Cendres de Lune

Первые три дня пути дались особенно тяжело: все болотные земли затянул ливень, да такой мощи, что казалось, что он так и норовил смыть путников прямиком в топи. Товарищам пришлось разбиться в пары, чтобы более сильные и выносливые могли помогать больным и ослабшим: Иида и Деку постоянно поддерживали под руки еле держащегося на ногах Шото, Момо время от времени помогал все еще не до конца восстановившемуся Киришиме, а Урарака хоть и с трудом, но все же изредка принимала помощь Кацуки. Аш-Таара вынужденно пришлось отправить обратно в Бакур: дорога предстояла слишком долгая и опасная, и рисковать жизнью дракона не было никакого смысла. С повозкой пришлось поступить так же: весь путь шел либо через леса и бездорожью, из-за чего кони стали бы лишь лишней обузой. В очередной раз остановившись на привал, Очако создала непроницаемый огненный купол, внутри которого было тепло и сухо, и можно было хорошенько отдохнуть. Первый вызвался за хворостом для костра Мамору, после чего сразу же улизнул куда-то в чащу. На охоту вышли Киришима вместе с Бакуго. Остальные разложили сменную одежду на подсохшую от тепла землю и оставили просушиться, чтобы поскорее переодеться, после чего ведьма раздала всем небольшие пузырьки с травяным отваром. Питье оказалось ужасно противным на вкус, но никто даже мускулом не повел: знали, что без него они давно уже заболели бы в таких тяжелых условиях. — Оча… — торговец осторожно коснулся локтя девушки и отвел ее чуть в сторону от Ииды и принца, — ты уверена, что мы не можем дойти до ближайшего города и взять коней? Шото уже с ног валится, его пришлось даже нести какое-то время… Даже несмотря на то, что ты поддерживаешь нас магией и зельями, кажется, все идет против нас. Ведьмочка недовольно фыркнула и убрала прядь влажных волос со лба. — Деку, пожалуйста, не начинай… — она устало прикрыла глаза и лихорадочно сцепила руки в замок. — Но ты сама очень слаба! Я вижу, сколько сил тебе нужно просто для того, чтобы поддерживать этот купол. — Путь страданий, выстланный истинной нуждой приведет тебя к Всемогущему. Сквозь испытания боли, усталости и тьмы — только так можно подняться на гору Да-Три. Это единственный путь, — тяжело вздохнула Очако. Изуку удивленно посмотрел на спутницу и ее подрагивающие от озноба плечи. Мужчина никогда не задумывался о том, сколько ей пришлось пройти, чтобы стать ученицей величайшего мага последних столетий. И что эти хрупкие руки умели не только собирать травы, но и бороться за жизнь, не только созидать мягкое тепло, но и защищаться, как истинный воин. Нежная и улыбчивая девчонка была в разы сильнее, чем она ему показывала, и она никогда ему не рассказывала о том, насколько ей до их встречи было тяжело, сколько испытаний пришлось пройти, чтобы стать той, кем она была сейчас. — Не бери в голову, пожалуйста, — хоть и вымученно, но так же лучезарно, как и раньше улыбнулась Урарака, — мы справимся. Просто не дай принцу сломаться — и мы точно дойдем. Не дожидаясь ответа от торговца, ведьмочка отошла к успевшему вернуться Мамору и начала обсушивать пылающими руками влажные ветки и хворост. И спустя каких-то ничтожных пять минут аккуратный костер уже затрещал и заискрился, заливая место привала теплым светом. А сразу после того, как Очако вместе с Иидой переодели принца Шото — вернулись Кацуки вместе с Эйджиро. Ужин готовил Изуку — как самый опытный в приготовлении пищи. Бакуго, не проронив ни слова за ужином, сразу же после него отправился спать под импровизированный навес, скинув с плеч шкуру на разогретую землю просушиваться. Киришима же вызвался первым охранять лагерь, а Мамору умыкнул момент и ушел в сторону озера Ла-Фрей, около которого и был разбит привал. Очако прислонилась к стволу широкого раскидистого дерева и задремала, чуть приоткрыв