***
Черепу не потребовалось много времени, чтобы понять, что подобно магии, активное пламя имеет свои причуды. Они проявлялись в потребности бросать вызов самому себе, постоянно проверять свои пределы, подобно Облаку, видящему, как высоко оно может подняться в небе или как низко оно может опуститься в долину, прежде чем оно будет изменено или уничтожено. И когда пламя его матери стало активным в конце кровавой войны, Череп обнаружил ее внезапную склонность к перестановке вещей, пока они не работали вместе идеально, чтобы быть просто еще одной вещью, которая привлекала ее к нему (и остальному волшебному миру). Да, у каждого пламени были свои причуды. Он просто не понимал, насколько раздражающими могут быть причуды Небесного пламени, до тех пор, когда Небо, о котором идет речь, было не его матерью, а незнакомкой. Если бы он знал, то в мгновение ока отклонил бы приглашение Шахматноголового, потому что метафизическое поглаживание его пламени было просто не тем, как он хотел проводить свое время.***
Небеса искали гармонии; это было то, чего требовала их суть. Если они не могут найти ее, то создают сами. Даже если бы Небо имело полный набор хранителей, если бы оно было в окружении сильных элементов, их пламя протянулось бы дальше и попыталось установить связь, пытаясь найти гармонию в турбулентности собранных элементов. Иногда это срабатывало, особенно если другие элементы еще не были связаны с другим Небом. Временами эти робкие связи были тем самым секретом, который когда-нибудь станет истинной гармонией с Небом, и для них это было утешительно и желанно. Теплое объятие в конце долгого дня. Но для тех, у кого было Небо, это был неприятный, а иногда и болезненный опыт. Эти ощущения были похожи на мурашки или покалывание в конечностях, которое появляется после долгого сидения на одном месте. Это было похоже на то, как если бы на тебя смотрел незнакомец, который может быть серийным убийцей, а может и не быть. Это было похоже на то, как если бы незнакомец постоянно приставал к тебе, держась за руку со своей второй половинкой.***
Череп поморщился, когда пламя Люче снова потянулось и коснулось его собственного. Он знал, что она делает это не нарочно, что она ничего не может поделать и не может остановить свое пламя от попыток сделать то, что оно должно было сделать; но это мало способствовало тому, чтобы остановить зарождающуюся неприязнь, которую он чувствовал, растущую каждый раз, когда ее пламя касалось его. У него уже было Небо; его пламя знало это и не ценило этого незваного гостя, это другое Небо, которое пыталось связать их, пыталось увести его прочь от истинного дома. (Как она смеет даже пытаться занять место его матери?) Его пламя вспыхнуло, отражая очередную попытку Люче создать связь, и ранило Небо настолько, что она замерла посреди разговора с Реборном. Она искала его взглядом и, изучая его, попыталась заглянуть в душу; затем понимание мелькнуло в ее глазах, и она мягко улыбнулась ему. Ему очень хотелось, чтобы она этого не делала. Уронив голову на стол, Череп застонал и изо всех сил постарался не обращать внимания на свирепый взгляд Реборна. Это будет долгая встреча. (По крайней мере, Люче больше не выпускала свое небесное пламя).***
В тот день, после проклятия, после разрыва хрупких Уз, которые образовались между Люче и другими Аркобалено, Колонелло, который был проклят вместо Лал после того, как он попытался спасти ее, повернулся к Черепу с озадаченным взглядом. — Почему ты не так расстроен, как все остальные, что твоё Небо солгало тебе? В тот момент, который Колонелло позже распознал как редкий момент тупой серьезности Череп бросил на него строгий, почти обиженный взгляд и сказал только: — Она и не была моим Небом. Пожав плечами, когда фиолетововолосый малыш отвернулся, Колонелло понял, что между ними была большая разница в идеалах, что Череп просто никогда не синхронизировался с Люче.***
Ни один из них не синхронизировался с Арией, даже в малой степени, когда она получила пустышку Неба.***
Когда Юни — подросток Юни, которая когда-то отдала свою жизнь за них в будущем, которого не было — взяла мантию Неба Аркобалено прямо перед битвами представителей, хрупкие связи были сформированы еще раз. И снова, несмотря на статус Черепа как Лакея и самого слабого Аркобалено, Колонелло повернулся к Облаку. — Она твое Небо, кора? Череп отрицательно покачал головой. — Она не мое Небо. Юни только улыбнулась Облаку.***
Когда проклятие было снято, когда они вновь обрели свою взрослую форму, когда они провели два месяца в тесном соседстве и стали семьей, но не Небом и ее хранителями, Юни обратилась к Облаку во время ужина. — Череп-нии, могу я встретится с твоим Небом? Тишина была внезапной, почти пугающей, когда остальные повернулись и недоверчиво посмотрели на Черепа. Череп, который только задумчиво оглянулся на остальных, прежде чем снова повернуться к Юни с кривой улыбкой. — Конечно. Она все равно хотела со всеми познакомиться!***
