Эти истории и правда передавались из уст в уста много лет. Айлин мало их слушала, считая глупостью. Да, ее завораживали истории Льюиса или Толкина, но ей сосем глупыми казались сказки про приведений. Конечно, у англичан это была давняя традиция и каждый дворянин искал в своем поместье какую-нибудь мерзкую историю, чтобы объяснить разные события случавшиеся в доме. Это маниакальная страсть к призракам Айлин была совсем не понятна. И после этого Джимми и все остальные смели ей говорить про наркотики?
Айлин открыла окно, смотря на запустившийся сад. Тут бы все привести в порядок, но желания у нее особого не возникало. Зачем? Нотариус Джози скоро должен приехать и тогда можно делать все, что душе угодно. Вернее оформлять документы и выставлять дом на продажу. Вот тут она точно могла застрясть в городе надолго, но Айлин была уверена, что какой-нибудь американец да купит. Хотя звучало это наивно.
— Слушай, ну, сама пойми какой американец будет покупать дом в Англии? — Фред был не так оптимистично настроен, как сама Айлин. — Сейчас бабки есть только у мафии, да шоу-бизнеса. Все остальные в диком кризисе.
— Да, но может быть, какой-нибудь актер, купит дом, — Айлин стала наматывать телефонный провод на палец.
— Может быть, — с сомнением согласился Фред. — Эбби тут спрашивает, где искать документы за февраль. Мы нигде не можем их найти. К нам пристали с аудиторской проверкой, и не хватает целой папки.
— Кажется, они в моей квартире, — Айлин тяжело вздохнула.
— У кого есть ключи от твоей квартиры? — Фред сразу же стал искать пути решения проблемы.
— У Ричи, — быстро ответила Айлин, но сразу же спохватилась. — Постой, я меняла замки. Но ключи от моей квартиры есть в сейфе.
— А тогда все хорошо.
— Позвони мне после проверки, — попросила женщина. — Все же я переживаю.
— Лучше как можно быстрее возвращайся домой, — Фред, конечно, переживал за дела фирмы. Он тоже горел делом и хотел, чтобы они оставили след в истории города. — Без тебя тут все не так, как раньше было. Не так весело стало.
— Я постараюсь, но не уверена, что к началу лета буду здесь, — Айлин продолжила наматывать провод на палец.
Айлин вдохнула свежий весенний воздух. Она все же верила: совсем скоро она покинет этот город и поможет своему делу оставаться на плаву. И никакие призраки, никакие местные жители не собьют ее с намеченного курса.
Она включила радио и пошла на кухню, когда кто-то постучал в дверь. Айлин отложила в сторону пачку сигарет и зажигалку и отправилась к входу. Если это Джимми или Карен, то пусть идут к черту. Она не собиралась с ними общаться, особенно после того, что случилось три дня тому назад.
Это были Синтия и Кэрол. Интересно, какой черт принес этих двух ведьм? Но Айлин решила быть вежливой и впустила их в дом.
— Принесли тебе постную запеканку и лазанью, — сказала Кэрол.
Они обе были одеты в какие-то старушечьи платья просто кошмарного цвета, который не шел к их светлым волосам и голубым глазам. Даже замужние кумушки в Нью-Йорке так не выглядели. Айлин закатила глаза и проследовала за женщинами в гостиную.
Она не могла понять, зачем они сюда пришли и что им было нужно. Да, в Америке очень часто соседи приходили в гости, приносили еду, особенно после трагедий. Но сейчас ничего не произошло — повода совсем не было.
— Джимми прислал, — зачем-то вслух сказала Айлин.
— Мы решили сами прийти. Помнишь, мы же когда-то дружили, — Синтия села на диван, пока Кэрол уносила на улицу лотки с едой. — Да и надо поговорить.
— Отец Джеймс сказал, что ты видела Белую даму, — начала осторожно Кэрол. — Неужели ты не помнишь ту историю?
— Какую еще историю? — Айлин нервничала, потому что хотела курить, а еще ей не нравился визит старых подруг, но она гасила как могла в себе порывы злости и раздражения.
— Про Белую даму, откуда она взялась, — Кэрол улыбнулась.
— Нет, — отрезала Айлин.
