, чтобы выхватить палочку. Впрочем, это оказалось не нужно. Оглянувшаяся Гринграсс своевременно потянула меня за локоть. И мимо нас пронёсся двуногий локомотив. С воинственным кличем в центрального слизеринца врезался ученик Дурмстранга, ярко выделяясь своей меховой формой на фоне остальных студентов Посох дурмстрангца оказался неплохой такой дубиной, с функцией слегка помагичить. И хотя он не применил ни одного заклинания, но как же волшебно хрустнул вражеский череп. И если группа потомственных мудаков с возмущенными воплями бросились поддерживать своего фаворита, то меня одолел лёгкий ступор от вида эпического зрелища, как звезда квиддича переквалифицировалась в уличного бойца. И долго бы чинилась привычная картина мира, если бы Лавгуд не решила включиться потасовку, опрокинув половину группы поддержки каким-то заклинанием. А друзья выбывшего слизеринца тут же не ударили в ответ. Для них так было проще, чем влезать в катающиеся по полу тела, ведь направленные на нас или Лавгуд проклятья хотя бы не имели риска попасть по своим. Центр стихийно образованной свары — это немного не то место, где можно предаваться праздным рассуждениям. Особенно, когда вообще-то мы направлялись в больничное крыло. Лениво отойдя в сторону и оттянув откровенно испуганную эскалацией Гринграсс, я с интересом оглядел пролетевший мимо головы желтый сгусток, подавляя искушение потыкать в тот пальцем. Подобные пузыри чар можно даже рукавами одежды отбивать, причём обратно в нападающего, было бы желание. У меня вот желания не было. Я в принципе не находил смысла в этом конфликте, в отличие от… вроде бы Уоррингтона, избравшего меня своей персональной целью. Только и удавалось, что плавно отступать, оттягивая подрагивающую девушку назад. Отчасти я её даже понимал, далеко не каждому дано быть бойцом, а любой разумный с каплей мозга примерно может представить последствия превращения чужой головы в тыкву. Гринграсс боялась и этого не стоило стыдиться. А вот этот белый луч, обдавший меня запахом чего-то протухшего, лучше бы принимать на щит. Что же делать?.. Оглушающее — это больно, а затяжной схватки мне хочется еще меньше. Но можно обойтись и чем попроще. Как же там было… Эксперьельмо?.. Экспорполярус?.. Разворот всех костей в кисти может считаться безопасным заклинанием? Довольно быстро одно из попаданий досталось Лавгуд, но она, в общем-то, знала на что шла, когда начала бросаться заклинаниями. А стремительно разрастающиеся уши легко исправят в больничном крыле, если она поспешит и выдернет своего защитника из безобразного партера на полу. Крам справлялся с куда более переменным успехом и умудрился как разбить нос оппонента, так и свой собственный. Герой-герой. Правда его триумф не продлится долго, ведь сейчас разгорячённых школьников не сдерживало ничего, кроме желания попасть по мне какой-нибудь неприятностью. Учитывая, что единственный путь отсюда — это путь вверх по узкой лестницы или же в прорыв через трёх человек, моя песенка тоже вскоре будет спета, когда придурковатые подростки додумаются сократить дистанцию. В любой момент можно было начать бить в ответ, так и не вспомнив правильную формулу, но потом мешки для трупов придётся аж из Мунго заказывать. Попадание по Гринграсс вообще будет носить непредсказуемый характер, так как зелья совершенно по-разному синергируют с отдельными группами заклинаний. Пусть она пока что просто укрылась за небольшим парапетом и отбиваться даже не пытается, а значит и не привлекает внимания. Но кто знает, к каким глупым решениям может привести любящее сердце? На самом деле, я почти физически ощущал, как мыслительные процессы глубоко в её голове уже сейчас вымывают болезненное опасение попасть под раздачу, а изящные пальцы крепче сжимают волшебную палочку. Уоррингтон начал открыто