***
Ад пылал прежде обычного. Находясь на такой глубине, скрытый от чужих глаз, он взбунтовался, разом разбудил всех заключённых, жадно облизывающих колючие решётки — больше от безумия, чем от голода — расшевелил стражников, поджидающих очень важного гостя, вспыхнул внеземной жизнью, заволакивающей все демонические разумы. Люцифер уже успокоился. Уверенно шагая по подвижным коридорам, он думал о Вики — сумасшедшей девчонке с Земли. Размышляя о ней, перебирая все мысли, словно книги на полочках, всегда натыкался на одно и то же произведение — чувства: затаённые, волнующие, так сильно напоминающие человеческие, в противоречивом переплёте с разорванными страницами. Но… разве демоны могут любить? Адмирон семенил позади. Уже много лет прислуживая правителям, Винчесто являлся собачкой на поводке, выполняющей все грязные дела. Но, несмотря на это, всегда старался сохранить гордость, спрятав её глубоко в сердце, до которого, как ни странно, было не добраться даже Сатане. Сейчас, посреди разъярённого Ада, Люцифер взял себя в руки, словно снёс все книги, которые ещё недавно перебирал. Если вглядеться в его душу, там, где-то в самой глубине, на полке, осталась одна, та самая, в запутанном переплёте, о существовании которой никто и никогда не должен был узнать. Поскольку слабость коварна, нельзя показывать даже малую её часть Адмирону, самому близкому существу, которому безоговорочно доверял Люцифер. Ужасно было, что, боясь потерять уважение отца, мужчина научился полному контролю над эмоциями. И теперь, уже привыкнув к их подавлению, с трудом что-то ощущал. Такие простые чувства: радость, грусть, восхищение, любовь — попросту стали для него недоступны. И боль, которую он вечно прятал в себе, разожгла огонь, поражающий душу, так яростно, гневно, не примиряясь с заточением. Сердце — камень, рука — тяжёлая, взгляд — пустой, лишённый сочувствия — вот чему научил его Сатана. С самого раннего детства закопав в себе ребёнка, Люцифер был вооружен до зубов против любых проявлений жалости.***
Ещё давно, когда последний адский огонь потух от всепоглощающего гнева Сатаны, маленький демон лишился самого близкого, безоговорочно любящего его человека — матери, исчезнувшей в один из тихих дней. Ища её в коридорах, комнатах, закутках, где они любили играть в прятки, Люцифер плакал навзрыд. Когда он добрался до последней комнаты, увиденное заставило его трепетное сердечко сжаться от страха: отец сидел один в тёмном помещении в окружении пустых бутылок виски и осколков от стакана, его любимого, из которого он частенько обожал попивать алкоголь, неторопливо, безжизненно смотря в стену. Маленький демон хотел было убежать, но опоздал. Не было пути обратно. Отец подозвал его. Чёрные, как дёготь, глаза залились красным, оказавшись лавой, в которой тонул его сын. Беззащитный малыш стоял перед Сатаной, отчаянно потирая глаза. Он хотел забраться отцу на руки и вдохнуть знакомый запах алкоголя и крови. Но он пришёл не туда. Здесь его не ждали с распростёртыми объятьями. — Долго будешь ныть? — его лицо исказилось, в нём было столько безумия и злости. — И ты смеешь считать себя моим сыном? Слабый, никчёмный сопляк! — уже крича, он подбил малышу ноги. Больно грохнувшись, Люцифер зарыдал ещё сильнее. — Твоя мать тоже была слабой, — говорил он, сидя у плачущего ребенка, сжимая осколки стакана в руке. — Где мама?! — не унимался демонёнок, в отчаянии хватаясь за ковёр. Он тянулся к родному отцу, который вот-вот готов был его убить. — Ушла и больше не вернётся, Люцифер, — сказал Сатана, уже успокоившись. — А это… — его глаза сверкнули безумием, — послужит тебе уроком. Треск ткани, крики ребёнка, разрывающие голову. Выцарапанная надпись на спине: «weakling». Как скрытое, пожизненное клеймо. — Ты слабак, Люцифер, — сказал он, уже смеясь. — Но я научу тебя быть демоном. Демоном, достойным жизни в Аду. Ты станешь таким как я. Ты должен захотеть стать таким…***
