Акт I
— Войдите, — Дариус Закклай, начальник генерального штаба, перебирал бумаги с пометками «секретно» и чем дальше заходил, тем глубже становилась морщина на лбу и тоньше губы. Эрвин Смит вошёл в кабинет начальника, отдал честь, как подобает, и даже не повёл бровью от пренебрежения со стороны Дариуса, который ни кивнул, ни поднял головы. — Присядь, — отдал приказ генерал, и Эрвин его исполнил, присаживаясь на удобное кресло, обтянутое красным бархатом. Мужчина кинул взгляд на стол, прошёлся глазами по названиям папок и тут же вернул всё своё внимание Дариусу, ожидая, пока тот заговорит. Смит, будь его воля, не посещал бы этот кабинет как можно дольше. Закклай снял очки и устало потёр глаза, вдавливая их со всей силы, чтобы увидеть чёрные точки. — Как ты уже знаешь, монарх заинтересован в поимке результата эксперимента, — безэмоционально начал Дариус, будто речь не шла о живом человеке. — И я полагаюсь на тебя, ибо, давай на чистоту, — он сложил руки в замок перед собой и серьёзно взглянул на Эрвина. — У тебя есть стимул найти его быстрее, чем у того же Пиксиса. — Ханджи, — кивнул Смит, и мужчина напротив повторил его движение. — Ханджи Зое, несмотря на своё эксцентричное поведение, имеет, как ни странно, больше извилин и развитое чувство самосохранения, чем эти ребята, — Дариус передвинул несколько толстых папок в сторону подчиненного и продолжил тогда, когда Эрвин бегло просмотрел каждую их них. — Как ты можешь заметить, здесь присутствуют ещё живые учёные, за которыми с особой тщательностью следит правительство. Живые они или мёртвые — для нас непринципиально, но вот их убийца нам нужен живым. — Предполагается, что он единственный, кто смог выжить? Думаете, он — успешный результат? — поинтересовался Эрвин, листая одну из самых больших папок, где указаны многочисленные имена и дата их смерти. Его непроницаемая маска не спала ни на секунду, хотя внутренне он содрогнулся от отвращения, понимая, что держал в руках. — Точные прогнозы неизвестны, но вероятность такого исхода высока, — Дариус потянулся к папке, которую Эрвин держал в руках, и постучал по ней указательным пальцем. — Только здесь нет ни одного имени и ни одной фамилии, которые указали бы на живого человека. При этом каждый учёный, опрошенный под присягой, — все они без исключения заверили, что ни один человек их эксперимента не выжил, что они не продвинулись далеко от намеченной цели. — Все результаты сгорели в доме Гриши Йегера? — Эрвин отложил бумаги и глубоко задумался над некоторыми несостыковками со стороны правительства, касаемые свободы учёных. — Дом Йегера сгорел дотла, его лаборатория, находящаяся под домом — почти сгорела, он и его жена — сгорели, все улики, которые могли указывать на нашего убийцу — сгорели, — Дариус скривил губы в жестокой скупой ухмылке. — Гриша — уникален в своём стремлении достичь высот так же, как и в маниакальном страхе за безопасность своих экспериментов. Признаю, что он слишком скрытен даже в отчётах правительства, поэтому вероятность того, что ты сможешь найти какие-то улики, нулевая, а полагать, что ты сможешь что-то найти после того, как мои солдаты месяцами вычёсывали всё поблизости — глупо, но, — он взглянул на Эрвина серьёзно и грозно. — Ты должен там побывать, должен осмотреть всё и сделать выводы. Возможно, мы что-то упускаем, возможно, догадка на поверхности. Наступила минутная тишина, когда каждый обдумывал свои планы. Смит выглядел мрачным и задумчивым, потирая подбородок и глядя перед собой остекленным взглядом. Он размышлял над словами начальника и помимо его слов, что-то на задворках сознания не давало покоя. Ханджи ушла из сомнительной организации тринадцать лет назад, но утверждала, что не было никого, кто мог выжить в той мясорубке, которую именовали экспериментами ради великой цели. Смит не видел смысла во лжи, ибо на кону стояла её собственная жизнь, и вот тогда появлялись несостыковки. Почему Зое не знала? Возможно ли такое, что знал только Гриша? Или