ускоряться, впадая в какой-то транс, и скороговоркой бормоча заклинания. А также сокращать дистанцию. Блядь, еще и сраный боевик-подподмастерье. Мысленно очень тяжело вздохнув, я подобрался и сделал ход конём. — Я вызываю вас всех на магическую дуэль! — как ни странно остановила моя реплика большую часть творившегося безумия. — Причина: оскорбление чести и достоинства. Секундант: Виктор Крам, — названный болезненно выкрикнул что-то на болгарском и шатаясь поднялся над постанывающем на земле Ургхартом. — А теперь топайте все в больничное крыло, пока ваш друг кровью не истёк. — Тьфу, — сплюнул смесь крови и слюны на замковый пол Уоррингтон, которому досталось при падении на пол. Стоит отдать должное его чистоплотности, слизеринец тут же растворил плевок невербальным эскуро. — Сами залечим. Инцидент с Дурмстрангом стал бы международным скандалом, а это никому не нужно, — медленно прогнусавил слизеринец, причём, как кажется, больше для своих, чем для нас. — Хорошо, Поттер. Дуэльный клуб. В пятницу. После обеда. Все сразу в пятницу и после обеда, — повторил он с оттенком мстительности, что откровенно не смотрелось угрожающе в сочетании с разбитым носом. — Монгомери, сними свою дрянь с дамы. Хм… забавный образец. Обычно из транса выйти сложнее. Крам и Ургхарт лечились сами, напряженно сверля друг друга взглядами. Слизеринец залихвацки вправил себе нос не в ту сторону, из-за чего кровотечение только усилилось. После чего Виктор взмахом руки очистил пол и одежду от следов крови и едва не свалился на том же месте от накатившей слабости. Мордредовы любители понтов… С такими друзьями никакие враги не нужны. — Секундант-то кто с вашей стороны?.. Сторон?.. — Найдётся, если понадобится, — почти с прежним апломбом ответил Уорингтон, хотя было видно, что и его происходящее тоже слегка покоробило. — Лучше побеспокойся за собственную шкуру и репутацию, Поттер. Быть защитником убогих хорошо ровно до тех пор, пока ты способен победить. При первом же случае они отвернутся или сами ударят в спину. Твой дружок, как видишь, уже имеет определённый опыт в этом деле, — шкафообразный ребёнок лет шестнадцати презрительно оглянулся в сторону Крама. От ближайшего угла за спинами слизеринцев глубь коридоров торопливо затопали отчётливо различимые в тишине шаги. К счастью, никто не рвался устранять «неожиданного» свидетеля, хотя судя по кислым минам слизеринцев, последствия все осознали сразу. Как мне надо куда-то дойти, так даже картины в рамах не появляются. А как подслушивать, так тут целый замок соберётся. Сейчас еще Флитвик из-за поворота выкатится и сам нам носы переломает за Полумну. — Герой, отведи принцессу в больничное крыло, — медленно проговорил я, не глядя на причину моих проблем. Меня больше интересовали спины отступающих хулиганов. — Монгомери тот еще мудак и мог чего отложенного докинуть вместо ушей. Если быть честным, я, наверное, впервые в жизни слышал эту фамилию, но надо же было дать спасителю прекрасных дев мотивацию на новые свершения. — А где идти? — косноязычно уточнил болгарин. — Я понятия не имею, обычно меня туда приносят, спроси у Лавгуд, — пожал плечами и нырнул в ближайшую нишу, которая вела меня подальше от головной боли. — А куда шли мы? — тихо шепнула приблизившаяся Гринграсс, благоразумно не повышая голос. Но продумать ответ мне не дала причина моей совершенно нерациональной нервной дрожи. — Спасибо за помощь, — слабо улыбнулась Полумна, видимо чего-то откровенно недопоняв в итогах схватки. — И за то, что твои мозгошмыги никого не загрызли и не сбежали за купидоном. Повезло, что вмешался самый страшный зверь — совестлей! Вам тоже спасибо, — болгарину она улыбнулась немного более открыто. — Вам даже совестлей не понадобился для того, чтобы выйти вперёд! Это было глупо, но