— Пора заходить, — Адмирон вытащил Люцифера, который, накрытый лавиной прошлого, не заметил, как дошёл до кабинета отца и интуитивно остановился. — Если ты не можешь взять себя в руки, то лучше отступи. Я доложу обо всём сам, — мужчина пристально посмотрел демону в глаза, но тот спокойно встретил его испытывающий взгляд, уже сумев взять контроль над своими эмоциями. Но, даже несмотря на хладнокровие, Винчесто видел, как проскользнула тень ужаса на его лице. Хлопнула дверь, казалось, коридор опустел: стражники вдруг успокоились, встав в обычные позиции. Недавнее присутствие гостей уже забылось. — Думал, что уже не дождусь твоего появления, — Сатана сидел в своём любимом кресле, выкуривая очередную сигару. Он слишком много курил, и будь он человеком, задыхался бы от кашля на каждом слове. Следом за Люцифером зашёл Адмирон, так уверенно и непринуждённо, встав плечом к плечу с сыном Сатаны. — Правитель, — Винчесто поспешно поклонился, — та девушка ещё не появлялась наверху, но я уверен, что скоро это произойдёт, — демон замолчал, понимая, какую ответственность берёт, произнося это. Он не был уверен ни в том, что она появится, ни в том, что сам выйдет отсюда живым. Люцифер обеспокоенно взглянул на Адмирона, но тот лишь кивнул в знак поддержки. Закончив наблюдать за происходящим, Сатана нервно рассмеялся и, бросив сигару, направился к подчинённым. — Хотите меня надурить? — звук его шага ударил присутствующим по голове. Он ухмыльнулся; каждый раз безумие играло на его лице новыми красками, смешиваясь с жестокостью, равнодушием и необъятной силой. Подойдя ближе к подопечным, Владыка убедился в том, какой контроль имеет над сыном: Люцифер не шевелился, но и не опускал глаза, с небольшой тревогой выдерживая мучительный взгляд. — От тебя пахнет горной свежестью, — молодой демон вспыхнул. И пока искорка страха огибала комнату, приземляясь у ног Сатаны, Адмирон удивлённо сверлил своего любимца взглядом, и, не в силах выдержать напряжённое молчание, выговорил: — Наверное, это какая-то ошибка, — он не боялся последствий за свои слова и действия. Все, кто находился в душном, прокуренном кабинете, прекрасно понимали, что произойдет. Попытки избежать этого были так наивны. — Оставь нас одних. Сатана всё так же стоял напротив Люцифера. Два безумных демона, безжалостно испепеляющие друг друга взглядом. — Но… Казалось, если поднести к ним спичку, она бы незамедлительно вспыхнула. — Мне нужно повторять? — былое спокойствие исчезло, зрачки снова покраснели, став адской пыткой Адмирона, под действием которой он удалился. Тишина настигла их. Как большое ядовитое облако приняла и окутала разумы. В глазах Люцифера потемнело: Сатана был его триггером, кошмаром из детства, навязчивой фобией, от которой он не мог избавиться. Ему так сильно хотелось убить мужчину, что он утопал в собственном желании. — Ты покинул Землю ещё вчера, — сказал правитель, немного отступив. Он не был жаден, но растягивал процесс, делая его пыткой. — Внизу прошло достаточно времени, а девушка ещё жива. Не находишь это странным? — осколки слов разлетелись в стороны. — И какая жалость, — Люцифер вздрогнул, посмотрев на отца затуманенным взглядом, — ты растерял весь свой шарм. Он смог бы притупить боль, заткнуть все раны, сбежать, бросить всё, раствориться, стать горным воздухом, если бы только мог пошевелиться… Надпись на спине предательски заныла, напоминая, кто он и для чего здесь находится. — Я выполнил свою работу хорошо, — хрипло выдавил Люцифер. — Вы не разочаруетесь, отец. Но Сатана рассмеялся, истерически, будто с ума сошёл и подошёл совсем близко к сыну. — Я уже разочаровался в тебе, — демон вздрогнул, почувствовав привкус крови во рту. Снова стал ребёнком, готовым тянуться к отцу за лаской, за прощением, но продолжал стоять на месте, безжизненно смотря мучителю в глаза. — Это