***
Урок Прорицания с профессором Трелони уже начался. Это была невысокая женщина средних лет с длинными лохматыми волосами. Преподаватель была окунута в разноцветные длинные шали. Она чем — то смахивала на насекомое, огромные очки на переносице делали её глаза ещё больше, чем они есть на самом деле. С её шеи свисали длинные бусы, на пальцах — множество браслетов и перстней. Кабинет находился высоко в одной из башен. Он маленький, круглый, в красных тонах, заставлен маленькими круглыми столиками и мягкими пуфиками. Было очень душно, хоть на улице понемногу уже бушевала прохладная осень. Окна были закупорены, их невозможно было отворить. В центре комнаты стоял камин, который ещё больше удушающе согревал учеников. Возле кресла профессора Трелони на стене висят деревянные полочки, украшены подставками и разными ароматическими веществами. Их запахи смешались, и было очень трудно дышать. Дора умостилась возле столика на подушечках рядом с окном. На улице шёл нескончаемый ливень. Дождевые капли били в стекло. Девушка удивлялась, почему ей так до сих пор не пришло письмо от родителей. «А вдруг сова не долетела?» — встревоженно думала она. Возле Доры уселись Невилл и Симус Финниган — ещё один парень с Гриффиндора. Она осмотрелась. Потихоньку кабинет начал наполняться учениками. Сегодня у них был общий урок со Слизерином и Пуффендуем. Позади Доры расположилась «золотая троица». Симус что — то яро обсуждал с Роном и Гарри, Невилл уже успел разбить одну чашку на столе, направился к шкафчику за второй. Дора замкнулась в себе, не хотела поворачиваться назад, чтобы не встретиться снова взглядами с Гарри. Он никому о них не рассказывал, даже своему лучшему другу Рону. По крайней мере, Дора на это надеялась. Она не представляла, как сможет спокойно смотреть на него. Внутри бушевала ярость на саму себя. Ведь она воспринимала его как друга, зачем она полезла к нему тогда на стадионе, или сегодня утром в гостиной. Она могла спокойно и тихо уйти. Но одновременно с этим, рядом с ним она чувствовала себя так спокойно, словно она под какой-то защитой. «Нужно будет выбрать день и поговорить с Гарри. Всё выяснить, расставить все точки над «і», тогда мне станет спокойней» — думала Дора. Профессора Трелони ещё не было. Кабинет был уже забит учениками. Дора осмотрелась. Рядом с гриффиндорцами посели канареечно — жёлтые пуффендуйцы. Подальше ото всех располагались слизеринцы. Дора заметила Пэнси Паркинсон — ту самую, которая в прошлый раз посмела повернуть к ней своё крысиное лицо. Слизеринка положила руку на плечо своего соседа — Драко Малфоя, одновременно чирикая что — то ему на ухо. Было видно, что парень слушает безо всякого на то желания, даже не смотря на Пэнси. «Какая мерзость» — подумала Дора и перевела взгляд на самого блондина. Он сидел боком к ней, так что она отчетливо видела его в профиль. Несмотря на скверный характер, внешне он реально был красив. Его бледная кожа и светлые волосы выделяли его среди его одногруппников, а также хорошо сочетались с цветом его школьной формы. Драко словно почувствовал чей — то взгляд на себе, резко поднял голову и встретился взглядом со смотрящей гриффиндоркой. Но она не опустила свои глаза, продолжала всё так же смотреть на него. На лице блондина не было ни единой эмоции, стеклянные серебристо — голубые глаза смотрели будто сквозь неё. Отвести взгляд Дору заставила преподавательница. Она тихонько зашла в кабинет, уселась в своё большое красное кресло возле камина и заговорила мистическим голосом: — Здравствуйте, дорогие ученики и ученицы! На моих уроках вы познаете всю прелесть прорицания, насколько это важно. Доставайте свои учебники, открывайте первую страницу. Сегодня вы научитесь предугадывать будущее с помощью кофейной гущи, — она указала на чашки на столах, одну из которых разбил Невилл. — Сейчас я заварю кофе, вы должны будете его выпить, затем отключите все свои мысли, изучайте