***
Все в Большом зале были уже в ожидании Чемпионов и их партнеров. Дора поздоровалась, немного пообщавшись с Флёр Делакур в элегантном серо — голубом платье, с Чжоу Чанг в платье в китайском стиле из шёлка цвета слоновой кости. Все Чемпионы уже собрались. Дора не могла найти Гарри. Девушка услышала противное мычание того, кого она меньше всего хотела видеть. «Паркинсон» — оскалила зубы Дора. Гриффиндорка обернулась, увидев, как с подземелья поднималась группа слизеринцев. Малфой шёл спереди, одетый в чёрную бархатную парадную мантию с высоким воротником. Пэнси, вцепившись в его руку, была в бледно — розовом платье со складками. Крэбб и Гойл, которых Дора искренне ненавидела с того злосчастного дня, шли в зелёных мантиях без партнерш. Малфой, не слушая щебетаний назойливой слизеринки, рассматривал Дору, словно какой — то очень дорогой и ценный товар, стоявший за витриной бутика. Девушка видела, как он изучал её платье, остановившись взглядом на декольте, слегка усмехнувшись. Дору пугало то, что ей это нравилось. Более того, она словно хотела оказаться на месте Пэнси, нежно держа Малфоя за руку. — Дора! — голос Гарри позади заставил её вернуться в реальность. Монсиньи заметила, что её партнер очень хорошо выглядит сегодня. Новая, выглаженная чёрная мантия, вычищенные до блеска лакированные туфли, белая рубашка с бабочкой. Гарри приобнял Дору, осмотрев её с ног до головы, восхищаясь её видом всё больше с каждой секундой. — Ты прекрасна, Дора! Я так рад, что мне выпала честь танцевать именно с тобой, — не переставал восхвалять её парень.***
Пора открывать Святочный бал. Чемпионы выстроились в шеренгу друг за другом. Первыми вышли Флёр Делакур с когтевранцем Роджером Дэвисом, за ними пошли Виктор Крам с Гермионой Грейнджер, Седрик Диггори с Чжоу Чанг, и, наконец, Гарри Поттер с Дорой Монсиньи. Пары вышли в центр Большой залы, дожидаясь музыки. Гарри деликатно приобнял француженку за талию одной рукой, второй — взял за руку. Начала играть музыка. Они кружили по кругу за часовой стрелкой, аккуратно выводя каждый деликатный шаг, держа правильную дистанцию между собой. Дора не ощущала пол под своими ногами. Она словно летала в облаках с Гарри. Он так нежно держал её. К ним присоединились некоторые преподаватели и другие ученики. Все танцевали настолько изысканно, что казалось, будто это единый механизм. Дора вновь столкнулась взглядом с танцующим Малфоем. Ухмылка не спадала с его лица, а глаза продолжали поедать её. Девушка притиснулась сильнее к Гарри, отчего у слизеринца вздулась вена на лбу, брови изогнулись книзу, глаза сузились, и радужки глаз стали очень маленькие. Дора провоцировала двоих парней, прижимаясь к одному и наблюдая за реакцией второго. Гарри сильнее схватил девушку за талию, подняв её, и закружил над землёй. Поистине можно сказать, что сегодня это самая прекрасная пара. Рядом с Дорой вырисовалась довольная Гермиона, кружа вместе с Виктором Крамом.***
Вальс закончился, и пары присели отдохнуть. В то время на сцену вышла известная рок — группа и начала свой концерт. Гарри поцеловал Дору в щеку, объясняясь, что он сейчас нужен Рону. Дора, тем временем, решила выйти немного подышать на улицу. Достав волшебную палочку, она заклинанием согрела себя, одновременно топя снег под ногами. Дора вышла на деревянный мост, наслаждаясь вечерним зимним видом. Небо было покрыто чёрными тучами, из — под которых сверкала, словно огромный бриллиант, полная луна. Девушка обвела взглядом замёрзшее озеро. Вечером оно всё намного прекрасней. Вокруг тишина и полное умиротворение. — Монсиньи! — голос заставил Дору содрогнуться. Она повернула голову. Перед ней стоял всё тот же, одновременно такой противный и