был твой последний шанс, и ты упустил его, — глухой удар слегка пошатнул демона. Отступив назад, он дотронулся до щеки, в которую только что прилетел кулак. — Как считаешь, что будет с сыном, опозорившим своего отца? — Сатана схватил Люцифера за горло, вжимая пальцы в плоть. Его глаза блестели, сверкая безумием и неудержимой злостью. — Ты же влюбился в неё. Думаешь, не почувствовал это, когда ты только шагнул в мой кабинет? Слабость, я сразу узнал её. Представил на ощупь, на вид, и только сейчас решил попробовать на вкус, — Владыка ослабил хватку, убрав одну руку с горла. Медленно, наслаждаясь моментом, провёл рукой по красным перьям сильных крыльев, останавливаясь на их сгибе. — Что ты почувствовал, когда был с ней так близок? — послышался жуткий хруст: Правитель рванул крыло вперёд так резко, что Люцифер даже не успел подавить крик. — Любовь? — ещё один рывок и демон рухнул на пол, задыхаясь от боли. — Влечение? — Сострадание, — тихо, сквозь агонию прохрипел Люцифер. — Что прости? — переспросил Сатана, сжав сломанное крыло. — Мне стало жаль её. Обезумевший от боли Люцифер, лежавший на полу с изувеченной плотью, выглядел как никогда жалко. От его ответа Сатана лишь сморщился и отступил. — Все эти годы я старался выбить из тебя дурь, чтобы ты стал достойной заменой. Видимо, этого было мало, — он протянул сыну руку. Демон долго смотрел на этот жест, не понимая, что с ним делать, но всё же принял и смог встать на ноги. — Мне всё равно, что будет с тобой в дальнейшем. Ты потерял моё уважение, доверие, потерял дом, соратника, отца, — с презрением взглянув на сына, он отошёл и, повернувшись спиной, закурил, выпустил из губ сигарету и, замерев на пару мгновений с приоткрытым ртом, выдохнул. — С этого момента ты изгнан из Ада, — Люцифер пошатнулся: всё то, что он строил, ради чего жил все эти годы, вмиг обрушилось, превратилось в пыль и всё из-за какой-то девчонки. — Дверь открыта, — усталый, измотанный Люцифер, еле передвигая ноги, направился к выходу, не веря своим ушам. — С этого момента ты мне больше не сын. Забудь, что когда-то был им, — он остановился: слёзы в глазах так и застыли, боясь скатываться по щекам. Шок, боль, недоумение — всё смешалось в нём. Теперь мужчина не понимал, какое чувство сильнее: боль от потери или ненависть. Ненависть к Вики Уокер, сумасшедшей девчонке с земли, так резко и неожиданно разрушившей его жизнь.***
Большую половину своего существования, находясь взаперти, я мечтала о бегстве, представляя, как спущусь из окна по самодельной верёвке из связанных простыней. Такие сцены часто встречались в зачитанных до дыр подростковых книгах. Каждый раз, прокручивая очередной план побега в голове, всё сводилось к тому, что меня ловили: хватали за воротник куртки, за лямку рюкзака и не давали ступить ни шагу. Тогда мне казалось, что самым страшным было попасться. Так продолжалось до совершеннолетия: окно всё ещё было моим центром внимания, а страх быть пойманной так и не позволял сбежать… Кровь застучала в рёбрах, поднимаясь к горлу. Находясь в длинном коридоре, заполненном визгами сигнализации, я не знала, что делать. Красный мигающий свет гипнотизировал, удерживал на месте, приманивая тени, и без того быстродвижущиеся мне навстречу. Нужно было сбежать, прятаться, но я стояла на месте, осознавая, что начинаю теряться в пространстве под действием лекарства. Мне было страшно. Свет, исходящий из распахнутой двери, тот самый, к которому я так упорно стремилась, находился не так далеко. Шок, волнение, боль. Я рванула вперёд по коридору, не желая оборачиваться на бегущие в мою сторону силуэты. Забежав в нужную комнату, захлопнула дверь и сползла вниз, дрожа как в лихорадке. Ещё недавно я не могла забыть, как убила заключённого, как Люцифер растворился в камере, но сейчас, кажется, по действием лекарства, начала выбрасывать всё из памяти. Резко вскочив, чуть не