Опасное наследство

Машина завелась не сразу, что показалось Айлин странным, но она не сдавалась. Она еще раз завела мотор и, когда автомобиль ответил ей взаимностью, она облегчено вздохнула. Конечно, можно было остаться дома, но она решила, что съездит в Монтгомери, чтобы купить продуктов. Можно было посетить местные магазины, но Айлин не хотела туда ехать и в этом была виновата первая неделя, проведенная в городке, который встретил ее не приветливо. Больше всего ее беспокоили жители города, которые смотрели на нее, как на зверушку. Ее раздражали их косые взгляды, все эти недвусмысленные фразы, намекающие на ее происхождение и прошлое местожительство. Матери старались оградить от нее своих дочерей-подростков, словно она могла научить только плохому. Юноши бросали на нее косые взгляды, стоило ей остановиться у машины и закурить, словно никогда не видели, как женщины курят. Мужчины не давали ей прохода, словно они никогда не видели столичных штучек, разгуливающих в джинсах-клеш и туфлях на платформе с каблуками. Айлин устала от того, что все ее разглядывают, поэтому она решила съездить в соседний город, где все было иначе. Она купила продуктов на пару недель, решив, что теперь может с чистой душой заниматься оформлением документов. Ей хотелось, как можно скорее разделаться с делами и вернуться домой. Фред сообщал весьма нерадостные новости: мэрия пыталась указать на место фирме, а еще мафии показалось, будто они запускают лапы в их кормушку. Чем быстрее она добудет денег для того, чтобы дать взятки власти, тем лучше будет всем. Айлин редко видела Джеймса. Впрочем, это было к лучшему. Она решила, что раз она рассталась с прошлыми мечтами, то и не стоит встречаться с Джеймсом. Она любила его когда-то, просто души не чаяла, но сейчас он казался ей волчком, готовым разорвать всех, кто не похож на него. Она не понимала, в какой миг он стал таким ярым консерватором, не принимающим никаких перемен. Айлин пыталась вызывать его на откровенность, но Джеймс сразу дал ей понять, чтобы она не лезла ни в свое дело. Во второй день в Плезантроузе Джеймс показывал ей город. Айлин смутно помнила линии улиц, номера домов и расположение магазинов. В юности она не очень любила оставлять поместье: куда интереснее было изучать зеленые холмы, окружавшие дом тетушки, чем таскаться по магазинам, которым было далеко по уровню уюта и роскоши до американских. Несмотря на то, что она не очень любила мать из-за ее снобизма и чопорности, она обожала ходить по магазинам. Дотрагиваться до всех этих милых вещиц, примерять разные одежды, смотреть на себя в зеркало — это были излюбленные ритуалы Айлин. Но магазины этого небольшого уэльского городка совсем не располагали к тому, чтобы провести в них целый день. Джеймс задавал ей много вопросов, наверное, хотел понять, какие именно воспоминания сохранились в ее памяти. Айлин не могла дать определенного ответа, ведь столько лет она пыталась прогнать из своей жизни всякие напоминания о ее пламенной привязанности к Джимми Рочестеру, что порой понимала: для нее Плезантроуз — настоящий незнакомец. Ей хотелось подружиться с городом и его жителями, но почему-то внимательные взгляды ее останавливали. Было в этом что-то такое, чему дать название оказалось очень сложно, как бы ей не хотелось. Порой у Айлин мурашки бегали по коже, когда она ощущала, как кто-то разглядывает ее. Но Айлин решила особо не думать на эту тему, списав свои непонятные ощущения на привычку жить в большом городе, где у людей всегда была несколько иная психология. Она потратила почти весь день на покупки в Монтгомери. Какой поразительный контраст! Монтгомери казался приветливым, пусть здесь так же были серые дома и местами облупившаяся краска, но там были уютные лавки, а жители пусть и сразу понимали, что она американка, общались с ней приветливо и вежливо. Здесь словно была совсем другая жизнь и Айлин не понимала, почему Плезантроуз такой скучный, мрачный город, живущий по религиозным заповедям. — Хороший голос, — отметил продавец мясной лавки. Он помог донести ей вещи до машины. Радио играло очень громко. Айлин любила всегда ездить с громко включенной музыкой. — Парень из наших краев. — Роберт-то? — уточнила она. — Да. Я немного знакома с ним. Как-то встречались на вечеринке в прошлом году. — И какой он в жизни? — конечно, парни вроде Дэйва вряд ли могли себе позволить ходить часто на концерты, а пробраться за кулисы — это вообще просто несбыточная мечта. — Очень милый. Такой хитрый кот. На нем висела пара симпатичных девчонок, а в руках был стакан