храбро! Изображения благородных предков этого дрянного семейства кричали в тягучей агонии, сгорая в пламени обрушенного канделябра. Вода, направленная разом с двух палочек, густым потоком заливает стены, гася источник огня. Кроме картин, здесь не осталось никого, кто может кричать. А значит нужно самому оставить знак. Просто так сжечь тела пожирателей будет слишком расточительно. Подхватив за плечи даже в смерти умиротворённую мечтательницу, я второй раз аппарировал прочь. Оставалось всего три ходки, чтобы вынести остальных. — Это херня, — не очень цивильно отозвался Крам, но тут же себя поправил, что-то заметив на лице Полумны. — Я имею ввиду… ерунда. Да. Нам нужно в больничный ветер, могу вести, — ловец улыбнулся и сделал вид, что с его носом всё в порядке. — Только не знать куда идти. — Мы и направлялись в больничное крыло, — достаточно громко ответил я, глядя на это чудо природы. Ладно, с полчаса можно и потерпеть. Учитывая контракт с кубком, рано или поздно мне придётся привыкнуть. — Можешь дать мне пару минут? — почти никак не выдавая охвативших её эмоций прошептала Гринграсс, всё еще мелко подрагивая. — Мне просто нужно взять себя в руки. Уоррингтон может уже сейчас готовить себе кровать в Мунго… Но травить я его буду потом… — она тяжело дышала, а заметно похолодевшая кожа рук оказалась липкой и влажной. Еще не критично, но стоять на месте уже не стоит. Коротко оглянувшись на что-то осознающего Крама и растерянную Лавгуд, смотрящую куда-то над нашими головами, я вспомнил чары облегчения веса и без предупреждение ткнул в ладонь Дафны палочкой. Раньше, чем кто-либо успеет возмутиться подобным нарушением личного пространства, тут же сделал подсечку и подхватил не особо и сопротивляющуюся девушку на руки. Теперь, самое главное не упасть и не выдохнуться раньше времени, а это произойдёт довольно быстро, судя по тому, что даже под чарами, уже спустя пару десятков шагов, мои руки неприятно заныли от нагрузки. Крам попытался предложить что-то подобное Полумне, но опять напутал с языковыми оборотами. А Лавгуд, судя по лёгкой улыбке, кажется и не была особо против самой потащить ловца, но она всё же отказалась от предложенной чести. Из-за разницы в росте, ей и так приходилось едва ли ни бежать, хотя им обоим не было смысла торопиться за мной. Если уж на то пошло, стоило сгрузить и мой груз болгарину, да быстрее было уже самому дотопать, благо нужная двустворчатая дверь находилась уже прямо по курсу. — Честно говоря, я ожидал более кровавой развязки, но ты оказался куда расчётливее, чем мне представлялось, — выплыл из пола и поравнялся со мной Том, не обращая внимания на мой груз и выступивший на лбу пот. — После скоропостижной гибели одного из дуэлянтов, никто не сможет тебе ничего предъявить, так как дуэльный кодекс является международным законом и формально стоит выше законов Англии. Как хитро, как… сильно. Не знаю, что такое «дакка», но похоже тот тролль положительно на тебя влияет, гриффиндорец. Я недовольно поморщился от такой интерпретации событий. Нет, не то, чтобы он был не так уж и неправ, но… — Пожалуй, не стоит носить тебя с собой всё время, — пробормотал я, так же игнорируя посторонние уши. — Слишком падает самооценка? — горделиво ухмыльнулся тёмный лорд. — Слишком велик шанс потерять такое сокровище. Видимо обратив внимание на приближение стены, хватка Гринграсс стала сильнее. Ну, а чего, в принципе, кто еще в Хогвартсе может похвастаться тем, что заходит во владения Помфри, вышибая дверь с ноги. Эффективно, зрелищно, немного опасно, в условиях наличия груза. Но всё же в итоге обошлось, и никто не пострадал, хотя очень даже мог. Больничное крыло не пустовало. Причём, если двое играющих в карты пуффендуйцев и что-то читающая гриффиндорка с рыбьей чешуёй на лице, могли быть явлением