рот. Иида последовал примеру товарищей и так же привалился рядом с костром, подложив мешок с вещами под голову. А вот Тодороки и Деку все никак не спалось. Торговец ходил по периметру купола, отмеряя размеренными шагами пространство и тихо бубня себе что-то под нос. А принц подсел к авантюристу, молчаливо его разглядывая. — Что такое? — в какой-то момент уже не выдержал юноша пристального взгляда. — Н…ничего… — тихо пробормотал Шото, опустив голову, — просто… Так странно, что вы все взялись помочь мне, даже особо не расспрашивая о том кто я и почему так произошло. — Нууу… — озорная улыбка озарила лицо Киришима, — Мамору много что о тебе слышал, когда работал в тюрьме в Столице. Вот и легко опознал. Все же яркая у тебя внешность. Принц повел плечами, подрагивая от сильного озноба. — Я того не стою… — Вот прекрати… — тотчас нахмурился авантюрист, — я никогда не жил в Родорелле, но знаю тех, кто был там. И да — твоего отца нельзя было назвать честным правителем. Но ни один ребенок даже самого страшного чудовища не заслужил такой ужасной судьбы. — Но… — Тц! — что-то среднее между тяжелым рыком и злым цоканьем вырвалось из глотки Эйджиро, — ты — не твой отец. Тебя пытали. Ты оказался черт знает где, практически посреди пустоши. То, что ты жив — абсолютное везение. И имей смелость принять это как дар судьбы, а не наказание! Тодороки мотнул головой и с трудом встал на ноги, сбрасывая с плеч дорожную накидку. — Я пройдусь. Попробую найти Мамору, а то его долго нет. Киришима раздраженно кивнул, скрестив руки на груди. — Смотри не заплутай. И кричи, если что-то случится. Ничего не ответив, принц пошел в сторону озера. Дождь почти стих, мелко накрапывая еле ощутимыми каплями, редко срывавшимися с листьев. Через несколько минут послышался тихий плеск и нежный шум воды, своими звуками напоминавший шуршание страниц старых библиотечных книг, среди которых юный Шото проводил даже слишком много времени, за что ему время от времени прилетало от отца, который хотел, чтобы его наследник стал сильным и храбрым воином, что своей доблестью и навыками сможет не только воодушевлять всю армию биться до последней капли крови, но и устрашать противников. Однако, с совсем еще юных лет, мальчик предпочитал строевой подготовке занятия с милой гувернанткой Юри, что путешествовала десятки лет до того, как осесть в Столице. Великое множество невероятных историй, что она рассказывала, до сих пор хранились где-то глубоко в сердце юноши, спасая от самых темных и страшных времен, и даже в моменты беспамятства он мог перед глазами увидеть сцены из историй про Электро-Дракона Монарха, последней битвы между Верховными Эльфами, путешествие Всемогущего. В какой-то момент Тодороки обуяло безумное желание так и остаться среди деревьев, в глуши, врасти ногами, как корнями, в землю, и слушать этот чудный звук вечно. Где нет боли, лишений и страхов, лишь мирный плеск и свежее дыхание воды. Однако, тотчас ледяной талисман отозвался тяжелой болью и колокольным звоном в ушах, из-за которых юноша упал на колени, задыхаясь. «Каждый раз как первый» — пронеслось где-то на задворках сознания, пока принц вставал и пытался отряхнуть перепачканные штаны. К великой досаде Шото, грязь была такой липкой и вязкой, что комьями пристала к волокнистой ткани, а попытка смахнуть ее увенчалась лишь тем, что пятно растянулось почти на всю штанину. Нехотя, парнишка продолжил путь к водоему, продираясь через кустарник, густо заросший иглами и колючками. «И как рыцарь сюда попал не ободравшись?» Наконец, он вышел на широко раскинувшуюся поляну, большую часть которой занимал широкий водоем. По ярко освещенной холодным лунным светом стальной водной глади шла мелкая рябь от ветра, потоками накатывавшего на озеро. Глубоко вдохнув прохладный свежий воздух, Шото не