же Йегер поделился только с теми, кому доверял больше всех? И это число — шестнадцать. Смит предполагал, что это либо месяцы в заточении, либо года, что маловероятно, но не значит, что неверно. Он очень надеялся, что всё же ошибался в догадке про шестнадцать лет в плену, ибо даже его принципы не настолько прочны, чтобы выдержать такие знания. Перед глазами Эрвина первым делом всплывал образ искалеченного и убитого горем Леви, но с таким же стальным взглядом и высоко поднятой головой. Мужчина помнил вид рваных ран, перемотанными бинтами, на которых от резких движений выступали и расползались кровавые пятна. Он помнил надломленность где-то в глубинах серых глаз, помнил искривленные губы в злости, когда кто-то смел жалеть или предложить помощь, помнил вечер, когда относил пьяного и шатающегося Леви до больничной койки, и как тот после случившегося молчал несколько дней, а затем впервые слегка растянул губы в усмешке над шуткой Ханджи. Для Эрвина существовала его нравственность и нравственность лучшего друга, как якорь, удерживающий от необдуманных и жестоких вещей. Например, как поимка и дальнейшая пытка над убийцей, которого держали в диких условиях взаперти продолжительное время. Только вот на другой стороне весов находилась жизнь Зое, которую Эрвин яростно и любовно оберегал и защищал. Смит перекинул ногу на ногу и откинулся в кресле, встречая прямой взгляд Дариуса. — Почему их не поймали? Почему они свободно перемещаются по Лондону? — задал вопрос, крутившийся в голове. Закклай скривил губы, будто съел что-то кислое. — Потому что благодаря монарху они имеют неприкосновенность. Мы не можем их поймать, пока они не совершат какое-либо правонарушение. — Либо пока их жизням не угрожают, — дополнил Эрвин, но также промолчал про пытки, прекрасно понимая посыл начальника. На самом деле, мужчина обдумывал идею, что Дариусу в большинстве своём чхать на правительство и на военную тайну, а уж если на то пошло, то и на учёных. Единственное, что пока не мог понять Смит — имел ли Дариус интерес в сторону удавшегося эксперимента или же нет. — Поверь, я задаюсь вопросом полезности этих учёных так же, как и ты сейчас, — Закклай откинулся на спинку кресла и сложил перед собой руки. — В большинстве они сейчас изгои без права сказать любой живой душе хоть слово про эксперименты, они — биомусор планеты, считавший себя настолько сообразительным, будто могут скрываться от моих солдат всю свою сознательную жизнь. С высокой вероятностью каждый из них закончит жизнь самоубийством от осознания своей никчёмности. Смит решил, будто Дариус радовался возможности избавиться от них руками убийцы, избегая неприкосновенности, которую даровал монарх. — Можно подумать, будто это ваш план, — ровно проговорил Эрвин, наблюдая за тенью презрения, набежавшей на лицо начальника. — Я не глупец, чтобы посвящать такое заинтересованное лицо, как ты. — Так вы желаете, чтобы я схватил его как можно быстрее, или чтобы он как можно дольше оставался безнаказанным? Закклай дёрнул уголки губ. — Мы — безопасность страны, Смит. Конечно, я желаю, чтобы он был схвачен и доставлен мне лично. Дариус промолчал, не добавив, что если убийца успеет прихватить все имена из папки, то он будет не против. — Если он окажется одним из учёных, а не заключённым? — вслух спросил Эрвин. — Это убьёт двух зайцев сразу. — Вы уже назвали меня заинтересованным лицом, — напомнил мужчина. Дариус слегка покачал головой. — Я вызвал тебя не для того, чтобы разжевывать эту ситуацию ещё раз. Ханджи Зое вышла из организации, она находится под наблюдением, временами предоставляет нам свои наработки и тесно сотрудничает с некоторыми военными учёными, никак не связанными с операцией «Титан». Она неприкосновенна не монархом, а мной лично. — Заверил начальник генерального штаба с присущим ему спокойствием с налётом надменности, а затем потянулся к одному из запертых ящичков в своём столе, дважды покрутил замок и вытащил оттуда небольшой белый листок. — Это — координаты дома Йегера. Прошло три года, ни одного обломка сгоревшего дома на местности нет, там всё покрыто травой, но думаю, ты справишься с тем, чтобы найти проход, не так ли? — мужчина выжидающе уставился на Эрвина, держа бумагу между ними. — Так точно, — Смит кивнул и забрал поданную вещь из рук начальника. Взглянул на неё раз и, запомнив цифры, отдал лист обратно. — Мне поехать на местность одному? Дариус поднял седую бровь, выражая таким образом всю степень удивления от заданного вопроса. — Я помню про Аккермана, но не стоит впутывать его больше необходимого в дело, связанное с пленом, Смит. Пусть Леви, как и был сторожевым псом, так им и останется. Да, он выдающийся капитан, но стоит учитывать и его синдром, и его большую человечность, несмотря на внешнюю холодность, — Закклай поддался немного вперёд и понизил голос. — Эрвин, ты, как и я имеешь иные мотивы вступления в армию, отнюдь несвязанные с миром во всём мире. Наши военные тайны не покрыты сахарной пудрой, что ты отчётливо осознаёшь, и именно поэтому ты был выбран, — мужчина слегка усмехнулся. — Думаю, не стоит объяснять тебе, что личные чувства по отношению к пыткам лучше оставить при себе. Эрвин некоторое время всматривался в холодные глаза Дариуса за очками, затем молча поднялся, забрал папки и покинул кабинет, не забыв перед выходом отдать честь ради приличия. Смита воротило от самого себя. Мужчина не был против мира во всём мире, но, как и заметили некоторые, всегда ставил свои личные цели превыше человечности. Он отправил на разведку и поиски Леви многих бойцов, которые, как он понимал, не вернутся обратно. Он смотрел в наполненные слезами глаза их семьям и не ощущал утраты, только лишь понимание, что сделает это ещё раз, лишь бы найти и спасти друга. Сейчас же на другой чаше весов стояла Ханджи и её безопасность, и плевать на скрытые мотивы Дариуса, и его нелюбовь к правительству, — Эрвин собирался в кратчайшие сроки поймать убийцу до того, как тот посмел бы и подумать о Зое. Как только Эрвин сел в машину и закинул папки под пассажирское сидение, то первым делом набрал Леви. — Слушаю, — послышался голос Аккермана после второго гудка. — Ты где? — Смит одной рукой начал выруливать с парковки на главную дорогу. — Дома, — Эрвин услышал шипение масла и чей-то тихий голос. — Что-то случилось? — С кем? Наступила короткая пауза, после которой на другой стороне провода послышались шаги и хлопок двери. — Это Эрен. И я повторю свой вопрос: что-то случилось? Смит сжал руль сильнее. Эрвину не нравилось лгать Леви, он предполагал, что догадки, относительно сложившейся ситуации, верны больше, чем на половину. Он мог с уверенностью сказать про все несостыковки в прошлом парня, но пока молчал, — ему необходимо достать улики весомее, чем его предчувствие. Смит прочистил горло, чтобы звучать спокойнее. — Ты можешь забрать Ханджи на день? Мне необходимо кое-куда съездить, предположительно, меня не будет сутки, может и больше. — Это опасно? — тут же задал вопрос Аккерман, уловив нотки недосказанности в словах друга. — Скорее всего, нет, — честно ответил Эрвин, кинув взгляд на пассажирское сидение. — Точно нет. Смит не сомневался, что обыщет лабораторию без лишних глаз, не считая военных, которые охраняют эту территорию, и мужчина, также очень надеялся, что найдёт среди хлама информацию. Леви цыкнул, но всё же согласился забрать Ханджи в ближайшее время. — Ты должен мне, Эрвин, — серьёзно произнес Леви, но Смит не мог сдержать лёгкую улыбку, которая так и стремилась появиться на лице. Он знал, что Аккерман убьёт любого, кто притронется к тому, что он считал своим: будь то друзья или его парень. Поэтому Эрвин очень надеялся, что ошибается.Акт II