то, что увидите в своих чашках. И она так же загадочно исчезла, видимо, пошла заваривать кофе. Дора услышала позади себя голос. Это возмущалась Гермиона. — Та она просто мошенница, Гарри, как ты этого не понимаешь. Это неточная наука, она построена на предположениях. Невозможно увидеть своё будущее. С другой стороны кабинета послышался смешок среди слизеринцев. Пэнси обратилась к девушке с каштановыми волосами: — Ты просто боишься, что увидишь, как с твоими родителями — маглами что — то случится. Слизеринцы чуть не попадали от смеха. Все они тыкали пальцами в Гермиону. «Почему она молчит, почему не защищается?» — думала Дора. Решив взять инициативу в свои руки, девушка резко подвелась с пуфика и стала поедать взглядом наглую слизеринку. — Какая же ты никчёмная, — обратилась Дора к Пэнси. — Нашла больную точку у моей подруги, значит? Да она умнее тебя в тысячу раз, во всём превосходит. Ты просто завидуешь ей. Пэнси была сама не в себе от гнева: — Мне нечего завидовать грязнокровке. Её судьба уже так известна. А твоего мнения, недофранцуженка, никто не спрашивал. Сиди себе и дальше возле окошка и помалкивай. Ты вообще должна быть благодарна мне, что я разговариваю с тобой. То, что твои родители чистокровные — ничего не значит. Раз ты её защищаешь, значит, ты предательница. И твоё место рядом возле неё. — Не знала, что у крыс есть способность к грубиянству. Нужно будет узнать у Хагрида, какой это вид, — ответила ей Дора. — Ещё раз бросишь плохое выражение к моей подруге — пожалеешь. — Да как ты смеешь мне угрожать! — билась в истерике Пэнси. — Это скорее предупреждение, — спокойно ответила ей гриффиндорка, спокойно сев на место. Пэнси не успела возразить, так как пришла профессор Трелони, начав разливать в чашки учеников кофе. Дора повернулась в «золотой троице», забыв о прежних мыслях о Гарри. Гермиона ей благодарно улыбалась, прошептав: «Спасибо…». Дора заметила, что та сдерживала слёзы, глаза были мокрые, зрачки её карих глаз тряслись. Они легонько обняли друг друга. Дора подняла глаза. На неё смотрели, улыбаясь Гарри и Рон. Особенно парень в круглых очках. Такое чувство, будто он был горд за неё.***
Настала очередь Доры рассматривать, что же ей вещает её кофейная гуща. Она попросила помощи у Невилла, чтобы он искал знаки, которые она увидит, в книге. Девушка взяла чашку в руки, начала крутить. Крутила — крутила, остановилась. Ей показалось, будто в чашке начало образовываться что — то очень похожее на какой — то лист. Он был удлинённый, заострённый, остропильчатый по краю. Невилл начал искать это в учебнике, но ничего не нашёл. Профессор Трелони, закончив предвещать Гарри страшную смерть, повернулась к Доре. — Извините, профессор. Но тут какая — то ошибка. Я чётко вижу лист. Но его нет в толковании, что это значит? — обратилась к ней Дора. Сивилла Трелони подошла ближе к девушке, взяла её чашку в руки. — Скажи мне, девочка моя. Что ты увидела? Дора подробно описала ей, как выглядит этот лист. Трелони растаяла в широкой улыбке. — Ох, мисс Монсиньи, дорогуша. Об этом не написано ни в одной книге, да и не будет, — начала она. Дора с Невиллом удивлённо посмотрели друг на друга. — Почему, профессор? — спросила гриффиндорка. — Это любовь. Очень сильная, крепкая любовь, бешеная страсть. Но вы и ваш будущий избранный пока даже не догадываетесь об этом. Сначала между вами будет холод, мерзлота. Но твой огонь в сердце растопит его душевные ледники. У вас будет множество преград. И только преодолев их, переступив через осуждающие вас мнения, презрение, зависть, ссоры, недопонимания, вы найдёте счастье. Дора, вы увидели лист мяты. С виду это обычный ингредиент, ничем не примечательный. Но как только добавить его в какое — либо блюдо или напиток — вкус приобретает совершенство. Этот вкус ощутите только вы оба, только вы оба будете им наслаждаться. Вам предстоит сделать выбор, мисс Монсиньи. И от этого выбора