смог не отметить, что запах сильно изменился. Пахло свежестью, нежной зеленью трав и чуть сладковато-терпковато кувшинками. Внезапный всплеск воды заставил юношу встрепенуться и на секунду вынырнуть из мыслей, так внезапно охвативших его во время этой вынужденной ночной остановки. Направившись на звуки, в голове лишь звучало тупое: «хоть бы это был Мамору». Принц осознавал все риски. В одиночестве, в лесной глуши был шанс встретиться не только с попутчиком, но и с диким зверем или с разбойниками. Или того хуже — с Корпусом Скарлет. Впервые это название он услышал от отца, когда впервые был отослан вдаль, к матери. И тогда же король Энджи строго-настрого запретил сыну перечить членам этой темной и мрачной организации, что вечно ходили по пятам за королевской семьей, скрываясь в тени. И если юный Тодороки поначалу с любопытством разглядывал появляющиеся из-за угла руки, облаченные в черные кожаные перчатки с тисненным узором пламени, то после того, как член Корпуса перерезал глотку напавшему на семилетнего принца шпиону, мальчишка с ужасом вспоминал эти пустые белые глаза и тонкие обескровленные губы. Ни один мускул на лице обезличенного воина не дрогнул, пока он хладнокровно утаскивал тело, глядя куда-то вдаль, в зияющую своей неизвестностью и безысходностью пустоту. Набравшись смелости, юноша сделал несколько шагов вперед и вышел на берег. Отражение луны тотчас же ослепило Шото, из-за чего пришлось даже прикрыть ладонью глаза, пока зрение не привыкло. Осмотрев песок, он заметил сложенную в аккуратную стопку одежду темноволосого рыцаря. «Значит, все же он здесь, хорошо.» Волны с равномерным шорохом накатывали на мелкий серебристый песок, утаскивая за собой мелкие камушки, ветки и листья, упавшие с окружавших поляну деревьев. Наконец, осмелев, Тодороки поднял взгляд — и моментально обомлел. В лунном свете практически сияла мягкая и нежная женская фигура, погруженная в воду по пояс. Длинные блестящие черные волосы мелкими прядями ниспадали на крепкие плечи, спину и упругую объемную грудь. Завороженный, юноша наблюдал за тем, как грациозно незнакомка омывала себя водой, что-то тихо мурлыча себе под нос. Зажмурившись, словно разомлевший на раскаленных солнцем камнях кот, она наслаждалась такими редкими и ценными моментами уединения, что выпадали не так часто, как хотелось бы. И она явно не замечала появление непрошенного гостя. По крайней мере, до тех пор, пока он шумно не шагнул назад, задев каблуком сапога пень. — Ч…Что? — ахнула девушка, погружаясь под воду по плечи, — кто здесь? — Мамору… — неуверенно тихо проговорил Шото, — наверное, я не должен был этого видеть. Девушка возмущенно взглянула на принца и вновь вынырнула, уже прикрыв руками грудь. — Да, действительно… Что ж, я все равно собиралась выходить. Не подашь, пожалуйста, рубаху? Руки сами по себе, словно повинуясь дребезжащему от возмущения голосу, потянулись к аккуратной стопке, ватными пальцами подцепляя белую холщевую материю. Плотнее сжав губы, Тодороки прошел в воду и протянул незнакомке одежду, отворачиваясь. — Спасибо… — так же тихо, как и юноша, пробормотала брюнетка, постепенно продвигаясь к берегу. И, электрическим током где-то между ребер принца прострелило такое сильное чувство дежавю, что казалось, что силы еще немного, и покинут его. Перед глазами появились темные глаза старой подруги детства, что строго отчитывала его каждый раз, но в то же время нежно обрабатывала разбитые колени, делила с ним самые интересные книги в королевской библиотеке. Они умудрялись тихонько сбежать от гувернантки, прячась в старой часовне на юге, рассматривая учебник анатомии и украдкой разглядывая друг друга: он мог целых десять минут вглядываться в ее открытый рот, разглядывая миндалины и зубной ряд, а она прохладными мягкими пальчиками