Айлин и сама понять не могла, почему она многое не помнила, словно кто-то стер часть воспоминаний ластиком. Возможно, они были не такими яркими, оттого другие события вытеснили память о тех беззаботных днях, проведенных в Уэльсе, а может быть, дело было в некой травме, что блокировала все в голове. Айлин ничего толком не знала и не пыталась найти хоть какое-то объяснение того, что с ней творилось сейчас. Иногда люди рассказывали ей какие-нибудь забавные истории, интересуясь, помнит ли она, какой была породы собака владельца булочной, и как они с Нэлли воровали яблоки из сада Тэдда Болжерина. Айлин пыталась вызвать в голове поток воспоминаний, но даже марихуана не помогала в этом, вечно возвращая к тому времени, когда ей было пятнадцать и она осознала, что мир не такой уж радостный. До этого времени она, словно не жила, а во всем виноваты битники.
Сейчас она внимательно слушала рассказ Кэрол и Синтия, хотя не видела в нем никакого смысла. Да, много чего странного творилось в этих местах, но Айлин не хотела вникать в загадки города. Она знала, что скоро уедет и никогда больше не вернется.
Белой дамой звали призрака, бродящего по холмам Плезантроуза. Ее никогда не видели за пределами черты города, словно призрак знал, где надо бродить. В уэльских газетах часто писали про призрака, удивляясь странной аномалии, ведь обычно фантомы появлялись в домах, предпочитая там наводить на всех страх. Но Белая дама была особенной, она порой проплывала над склонами Плезантроуза, приводя людей в замешательство.
Было несколько теорий, откуда появился призрак. Одна из ярких легенд гласила об убитой невесте, которую похитил влюбленный в нее парень. Она не ответила на его чувства, и тогда тот ее убил. Случилась эта история еще в восемнадцатом веке, когда Плезантроуз был небольшой деревней, а жители пасли овец и коров. Девушку звали Мария и она была самой красивой в округе. Ее руки просили богатые крестьяне и один торговец тканями, но гордая красавица предпочла выйти замуж за простого торговца овощами. Ее нашли мертвой через два дня, как раз под одном из склонов, где видела ее Айлин.
Белая дама не была злым призраком, и по сути не доставляла никаких беспокойств, но говорили, что ее появления предсказывают беды. Айлин с трудом верила, но в городе уже начали шептаться и гадать, что им делать дальше. Многие решили, что раз видела ее американка, то именно она пронесется, как ураган, по их городу.
Другая теория была уже не такой романтичной и описывала Белую даму, как мстительную женщину, после появления которой в городе начнут происходить странные вещи, и люди станут умирать со страшной прогрессией. Призрака звали Аерон, что на валлийском означало резня. Девушку не взяли в жены и тогда она прокляла всю деревню. В далекие времена, когда все охотились на ведьм, Аерон было проще обвинить в колдовстве, а городскому суду утопить ее в реке. В проклятие все верили скорее по инерции, потому что это была часть истории города, но сама Айлин с трудом верила, город это чуть ли не чистилище на карте Уэльса.
— Да, ну все это глупости и домыслы, — отмахнулась Айлин.
— Я бы на твоем месте особо так не рассуждала, — Кэрол натянуто улыбнулась.
— Ты мало, кому тут нравишься, — продолжила Синтия.
— И что? — Айлин закинула ногу на ногу. — И что? Я не могу нравиться всем. И делаю то, что считаю всегда нужным. Мне никто не указ, и вообще я запросто могу быть хозяйкой своей жизни. Это вам всем нужен Джимми, чтобы на путь истинный наставил, будто без Джимми ничего сделать нельзя!
— Отец Джеймс делает все для всех, — Синтия явно уже была зла на Айлин за то, что она так пренебрежительно говорила об их священнике, который и правда столько всего сделал для города. — Он столько всего сделал для нас, что и не перечислить, а что ты совершила такого, раз говоришь о нем в таком тоне?
— А я спасаю заблудшие души совсем иным способом, — Айлин прищурилась. — Это вы все тут ханжи лицемерные. Живете как на диком острове, где обычаи и традиции возводит в ранг священной коровы, придавая им какой-то особы смысл, а потом удивляетесь, почему целое поколение решило послать вас к черту с вашими правилами. Про Вудсток слышали? — Кэрол и Синтия переглянулись. — А я там была и понимаю, что там случилось. Так это манифест целого поколения, которое достали такие ханжи как Джимми.
— Айлин! — крикнула Синтия. — Ты не должна так говорить. Ты тут чужая и ты ничего не понимаешь. Не тебе судить обо всем.