Они последовали за Черепом в Лондон, на улицу, где единственным примечательным моментом было то, как номера домов перескакивали с одиннадцатого на тринадцатый. Ну, единственное примечательное событие, когда, прочитав «поместье министра Поттер можно найти в доме номер двенадцать, Площадь Гриммо, Лондон» на клочке чего-то похожего на пергамент, номера одиннадцать и тринадцать, казалось, раздвинулись в сторону, чтобы освободить место для дома номер двенадцать. Реборн посмотрел на Черепа. — Тебе придется многое объяснить. Лакей. Череп пожал плечами и пошел через улицу. На мгновение пурпурноволосый замешкался у двери и оглянулся через плечо на группу, следовавшую за ним; увидев взволнованную улыбку Юни и выжидательные взгляды остальных, он вздохнул, толкнул дверь и пригласил их войти.***
Дверь вела в длинный коридор с темными деревянными полами и теплыми стенами, освещенный большой люстрой. По обеим сторонам коридора виднелись два дверных проема, первая дверь направо вела в нечто похожее на гостиную, а в конце коридора была лестница, которая вела на второй этаж. Из-за края первого дверного проема слева высунулась голова с длинными светлыми волосами, и большие, слегка выпуклые, серебристо-серые глаза уставились на группу, прежде чем сфокусироваться на Черепе, когда он подошел к главе группы. — Маленькое облачко, — поприветствовал его воздушный голос, прежде чем в зал вошла миниатюрная женщина лет двадцати. Одета она была странно, в кричащем ярко-желтом сарафане без туфель и с сережками-редисками. — Здравствуй, тетя Луна, — непринужденно поздоровался Череп. — Это… Луна перебила его. — Она у себя в кабинете. Напомни ей, что ужин скоро будет готов, так что она не должна позволять мозгошмыгам забивать ей голову. — Будет сделано. Может ты… — Я встречусь с твоими друзьями за ужином, маленькое облачко. Она должна встретиться с ними первой, ты так не думаешь? — Луна тепло улыбнулась, прежде чем вернуться в тот дверной проем, из которого появилась ранее. — Правильно, — Череп покачал головой и пошел дальше по коридору. Юни шла так близко, что несколько раз чуть не споткнулась об Облако, наступив ему на пятки. Они остановились у последней двери с правой стороны, напротив картины, изображавший замок в руинах, и черный дым, клубящийся в небе, когда всходило солнце. Вайпер задержался перед ней, когда Череп постучал в дверь. — Войдите, — раздался рассеянный женский голос.***
Кабинет был выкрашен в бледно-зеленый весенний цвет с ковровым покрытием цвета слоновой кости и тяжелой темной мебелью. Большое панорамное окно, выходящее в сад, находилось напротив двери, создавая ощущение открытости в маленькой и слегка захламленной комнате. Книжные полки выстроились вдоль стены сразу после дверного проема, оборачивая вокруг стола справа. Слева располагались большой камин и кресла, а над каминной полкой висел портрет темноволосой женщины лет двадцати, глядящей на молодого темноволосого мальчика с янтарными глазами, сидящего у нее на коленях. — Тетя Луна говорит, чтобы мы заканчивали, так как ужин скоро будет готов, — сказал Череп, привлекая внимание Аркобалено. За письменным столом, выглядевшая на несколько лет старше, чем на портрете, девушка с черными волосами оторвала взгляд от листа бумаги, на который пристально смотрела. Широко раскрытые изумрудные глаза за стеклами очков уставились на собравшихся, прежде чем на лице женщины появилась улыбка. — Ты не сказал мне, что приедешь навестить меня! — упрекнула она, вскочив со стула и поспешно обойдя стол, чтобы обнять Черепа. — На самом деле это решение было принято спонтанно, — ответил Череп, крепко обнимая ее. Что-то в нем расслабилось, когда он обнял невысокую женщину, положив подбородок ей на голову. Долгое мгновение они просто стояли, крепко обнимая друг друга, прежде чем женщина отстранилась, ее улыбка была такой же широкой, но теперь смягченной любовью. — Хорошо, познакомь меня со своими друзьями! — игриво приказала она. — Я просто не могу больше ни минуты ждать, хочу официально встретиться с ними. Юни, очевидно тоже не в силах больше ждать, просияла и подпрыгнула. — Я так счастлива, что наконец-то встретила Небо Черепа-нии! — воскликнула она, пожимая женщине руку. — И это все, что он вам сказал? — недоверчиво спросила женщина. — Честно говоря, он нам ничего толком не сказал, — спокойно вставил Фонг, пристраиваясь позади Юни и изучая женщину, которая была Небом Черепа. — Тогда это все объясняет, — вздохнула она, глядя на Черепа, который только пожал плечами. Она закатила глаза и с улыбкой повернулась к мастеру боевых искусств. — Я Холли, Небо Черепа, а также его мама. Фонг застыл на середине вежливого поклона. — Тебе действительно придется многое объяснить, Лакей, — тихо сказал Реборн.