прекрасный мерзавец. — Ты следишь за мной, Малфой? — сощурилась она. Блондин подходил к ней впритык всё ближе и ближе, проговаривая: — Ты хочешь быть рядом со мной. Я это чувствую. Я вижу, как ты таращишься на меня во время завтрака или обеда. Я вижу твои мысли. Я читаю твои глаза, словно книгу. Я чувствую, как ты мечтаешь находиться со мной. Постоянно. Ты хотела взбесить меня, прижимаясь к очкастому. — Не подходи ко мне, — зашипела Дора. — Ты слишком высокого мнения о себе, слизеринский павлин. Малфой, не слушая её, продолжил: — Я вижу тебя насквозь и знаю, чего ты желаешь больше всего на свете, а чего боишься. — Ты мне неприятен, — отрезала гриффиндорка. — Не обманывай сама себя, Долли, — на лице блондина выросла улыбка. Он уже был почти возле неё. У Доры было двоякое чувство. Её мозг кричал ей, наставлял, чтобы она убралась отсюда поскорее, осыпав наглеца оскорблениями; сердце же молило, чтобы она осталась тут, рядом с ним. — Почему ты спас меня? — вырвалось с языка у девушки. Было видно, что Малфоя слегка ошарашил этот вопрос. Он продолжал надвигаться на неё, отвечая: — Ты молча сидишь, но я слышу твой крик. Когда я засыпаю, я вижу тебя. Пытаюсь закрыться в себе — слышу твой голос. Я был зол на тебя из — за того, что не мог забыть. Я сам не знаю, зачем я побежал к тебе в тот вечер в ту злосчастную башню. Но когда я увидел, как ты стоишь над пропастью, с лицом, полного безразличия и отсутствия страха — я испугался. Не знаю, почему, но я испугался. Слизеринец подошёл настолько близко к ней, что она ощущала его дыхание и чтобы видеть его глаза, ей пришлось поднять голову. Дора даже не остановила его руку, когда он ухватил её за шею, перебирая пальцами по её нежной коже. — Ты словно та чёрная роза, к которой хочется прикоснуться, но она ужалит тебя в ответ своими острыми шипами, — продолжил он. — И это чувство невыносимо. Его яркие глаза, в которых отражался свет полной луны, опустились к уровню декольте девушки. — Меня радует то, что ты сохранила мой кулон. Он изысканно подчёркивает красоту твоей хрупкой, нежной шеи. Дора не верила своим ушам. То неизвестное письмо с кулоном — его подарок? — Так это ты? — не верила она. — Думал, ты догадаешься. Надеюсь, тебе понравился мой букет чёрных роз, посланных тебе. Внутри Доры всё рухнуло. Ей стало жарко то ли от его присутствия, то ли от его слов. Она вспомнила слова в том письме. «Прости, что не был рядом» — проговаривала внутри себя гриффиндорка. Так это он. Всё это время она даже не догадывалась. Дора подняла глаза. Его мантия особо подчёркивала его аристократичность. Его серебряно — голубые глаза спокойно наблюдали за её мимикой. Дора разглядывала его губы, одновременно покусывая свои. Её мозг буквально взрывался от всего того, что сейчас происходит, сердце бешено колотило. Она знает, что этим она, возможно, предаст своих друзей, предаст Гарри. Но она не могла больше сдерживаться. Дора, сама того не замечая, обвила руками его тонкую длинную шею, прошептав: — Embrasse-moi. Малфой оказался ещё ближе к ней, смотря ей прямо в искрящиеся глаза. — Повтори это ещё раз, Долли, — трудно дышал Драко. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Прямо сейчас. Со всей силы слизеринец ухватил её, потянув на себя, приподняв её ногу второй рукой, закидывая на себя. Они начали дышать друг другу в губы. Эта жаркая невыносимая минутная пауза стала для Доры мучением, которое длилось целую вечность. Малфой выдохнул, выпуская изо рта густой пар, обжигая шею девушки своим дыханием. — Я хочу ощутить твою близость, — прошептала гриффиндорка. Слизеринец дерзко улыбнулся в ответ на её слова. Его забавляло, как она жадно смотрит на его губы, мечтая тут же ухватиться за