— Почему Леви не пьёт, имея обширную коллекцию алкоголя? — Эрен, скрывая полушёпот за бокалом вина, поинтересовался у Ханджи, пока Аккерман отошёл заварить себе чай и не находился в поле слышимости. Та в первую секунду дёрнулась от вопроса, но скрыла это за улыбкой . Когда Леви оповестил парня, что сегодняшний вечер они проведут втроём, то Йегеру пришлось приложить немало усилий, чтобы его маска радушия не слетала в тот же момент. Эрен желал иметь мужчину только в своём распоряжении, он отчаянно искал повод отдалить того от всех людей кроме себя, чтобы Аккерман смел думать и мечтать только о нём. Парень вполне осознавал свою потребность и оправдывал её тем, что повяз в своём интересе так глубоко, что просвета сверху и не видать. Нездоровая зависимость переросла в нездоровые посягательства на личную жизнь партнёра, что Эрен проделывал незаметно и ненавязчиво. После дня откровений он первым делом принёс личные гигиенические вещи под предлогом частого посещения ванны, некоторые сменные вещи вроде боксеров и носков, рюкзак с учебниками и тетрадями по учёбе, ведь так легче, чем по утрам заезжать сначала в съёмную квартиру парня, а затем везти того в университет. Леви или глядел на такое стремительное сближение сквозь пальцы, или понимал, но пока молчал. Йегер, скрестив пальцы, надеялся, что мужчина проникся историей бедного парня, что принимал такие обстоятельства за страх быть брошенным, а не расчётливое приручение. Стоило заметить, что их отношения за несколько дней изменились; невозможно сказать каким образом, но что-то глубокое и чувственное проскальзывало между ними всякий раз, когда они находились вдвоём. Возможно, так повлияли истории, рассказанные возле кладбища и под тихий звук включённого тв-шоу, возможно, из-за любопытства Эрена в плане отношений, которое граничило с наивностью и искренним удивлением. Каждое касание, объятие, каждый поцелуй вызывал в нём бурю неизведанных эмоций; его удивляла реакция своего тела, реакция Леви, который с жадностью поглощал такие эмоции и неопытность партнёра. Эрен, не прилагая усилий, воздействовал на мужчину через его же эго, и не то, чтобы парня это каким-либо образом смущало. — Ну, — протянула слегка хмельная Ханджи и подмигнула сидевшему на диване Эрену. В это время она развалилась в кресле, закинула на подлокотник свои ноги, что, к удивлению Йегера, совсем не было встречено комментариями Леви, лишь закатыванием глаз. — Чтобы нам досталось больше, — она приподняла бокал виски и чокнулась с воздухом, чтобы не тянуться к чужому бокалу. — Скорее, вам, — поддел он женщину и, прищурив глаза, с весёлыми нотками в голосе поинтересовался: — Компетентно напиваться в компании своего же студента, мисс Зое? — Дорогой, — Ханджи флегматично отпила из стакана и только потом продолжила: — Некомпетентно только с ними спать, что я, к сожалению, точно не собираюсь делать с тобой, хотя ты выглядишь, как десерт, оставленный напоследок. Эрен усмехнулся в бокал и повторил за Зое, отпивая белое сухое вино. — Спасибо вам и на этом, — поблагодарил он женщину, внутренне кривясь от её нахождения здесь. В данный момент она не являлась источником информации, не представляла никакой пользы, чем невозможно раздражала парня. Ханджи театрально вздохнула и со строгим видом поправила съехавшие на кончик носа очки. — Молодой человек, какой раз за вечер повторить, чтобы вы наконец перешли на ты? — для пущего эффекта она покачала указательным пальцем в притворном возмущении. Йегер хотел склонить голову в знак послушания, но вспомнил о первой реакции женщины на свой вопрос. — Этот будет последним, — начал он. — Если вы ответите хотя бы полуправдой на мой вопрос. Зое вскинула брови на предложение парня, и также стремительно их нахмурила, уловив о каком вопросе шла речь. Она на мгновение изменилась в лице, будто находилась не в уютной гостиной Леви, слыша тихие голоса, исходящие из телевизора, а в больнице, облокачиваясь на дверь палаты, чтобы медленно скатиться на пол и с силой прижимать дрожащую ладонь ко рту, лишь бы не издать ни единого всхлипа в этой ужасающей тишине коридора. — Думаю, он тебе сам расскажет, — полушепотом пробормотала Ханджи, сконфуженно глядя на любые поверхности в гостиной, чтобы не соприкоснуться с