Опасное наследство

— Карен? — удивилась Айлин, когда открыла дверь. Она думала, что это пришел Джимми, ведь он сегодня обещал заскочить к ней на ужин. Раз пост окончился, то можно было расслабиться и есть все подряд, и секс перестал быть запретным. Но Айлин увидела Карен, которая выглядела ужасно: темные волосы были промокшими и покрыты грязью, серое школьное платье порванным, а хлопковый чулок спущен до колен, в ее глазах скользил страх. Яркая вспышка молнии позади осветила Карен, и это зловещие сияние придавало жуткости. Они не виделись с Пасхи, а с той злосчастной поездки в Уэлшпул они практически не общались. Карен пыталась неуклюже помириться, но Айлин больше это не интересовало. Сейчас она погрузилась в отношения с Джимми, пусть они были сумбурными и неясными, но Айлин не замечала ничего. Наверное, поэтому общение с Карен ей совсем было не нужно. Да и Айлин решила не вникать в проблемы девушки, чтобы потом не выслушивать нотации Джимми. Да, возможно в чем-то было нечестно, ведь Айлин приоткрыла занавесу, показала то, какой может быть жизнь, а в итоге просто предала ее. Иногда это ее беспокоило, иногда она предпочитала ничего не замечать. В любом случае, Айлин считала, что она сделала все верно. — Что случилось? Девушка ничего не стала говорить и вошла в дом. Айлин осмотрелась по сторонам, и, убедившись, что никого нет в саду, закрыла дверь. Карен прошла к буфету, где Айлин держала виски и бренди. Девушка плеснула в стакан до краев виски и выпила его до дна. — Что случилось? — еще раз спросила Айлин. — А ты как думаешь? — голос Карен прозвучал хрипло. — У меня несколько вариантов в голове, но я не хочу гадать. Чтобы ни случилось, ты должна рассказать. Молчание еще никому не помогало, — Айлин смерила внимательным взглядом подружку. — Что ты вообще знаешь про это? — голос Карен звучал несколько зло. — Я знаю, что творится на улицах Нью-Йорка, и вовсе не розы там раздают каждый день, — она ушла наверх, чтобы принести одеяло для девушки. Конечно, Айлин хорошо знала, что все это означает. Она жила в городе, где постоянно кого-то убивали и насиловали. Да, пусть шлюхи продавали свою любовь, а группиз чаще всего отдавали ее запросто так, но это не означало, что не случалось того, что кого-то принуждали к сексу. Во все времена хватало мужчин, которые привыкли получать то, что они хотят, не ожидая при это взаимного согласия. Айлин знала это не понаслышке. К ней часто обращались девушки, прося некоторой помощи. Кто-то мирился с произволом своего сутенера или клиентов, а кто-то отчаянно хотел все исправить, но как правило первых было больше, чем вторых. В их время все проще принять, чем пытаться сделать жизнь лучше. Наверное, это самое худшее достижение их поколения. Но с этим можно бороться все же, Айлин знала это на личном опыте. Айлин вытащила из шкафа большое махровое покрывало. Она зашла в ванную, забирая полотенце и потом вернулась в гостиную. Карен грелась у камина, но было видно как ей все еще холодно. Айлин подала ей полотенце. — Вытрись, а потом расскажешь мне, что случилось. — Я не думаю, что это стоит кому-то говорить, — Карен стала вытирать волосы. — Это вообще не требует огласки. — Ты издеваешься? — Айлин закатила глаза. — Тогда зачем ты пришла ко мне? — Просто ты не будешь трепаться всем о том, что случилось, — в голосе девушки скользил страх. — Остальные станут это делать. — Что скажут другие, если узнают?.. — Айлин все никак не могла познать местную психологию. Прошло столько недель, а она все не могла понять, как вообще так можно было жить. — Да какое дело, что они скажут? Плевать вообще на всех! — Ты уедешь в итоге, а мне тут еще жить, — плаксиво сказала Карен. — Ты тоже можешь уехать, — просто ответила Айлин. — Тебе легко это сказать, — Карен надула губы. — Ты поступаешь как хочешь. — Кто тебе не дает делать то же самое? — Айлин подошла к телефону. — Куда ты звонишь? — Сначала Джимми, а потом копам, — объяснила Айлин. Джимми… Карен не поняла, в какой именно момент их священник стал для нее снова «Джимми». Она помнила все слушки ходившие в городе с Пасхи. Многие говорили, что их священник ходит к этой американской блуднице каждый вечер. Конечно, многие в это не верили, но Карен почему-то стала думать — так и есть. — Не звони ему, — попросила девушка. — Вообще никому не звони. — Такое нельзя оставлять без внимания, — Айлин посмотрела на Карен. — Ничем хорошим не закончится, — она тяжело вздохнула. — То есть мы будем, как на Востоке, если женщину насилуют, то виновата она и только ей расплачиваться за грех? А вроде бы мужчина, который сует свой член без спроса, не виноват? Ты себя хоть слышишь? — Ты вообще не понимаешь о чем говоришь! — прошипела Карен. — Тогда уходи, — потребовала Айлин — Ну, и пойду. И Карен, положив покрывало на кресло, ушла. Айлин не стала ее догонять, решив, что Карен пойдет домой, а не искать приключения на свою голову.