обыденным; то наличие на кроватях сразу двух чемпионов турнира вызвало удивление. И француз, и второй болгарин, как-то очень демонстративно друг на друга не смотрели. На нас, впрочем, их внимания тоже не хватило, хотя не-Делакур определённо меня узнал. И не могу сказать, что его взгляд мне понравился. Крам уже за моей спиной перебросился парой торопливых фраз с соотечественником, на что получил ответ в виде неразборчивого хрипа. — Поттер, — безошибочно узнала меня ведьма, казалось, и не изменившаяся за все эти годы. — Что у вас? — Спонтанная влюблённость после завтрака, — я пронёс Дафну мимо медицинского работника и уложил на свободную кровать. Выдохнул, ощущая, как руки отказываются нормально сгибаться. — Полторы минуты назад состояние ухудшилось. Возможно, попало какое-то проклятье. У них — разбитый нос, — кивнул на Крама. — Последствия снятого неизвестного проклятья, — под конец пришел черёд Полумны, которая на это заявление лишь склонила голову набок. Оценив хватку Гринграсс на моей руке, медиковедьма поджала губы, но даже не попыталась спровадить меня куда-нибудь подальше. Вместо этого она сделала несколько пассов палочкой над лежащей девушкой и принялась осторожно, но быстро рыться в аптечном поясе, выискивая нужную склянку. — Вы сами?.. — Просто сопровождающий. — Так понимаю, на вопрос, откуда взялись проклятья, вы отвечать не станете, — нахмурилась Помфри, подняв голову от разложенного пояса и оглядывая всю нашу компанию. — Виктор, который чемпион Дурмстранга, вступился за Полумну, подрался со старшекурсниками, и они довели меня и мисс Гринграсс сюда, — пожал я плечами, не собираясь делать из потасовки большого секрета. — А ты назначил четыре дуэли, — почти обвинительно продолжила мысль привставшая с кровати гриффиндорка, поблескивая чешуйками. — Сам! Не хочу даже знать, как именно слухи умудряются расходиться так быстро. А ведь все свидетели свары направились в противоположенную сторону и жаловаться бы не стали. Тогда что это и как это: третий глаз, информаторы среди домовиков, Трелони под обороткой? Впрочем, я в принципе этой девушки на факультете не помнил, даже несмотря на то, что она выглядит ровесницей той же Гринграсс, может немного старше. Студент по обмену может быть… Или кто-то из тех, кого на этот раз не поглотил естественный отбор. — Ну, когда-нибудь это должно было случиться… — пробормотал крестраж. Но на мой безмолвный вопрос лишь усмехнулся. — Мой друг Гарри общался с этой девушкой. Надеюсь, хотя бы она догадается о том, что за тварь его заменила. Удачи ей в этом. Не отрываясь от пациента, Помфри оборвала любые споры одним своим грозным взглядом. Знакомая друга Гарри мигом сжалась под авторитетом старшей волшебницы, пуффендуйцы мигом попрятались за ширму у кровати, Крам как-то странно закрыл собой Лавгуд. Чемпионы попытались незаметно отползти в сторону, но не справились с лечебным параличом. И только Том, пользуясь своей бестелесностью, продолжал с любопытством наслаждаться видами. — Попрошу всех быть тише до тех пор, пока мисс Гринграсс не примет антидот. — А то её как стошнит на вас. Или что она еще может сделать в таком состоянии? — задал Том очередной вопрос без ответа. — Вообще-то я вас слышу, — Дафна добавила обиды в голос, заставив меня незаметно вздрогнуть и тут же выдохнуть, так как имела ввиду она явно не Реддла. — И нет, этого не может быть, — Дафна весьма болезненно и как-то даже нервно вцепилась мне в шею, притягивая поближе к себе мою голову. Мысленно проклиная свою паранойю, не дающую получать хоть какое-то довольство от подобных прикосновений, я не стал сопротивляться. — Я не верю. Мне никогда еще не было так легко, никогда я еще не была так уверена. Ты же должен слышать моё сердце, — почти прошептала девушка, не осознавая, что лбом я слышать не