виски. Это же Led Zeppelin, ничего удивительного в этом нет. Что ж, мне уже пора, — она улыбнулась парню, достав из маленькой сумки пару монет. Айлин вернулась домой, когда начал сереть закат. Ночью, наверное, опять будет дождь, а это означало, что скорее всего, утром плотный туман опять окутает все вокруг. Пугающее зрелище, если честно, в Нью-Йорке такое вообще никогда не увидишь. Она вошла в дом. Вчера прибился котенок. Он ютился на ее крыльце, жалобно плакав и явно ища мать. Айлин решила пустить его в дом, дать молока, а потом отдать кому-то. Но утром она поняла, что не станет этого делать. Котенок всю ночь спал рядом с ней, а когда Айлин начинала сильно кашлять, то он просто ложился на ее грудь и спустя время приступ прекращался. Котенка Айлин решила назвать Типпи, хотя не стоило этого делать, ведь она не собиралась оставаться в Уэльсе надолго, а взять в Америку кота — просто преступление. Айлин поставила сумки у входа. Из мрака холла к ней выбежал кот, начиная тереться о ее ноги. Она быстро нашла выключатель: сумрак всегда ее убивал. В ее нью-йоркской квартире всегда горело пару ночников, а еще свет фонарей и вывесок увеселительных заведений проникал сквозь шторы. В Камео-Хаусе такого не было, тут казалось сумрак поселился, въедаясь в каждый предмет. Интересно, а в детстве было так же? Айлин пыталась вспомнить, как все было тогда, но обрывки прошлого с трудом собирались в какую-то четкую картину. Она взяла пакеты и направилась на кухню, попутно включая свет. Айлин терпеть не могла готовить — в Нью-Йорке вообще мало, кто этим занимался. Пустая трата времени, куда проще было с утра выпить кофе с дежурным сэндвичем, а днем перекусить в городе, до вечеринки поужинать всегда можно было в каком-нибудь кафе. Когда они жили вместе с Ричи и приглашали к себе гостей, то приходилось устраивать званые вечера, пусть их родители редко приезжали в Нью-Йорк. Айлин нашла на полке рядом со специями книгу рецептов. Джози сделала просто настоящие руководство для хозяек, наверное, в глубине души надеялась на то, что Нэлли вернется домой. Вкусив жизнь полную свободы всегда трудно снова переступить порог отчего дома и остаться там навсегда. Айлин решила поджарить сосиски и немного фасоли с томатами. Коту отдала кусочек куриного филе и он, урча от радости, принялся есть, сидя прямо у плиты, где жарились телячьи сосиски. К черту Джимми с его вечными постами. Пусть сам скудно питается и занимается этой фигней. Айлин совсем не собиралась менять свои привычки, если она хотела, чтобы в доме звучала музыка, то она будет играть! Для этого у нее появился переносной магнитофон, играющий на батарейках. Пусть они и садились довольно быстро, но можно было ловить рок-н-ролльные радиостанции и наслаждаться музыкой. Сегодня она готовила под переливы гитар Джими Хендрикс, а потом под сочный и мощный голос Джо Кокера [1]. Типпи сидел рядом, продолжал жевать кусок курицы, словно голодный путник. Быстро соорудив себе ужин, Айлин села за стол. Она подумала, как плохо, что в этом городе нет танцев, надо узнать, где по соседству выступают местные группы и поехать туда. Она скучала без своей шальной жизни и работы. Душеприказчик Джози был в Ирландии и должен приехать со дня на день, а пока надо было ждать. Айлин открыла бутылку местного сидра. Она сделала первый глоток, а потом отправилась в гостиную. Дом был каким-то не приветливым и холодным. В первую же ночь он встретил ее скрипами и шорохами, а в какой-то момент ей показалось, будто тени двигаются по стенам. Айлин слышала что-то про не успокоившихся духов — рассказы про призраков, которые не хотят убираться в ад. Конечно, она иногда верила в подобные вещи, а как было не верить, учитывая, что в ее любимой музыке было полно мистической темы. Она проходила красной нитью сквозь творчество многих людей, а если уж верить всем шепоткам, что бродили по Нью-Йорку, то в городе есть языческий храм. Труды Алистера Кроули [2] будоражили многих, и не поддаться этому было просто невозможно. Конечно, многие подбадривали себя «витаминами», но не в них все дело, Айлин слишком хорошо это знала. В ту первую ночь она впервые за несколько недель достала амфетамины, которые успела купить в Лондоне. Ей просто надо было как-то от всего этого отвлечься. Айлин проглотила пару таблеток и на время она не замечала ничего. Для таких, как Джеймс, ее образ жизни был просто диким и невозможным. Он совсем не понимал, почему она вот так бездарно убивает свое время, но загонять себя в какие-то рамки, как тот же Джеймс, Айлин совсем не собиралась. Это вообще