***

Только начало светать, когда Айлин проснулась от стука в дверь. На улице все еще серело небо, но тусклое весеннее солнце подсвечивало большие облака. Она быстро надела халат, а потом спустилась вниз. — Кто это? — спросила она, кутаясь в халат. — Это Джимми, — она сразу же открыла ему дверь. — Что случилось? — спросила она. — Я думала, что ты придешь раньше. — Ты не видела Карен? — Джимми прошел в дом. — Ее родители не видели ее со вчерашнего дня. — Я… — Айлин тяжело вздохнула. Она знала, что ответить. Вчера Карен приходила к ней, пусть и не рассказала все про себя, но Айлин все поняла. А потом Карен ушла, потому что хозяйка дома прогнала девушку. Айлин закрыла глаза руками, она почти плакала, считая себя виноватой в том, что могло случится с Карен. Когда Карен ушла, Айлин особо не думала о том, что с ней может произойти. Ее это вообще мало волновало. Помощь всегда можно предложить только тому, кто готов принять ее, а Карен сразу же дала понять — никто и никогда не узнает о том, что случилось с ней. Конечно, Айлин была просто уверена — девушка отправилась домой, а не искать очередные приключения, но все же не стоило ей позволять уходить. — Так ты видела ее или нет? — еще раз задал вопрос Джимми. — Да, она приходила ко мне часов в девять. Она была в жутком состояние. Платье испорчено, грязная и сырая. Я поняла, что с ней случилось. Ее кто-то изнасиловал… Джимми зло посмотрел на американку. Его взгляд прожигал ее, она съежилась, предпочитая сейчас помолчать. Она видела как на его лице ходили желваки, как гнев все больше и больше захватывает его. Казалось еще миг и он ударит ее. Айлин знала, что Джимми это вряд ли сделает, но вид его был устрашающим, и она сглотнула, предпочитая отойти от него подальше. — Какого черта ты не позвонила мне? — спросил он. — Она не хотела, чтобы хоть кто-то знал об этом! — возразила она. — Господи, ты точно помогаешь заблудшим душам или просто тешишь свое самолюбие? — обвинил он ее. — Помощь можно предложить только тем, кто ее хочет! — крикнула она. — Она ясно дала мне понять, чтобы я не звонила ни тебе, ни копам! — Ей всего лишь шестнадцать лет! — прорычал Джимми. — Ты вообще понимаешь, что случилось? — То есть я виновата в том, что позволила ей уйти, а тот кто ее изнасиловал — молодец? — спросила она. — Так ведь, Джимми? — Я не это хотел сказать, — выдохнул он. — Ты хотел сказать именно это, — Айлин опустила глаза, смотря на пол. — Нужно отправиться на ее поиски. — Тогда все узнают… — Джимми осекся. — То есть тебя заботит репутация твоего чертового города? А не судьба изнасилованной девушки? — она бросила на него пылающий злой взгляд. — Ты настолько мелочный и недальновидный? — Я думаю о том, что станет с другими… — Да, ничего не станет с твоими другими! — она топнула ногой, отчего рыжие кудри рассыпались по плечам. — Плевать на них. — Если с ней все хорошо, то ее будут осуждать… — То есть хрен никогда не смылится? — повторила Айлин мудрость нью-йоркских шлюх. — То есть ему можно было склонять девушку… — Да кто вообще в этом городе мог такое сделать? — Джимми развел руками. — Ну, у меня нет соображений на этот счет. — Любой мог это сделать, — вынесла вердикт Айлин. — Даже ты! — Ты считаешь, что я способен на такое? — в его голосе звучало возмущение. — Да, считаю! Потому что я знаю, насколько подлыми могут быть мужчины. Думаешь, если тут выстроил утопию, то обычные проблемы исчезнут? Открой уже глаза! Увидь, насколько мир неидеальный! Джимми подошел к Айлин, он схватил ее за руки, заламывая их назад. Он смотрел в ее глаза, видя, что она вовсе не боится. Она всегда была готова сцепиться с ним. Не считала нужным молчать, и вообще говорила то, что думала. Он полагал, что, если спит с ней, то смог ее приручить. Думал, что