— Хорошо, не вам судить о том, как я живу в Нью-Йорке, и не вам судить тех, кто не хочет быть такими как вы, — слова Синтии рикошетом вернулись к ней.
Айлин знала: она права на все сто процентов, но устала это объяснять другим. Они не хотели понять, что Плезантроуз похож на секту, которая ужасно хочет зацепиться за одно единственное мнение, считающая его правильным, и тащить через весь мир, словно все оценят их образ жизни. Именно так и действовали многие секты, но Айлин все это время пыталась быть в стороне. Она толком не заводила знакомств, ездила за покупками в другой город, как и тусоваться, решив, что не будет никому мозолить глаза, но все равно тут было сотни людей, не довольных тем, что жительница Нью-Йорка осталась тут на некоторое время. Особенно внимание к ее персоне возросло с приближением Пасхи.
— Мы хотели тебе сказать, что не стоило брать с собой Карен, — Кэрол постаралась придать своему голосу спокойствия, но у нее это плохо получалось — некоторые интонации выдавали ее, и Айлин это ощущала. — Ей всего лишь шестнадцать! О чем ты вообще думала?
— О том, чтобы дать ей денег до Лондона и впустить в большую жизнь. Девчонка пишет стихи и хочет научиться играть на гитаре. А из этого можно сделать настоящую карьеру, — Айлин решила раскрыть секрет своей маленькой подружки, не считая, что Карен это как-то навредит. — Но вы же этого не понимаете.
— Мы кажется говорим о разном, — Синтия встала, явно собираясь уйти. — Кэрол, ты со мной?
— Да, сейчас, — Кэрол на миг задержалась в гостиной, пока кузина крутилась у зеркала. — Знаешь, на самом деле я восхищаюсь тобой. Ты смогла делать то, что тебе хочется.
Айлин удивлено посмотрела на женщину. Кэрол дотронулась до ее щеки, а потом оставила в смятение одну. Сестры ушли, а Айлин не понимала, что вообще сейчас происходит.
Теперь-то до нее кое-что начало доходить: в этом городе все настолько задыхались от диктата Джимми, но никак не могли ему возразить, что только сейчас поняли, как сильно увязли в этом болоте под названием Плезантроуз. Иногда нужен хотя бы один свежий глоток, чтобы оценить трезво свою действительность.
***
Айлин помнила историю, откуда пошло название города. Плезантроуз уж вовсе не было английским, и, конечно, ни разу уэльским названием. В Уэльсе хоть и все говорили на английском, но звучал он несколько странно, поэтому порой Айлин не всегда понимала, что у нее спрашивают. Улицы здесь все писались на местном языке, недавно англичане вспомнили, что надо обязательно умаслить этот далекий край, и прислали сюда принца Чарльза учить местный язык, дабы доказать, что он настоящий принц Уэльский. Конечно, валлийцы относились чуть иначе к англичанам, нежели шотландцы или ирландцы, ведь в Нью-Йорке было полно выходцев из этих земель, и все они не очень лестно отзывались о родине.
Но Плезантроуз было нетипичным названием для этих краев. Джози рассказывала о том, как деревню основали норманны, отхватив кусок земли у пастухов-валлийцев. В Англии и правда почти триста лет говорили на французском, а простой народ общался на том наречии, на котором было удобно. Да, в Америке было точно так же — по говору можно было определить кто из какого края. Так же и в Англии, только хорошее образование стирало многие грани, но это все равно не отменяло того факта, что за столько веков Плезантроуз не превратился в валлийское название.
Возможно, и правда город основали норманны, и долгое время тут был замок одного из французских рыцарей, у которого были владения и в Анжу. Руины этого величественного строения остались разбросаны по равнине, которая находилась за холмами. Айлин и Нэлли редко туда ходили, но если они и попадали в те места, то только с большой компанией. Они пропадали там на несколько часов, лазая по камням, хранившим тайну и историю. У замка было уже не французское название, как говорили местные, за долгие годы время успело его изменить на нечто удобное для слуха валлийцев. Карвонор был куда роднее, чем Клюзе-де-Паде или что-то в этом роде.