пытливым взглядом Эрена. Парень предполагал, что женщина чувствовала неловкость момента, и за этим стояла своя история, которую та не желала ковырять, как кровоточащую рану. Эрен с любопытством склонил голову к плечу и слегка покачал бокал в руке, застыв в таком положении на некоторое время. Его размышления вяло перетекали от одного к другому; от смерти матери Леви к его скверному, паршивому детству и плену. Множество белых пятен в жизни Аккермана не удовлетворяли парня, он был ненасытен в плане информации, вожделел знать не только каждый дюйм Леви, но и пробраться тому в голову, и с присущей ему алчностью изучить и приручить каждую мысль мужчины. От одной только мысли о полном контроле над всеми аспектами жизни другого человека, — член Эрена дернулся и его пробрала дрожь, от чего пришлось сжимать пальцы ног, чтобы ненароком не разбить бокал в руке от стального обхвата. — Как ему удалось заткнуть тебя на какое-то время? — поинтересовался Леви, заходя в гостиную с подносом, где стояло всё необходимое для чайной церемонии. Мужчина аккуратно поставил ношу на столик и принялся переливать горячую воду в чахай. — Он мастер необычайно интересных вопросов, — пробормотала Зое ворчливо, а затем, как по щелчку пальцев, её лицо разгладилось, в глазах зародился веселый огонёк, а губы медленно растянулись в озорной усмешке. — Нет, — отрезал Леви прежде, чем Ханджи успела раскрыть и рта. Он перелил чай в специальную чашку и присел рядом с Эреном, закинув его икры к себе на колени. Парень заметил, что Аккерман стал чаще прикасаться к нему, и либо таким образом он сам привыкал к ощущениям чужой кожи на своей, либо приручал Йегера к такому роду отношений. Возможно, мужчина таким способом лишь высказывал потребность в телесной близости в приемлемой для него норме, а парень уже накрутил себе до немыслимых выводов, ведь касания во сне всё еще считались табу. — Да ладно тебе, — прохныкала Ханджи, виртуозно изображая на лице обиду. — Игра для кретинов, — отрезал Леви, сделав глоток чая. — Что за игра? — Эрен чуть сдвинулся, устроившись поудобнее на диване, и взглянул с любопытством на Аккермана. Тот в ответ цыкнул. — Что-то вроде «правда или действие», — вместо Леви объяснила Зое, поворачивая голову в сторону парня. — Ворчливый дед её не любит, потому что в последний раз ему пришлось в течение суток изображать королеву драмы, когда кто-то говорил «чистящие средства». Стоит ли упоминать, что под конец дня уже всем стало известно, как на него влияет эта фраза? Все без зазрения совести подходили и пытались воочию узреть, как Леви закатывал истерики на ровном месте за недостаточно яркий цвет глаз сослуживца или за то, что другой имел по пять пальцев на руке. Клянусь, этот день останется в моей памяти на долгие годы. Леви закатил глаза, поставил чашку на стол и откинулся на спинку дивана, положив ладони на открытые щиколотки Эрена. Он чуть сдвинул спортивные штаны и носки, открыв больший участок голой кожи. — Всю последующую неделю они драили все поверхности, на которые только падал мой взгляд. Ханджи энергично закивала. — Это было потрясающе. — Желание или уборка? — уточнил Эрен. Он чувствовал, как пальцы Леви массировали открытый участок кожи, давили, а затем поглаживали. Если бы не присутствие Зое, то такое ленивое действие переросло бы в поцелуи, и Йегер получил бы больше удовольствия. Казалось, он стал наркоманом, зависимым от посягательств мужчины. — Признаю, что и то, и то. Эрвин говорил, что в штабе так чисто, что можно было увидеть своё отражение, взглянув в биде. Леви скривил губы от высказывания Зое, но больше никак его не прокомментировал, предпочитая наклониться к столу за порцией чая и невзначай поинтересоваться: — Почему же ты не вспоминаешь случай с собой? Ханджи, казалось, невозможно смутить и она улыбнулась ещё шире, высказывая таким образом одобрение. — Это была восхитительная ночь! — возбужденно начала она, слегка посмеиваясь. — Мне выпало пробежаться голышом вокруг дома поздним