будет целиком зависеть ваша жизнь. Все слушали преподавателя, не сводя глаз с Доры. Им никогда не доводилось слышать такого предсказания. Сама же Дора была в шоке. Любовь? Неужели она имела в виду Гарри? Она должна быть с ним? Или есть ещё кто-то? Урок закончился, Дора вышла с этой мыслью с кабинета, пыталась найти Гарри. Но возле него стояла и болтала о чем — то Джинни. После их последнего недопонимания они больше не общались, тому Дора не хотела портить обстановку. Дора подождала у входа Лаванду и Гермиону. Лаванда была очарована предсказанием Доры, тому всячески её подбадривала, а Гермиона была злая. Трелони сказала ей, что у неё ничего в жизни не будет, кроме любви к книгам. — Неужели в этом мире так плохо хорошо учиться? — не переставала возмущаться Грейнджер. Дора с Лавандой успокоили её, смеясь, направились к Большой зале на обед. Пэнси Паркинсон преградила им путь вместе с Крэббом и Гойлом. — Ты теперь у меня на крючке, Монсиньи. Думаешь, я забыла, что ты мне сказала? — грубо заговорила слизеринка. — Да ты меня поражаешь с каждой секундой, Пэнси. Теперь ты довела всему миру, что у тупоголовых рыб есть долговременная память. Je suis choqué. Казалось, Пэнси сейчас взорвётся от ненависти. — Да ты… Ты! Ты будешь молить о пощаде, слышишь? Я заставлю тебя почувствовать такую боль! К девушкам подошел Драко: — Пэнси, если не хочешь, чтобы из — за скандалов тебя наказал Филч или другой преподаватель, иди в гостиную. Драко не смотрел в сторону гриффиндорок, наоборот немного отступал от них, словно от мусора, немного кривясь. — Как скажешь, Дра… — она мигом посмотрела на Дору, специально громче сказав. — …дорогой. Она развернулась с Крэббом и Гойлом и они вместе направились в гостиную. Драко взглядом проводил их, затем заговорил к Доре, стоя к ней спиной: — Не смей защищать грязнокровок, тем более, если ты чистокровная и из известной семьи, — он резко обернулся, с ненавистью смотря на Гермиону. — Довольна, Грейнджер? Из — за таких ничтожеств, как ты рушится мир волшебников. Дора уже вскипела: — Тебе повторить то же самое, что и той крысе из вашего факультета Сли…зней? — издевалась Дора. — Не смей к нам лезть. — Жаль, что ты не умеешь выбирать друзей, Монсиньи. Самое забавное то, что я говорил то же самое Поттеру на первом курсе. С этими словами Драко ушёл. Доре казалось, что она тут всё подожжет своей злостью. К ним подбежали Джинни, Гарри и Рон. Сестра Уизли уже й забыла об их перепалке с Дорой, спросила: — Что эти негодяи хотели от вас? — Уже ничего, — ответила Дора. — Они просто испугались правды, которую одна я, видимо, решилась высказать им прямо в лицо. После этих слов Гарри сорвался и куда — то побежал, наказав, чтобы за ним никто не шёл. Рон сдержал девушек, направив их на обед.***
Прошло уже где — то около часа, но Дора не увидела в Большой зале ни Драко, ни Гарри. Она испугалась. «Может они подрались?» — первая мысль, пришедшая ей в голову. Пообедав, Дора под предлогом, что ей срочно нужно в библиотеку, со скоростью света выбежала из залы, случайно наскочив на Фреда и Джорджа Уизли и их друга — Ли Джордана. «Где же они могли быть?» — думала она. Но её мысли прервала сова. Долгожданное письмо от её родителей. Рядом с «почтальоном» летела её чёрная сова Жозефина. Серая сова села девушке на левое плечо, Жозефина — на правое. Дора аккуратно отмотала от уставшей совы письмо, поблагодарила её, погладила и отпустила. Жозефина полетела следом за ней. Дора нашла уютный уголок, дрожащими руками разорвала конверт, развернула лист пергамента.» Дорогая Долли! Мы тебя очень любим! Твои родители. »
— И это всё? — недоумевала Дора. — Я им написала целое эссе о своей тоске по дому, а они мне три предложения? Что — то тут не то. Какая вообще вероятность, что это письмо написали именно они? Расстроенная Дора скомкала пергамент в руках и сунула в карман. «Нужно найти Гарри, пока они с Драко не поубивали друг друга».