Но почему-то Плезантроуз оставался Плезантроузом. Многие города, башни, замки, корабли, улицы и крепости меняли свое название пока служили людям. Это случалось по разным причинам, порой вполне прозаичным, но это такое часто происходило. Когда-то Нью-Йорк звался Нью-Амстердам, а потом он стал Новым Йорком, названым в честь герцога Йорского, и чтобы не возникало путаницы с английским городом прибавили прилагательное — Новый. Но почему валлийцы так и не переименовали Плезантроуз?
Айлин слышала, как презрительно отзывались о Плезантроузе в других деревнях и городах. Никто не скрывал своего отношения, и многие смотрели на Айлин сочувствующе.
— Вы живете в самом худшем месте в стране, — сказал ей как-то паренек, отец, которого содержал бакалейную лавку в Уэлшпуле. — Там же нет ничего хорошего, а люди там такие затхлые.
— Ну что поделать, — Айлин пожала плечами. — Приходится мириться с тем, что есть.
— Не думали оттуда уехать? — парень подал ей банку с маслом.
— Думала, но дом будет пустовать, а это приведет к еще большему запустению, — Айлин грустно улыбнулась. — Ты не знаешь, где мне найти рабочих? Хочу кое-что привести в порядок.
— Вряд ли кто-то отсюда согласится работать там, — Томми вздохнул.
Томми был славным парнем, Айлин уже не в первый раз покупала здесь масло и бекон. Томми ей нравился своим нравом и чувством юмора. Да, он был слишком молод, чтобы между ними завязались сексуальные отношения, ей совсем не хотелось становиться миссис Робинсон [1]. Хотя ей очень нравились его каштановые длинные волосы и серые печальные глаза, и длинные пальцы на руках, наверное, способные доставлять такое удовольствие в постели, что просто сводило ее с ума. Айлин решила остановиться на симпатии, глуша в себе всякие фантазии.
— Жаль, а я думала, что это повысит цену, — Айлин улыбнулась. — Но все же кое-что стоит отремонтировать.
— Такой дом только иностранцы захотят купить. Из местных только идиоты сунут нос в этот прокисший город. А музыканты, — он стал говорить тише, — вот у кого много денег, обычно скупают другие дома. Думаю вы же знаете, где живет Элтон Джон или же Мик Джаггер.
— Никогда не интересовалась.
— В бывших дворянских или чиновнических домах. Они уже настолько бедны и так не разумно управляют своей собственностью, что согласны от всего избавиться, лишь бы не тратить деньги на содержание домов. Многие блестящие замки пришли в запустение.
— А как же программа по сохранение поместий? — спросила Айлин. — Или правительство только и думает о том, где достать деньги?
— Все было бы ничего, но не каждый решается на то, чтобы открыть пол своего дома для туристов и разрешить там снимать кино. Кому-то проще продать.
— Томми, тебе тесно в лавке, — отметила Айлин. Она забрала пакет с покупкой.
— Лучше бы вам убраться из Плезантроуза — последние годы о нем говорят всякие разные ужасные вещи, — зачем-то сказал парень.
— А! Ты про их священника, — отмахнулась Айлин. — Поверь, я знаю, как бороться с такими ханжами.
— Я бы не был уверен в этом, — Томми нахмурился. — Хочешь сгонять в Бирмингем на концерт?
— Я подумаю над этим, — она взяла бумажную салфетку, лежащую рядом с кассой. Айлин написала номер телефона. — Позвони мне, как надумаешь действительно пригласить меня на какой-нибудь концерт.
— Я позвоню, — Томми улыбнулся.
Плезантроуз и правда наводил какое-то странное ощущение на соседей, и Айлин отчасти понимала это. Жителей городка, откуда была родом ее мать, считали глупыми, недалекими и нетерпимыми к разным идеям. Теперь было ясно, почему Девон не собиралась возвращаться домой, и только из-за любви к Джози отправляла Айлин в Уэльс. Хотя у Айлин была иная теория: Девон не очень любила младшую дочь и от того пыталась отправить ее подальше из города на лето. Бекки, конечно, посещала совсем другие города и лагери во время летних каникул, и Айлин обижалась на сестру. Только благодаря заступничеству отца Айлин перестала приезжать в Уэльс. Он твердил жене, что лучше дочь будет ездить по американским лагерям, где можно набраться разного опыта. Девон смирилась, и в итоге совсем перестала общаться с Джози, словно она никогда и не жила в Великобритании. Это было жестоко со стороны матери, но судя по сему Джози не таила обиды на сестрицу.