вечером. — Зимой, — добавил Леви. — И это закончилось штрафом и твоим ночным пребыванием в больнице. — Зимой, — подтвердила она, кивая. — К сожалению, я не учла, что у соседей быстрая реакция и им понадобятся считанные секунды, чтобы вызвать копов, а тем считанные секунды, чтобы приехать. Честно, надеялась, что успею финишировать до того, как кто-либо заметит. По итогу полицейские хотели забрать меня в участок, но к счастью, — тут она с важным видом расправила плечи. — Как только я выскочила, то сразу поскользнулась на льду и сломала лодыжку, поэтому пришлось вызывать скорую. — Повезло, что ты сразу приложила к ней лёд, — флегматично выдал Эрен, наблюдая за тем, как от понимания у Ханджи вытягивается лицо, а затем она громко смеётся. — Ты восхитителен, — искренне высказала своё мнение Зое, подмигивая. — Я всё ещё недоумеваю, как у тебя получилось встречаться с этим угрюмым мерзавцем, — играючи указала на Леви, который только поднял бровь. — Я удивлён, как он согласился играть в пейнтбол, зная, что придётся замараться, — невинно пробормотал Эрен, отпивая вино и пряча ухмыляющееся лицо за бокал. Ханджи последовала примеру парня, и они на долю секунды сговорчески переглянулись. — Я удивлена, как недостаточно вымытый пол не вызвал у него паническую атаку. — Вытирать ванну от воды? — Я смотрю, вы спелись, — прокомментировал их выходку Леви, ничуть не обижаясь. Эрен позволял себе такие высказывания, предполагая, что мужчина замечал, как парень старался следовать всем правилам чистоты в доме. Он не считал это чем-то странным, возможно, немного отходящим от нормы, с легким налетом на ОКР, но не более. Йегер всё ещё помнил рассказ о детстве, проведённом в антисанитарии в публичном доме и совсем не хотел обесценивать опыт Аккермана. Поэтому без зазрения совести выдал то, что посчитал забавным: — Я думал, что поход на кладбище в дождливую погоду приведёт к микроинфаркту, — игриво проговорил Эрен, проведя ступней по внутренней части бедра мужчины. Ханджи тихо захихикала, но в ту же секунду, как до неё дошёл смысл сказанного, то оборвала смех и с ошеломляющим лицом взглянула на спокойно попивающего чай Леви. — Ты это серьезно? — Зое чуть не расплескала свой напиток, когда резко поддалась вперед, чтобы привлечь внимание Леви. Аккерман пожал плечами. Он точно не собирался вдаваться в подробности мотивов своих поступков. — Хочешь сказать, что ваше первое свидание было на кладбище? — неверяще поинтересовалась Зое. Она одним глотком допила виски, с громким стуком поставила стакан на журнальный столик и с вызовом глянула на мужчину. — Фактически оно было вторым, — поправил ее невозмутимый Леви. — Я думаю, что пожалею об этом, — простонала Ханджи и тяжело выдохнула. — Какое же было первым? Аккерман повернул голову в сторону Эрена, ловя его недоуменный и растерянный взгляд. Парень в самом деле не представлял о каком свидании шла речь и начал перебирать воспоминания в голове, начиная с их первой встречи, прокручивая, как кадры в фотопленке. Вот они неуклюже встретились в чайной, потом там же с подарком, затем пейнтбол, бар, клуб, — и Эрен тут же с удивлением вскинул брови. — Ты позвал меня и Хисторию на ужин, — парень выдавил слабую улыбку. — Я не предполагал, что это свидание. — Боже мой, — на заднем фоне Зое скрючилась, прикрыла глаза ладонями и обреченно покачала головой. — Заранее условленная встреча, где присутствовал ты, я и ужин, — Леви загнул четыре пальца и показал их Ханджи, которая наблюдала за ними сквозь щели между пальцами, так и не убирая руки от лица. — Скажи мне, очкастая, разве это не составляющие свидания? Зое только хотела открыть рот, чтобы высказаться, как заметила приподнятый уголок губ у мужчины. — Да ты издеваешься надо мной? — неверяще спросила она, сев прямо и положив руки на колени, а затем обвиняющее добавила: — Леви Аккерман, ты издеваешься надо мной! Эрен наблюдал за тем, как у Ханджи на лице счастливо расплылась улыбка от осознания того, что мужчина