было не для нее. Она не видела ничего плохого в том, чтобы шататься по вечеринкам, слушать эту необузданную музыку, не находя ничего пошлого в кок-роке [3] и порнографии. Айлин ничего и никому не была должна и если хотела предаться страсть, то делала это, не оглядываясь назад. Ее мать — женщина старой закалки — тоже не понимала всего этого, но Айлин ничего не могла с этим поделать. Она не смогла быстро подружиться с домом. Странно, но раньше все было как-то иначе. Здесь было чуть больше света и уюта, но сейчас дом превратился в кладбище раритета. Уборкой она занималась пару дней, приходили две девушки, с которыми Айлин раньше общалась, отчего они быстро управились. Кэрол и Синтия пусть и были чуть младше Айлин, но выглядели старее. Их фигуры несколько оплыли от родов, а одежда и прически оставляли желать лучшего. Когда-то они вместе бегали по зеленым склонам, играя то в бандитов, то еще в кого-то. Кэрол и Синтия были двоюродным сестрами. Их родители содержали в городе семейный ресторан, где раньше готовили вкусные булочки с травами. Айлин между работой рассказывала о том, как живет в Нью-Йорке и подружки детства косо на нее смотрели, словно она прокаженная. Айлин в итоге махнула на это рукой. Тут все к ней так относились. — Что за дикость у тебя играет? — спросила Кэрол, когда они протирали пыль в гостиной. — Это Pink Floyd, — ответила Айлин, снимая книги с полки. — Кажется, они у вас популярней, чем даже у нас в Штатах. Говорят, что предстоящий их альбом разлетится, как горячие пирожки. Жаль, что я уехала, но когда приеду, меня будет дома ждать пластинка. — Ужасная музыка, — фыркнула Синтия. — Это говорит житель страны, в то время, как «британское нашествие» потрясло Америку больше всего на свете, — заметила Айлин. — Отец Джеймс так и сказал, что ты без правил и моральных установок, — услышала она голос Кэрол. — Да, и девственность до свадьбы я не хранила, — зачем-то сказала Айлин. Дом и правда не отвечал ей особой взаимностью. Утром все было спокойно, днем тоже, а вот ночью начиналось нечто странное. Как-то Типпи начал шипеть на кого-то. Он спрыгнул с дивана и отправился в холл. Загривок встал дыбом, а орал он так, словно к ним пришел чужак. Айлин пыталась понять причину такой реакции. Она резко включила свет и тогда кот успокоился. Иногда ей действительно казалось, будто дом таит в себе некую опасность. Она вглядывалась в темному, словно ища в ней зверей и призраков, что могли притаиться в тенях старого дома. Камео-Хаусу уже было пятьдесят лет, и он нуждался в должном ремонте, но Джози явно не хватало на это денег. Говорили, что в последние года она часто сдавала несколько комнат в доме рабочим, что приезжали в Плезантроуз на время. Пенсии и этих денег вряд ли бы хватило, чтобы привести дом в божеский вид, конечно, у Джози был свой огород, но этого все равно было недостаточно. Старый дом всегда был полон звуков. В гостиной по дороге в зимний сад, скрипели половицы, а несколько ступенек на лестнице казалось вот-вот проваляться. Крыша еще не протекала, но вот система отопления была ни к черту. В этом доме по ночам всегда было холодно так, что Айлин приходилось укрываться тремя разными покрывалами. А еще эта английская система подачи воды с двумя кранами… Это вообще вымораживало Айлин, в Америке даже в самых старых домах такого не встретишь. В Англии же поговаривали, что лишь только в новостройках все было иначе, но разве тут их было много? Великобритания вечно ходила с протянутой рукой, выпрашивая у всех денег, ибо их не было совсем. Многие города были похожи на вчерашнюю бомбежку и лишь те, кто прилично зарабатывал, вернее, люди из шоу-бизнеса, могли себе позволить все. Конечно, дом можно было отремонтировать. Это было логично, но Айлин не собиралась задерживаться здесь, да и вряд ли ремонт и замена мебели повысят цену. Она уже успела поспрашивать у местных сколько стоят их дома и, конечно, ответы ее не удивили, именно на такую сумма она и рассчитывала. Айлин положила посуду в мойку. Наверное, лучше будет помыть утром, когда свет будет ярким, хотя солнце здесь, говорят, в марте несколько редкое событие. Айлин прошла в бойлерную добавила еще немного огня, чтобы вода закипела по трубам и дома стало теплее. Если бы Камео-Хаус был жилым и тут обитали не только они с Типпи, то дом бы отвечал ей взаимностью и не наказывал бы холодом. Она решила взять книгу с полки. Конечно, у Джози не было ничего интересного, что обычно Айлин покупала в Нью-Йорке. Она любила умные книги, чаще всего философию, чтобы напитать мозг интересными мыслями, а