умею. — Разве может это всё быть действием какой-то там амортенции?.. Как же ты пожалеешь о своих словах уже через пару минут, девочка. Не говоря уже о жестах. Впрочем, ладно, долго терапевтическая практика не продлилась. Уже спустя секунды две, Гринграсс и сама поняла, что делает что-то, идущее вразрез с её воспитанием и оттолкнулась в сторону. А бледное лицо живо налилось краской. Это могло бы быть даже милым, если бы меня не занимала мысль, что мои четыре дуэли рискуют расшириться еще десятком, от самой девушки и её ближайших родственников, а также их политических союзников. И так вплоть до самого министра. Начну, так сказать, путч еще до прихода к власти Волдеморта только из-за скуки. К слову, хоть слышать её сердцебиения я не мог, однако зашкаливающий пульс чувствовал очень хорошо. Так что даже после всех вызовов к барьеру всегда смогу сказать, что честь и дуэльный кодекс придумали отпетые мудаки, а я был прав. — Это зелье нужно не для лечения, а для проверки наших чувств, солнышко, — я косо покосился на самоустранившуюся медиковедьму и легонько встряхнул колбу с синей субстанцией, оценивая исходящий от неё аромат. — Противоядие, детоксикация, укрепляющее. У нас впереди целый день, тебе понадобятся силы. — Зелье третьей категории, — откуда-то из нирваны пробормотала девушка. — Его не так просто сварить… не хотелось бы тратить… зазря. Это вы ещё оборотным обширные кровотечения не останавливали. — Для тебя, дорогая, ничего не жалко, — вымучено улыбнулся я. — Я… Хорошо, — окончательно разомлела Дафна. — Но тогда, и я потребую в ответ кое-что… Вот и проявилась твоя мелочная змеиная натура, дорогая. Сейчас начнутся обеты вечной верности и ненавязчивые просьбы переписать на дом Гринграсс половину имеющегося состояния в качестве приданного. Они впитывают все эти махинации с молоком матери, а дальнейшая жизнь в аристократической среде лишь закаляет повальную и зачастую бессмысленную тягу к поиску выгоды. — Объятия? — уже не настолько страстно прошептала… не такая уж и слизеринка, после чего густо покраснела. Ну то есть, еще гуще, чем была. — Конечно, сразу после зелья, — после небольшой паузы кивнул я в ответ на одобряющие жесты медсестры. Возможно это действительно чистая любовь. Надеюсь, не придётся разбивать это невинное сердце рассказом о том, что я женат на своём предназначении. — И еще… если оно всё-таки сработает… у меня был шанс? — Шанс есть всегда, — попытался я выдавить из себя свою лучшую улыбку, но получилось что-то совершенно невнятное. Гринграсс, будто бы мысленно находясь где-то не здесь, приняла склянку у меня из рук и так же отрешенно сделала единственный глоток, полностью опустошивший ёмкость. А я незаметно отступил на пару шагов, исключительно ради общего блага. При массе тела килограмм в сорок, противоядие завершит своё действие в течение десятка секунд, так что у меня было время подумать и выбрать цвет занавесок в нашем будущем семейном домике. Медленно, будто бы только осознавая, где именно находится, Дафна повернула голову. В ответ я призывно подмигнул и развёл руки для обещанных объятий. И теперь уже мои собственные светлые чувства оказались отвергнуты. Коротко взвизгнув, девушка дёрнулась, едва не навернувшись с кровати, и невербально метнула в меня какой-то белый сгусток. Что-то подобное было ожидаемо, поэтому заклинание попало в полки за моей спиной, а я сам нырнул за ширму, тут же укрепляя её одноразовым щитом. Большего и не потребовалось, так как месть за разбитое девичье сердце прервало непосредственное вмешательство мадам Помфри. Врач, без лишних сантиментов, обезоружила пациентку и принялась накладывать повторный комплекс чар. — Совет, блин, на будущее, — я выглянул из-за ширмы, которая даже без укрепления могла служить в качестве вполне неплохого укрытия