них. Дора со всей силы схватила его за чёрную мантию, боясь, что он сейчас уйдёт, оставив её со своими чувствами наедине. Драко со всей силы потянул девушку на себя. Они слились в страстном поцелуе. С каждой секундой девушке становилось всё жарче внутри, в животе парило приятное ощущение. Поскольку действие согревающего заклинания Доры заканчивалось и ей ставало всё холоднее, она всем телом прижалась к парню, слегка дрожа и издавая протяжные, похожие на стон звуки, изгибаясь под каждое его горячее касание своей кожи. Прохладными пальцами она перебирала его светлые волосы. Драко, прикусив её за ухо, перешел к шее, одаривая поцелуями её тонкую кожу, накрыв её своей мантией, согревая. Француженка забыла обо всём. О бале, о своих друзьях, о Франции, о своей семье. Ей нужен был только он. Этот невыносимый слизеринец, семейка которого так помешана на чистоте крови волшебника. Тот самый, который ни дня не мог прожить без язвительного словца или колкой шутки, тот самый, который постоянно задирал Дору, тот самый, который приходил в ярость от лишнего слова о Гарри Поттере и его друзьях, тот самый … который спас её. Благодаря ему она сейчас тут стоит, в его же объятиях. В данный момент он был так нежен и аккуратен, лелеял её, словно редкий цветок, при лишнем прикосновении к которому он завянет, умрёт. Как раз в тот момент она и поняла, что именно он — глоток её жизни. Неужели после этого он снова одарит её презрительным взглядом и уйдет? Малфой зарылся в волосы Доры, вдыхая крепкий и густой аромат кофе, такой терпкий и душистый. Парень провел рукой по её щеке, поглаживая большим пальцем её горячие губы, от которых просто невозможно отказаться. Он заметил, как она слегка дрожит от холода. Крепко взяв её за локоть, укрывая своей мантией, он потянул её за собой, и в ответ на её вопросительный взгляд ответил: — Пойдём, я тебе кое — что покажу. Дора послушно последовала за ним. Она не узнала в нём того прежнего Драко Малфоя. «Неужели он может быть вот таким?» — не верила гриффиндорка. Парень, который, по её мнению, способен лишь на жестокость, гнев и ядовитость, заботится о ней прямо сейчас. Она повиновалась ему, будто они знакомы целую вечность, парень осторожно вёл её за собой, придерживая подол её платья. Они дошли к небольшой лужайке рядом с Запретным лесом. Дора даже забыла о возможной вероятности того, что её сейчас могут разыскивать её друзья или даже преподаватели. А в особенности Гарри. Ведь партнёрша Чемпиона должна находиться рядом только с ним. Девушке было всё равно на это, с ней сейчас происходило именно то, чего её сердце больше всего желало. Они сели на большой камень, Малфой крепко обнял Дору за талию, ещё раз вдыхая сладкий аромат своей спутницы. Та, в свою очередь, положила голову на его плечо, прикрыв глаза. Слизеринец достал свою волшебную палочку в намерении согреть девушку, затем поднял глаза высоко к небу и после долгой их паузы, заговорил: — Это моё любимое место. Я хожу сюда, когда чувствую себя совершенно одиноким. Звёзды успокаивают меня. В сравнении с ними мы просто жалкие и все наши проблемы — просто крошки. Дора не поняла его слов. «Неужели он сейчас так искренен со мной?» — Ты когда — нибудь чувствовал себя опустошенным? — Постоянно, Долли, — ответил Малфой. — Пока не пришла ты. — Я для тебя что — то значу? — спросила Дора. Девушка слышала его спокойное, ровное дыхание. — С первого дня. Я с ума сходил, когда видел тебя за одним столом с этими… — парень прервался, обдумывая, каким словом можно обозвать ≪золотую троицу≫. — Скажи мне, Долли, — продолжил он. — Ты никогда не чувствовала себя лишней в их компании? Дору слегка ошарашил этот вопрос. Ведь Драко был первым, кто решился спросил это у неё. Девушка начала перебирать некоторые события в голове. Её первая встреча с Гарри, их первый поцелуй, знакомство с Роном, Гермионой и Лавандой. Она знала, что все они любят её и переживают за неё в определенные моменты. В самые сложные минуты её жизни всё своё время с Дорой проводили именно они. — Почему ты иногда чувствуешь себя одиноким? — решила ответить вопросом на вопрос девушка. — Твоя свита не отходит от тебя ни на шаг. Краем глаза Дора заметила, как парень скривился, не желая ничего говорить. На вопрос он так и не ответил.