Плезантроуз не оставил Айлин ни хороших воспоминаний, ни плохих. Она хотела все забыть из-за Джимми — и она забыла. Забыла точно так же, как и жители города не помнят, почему он называется на французский лад.
***
Айлин заметила у ворот Джимми. Она подумала, что неплохо было бы наехать на него, а потом все списать на несчастный случай, но быстро откинула свою мысль в сторону — все же сидеть не очень хотелось, да и от Джимми можно было избавиться совсем иными способами. Включить развратную девицу проще простого, и тогда он уйдет и несколько дней не будет появляться у нее дома. Карен же пропала, хотя Айлин сомневалась, что навсегда, все равно однажды любопытство приведет девушку к порогу ее дома.
Айлин въехала в ворота и Джимми оказался в саду. Она не сразу вышла из машины, надеясь, что все же Джимми испарится, но он стоял перед машиной, странно улыбаясь. Вот что ему на этот раз было надо?
— Как дела, Айлин? — Джимми хотел было взять ее сумки. — Мне вот жалуются на тебя, что ты делаешь покупки где угодно, но только не здесь.
— Были бы твои подпевалы поласковей, то может быть, я бы и покупала тут все, — Айлин открыла дом.
Типпи уже встречал ее на пороге, увидев Джимми он выгнулся дугой и зашипел, но тут же успокоился, стоило что-то сказать мужчине. Айлин сразу же пошла на кухню, чтобы растолкать продукты по полкам.
— Я пришел поговорить с тобой о Пасхе, — начал Джеймс, опираясь плечом об холодильник.
— А что тут говорить? Я не отмечаю Пасху, — отрезала она. — Раньше ездила в Вашингтон, но уже давно не делаю этого. У нас с Ричи как-то не было принято это делать.
— Для тебя вообще хоть что-то святое есть? — резко спросил он, и от его доброжелательности ничего не осталось.
— Есть, но точно не то, о чем думаешь ты, — Айлин плеснула холодной заварки в чашку.
— Я бы тебе посоветовал вести себя как все, — Джимми опустил глаза, смотря на носки своих туфель.
— А то — что? — она метнула на него недовольный взгляд. — Что ты сделаешь? Как во времена Средневековья обвинишь в колдовстве?
— Не говори глупостей, — Джеймс натянуто улыбнулся.
— Я уже наслушалась историй, могу сделать тот или иной вывод, — Айлин сделала глоток холодного чая. — Никто не любит тебя и твой чертов город!
— Да плевал я на тех людей, что так думают. Они ничего не понимают! — грозно ответил он.
— Ах они не понимают! — Айлин театрально взмахнула руками. — Конечно, они ничего не понимают! Очнись, Джеймс, мир за оконном другой! А ты подсылаешь ко мне Кэрол и Синтию, чтобы рассказывать истории про призраков.
— Но я тоже видел ее, — вставил Джеймс.
— Что? — она не понимающе посмотрела на него.
— Я видел ее и вижу иногда.
— О, боже, — она закатила на это глаза. — Хватит мне уже заговаривать зубы. В общем в любом случае я раскушу этот город и очень скоро. Здесь точно что-то твориться.
— Пришельцев у нас тут нет, — уколол ее Джимми, напоминая про новые страхи американцев, которым иногда везде чудились летающие тарелки. — И коммунистов тоже.
— Придурков у вас тут много, и ты один из них, — прорычала она.
— Зачем ты так? — он сделал шаг к ней, надеясь, что Айлин отступит назад, но она стояла на месте.
— Потому что я тебя ненавижу, — ее глаза зло и загадочно пылали в полумраке кухни.
И тут… Джими не понял, как так случилось, что Айлин уже висела у него на шее и целовала в губы. Он словно оцепенел внутри и не мог ей сопротивляться. Джимми обнял неловко Айлин, и это позволило ей еще больше углубить поцелуй. Она и сама не знала, что на нее нашло, и почему накинулась на Джимми, но наслаждалась тем, что происходило.
— Нет, — он отнял ее от себя.
— Нет? — спросила она, словно не верила в происходящие. Айлин была уверена, что Джимми хотел ее, но почему-то игнорировал все порывы плоти.
— Мне пора, — и он ушел, оставив ее в полном смятие.
Да, к черту его Пасху! На это время она поедет в Лондон, чтобы напиться, ширнуться и забыться.
