В чаще тихой

      В старших классах день Айну был расписан по секундам. Два раза в неделю, сразу после школы она спешила в танцевальную студию, по понедельникам, средам и пятницам посещала подготовительные курсы по химии и биологии в Академии наук, а выходные проводила за кропотливой подготовкой всех заданий на неделю.       Айну поспевала на все олимпиады и постановки школьного драмкружка, а назвать учителя, который не считал ее своей любимицей, было практически невозможно. И уже тогда я знала: она приложит все усилия, чтобы обеспечить себе счастливое будущее. Безукоризненное, рафинированное, идеальное будущее…       И вот график Айну стал таким плотным, что вытащить ее на прогулку или в кино было почти невозможно. Она все время пропадала в библиотеках, на занятиях, а репетиторы заходили к ней в гости чаще, чем мы с Эн. И, видимо, почувствовав, что такими темпами она скоро забудет, как мы выглядим, Айну придумала выход. Хотя сейчас я знаю, что это было сделано не только ради нашей дружбы. Ведь помимо науки у нее была еще одна страсть, которую Айну прятала, как стеснительный подросток прячет кривые зубы или обжора — фантики от шоколада.       Наш учитель физики, тихий и тщедушный любитель науки, со скандалом уволившийся после срыва урока, не провел в школе и года. И конечно же, он был одним из тех, кто успел попасть под чары прилежной ученицы. Исаак — его так вся школа дразнила.       Спустя пару месяцев, вместе со своим университетским товарищем, Исаак открыл в одном из тихих центральных переулков неприметное снаружи, но очень уютное внутри антикафе с таким странным, но красноречивым названием — «Солнечный ветер». На втором этаже расположилась внушительная коллекция научной литературы, а на цоколе приютился небольшой кафетерий, где промозглыми вечерами можно было согреться за чашкой какао.       Своей любимой ученице, которая блестяще готовилась к каждому занятию, всегда тянула руку для ответа, а после уроков заваливала вопросами, Исаак подарил бессрочный пригласительный, по которому она могла бесплатно посещать «Солнечный ветер» хоть каждый день. А любимая и талантливая ученица притащила с собой не самых талантливых и порой чересчур шумных друзей.       Зима в том году выдалась на редкость снежной и морозной. Колючие метели прогоняли с улиц даже самых стойких гуляк, и к нашим вечерним посиделкам были не прочь присоединиться Кьют, Лайне и даже Скарн, не самый словоохотливый и неулыбчивый юноша, с которым Эн познакомилась, когда отрабатывала провинность за покраской школьной ограды.       Пока Айну выбирала подходящую литературу в книжном зале, мы отогревали заледеневшие конечности за большим деревянным столом рядом с батареей. Эн, устроившись на коленях Скарна, что-то оживленно щебетала ему на ухо, а я, Кьют и Лайне перебрасывались в монополию.       — Я покупаю участок, — зевнув, сказал Кьют и положил на стол стопку искусственных купюр.       Следующей ходила я. Сдвинув свою фишку на шесть ходов, я оказалась на поле «Отправляйтесь в тюрьму».       — Что, не идут дела, лохушка? — съязвил Лайне, сосредоточенно глядя на игровое поле.       — Смотри сам там не окажись. — Кьют с ухмылкой толкнул друга в бок.       Лайне был самым старшим в нашей компании. Иногда я вообще не понимала, что он забыл в этом антикафе. Наверное, нежелание выпускать из виду лучшего друга преобладало над скукой от наших занятий. А мне, признаться, он не особо-то и мешал, несмотря на то, что все время стремился испоганить всем настроение.       — Я же говорил, что деньги меня любят! — гаркнул Лайне, и сложил стопку «денег» на манер веера.       Забавно — тогда никто из нас и не думал, что спустя пару лет богатенький папа за шкирку притащит Лайне на работу в одно из своих банковских отделений. А пока что с деньгами Лайне связывало разве что счастливое стечение обстоятельств, по которым он родился в одной из самых обеспеченных семей Медио.       — Не ори. Там люди читают, — напомнил ему Кьют.       Из-за стеллажей показалась Айну. Робко глядя в пол, она приблизилась к нашему столу и положила на него стопку книг.       — А ты чего носишься, Мария Кюри? — спросил Лайне. — Успеешь еще все вызубрить. Садись, сыграй с нами, — снисходительно и с легкой издевкой в голосе добавил он.       Лайне толкнул ногой свободный стул, в свойственной ему хамской манере приглашая Айну сесть за стол. Она быстро заморгала, поправила очки, все еще глядя в пол, и положила рядом со стопкой книг свой потрепанный зеленый ежедневник. Роковая ошибка.       — Мне… там… — пробормотала она, попятившись назад. — Я, кажется, справочник забыла, — пропищала она и вновь поспешно скрылась за книжными полками.       — Чего с ней? — спросил Лайне, обернувшись почему-то к Кьюту.       — Она готовится к олимпиаде по физике, — вставила я, хотя ко мне никто не обращался, и бросила кости на стол.       — Сейчас поглядим, какая там физика… — Лайне встал и неспешно, даже грациозно, проследовал к вещам Айну. Он плюхнулся на ее стул и притянул поближе стопку книг.       К семнадцати годам Лайне успел покрыть татуировками обе руки. Его кисти, выглядывающие из-под рукавов толстовки цвета черничного йогурта, пестрили невнятными символами. Длинные пальцы нагло перелистывали страницы, хотя к науке их обладателя никогда не тянуло.       А тянуло его только к прожиганию жизни и мелкому пакостничеству. И это, пожалуй, возмущало больше всего. У Лайне было все: самые дорогие шмотки, лучшая частная школа, которую он бросил, так и не окончив, отдых на лазурном берегу несколько раз в году. Казалось бы — живи да радуйся. Но мелочная, неудовлетворенная душонка все равно жаждала самоутверждения, принимающего порой самые извращенные формы.       В любой компании Лайне был самым громким и самым заметным, а когда кто-то пытался вставить поперек хоть слово, он сатанел, как бес перед распятием. Девушки падали перед ним штабелями, и ему даже делать для этого ничего не приходилось. Наверное, это что-то генетическое, намертво впечатанное в подкорку: Лайне был высоким и широкоплечим, красивый подбородок всегда был горделиво приподнят, а хулиганский прищур глаз развращал, как оказалось, даже самые чистые души.       — А тут у нас что? — ехидно спросил тем временем Лайне, придвинув поближе ежедневник Айну.       — Эй! — Эн оторвалась от любовного воркования и уставилась на него. — Это не твое. Положи на место.       — Пф-ф-ф, — фыркнул Лайне. — Вряд ли тут инструкция по взлому базы данных Пентагона…       — Положи на место, — присоединилась я.       — А то что? — даже не взглянув в мою сторону, безразлично пробубнил себе под нос Лайне, листая страницы ежедневника. — «Дорогой дневник! Сегодня я снова забыла причесаться…»       — Заткнись, — процедила я.       — Серьезно, Лайне, заканчивай, — согласилась Эн.       — Так-так-так… — этот полудурок будто и не слышал наших просьб, продолжая увлеченно шуршать страницами. — Список покупок… Школьное расписание… Александр, четверг, суббота. Что еще за Александр? У этой замарашки парень есть?       — Репетитор по физике, придурок, — гневно прошипела я, вскочив со стула.       Я попыталась выхватить ежедневник из его рук, но Лайне вовремя выпрямился и поднял злополучную книжку над головой. Рядом с этой горой я почувствовала себя никчемной букашкой.       — Серьезно, хорош, — вмешался Кьют и направился к другу.       — Погоди-ка, а это что? — Лайне достал вложенную между последних страниц фотографию. Его глаза округлились, и он протяжно присвистнул.       Все и даже те, кто еще недавно пытался восстановить справедливость, замерли на местах. Эн и Скарн наконец отлипли друг от друга и устремили взгляды на Лайне. Тот перевернул снимок изнанкой к себе, и все увидели на фотографии его лицо.       — «Твой голос — самая сладкая музыка…», — прочитал Лайне.       В зале повисла гробовая тишина. Я, кажется, даже услышала тиканье настенных часов. Мне почему-то хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы на первый этаж, прямо на голову администратору. Наверное, именно это чувство называют испанским стыдом.       — Что это за хрень? — равнодушно произнес Лайне и покрутил снимок в руке.       — Какое же ты говно, — процедила я сквозь зубы и вцепилась в бледно-лиловую толстовку, пахнущую сладко-цитрусовым дезодорантом, в попытках добраться до фотографии.       Услышав быстрые шаркающие шаги, Лайне поспешно захлопнул ежедневник и положил на место. Его губы расплылись в идиотской ухмылке, которую он даже не пытался скрыть. Нахал прислонился спиной к одному из стеллажей и скрестил руки на широкой груди.       Своим фирменным семенящим шагом к нам двигалась Айну, сжимая в руках очередную стопку книг. Поймав на себе вопрошающие взгляды всех собравшихся, она нахмурилась и пожала плечами, как бы спрашивая, что мы, собственно, от нее хотим.       — Ну как? — подал голос Лайне.       Он отклеился от стеллажа и медленным шагом, гордо задрав подбородок, направился к Айну, закатывая рукава и побрякивая браслетами. Глаза несчастной забегали, и пару секунд она просто стояла на месте. Когда юноша приблизился к ней до неприличия близко, Айну уронила на пол учебники и стала пятиться задом наперед, глядя на Лайне, как загнанная антилопа на гепарда. Юноша перешагнул книги и продолжал надвигаться. За спиной Айну возник книжный шкаф, и отступать стало некуда.       — Нашла? — тихо спросил Лайне и уперся ладонью прямо возле лица перепуганной отличницы.       Скарн, до этого не обращавший внимание ни на что, кроме своей зазнобы, тихо захихикал. Эн слезла с его коленей и с приоткрытым ртом наблюдала за происходящим, иногда посматривая на меня, словно ждала команды «фас».       — Нашла? — повторил Лайне.       — Что?.. — мяукнула Айну.       Юноша потянулся к ее очкам и осторожно снял их свободной рукой.       — Справочник, — убаюкивающим голосом ответил он. — Нашла?       Лайне медленно поднес очки Айну к губам и дыхнул на стекла, испепеляя жертву наглым взглядом. Затем нарочно высоко приподнял край толстовки и принялся тщательно протирать стекла тканью. Под толстовкой, разумеется, не оказалось даже футболки. Близорукий взгляд Айну невольно скользнул вниз, на безукоризненно красивый пресс, по которому вниз от пупка спускалась дорожка волос и скрывалась под ширинкой джинсов.       — Да, — не дыша пробормотала Айну.       Ее лицо побагровело. Она выглядела так, словно ей вот-вот придется вызывать скорую. Я поняла, что если не вмешаюсь, это произойдет, и подошла к Лайне.       — Отвали, — скомандовала я и вклинилась между ними.       Мучитель отошел и залился беззвучным смехом. Айну опустила голову. Ее грудь ритмично вздымалась. Я выхватила очки, бережно сложила дужки и протянула подруге. Но та, помедлив еще пару секунд, стремглав бросилась к выходу на лестницу.       — Доволен? — спросила я, но ответом меня не удостоили.       Лайне проследовал обратно за стол и рухнул на стул рядом с Кьютом, взглянув на друга в ожидании одобрения. Тот покачал головой и принялся собирать в коробку игровые кости и фишки.       Мы с Эн спустились в кафетерий и увидели Айну в противоположном конце зала. Она сидела спиной к нам и усердно растирала виски указательными пальцами, отпивая сок через трубочку.       — Все нормально? — спросила Эн и присела рядом с Айну.       — Угу. — Та перестала тереть виски и отрешенно смотрела в столешницу.       — Не обращай на него внимания, он идиот. — Я села напротив. — Если хочешь, попрошу Кьюта больше его не приводить.       — Да, не обращай внимания, — воодушевленно поддакнула Эн и приобняла Айну. — Мы и без Кьюта его выгоним, да?       — Он мне и самой, как собаке пятая нога, — подтвердила я.       — Правда? — фальшиво улыбнулась Айну.       — Конечно! Пойду прямо сейчас ему пинка под зад дам…       Эн с готовностью броситься в бой вскочила со стула, но Айну схватила ее за руку.       — Не надо, — сказала она, и Эн послушно села обратно. — Не хочу ни с кем ругаться.       — Ладно, — вздохнула Эн. — Знаешь, у этих парней головы опилками набиты.       — И у твоего тоже? — угрюмо спросила Айну и отпила.       Эн прикусила губу и с надеждой посмотрела на меня. Я пожала плечами.       — Ну да, и у моего, выходит, — не растерялась Эн. — Но знаете, я люблю эти опилки.       Айну наконец улыбнулась и ее взгляд встретился с взглядом Эн.       — Что, больше, чем нас? — с шутливым вызовом вставила я и подалась вперед.       — Дура… — Эн покачала головой и стала рассматривать свои ногти. — Это другое.       — Так что, — уже спокойнее спросила Айну. — Даже не променяешь нас на него?       — Да зуб даю! — гордо подняв подбородок, вскрикнула Эн и ударила ладонью по столу. — А знаете что? Давайте поклянемся друг другу, что никогда не бросим друг друга ради каких-то мальчишек? — воодушевленно спросила она.       — Легко, — ответила я. — Я клянусь.       — Думаешь так просто отделаться? — засмеялась Эн и начала оглядываться по сторонам, проверяя, не следит ли за нами кто. Вплетенные в ее белокурые волосы бусины начали позвякивать.       — Что ты там придумала? — спросила Айну.       — Знаете, древние викинги клялись на крови, — понизив голос до шепота, рассказывала Эн и внимательно заглядывала нам в глаза. Судя по всему, сочиняла она прямо на ходу. — Ну… Клятва на крови. Знаете такую?       — Что еще за клятва? — с опаской уточнила я.       — Клятвенное зелье. Каждый должен был пожертвовать несколько капель своей крови…       — Викинги ничего такого не делали, — перебила Айну и закатила глаза.       — Ты-то откуда знаешь? — не растерялась Эн. — Так как, вы готовы?       — И как мы это сделаем? — Я уже была в предвкушении очередной нелепой затеи.       Эн вскочила, направилась в сторону барной стойки и, изобразив на лице свою фирменную услужливую улыбку, что-то пролепетала работнику кафетерия.       — Вы не дадите… хотим поделить… — донеслось до нас с Айну, и мы переглянулись.       Эн с довольным видом подошла к столику и торжественно водрузила на него тарелку с круассаном и небольшой нож.       — Ну? — Эн присела на стул, осмотрелась по сторонам и наклонилась к нам. — Кто из нас самый смелый?       — Что за фигня? — Айну нахмурилась.       — Уже обделалась? — Эн еще раз осмотрелась, взяла нож и силой прижала его к ладони. — Ауч… а это не так уж и просто! — тихо произнесла она.       Эн шумно придвинула стакан поближе, разжала ладонь, на которой краснела и наливалась кровью небольшая ранка, и занесла руку над соком. Несколько рубиновых капель сорвалось вниз, окрасив персиковый сок красными разводами.       Затем Эн схватила с противоположного конца стола салфетку и прижала к ритуальной «ране». Она удивленно округлила глаза и вскинула брови, заметив мой недоумевающий взгляд.       — Ну же, Лис! Ты же сказала, что клянешься!       Стараясь сохранять спокойствие, я взяла нож в руки и посмотрела на лезвие. За несколько лет нашей дружбы такие провокации уже перестали меня удивлять.       — Вот уж не думала, что доживу до такого, — пробормотала я. — Резать руки десертным ножом… — Я с опаской поднесла лезвие к указательному пальцу.       — Дави сильнее, он не очень острый, — порекомендовала Эн, плотнее прижав салфетку к руке.       Я с силой полоснула ножом по пальцу, и через секунду палец вспыхнул от боли. Свободной рукой Эн тут же придвинула ко мне «клятвенную чашу» с соком, и несколько капель крови упало в нее с моей руки.       — Ха, вот это другое дело! — довольно вскричала Эн и взболтала содержимое стакана, но тут же опомнилась и зашептала: — Ну что? — Она пихнула Айну локтем. — А ты клянешься?       Перепуганная Айну робко приняла «клинок» и долго собиралась с мыслями. Она крутила нож в руках, будто ее заставляли заключить сделку с дьяволом. Дьяволом по имени Эн.       — Ну же, это не смертельно, — поторапливала Эн, нетерпеливо подпрыгивая на стуле. — И мне домой пора через полчаса…       Айну приложила лезвие к пальцу, который ходил ходуном от страха, и неопределенно вздохнула.       — Дави сильнее, — со знанием дела поучала Эн. — У тебя что, кровь из пальца никогда не брали?       — Сама у себя я ее точно не брала. Ай! — вскрикнула Айну и с лязгом выронила нож. Эн поспешила придвинуть к ней стакан.       — Ну вот, другое дело! — Эн с торжественным видом перемешала сок пластиковой трубочкой и заглянула в мутную жидкость. Она смерила нас с проникновенным взглядом и серьезно произнесла: — Зелье готово.       — И что дальше? — поинтересовалась я, сжимая правой рукой саднящий порез.       — Смотрите и учитесь. — Эн встала из-за стола, с пафосным видом поднесла стакан ко рту и продекламировала: — Клянусь всегда быть вашей подругой и не променять вас ни на каких парней.       Эн сделала большой глоток, задержала дыхание на пару секунд и поставила стакан на стол, молча предлагая мне отпить.       Сделав два быстрых глотка, я сперва и не заметила ничего необычного, пока сладкий вкус персикового сока не трансформировался во рту и у меня не возникло ощущение, что я облизала металлическую дверь. Как же мне хочется дать самой себе подзатыльник, когда вспоминаю, какими глупостями мы занимались с подачи Эн…       — Ну? — выдала та и посмотрела на Айну.       Последняя участница ритуала приняла стакан из моих рук и протяжно охнула. Большая часть крови осела на дне, и сок приобрел красивый градиент, напоминающий закат. Айну опустошила стакан одним глотком и зажала рот рукой.       — Ну? — повторила Эн с трепетом и воодушевлением. — Клянемся?       — Клянусь, что не брошу вас, — сказала я и взяла за руки подруг.       — Клянусь, — улыбнулась Айну и потянулась к руке Эн.       — Ура! — взвизгнула Эн, вклинилась в середину и заключила Айну в объятия, прижав ее голову к груди. — Иди сюда, дуреха.       — Ай! — пискнула Айну. — Кажется, порез слишком глубокий.       — Да брось, всего-то царапинка. — Эн взяла несколько салфеток. — Вот, прижми и держи вот так. — Эн подняла глаза на меня. — Лис, сбегай наверх, позови остальных. Скажи, что мне уже пора.       Медленно поднимаясь на второй этаж, я рассматривала свою ритуальную ранку на пальце, вокруг которой уже запеклись разводы крови. Интересно, так действительно будет всегда? Мы не предадим нашу клятву?       Тут до меня донесся гогот Лайне.       — …там хотя бы потискать есть что, а тут… — бубнил он. — Что ты в ней нашел вообще?       — Много ты понимаешь, — с улыбкой в голосе отвечал Кьют.       — Да уж побольше, чем ты.       Эти трое, дожидаясь нас в книжном зале, тоже времени зря не теряют, подумала я и замерла в ожидании ответа.       — У меня на примете есть пара классных телочек. Я тебя с ними познакомлю, — глухо говорил Лайне.       — Иди ты знаешь куда со своими телочками… — отвечал Кьют.       — Да серьезно, брат. А эта чем лучше? Как ее… Лис? Тощая, скучная, нос длинный. Да еще и сует его, куда не звали.       — Это ты суешь во встречные отверстия, только не нос, — с легким смешком ответил Кьют.       — Завидуешь, что ли?       — У венеролога это спросишь.       Я на цыпочках преодолела последние ступеньки и притаилась за книжным шкафом. Сердце быстро-быстро стучало от волнения и обиды.       Я всегда догадывалась, что не обладаю выдающейся внешностью, но услышать это из уст безмозглого нахала — как врезаться в незамеченный столб. Чем я ему насолила? До этого мне казалось, что он просто меня не видит, как будто я микроб, но теперь я узнала, что он меня еще и презирает.       — Да ты эту дуру забудешь еще до того, как свалишь в универ.       — Еще раз скажешь так про нее в моем присутствии — челюсть сломаю, — сказал Кьют спокойно и ровно.       Перед глазами все еще летели маленькие звездочки от услышанного, будто я впрямь ударилась головой. Но губы сами собой расплылись в улыбке, а сердце затрепыхалось с новой силой. Мне захотелось выгравировать на нем слова Кьюта, чтобы они навсегда остались в памяти.       Я сделала глубокий вдох, приложила холодные ладони к щекам, чтобы убедиться, что они перестали пылать, и направилась в сторону стола. Выйдя из-за стеллажей с невозмутимым видом и притянув к себе взгляды Кьюта, Скарна и Лайне, я вновь почувствовала смущение.       — Эн пора домой, — объявила я.       Парни нехотя встали из-за стола, с шумом придвинув деревянные стулья и сняв со спинок толстые зимние пуховики, и направились к выходу. Кьют поравнялся со мной и спросил:       — Ты чего улыбаешься?       Мне было легко полоснуть себе по руке грязным ножом и выпить кровавого зелья. Но посмотреть ему в глаза в эту секунду оказалось сложнее всего на свете.       — Да так, — прошептала я.