***
Дора не знала, сколько времени уже прошло с той минуты, как она вышла на прогулку. Час, два? Разве это сейчас важно? Они тихо сидели в объятиях друг друга. Француженке было так хорошо. Ведь рядом он. Все проблемы казались такими мелочными, ведь она сейчас сидит именно с тем человеком, о котором постоянно блуждали её мысли, мучали её сны, вылетало её сердце при одном его выдохе или взгляде — таким прожигающим до глубины костей. Он был так холоден по отношению к остальным. Бесчувственный, наглый, самовлюбленный и эгоистичный, хитрый и ехидный слизеринец. Но только ей он смог раскрыться в этот вечер. Именно ей он вывернул наизнанку свою душу, раскрыв все свои тайны и предпочтения, страхи. Только с ней он был так нежен, элегантен и аккуратен. Только он.***
Они решили вернуться в замок, чтобы не вызывать лишних подозрений. Теперь Дора должна была вместе с ним тащить эту ношу. Об их малейших пересечениях не должен знать никто. Она представила выражения лиц Гермионы, Невилла, а особенно Гарри, которые узнали об её общении с их главным врагом. «Они просто не вынесут это» — думала Дора. Держа определённую дистанцию с Драко, она вернулась в Большой зал. Витала всё та же атмосфера. Студенты и даже некоторые преподаватели никак не собирались покидать такую яркую вечеринку. К Доре подошла мадам Максим — директор Академии Шармбатон, бывшей так горячо любимой магической Школы. Высокая женщина, можно было даже сказать, что она гигантских размеров. Дама была с головы до ног закутана в белую атласную мантию, на шеё и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. — Mademoiselle, — обратилась к Доре директор. — Рада спустя долгое время видеть вас такой же жизнерадостной. Гриффиндорка вежливо поклонилась ей, нежно улыбаясь. Она глубоко уважала своего бывшего директора. Ещё в Академии она была её любимой наставницей, очень мудрой женщиной. Кроме того, её мать — Ребекка, была любимой ученицей мадам. Дора заметила печаль в глазах Олимпии Максим, когда та смотрела на неё. «Она одна из первых, кто узнал» — думала девушка. Директор Академии намеревался ещё что — то высказать Доре, но её окликнул лесничий Хогвартса. Дора ещё раз поклонилась, провожая их взглядом. Позади себя Дора услышала недовольный тон Рона Уизли и всплески эмоций её подруги — Гермионы. До её ушей доходили отрывки их перепалки. Красные от злости, они неистово кричали друг на друга. — Если ты этим недоволен, то разве ты не знаешь, как всё решить? — волосы Гермионы были распущены, лицо — искажённое от ярости. — Неужели? — закричал Рон. — И как же? — В следующий раз, когда будет бал, пригласи меня до того, как это сделает кто — то другой. И не как последний вариант! Взволнованная Дора подошла ближе к друзьям, но они даже не обратили на неё внимания, продолжая кривлять друг друга. Среди толпы француженка нашла Гарри, ухватилась за рукав его мантии, вопросительно заглядывая в глаза. Поскольку совсем недавно Рон с Гарри помирились и возобновили дружеское общение, парень совсем не хотел вставать на чью — то сторону. — Пусть разберутся между собой сами, без нашей помощи, — ответил Доре Гарри, затем мягко взял её за