прощупывала позвоночник, отсчитывая каждый позвонок, переходя на ребра и практически щекоча. — Я…леди Яойорозу? — выдохнул принц, присаживаясь прямо в воду. Ноги совершенно не держали, предательски подгибаясь. — Да… — тихий выдох вырвался из груди девушки, и она подошла к плечу друга детства, — прости меня, Шото. — Ты исчезла… — легкие судорожно сжались, не давая вздохнуть, — в одночасье, ты и твой отец… Вы стали призраками, словно вас и не было! Я искал, спрашивал отца, лез к Корпусу, однако, тщетно. Ни разу мне не был дан ответ, а ты исчезла, словно дым на ветру… Момо опустила ладонь на плечо старого друга и прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Могло показаться, что она совершенно не знала как ответить на эти пылкие слова, полные боли и застарелого отчаяния, но она всего лишь собиралась с мыслями, повторяя в голове уже заученную речь, что она столько лет готовила, надеясь на скорую встречу с близким другом. — Принц Шото… — пальцы судорожно сжали плечо юноши, — у нас не было иного выхода. Из-за смерти моей матушки… Мой отец оказался на грани жизни и смерти. Более того, он осмелился идти против Церкви. Они, как ты понимаешь, не простили. Старшего брата сожгли. А мы… Мы единственные из клана, кто смог сбежать в Эроэлл и стать рыцарями и таким образом убереглись от безумного гнева Епископа. Шото… — Момо встала на колени перед юношей, — прости меня. Я не смогла защитить тебя, спасти от того, что было. Я так виновата… Принц мотнул головой, схватив запястье рыцаря. — Ты ничего не смогла бы сделать. Епископ захватила власть, когда отца не стало. А я должен был стать наместником их воли, однако, я уже многое знал… Они пытались сломать меня. И даже если бы мы с тобой сбежали, как тогда хотели — не вышло бы, за нами следили. Возможно, нам кто-то да попытался бы помочь, но я крайне в этом сомневаюсь, — пожал плечами Тодороки, ежась от очередного порывистого дуновения ветра, — все это уже правда не важно. Брюнетка встала на одно колено, в рыцарскую позицию, низко склонив голову и оперевшись ладонями о колено. — Принц… — Пожалуйста, я же твой друг… — Шото… Я, рыцарь Родорелла, клянусь тебе в верности и по необходимости отдать за тебя жизнь, что бы ни произошло… — Момо, прошу, нет… — Я клянусь, что повинуюсь любому твоему приказу и стану твоей опорой и защитой даже в самые темные времена. Пусть святой огонь закрепит мою клятву. И, словно следуя словам девушки, мелкие огоньки сорвались с края магического купола, что находился совсем рядом. Пролетев через холодный влажный ночной воздух, они опустились на кожу запястья, оставив замысловатый след на Яойорозу и Тодороки, похожий на хорошо заживший ожог. — Клянусь больше никогда не покидать тебя, пока не буду отвергнута тобой как воин и рыцарь, — воскликнула брюнетка, прикрыв глаза, пытаясь обуздать дикое жжение, окутавшее руку. — Прошу, Момо… Пойдем. Ты сейчас замерзнешь… — еле слышно пробормотал ослабший принц. Попытка встать из воды увенчалась тем, что он повис на крепких руках рыцаря. — Если надо — я донесу, — кивнула девушка, подныривая подмышку Шото, — Все в порядке, правда. — Тогда… Тогда одно условие, — слабо усмехнулся юноша, — ты больше не прячешься. Ты становишься той самой леди Яойорозу, что я знал. — Но… Я уже совсем не… — Нет. Ты просто прекращаешь этот маскарад. Я знаю, ты сильно изменилась. И ты сильнее меня во многом, поэтому я доверюсь. Но в то же время… Момо, прошу, эта игра длится слишком долго. Кто знает? Рыцарь повела плечами, отворачиваясь. — Киришима… Возможно, Урарака. Все. — А Иида? — Не знает, — фыркнула Момо, — его обвести вокруг пальца проще, чем у младенца отобрать лакомство. Наконец, Тодороки шагнул на берег, следуя за рыцарем. — Хорошо. Тогда завтра все расскажешь. Пора выходить из тени, ведь мы идем к Всемогущему.