против примитивных детских проклятий. — Если почувствуешь большую любовь… выпей антидот, так сразу полегчает. Иногда работает даже без приворотов, — после последней фразы, пришлось вновь прятать голову. На этот раз ширму смёл чистый магический выброс, проламывая щит и вырывая несколько плиток из полового покрытия. Крам очень не зря прикрывал Полумну, приняв удар на себя. А вот у остальных посетителей больничного крыла таких же живых защитников не нашлось. Их защитили рунные цепочки на кроватях, хотя гриффиндорка и успела панически вскрикнуть, а лежачий дурстрангнец протяжно захрипеть. — Поттер, вон отсюда! — медиковедьма взмахнула палочкой и все разрушенные вещи, будто отмотавшись назад во времени, вернулись в состояние до удара. А мне дважды повторять не пришлось. Даже несмотря на окончание приключения, смысла в происходящем не прибавилось. А серые унылые стены всё так же нагоняли скуку, перемешанную с тоской. В этой истории мне не хватило вовлеченности. Кто такая эта Гринграсс, имя и фамилию которой я забуду уже завтра? Почему я должен был беспокоиться за её состояние? Кто такая Лавгуд и почему я должен подставляться вместо неё, а не сбегать вместе со своими мозгошмыгами? Никто из них не просил помощи, а мне же всё на месте не сидится… То же самое с дуэлями. Просто нажил себе очередных унылых проблем на ровном месте, хотя можно было просто уйти и результат бы ни капельки не изменился. Предстоящая пятница меня будоражила слабо. До неё оставалось еще целых три дня, а их еще нужно прожить. К тому же, сам дуэльный зал еще нужно найти, а задание что-то найти в пределах Хогвартса по определению можно делать первым туром турнира. Который не пройдут даже некоторые судьи. Никто ведь не обвинит меня, если я спонтанно заблужусь по пути к цели? Да и кого им обвинять, если Уоррингтон с компанией рискуют так и не увидеть меня до самого выпуска? Если продолжать разбирать ситуацию с точки зрения прикладной драматургии, то и Уоррингтона с компанией нужно было красиво победить сразу, а не растягивать процесс на целую неделю. Из них получаются слишком низкопробные проходные злодеи, чтобы на них зацикливаться. Да и дама в беде вроде как не должна завуалированно посылать своего спасителя куда подальше… Надо было дать Краму немного времени. У него, с этой бандурой-посохом вместо палочки, были весьма неплохие шансы, если не победить, то определённо не проиграть даже против четверых. Да и защитник слабых из него получился чуть лучший. Цель… точно, мне всё еще нужно назначить цель и продолжить себя отвлекать. Так же, как в августе. Вот же… удивятся однажды родственники, когда станут ремонт в своём доме. За четыре недели безделья, в перерывах между готовкой, я успел превратить подвал в бомбоубежище, способное пережить ядерный взрыв прямо над Тисовой улицей. При наборе критического уровня повреждений, помещение попросту схлопнется и отправится в расширенное пространство на неопределённый срок. Причём строил так, чтобы даже сам не смог сломать и не взял за работу ни кната. Сейчас нужно было сделать что-то аналогичное. — Даже интересно, кто у нас любовными зельями балуется… кто-то из её недругов или моих «доброжелателей», — проговорил я в пустоту, залечивая рассечённую последним ударом бровь. — И была ли амортенция в принципе… Нет, амортенция определённо была, но был ли тот, кто её подлил? — подхватив мой задумчивый тон, по-своему продолжил рассуждения Реддл, но вместо пояснений лишь ухмыльнулся. — Нет, не обращай внимания. Просто привычка видеть везде двойное дно. На Слизерине этому учат с первого курса, — он загадочно замерцал продолжил идти уже молча. Что за глупость, конечно была, вон как Гринграсс накрыло после антидота. Еще немного и пришлось бы новый череп отращивать или что она там пыталась сделать. Для