именно так можно уменьшить часть ее спесивости, но это далеко не так. Айлин не относилась к тому типу женщин, что населяли Плезантроуз, которым можно просто оказать знаки внимания, и они, конечно, уже были твоими. Стоило проверить это, но она ни раз заявляла ему, что просто так ее не купишь. И, с другой стороны, чего он хотел, если она развелась с мужем, потому что он банально предал их интересы? Джимми не отпускал Айлин, продолжая смотреть в ее глаза. Она прищурилась, поджав губы. — Что — правда глаза колит? — спросила она едким тоном. — Собирайся и пошли ее искать, — потребовал он. — Ты совсем идиот? — она не собиралась прогибаться под него. — Думаешь, что мы с тобой вдвоем сможем ее найти? Нет, уж, Джимми. Тебе придется рассказать все полиции, чтобы они организовали поиски. Именно так в нормальном мире делают люди. — В твоем мире? — уточнил он. — Да, в моем мире. Опомнись, у нас в Нью-Йорке каждый день находят трупы, а продажная полиция ничего не может с этим сделать, потому что мафия держит за яйца весь город. У тебя все по-другому, а значит и результат может быть иным, — он отпустил ее, ощущая, как гнев продолжает клокотать в нем, не утихая ни на минуту. — Хорошо, но ты поедешь со мной! — потребовал он, и Айлин решила не возражать ему.

***

Это был мучительный день. Айлин упала на кровать, ощущая, как гудят ноги. Она и не думала, что вообще будет столько ходить, поэтому и надела жутко неудобные ботинки. Она уткнулась носом в подушку, ощущая запах свежести. В голове не было ни одной мысли, а руки не тянулись к заветной шкатулке, где хранились «колеса». В полицейском участке пришлось долго и подробно объяснять ситуацию. Поскольку пропала несовершеннолетняя девушка, то было принято решение подключить к поиску полицию графства, потому что подобное уже когда-то случалось. Это лишь усложняло дело, как считала Айлин. После долгих и мучительных допросов, бобби организовали патруль, начав прочесывать окрестности и опрашивать граждан. Город был небольшим и, по идее, за пару дней они должны были управится со всеми делами. Многие откликнулись на беду, случившуюся со семьей Карен, и отправились ее искать. Айлин не видела ни призраков, ни слышала их плачь или крик. Ей вообще показалось — это было иллюзией, и наркотики и правда могли сыграть с ней злую шутку. Айлин полностью отдалась поискам, став той, кем она была в Нью-Йорке. Она имела дело с подобными бедами, поэтому понимала, что надо делать, чтобы минимизировать ужасные последствия. — Это вы во всем виноваты, — сказала Софи Валли, когда они вышли на городскую площадь. — С чего вы вообще это взяли? — спросила она. — Если кто и виноват, то чертов город, который всех держит в тисках. Девушек насилуют, они пропадают. И в этом нет вины таких, как я. Софи Валли бросила на Айлин гневный взгляд, но она предпочла этого не замечать. Почему-то Айлин верила, что Карен найдется, и с ней ничего не случилось страшнее того, что произошло до этого. Хотя нет вещей, которые нельзя пережить. Только смерть невозможно преодолеть, все остальное можно перешагнуть и пойти дальше. Все зависит от самого человека. Но в Плезантроуз всем проще найти козла отпущения, чем решать проблемы. Жители переживали за Карен, но, узнав подробности, к ней начали относиться совсем иначе. Кто-то считал ее виноватой, а малая часть жителей сочувствовала. Но словами вряд ли поможешь. Надо что-то делать. Айлин весь день старалась сторониться людей. Погрузившись в свои мысли и дела, Айлин шагала по склонам. Она знала, что может случится дальше. Прекрасно помнила историю Салли Руггер. Ее первая пропавшая девушка. Салли работала проституткой и собралась свалить от своего сутенера, но пропала. Ее искали пять дней, а потом нашли убитой в одном из складов