потом подогреть это все наркотиками. Айлин не могла серьезно увлечься книгой, как ни старалась. По радио продолжал играть рок-н-ролл, а на нее накатила настоящая тоска — обычно в это время в Нью-Йорке только начинается настоящая ночная жизнь. В Плезантроузе, кажется, даже фонари на ночь гасили, чтобы все сидели дома, смотрели телевизор, читали книги и беседовали о погоде, ведь сексом совсем нельзя заниматься — до первого апреля был пост. Она закрыла книгу. Ей послышались шаги на лестнице. Айлин поднялась на ноги, включила еще больше света и прошла в коридор. Она шла осторожно, словно боясь спугнуть призрака. На лестнице никого не было. Айлин все же поднялась на второй этаж. Только на втором этаже она поняла, что ее бьет дрожь. Так страшно ей не было до этого никогда. Айлин ощутила, что путается в липком страхе, как он опутывает ее все сильнее, словно специально для нее паук сотворил паутину. Она сделала шаг в сторону спален и из полумрака коридора к ней выбежал Типпи. — Черт возьми, Типпи! — она взяла котенка на руки и снова спустилась в гостиную. Проще всего было все списать на то, что это Типпи где-то лазил. Коты постоянно пакостят, в этом их сущность, но звуки были такие громкие, вряд ли котенок, которые не весит и фунта [4] мог так греметь. Айлин набрала номер своей конторы. В Нью-Йорке как раз утро только начиналось. Трубку сняла Эбби и очень обрадовалась, услышав голос Айлин. — Позови, пожалуйста, Фреда, — потребовала она. Фред Мортон после ухода Ричи стал ее правой рукой. Именно он помогал пробивать многие решения в свет, бороться с властями и порой решать вопросы с местной мафией. Фред ничего хорошего по сути и не сказал, но и плохих новостей не было. От разговора Айлин снова отвлек скрип. Она быстро прервала беседу, несмотря на то, что Фред хотел сказать ей что-то еще. Она снова ринулась в коридор и ничего, кроме света, плавно льющегося на стены, не нашла. Айлин знала, что способно ей помочь отвлечься от всего по-настоящему. Она нашла «колеса» и, быстро закинув в рот, подумала, что слишком часто стала расслабляться «витаминами». Она дала себе обещание, что после болезни не будет к этому вообще возвращаться, но, кажется, это было сильнее нее. Айлин села на диван, ощущая, как кайф начал медленно расползаться по организму. Самое приятное ощущение на свете, когда тело обмякает, а в голову начинает лезть много мыслей. Спустя время вообще началась какая-то чертовщина. Звуки на лестнице стали еще сильнее. Айлин уже начала воображать всякую всячину. Таблетки лишь только усиливали эффект. Айлин огляделась по сторонам. Она все же встала с дивана и снова вышла в коридор. Новая лампочка мигала и издавала странный треск. Айлин подошла к ступенькам, тяжело вздохнув. Она не знала, что ей делать. Жаль, что с собой нельзя было провести пистолет — в Нью-Йорке он у нее лежал в комоде спальной, иногда Айлин брала его с собой, ведь в городе порой на улицах творилось черт знает что. Было вполне нормой убить человека и люди могли проходить мимо, даже не вызвав «скорую». Смерть вообще мало кого удивляла в Нью-Йорке, куда больше привлекало разнообразное искусство. Она все же решилась подняться на второй этаж. И вдруг она увидела, как тень метнулась от одной стены к другой. Пот потек по спине. Ладони стали такими липкими, что пришлось вытирать об брюки. — Кто здесь? — тихо спросила она. — Выходи, давай, иначе я сейчас вызову полицию! Она блефовала, на самом деле Айлин не могла сдвинуться с места. Она ринулась все же вперед, добежав до конца коридора. Окно было открыто — выбило резким сильным ветром. Она закрыла его, испытывая облегчение. Айлин обернулась назад, и снова увидела тень. Ее обуял просто дикий страх. Она спустилась по стене, сев на пол, и закрыв лицо руками, ощущая, как ее колотит. — Что вам надо от меня? Лишь только спустя время тени исчезли, а звуки в доме прекратились. Айлин прошла в спальню и, завернувшись в несколько покрывал, заснула. Утром она все списала на игру своего больного воображения. Наркотики лишь только усугубили все, не стоило их принимать. Странно, почему в Англии они работали совсем иначе. В Штатах пара «колес» была способна вознести до небес и придать оргазму такую яркую выразительность, что казалось, будто провел ночь с самым восхитительным любовником на свете. Здесь же наркотики могли запросто стать способом пустить себе пулю в лоб. После завтрака Айлин отправилась к соседям. Ей хотелось поговорить с Джеймсом, пусть он и не рад будет ее видеть. Наверняка, он знает, причину всех этих странных скрипов и звуков.