над ней подшучивал. — Ты невозможный, — искренне проворчала она. — Сначала свидание с пятым лишним составляющим, — видимо, она ссылалась на четыре фактора, названных Леви. — Затем свидание на кладбище. Ты переплюнул даже Эрвина с его одним единственным тошнотворно-приторным свиданием в начале наших отношений. — Я старался, — Леви кивнул с присущей ему невозмутимостью. Эрен хотел, но не смог сдержать тихий смешок, чем привлёк внимание Ханджи. Она перевела взгляд с него обратно на Аккермана, потом ещё раз и ещё. — Даже не думай, — отрезал Леви, видимо понимая, к чему та клонит. — Я обязана, — настаивала Ханджи и хлопнула ладонями по ногам с присущей ей возбуждаемостью. — Я устрою вам свидание. Сейчас. В данный момент. Никаких оправданий. Эрен заметил, как медленно закрывались веки Леви, как тот выдыхал и видимо успокаивался. — Я об этом пожалею? — поинтересовался он, не открывая глаза. — Нисколечко, — заверила Зое, кивая. — Точно меньше, чем розовые подушки. — Розовые подушки? — переспросил Эрен. Леви распахнул глаза, посмотрел на парня и выглядел так, будто желал находиться где угодно, чтобы уйти от разговора. — Шоппинг терапия, — с важным видом пояснила Ханджи. — Он благословил меня… — Едва ли, — вставил Леви. Зое помахала рукой в воздухе, словно отмахивалась от мух, и мечтательно улыбнулась. -…благословил на покупку необходимой детали для усовершенствования интерьера. Его темница не окрыляла мое сердце, а лишь вдохновляла на чувства тоскливые, страдальческие, — прискорбно молвила женщина. — И я взяла на себя смелость пойти на поводу своим инстинктам, направленных на эстетическое наслаждение, и купить угрюмому человеку немного яркого пятна в его серую и размеренную жизнь. После нескольких секунд тишины и переглядываний Леви не выдержал и цыкнул. — Откуда ты понабралась этой херни? Зое надулась, сложила руки на груди и демонстративно отвернула голову от говорящего. — Никакого свидания? — невинно поинтересовался Леви, ухмыляясь. — Ещё чего, — тут же ощетинилась женщина и резко встала с насиженного места, слегка покачнувшись от выпитого алкоголя. — Это будет самое клишированное свидание всех времён! — Как и подушки? — Леви, видимо, изрядно потешался над такой Зое. Ханджи сверкнула глазами и, по мнению Эрена, плотоядно улыбнулась. Не хватало лишь протирания руки об руку и злобного хихиканья. — Лучше! — заверила она. Эрен задавался вопросом почему его никто не спросил и какого черта сейчас будет происходить. С интересом он проследил взглядом за шумной удаляющейся Ханджи, затем поставил бокал на столик и обратил всё своё внимание на невозмутимого Леви. — Нам стоит опасаться? — Это ты скажи, она же твоя преподавательница, — мужчина напомнил недавний разговор на кухне. — Мы вроде пришли к выводу, что у неё нет границ, — промолвил Эрен, бросив взгляд в проем, ведущий на кухню, и прислушался. Оттуда доносились звон посуды и тихое бормотание, перемешивающееся с руганью. — Клишированное свидание — оно какое? — он вернул взгляд на Леви, чуть съехал на диване и расслабился, когда руки мужчины прошлись по ногам парня сквозь штанины. — Еда, вино, возможно, фильм, — Аккерман пожал плечами. — Не уверен, что ее клише подходит под общепринятый шаблон. Леви смотрел в глаза Эрену и провёл ладонью по внутренней стороне бедра парня, примечая, как тот слегка дернулся. — Не уверен, что в ней есть хоть что-то, что будет подходить под общепринятые нормы, — хрипловато добавил Эрен, наслаждаясь тихим голосом ведущего шоу, уверенными и лёгкими ласками Леви и тишиной, спокойствием внутри себя. Он мечтал остановить время всего на несколько секунд и успеть впитать эту атмосферу, запомнить, разложить в голове на мельчайшие атомы, чтобы поздним вечером в одиночестве вспоминать, вспоминать и вспоминать. Желал, чтобы вместо кошмара ему снился Леви в домашних штанах и футболке, скрывающей прошлый жестокий опыт. С того момента, как они начали проводить всё больше времени вместе, определившись в том, кем