города, который забросили уже очень много лет тому назад. В дальнейшем не всегда получалось окончить дело с положительным финалом. Айлин хорошо знала, что нельзя помочь всем, но она старалась избегать этих мыслей, иначе бы давно бросила свою работу. Она любила свое дело, несмотря на то, что ей часто разбивали сердце смерти девушек, которые отчаянно хотели изменить свою жизнь. Ей казалось, что она снова не выдержит, но все же опять бралась за очередное дело, пусть постоянно встречала множество препятствий на своем пути. И вот сейчас история опять повторялась. Айлин боялась, но старалась не думать об этом, хотелось снова надеяться на чудо, даже если оно вряд ли случится. Но все же свет брезжил впереди нее — в Плезантроуз все было устроено не так, как в Нью-Йорке. Кто-то кидал камни в ее окно. Айлин не сразу поняла это. Она не хотела вставать, поэтому снова уткнулась в подушку. Кто-то продолжил настойчиво кидать камни в ее окно. Айлин все же встала, заворачиваясь в белое покрывало. Она подняла вверх раму. Посмотрела вниз и никого не увидела. — Какого хрена! — крикнула она. — Айлин, — услышала она знакомый голос. — Впусти меня в дом. — Карен! — удивилась она. — Сейчас тебе достанется. Айлин быстро надела халат, вдела ноги в тапочки и отправилась вниз. Она стала искать на тумбочке ключи от дома. У нее была привычка запирать дверь на ночь, хотя многие в городе не делали этого, словно не боялись, что кто-то может пробраться к ним в дом. — Быстро проходи, — Айлин впустила девушку в дом. — Мы тебя искали, где ты была? — В гараже отца Морган, — девушка виновато опустила голову. — Прости. Я не должна была так исчезать. — А Морган знает? — спросила Айлин. — Да, знает, — Карен кротко посмотрела на свою подругу. Айлин была не такой как все. Она точно знала это. Айлин была сделана из совсем других материй, и именно это импонировало больше всего. Она смотрел на жизнь иначе, и, конечно, это точно могло стать ее бедой. Город таких вещей просто не прощает. — Значит она нам всем соврала. Зачем? — Айлин сложила руки на груди. Карен тяжело вздохнула. Она знала, что тут найдет помощь. Знала, что ей удастся все изменить, пусть она не особо уверена в том, что это будет так просто, как казалось. Но Карен понимала: Айлин не будет на стороне Джимми. Почему-то теперь у нее язык не поворачивался назвать священника отцом Джеймсом. У нее просто не получалось это сделать. Карен пыталась себя пересилить, но после этой ночи многое изменилось, и обратного пути, кажется, уже не было. Мысли роились в ее голове, как несформировавшиеся мухи, готовые вот-вот вылететь из своего убежища, когда куколка станет взрослым насекомым. Карен молчала, а Айлин не подгоняла ее, хотя ей очень хотелось спать. Усталость все же давала о себе знать. Айлин присела на подлокотник старого кресла, ощущая, как ее терпение подходит к концу. — Я просила ее соврать, — Карен поджала губы. — Я не хочу возвращаться домой. — Думаю, тебе придется это сделать. Как мне объяснили, в Англии совсем иные законы, — Айлин развела руками. Для нее английские законы всегда были чем-то странным. Она знала про налоговое законодательство, отчего многие музыканты бежали на край света, чтобы не отдавать все свои доходы в бюджет. Знала про «возраст согласия», который в Англии был совсем другим. Но дальше ее знания особо не распространялись. Куда интересней было американское право, где была уйма подводных каменей, и еще надо знать, как решить ту или иную проблему. Джимми объяснил ей, что Карен до восемнадцати лет должна проживать с родителями, потому что до этого момента они отвечают за нее, и государство принимает то или иное решение в отношение ребенка только в том случае, если родители вредили своему чаду. Айлин с трудом понимала все