руку и повел за собой. — Идём. Дора послушно последовала за парнем на улицу, вспоминая, что несколько минут назад ей в этом месте составил компанию слизеринец, о котором Гарри следовало бы знать в самую последнюю очередь. — Я тебя искал, Дора. Ты куда — то пропала, — обратился к ней парень. Француженке стало не по себе. «Он не должен узнать» — нервничала она. Дора ответила первым, что пришло ей на ум: — Мне стало душно, я вышла немного подышать свежим воздухом. По спокойному выражению лица Гарри, Дора поняла, что он ей поверил и слегка вздохнула. Они миновали окрестности замка, наслаждаясь красотой и загадочностью зимней ночи. Они подошли к замёрзшему Чёрному озеру. Дора погрузилась в далекие воспоминания. Она вспоминала, как Ребекка учит её катанию на коньках. Ещё совсем маленькая Монсиньи не может удержаться на ногах, падая каждую минуту. В тот момент она окончательно пала духом, смирившись, что коньки — это не её. Она будет позорищем Академии. Ведь Школа требовала, чтобы юные волшебницы с самого детства были научены катанию, чтобы быть готовым к разным погодным условиям в случае имоверной битвы. Дора навсегда запомнила слова Ребекки: — Представь, что этот лёд — твои жизненные испытания. Падая, ты понемногу учишься их преодолевать. С каждым падением ты усваиваешь определенный урок и, вновь вставая на ноги, ты пытаешься стать в иное положение. Ты всегда должна пытаться, не смотря ни на что. Унижение — это совсем не то, что ты с первого раза не стала на лёд. Унижение — твой страх, когда ты перестаешь пытаться. Настойчивость — главный ключ ко всему. Дора вспомнила образ своей матери, её тёплые слова, её поддержку. На глазах понемногу начали проступать слёзы. — Mère… — прошептала девушка. — Pourquoi es-tu parti si tôt? Её руки начали дрожать, из — за потока слёз девушка не могла чётко видеть. Услышав тихий плач подруги, Гарри обернулся к ней, подошёл вплотную, сильно прижав её, крепко обвивая её талию. Дора прикрыла глаза, положив свои прохладные трясущиеся ладони на грудь парня, голову подняла высоко в небо, сказав про себя: «Я знаю, что ты меня сейчас видишь. Не позволяй мне унизить твоё честное имя. Мама.». Дора не могла больше сдержать внутри себя тот накопившийся комок боли и горя от её потери. Со всей силы она закричала, заревела на всё горло. Она хотела улететь отсюда. Прямо сейчас. Хотела увидеть ещё раз Ребекку хоть краем глаза. Гарри со всей силы удерживал несчастную девушку. — Дора! — успокаивал он её. — Тише, Дора, я рядом с тобой. Я никогда тебя не брошу. Девушка подняла на него глаза. В его чистых зелёных глазах она увидела свое отражение. От слез слегка потекла тушь, щёки горели алым пламенем. Дора видела, как парень искренне поддерживает её, невероятно переживает за неё. Но нужен ли ей в эту секунду именно он? Дора задумалась. — Дора, — продолжил парень. — Ты посчитаешь меня сумасшедшим. Но я не могу больше молчать. Я люблю тебя и хочу находиться только с тобой. Внутри француженки всё оборвалось от его слов. Могла она ответить ему взаимностью? Нет. В её сердце пробился уже другой человек, к сожалению, тот, которого её друзья так яро ненавидят. От его искренних слов девушке стало ещё больнее. Она не хотела разбивать ему сердце, ведь она сама прекрасно понимала, каково это. Чтобы не ранить парня резким отказом, она решила промолчать, крепко прижавшись к нему. Гарри ласково поцеловал её в лоб, снял свою парадную мантию и окутал ею Дору.***
Они долго просидели возле Чёрного озера, не выронив больше ни слова. Каждый погрузился в свои мысли. Они тихо обнимались, не позволяя себе делать ничего лишнего. Под утро они направились к башне Гриффиндора, тихо попрощались и разошлись по спальням.