школы до невербального уровня оттачивают обычно одно-два боевых заклинания, которые в критической ситуации станут оружием последнего шанса. И мне как-то не хотелось проверять, чем там у нас славится очередной бессчётный аристократический род. По сравнению с этим, магический выброс был мелочью. — Привороты имеют очень въедливый запах. При желании, можно без проблем пройти по следу и вычислить… был ли приворот, — привёл я свой аргумент, который крестраж, в силу своей природы, попросту не мог ощутить. Сомневаюсь, что у проекции есть органы обоняния. — Знаешь, когда я называл тебя бешеным псом… Ну я же не имел ввиду буквально, — задумчиво проговорил Реддл, глядя на меня с какой-то толикой сомнения. — Встать на след и найти цель по запаху. Не думал, вместо школы податься в какой-нибудь зверинец или боишься, что оборотни задемпингуют? — тёмный лорд заложил руки за спину. — Но, знаешь, валяй. Это будет всяко интересней, чем рассказы о эффективности камуфляжа фиолетовых мантий. — А красные заклинания летят быстрее. — Меня нервирует то, что именно безграмотный тролль первым обратил на это внимание. Как и то, что я не могу найти никакого более логичного объяснения этому… парадоксу, — Реддл схватился за голову и мученически застонал. — Не напоминай мне об этом. Будь хорошим псом, встань уже на след и загрызи кого-нибудь. А в принципе, чем не не цель. Хотя бы на сегодня. Демонстративно принюхавшись, уловил нужный тонкий аромат хвои и двинулся по шлейфу, возвращаясь по той же самой дороге. На этот раз мантия укрывала мою голову, так что спонтанных пополнений гарема на сегодня больше планировалось. У меня была задача выследить преступника, и я знал, что нужно для этого сделать. Буду, как Бэтмен. Устраивать показные акты расправы над нарушителями правил, а всех неугодных сплавлять в психоделическую каморку Филча. У него и цепи есть, и кошка. Почти настоящий психотерапевт. Его самого бы еще кто вылечил. — Не хочу даже знать, что происходит в твоей голове, — дух, всё лучше пародируя человека, помассировал переносицу. — Это правильно. Тебе не понравится. Цель позволит мне хотя бы некоторое время не задумываться о том, что я уже давно и безвозвратно сошел с ума. И происходящее вокруг вполне может являться плодом моего воображения. По сравнению с этим, впадение в детство — мелочь. Дети не вздрагивают от лязга сочленений доспехов, подрагивающей рукой расчерчивая оберёг от снарядов в виде болтов и метательных ножей. Собаки не срываются от ярких зелёных вспышек, готовясь испепелить угрозу и всех случайных свидетелей. Простые школьники не бодрствуют по нескольку дней, охраняя крестраж своего злейшего врага. А нормальные люди редко переживают изменившие мир путешествия во времени. Я просто действовал под гнётом обстоятельств. И мой запал иссяк спустя минут сорок рассеянного следования за ароматом. Закончился еще один урок и время планомерно приближалось к обеду. Казалось бы, нужно просто добраться до большого зала и дело раскрыто… Мордред с ним, придётся побродить между столами, обнюхивая случайных людей, но это далеко не худшее, чем я когда-либо занимался. В конечном итоге преступник окажется найден, прилюдно обвинён и… Но вот и что дальше? Тоже на дуэль вызвать? Так меня шапками закидают, причём не обязательно даже виноватые, но и те, кто за них вступится. Для среднестатистического волшебника даже драка два на одного обычно заканчивается не очень хорошо, а их будут десятки. Пожаловаться директору? Так мадам Помфри, и сама прекрасно справится с ролью доносчика. И если что-то и можно сделать, то он это сделает и без моего вмешательства. Просто мелко пакостить из-под мантии? Но разве мелкие пакости достойны Бэтмена? Единственные неполные сутки в замке уже сводят меня с ума. Впереди оставалось еще полгода.