эти коллизии, ведь в США все было совсем по-другому, но ей показалось, что Джимми ее не обманывает. Айлин заметила недовольный взгляд Карен, и собиралась ей возразить, но девушка ее опередила: — Ты сама рассказывала про тех, кто наплевав на все и делал свою жизнь лучше. — Карен, ты можешь сбежать из одной кабалы в другую, — пыталась ее отговорить Айлин. — Ты понимаешь, что девушке очень сложно быть самостоятельной. Не каждая это может сделать. Я повидала достаточно малолетних шлюх, которые пытались играть в независимость, а в итоге они оказывались под крылом сутенера. И это тоже кабала. Сутенеры бьют и трахают своих шлюх. Толкают им наркотики, чтобы они лучше работали и не позволяют им думать о другой жизни. Быть группи — тоже не выход. Не надо думать, будто они почивают на лаврах. Да и в Англии их не ценят. Ты понимаешь, что без образования — ты пустое место, а без мужчины — вообще всеми забытая. — Ты же без мужчины. — Я была замужем, — напоминала Айлин. — И у меня свое дело, а еще у меня железная репутация. Я — не ты. Между мной и тобой просто огромная пропасть, и дело не в возрасте. — Ты предлагаешь мне остаться здесь? — вспылила Карен. — Ты сама говорила, что этот город — гнилое место. Называла Джеймса Рочестерского — чертовым святошей. Ты считала его лицемером. И вот теперь оказывается, что ты на его стороне! Когда он промыл тебе мозги? — Я думаю своей головой, — просто ответила Айлин. — Ни Джимми, ни кто любой другой мне не указ. Карен не верила ей. В городе ходили странные слухи. Шептались, будто их священник стал водить отношения с американской блудницей, но многие в это не верили. Как-то видели, как он приезжал к ней домой, и ушел от туда раним утром, но кто-то решил не придавать особо значения этому факту. Наверное, именно в этот момент Айлин успела встать на сторону Джимми. Карен это удручало, она думала, что все же Айлин ей поможет. — Ты сдашь меня родителям, — сделала она не утешительный вывод. — Нет, не сдам, — Карен удивленно глянула на Айлин. — Жизнь меня многому за это время научила. Иногда надо учиться преодолевать все трудности, пусть это и не так просто. — Да, но я… — Карен замолчала, словно забыла, что хотела сказать. — Я не особо представляю, как тебе помочь. В Штаты ты не можешь поехать, потому что у тебя нет разрешения. Остаться тут ты можешь, но у тебя не совсем утешительный путь. — Я могу пойти учиться в колледж, в Англии можно получать профессию и без полного образования. — Или выйти замуж, — закончила Айлин. — С этого дня я вряд ли смогу смотреть на мужчин. — Поверь мне даже такое можно забыть, — Айлин отвела взгляд в сторону. — Я вот потеряла ребенка на большом сроке, но смогла это пережить. В этой жизни нет ничего такого, что нельзя оставить позади себя. Все можно отсечь от себя. Все забыть. — Легко сказать. — Ты хоть помнишь, кто это был? — спросила Айлин. — Нет, — соврала Карен. — Я не видела его. — И все же?.. — Айлин прищурилась. Она знала похожие симптомы. Видела, как многие девушки сразу говорили, что не видели своего насильника, что они не знают его. И еще много разного вранья. Конечно, их нельзя осуждать. Страх — не самый лучший на свете друг. Из-за него столько преступлений порой остаются нераскрытыми. Многие девушки предпочитают молчать, скрывают имена, а насильники ходят по земле, и жертвы продолжают бояться. Конечно, разные бывают мотивы ступить на путь молчания, но все же это не верный путь. — Я и правда его не видела. Было темно. — Может быть, была какая-то примечательная черта, особенность? — Нет, ничего не запомнила. — Ладно, я дам тебя денег и отвезу тебя до Монтгомери, — Айлин пошла наверх, чтобы одеться. — Один парень увезет тебя в Лондон. — Что я буду делать? — Выживать, — и Айлин отправилась наверх.