потеряла равновесие: нужно было что-то придумать. Меня разрывало на части под тяжестью выбора. Ради чего всё это было, если я решу сдаться? Что будет, если продолжу бороться? Идея побега минуты назад казалась такой простой и логичной, но теперь… теперь, когда я оказалась в ловушке, перестала иметь смысл. Чтобы отвлечься от пугающих мыслей, огляделась. Эту комнату, похожую на кладовку, только более живую, с диванчиками, столами и, что важно, книжными полками, я видела впервые. Было безумно странно, что она открылась именно сегодня. Внимательно рассматривая стеллажи, моё внимание привлекла одна книга, самая яркая из всех, в мягкой, красной обложке и с жёлтыми, постаревшими страницами. «История небес» словно была не из этого мира, пахла затхлым воздухом и была на удивление тёплой. Рассмотрев её внимательнее, я заметила небольшую закладку в середине. Хотела посмотреть, что там, но пошатнулась, грохнувшись на пол и ударившись головой о стеллаж. Не было сил подниматься, лекарство отнимало не только память, но и делало из меня овоща. «Но нужно было бороться.» В том месте, где была закладка, красовались странные пентаграммы, рисунки дьяволов и… инструкция по вызову Сатаны. Отбросив книгу в сторону, я испуганно оглядела комнату. Откуда это здесь? Потребовалось время, чтобы найти ту самую страницу. Пробегая глазами по тексту, спускаясь на строчку ниже, в моей голове более чётко укладывалась мысль: «Это мой последний шанс.» Шаги из коридора приближались. Пришлось выжать из себя все силы, чтобы пододвинуть один из стеллажей к двери. Оставалось одно — искать предметы. К удивлению, всё необходимое я нашла быстро: здесь был и чистый лист, и пустой тюбик от чернил с пером. Не было только чего-то острого, а время поджимало. — Чёрт, — ругнувшись вслух, я снова потеряла равновесие, вцепившись в один из книжных шкафов. В моей голове уже появилась идея, но она была такой шумной и опасной, что я сомневалась в её осуществлении. Но выхода не было. Порвав подол рубашки, сделав её совсем короткой, я намотала ткань на кулак и, размахнувшись, выбила стекло, явно привлекая внимание охранников на территории. Теперь точно не было пути назад. Плюхнувшись на пол, разложив находки перед собой, я начала действовать. В коридорах послышалось хлопанье дверей: меня упорно искали. Осколок, больно впивающийся в кожу, алая кровь, струйкой стекающая по запястью, скапливающаяся в банке от чернил. Надёжная стена из толстого стекла, защищающая моё сердце и притупляющая рассудок, давно уже разлетелась вдребезги. Дверь толкнули. Обмакнув перо в баночку, вывела первые строчки: «Я обещаю Великому Дьяволу…» От комнаты не отставали. Я посмотрела в окно: вдалеке уже виднелась охрана. Было понятно, на какие риски я иду. «Возместить ему всё, что он даст мне, в подтверждение чего ставлю мою подпись.» Руки дрожали, и я попросту начинала забывать, что пишу. Грохот оглушил меня. Со всей дури пиная дверь, люди, находящиеся по ту сторону, усиленно пытались снести тяжёлый стеллаж. Пока я выводила подпись, дрожа всем телом, заливая слезами бумагу, ещё один удар спровоцировал падение штукатурки. Закончив, я вздрогнула. Оставалось только прочитать слова. — Император Люцифер, — мой голос дрожал, а строчки плыли перед глазами, — прошу тебя, явись передо мною в человеческом обличье, — во всём теле была слабость, мне едва хватало сил удерживать книгу в руках. — Прошу тебя, покинь твоё местопребывание, в какой бы части света оно ни находилось, чтобы явиться говорить со мной, — последний удар свалил неприступный стеллаж с огромным грохотом, поднимая всю пыль. Я закашлялась, едва разбирала строчки в этой дымовой завесе вперемешку с помутнением разума. — Я зову тебя. Амен. Люди в белом ворвались в комнату со всех сторон, заполонили её, но не увидели никого. Лишь книгу с пустыми страницами, перо и разлитый в странное пятно тюбик с чернилами…