являлись друг другу — Эрену будто легче дышится. — Мальчики! — голос Ханджи ворвался в идиллию, царившую в гостиной, заставив Леви цыкнуть и с осторожностью скинуть ноги Эрена с себя. Йегер всё ещё надеялся, что женщина шутила, надеялся, что та в действительности зайдёт и сядет на кресло, как ни в чем не бывало, пригубит виски и начнёт болтать. Парень не понимал, как, а главное зачем Аккерман подписывался под её авантюру, хотя отчётливо видел, что мужчине не нравилась идея. — Быстрее начнём — быстрее закончим, — с этими словами Леви направился на кухню, словно на виселицу. Когда перед Эреном предстала картина столовой, то он незамедлительно глянул на лицо Аккермана, чтобы уловить, как у того дёрнулся глаз и скривились губы от отвращения. Йегер сглотнул, чтобы сдержать себя от смеха и подзатыльника от мужчины. На самом деле Ханджи постаралась на славу: на столе были расставлены свечи, которые обычно использовали для церкви, в небольших чашках, чтобы не протечь на белоснежную скатерть. Тёплое лёгкое свечение создавало интимную обстановку, а тихая романтическая музыка, игравшая из динамика телефона Ханджи — придавала тот ещё шарм. Эрен кинул косой взгляд на экран и заметил, что плейлист с музыкой имел лаконичное название: «Плакса». — Где ты, блядь, нашла это? — Леви указал пальцем на свечи, и парень тоже задался этим интересным вопросом. Ханджи в ответ пожала плечами и разъяснила: — Они находились в моей сумке. Я на днях собиралась в церковь, — как само разумевшее выдала она и отодвинула стул на одном из краёв стола, предлагая Эрену присесть. — Давайте же, развлечёмся, старые пердуны, — ворчливо добавила женщина, когда никто не сдвинулся с места. Йегер незаметно для неё прикоснулся к тыльной стороне ладони Леви, проведя пальцами, прежде чем двинулся к предложенному месту. Он присел на стул с присущей ему грацией, не повёл и бровью, когда Ханджи расправила и накинула ему на ноги полотенце, не задал вопросы, когда поправила выбившую прядь чуть отросших волос за ухо. — Ты же понимаешь, что мы выглядим нелепо в домашней одежде и в такой обстановке? — поинтересовался Леви, проделывая те же самые действия, что и Эрен, за исключением причёски. Перед тем, как сесть, он смерил убийственным взглядом Ханджи, чтобы та не смела подходить и помогать. Женщина уловила намёк и чертовски мило улыбнулась, приподнимая руки в знак капитуляции. — Вы выглядите мило, — она отмахнулась от замечания Аккермана, как от назойливой и гудящей мухи. Зое поправила очки, затем сцепила руки за спиной, выпрямила спину и заговорила профессиональным голосом официанта (по крайней мере, ей казалось именно так) — Рада приветствовать вас в нашем ресторане «Высоких и находчивых», и я ваша шпаргалка по свиданиям на сегодня — Ханджи. По всем вопросам можете обращаться ко мне, а если же у вас их не окажется, то смело можете промолчать, потому что в любом случае я скажу, подскажу и направлю. Можете смело доверить ваши отношения в мои руки. Обещаю хранить, лелеять и оберегать от гетеросексуальных посягательств, — неожиданно она хлопнула в ладоши. — Приступим же к напиткам, господа. Совершенно бесстрастно Зое, словно волшебница, достала бутылку вина и разлила в бокал Эрена, а для Леви в идентичный бокал для игристых напитков — она налила зелёный чай, видимо, чтобы успокоить его нервы. Парня удивляло молчание со стороны мужчины, он будто вообще не собирался вступать в диалог. — Теперь можете пригубить ваши напитки, а затем сделать друг другу комплименты, — начала объяснять Зое. Эрен смотрел в глаза Леви, который сидел на противоположной стороне стола, и приподнял бровь в немом вопросе. Мужчина в ответ скривил губы в усмешке, но совету женщине незамедлительно последовал. — Когда я смотрю на тебя, то понимаю, что на земле меня держит не притяжение, а ты, — отрешённо изрёк Аккерман, поставив отпитый бокал, и внимательно наблюдал за тем, как Эрен тотчас подавился вином и начал неистово кашлять и посмеиваться. Ханджи кинула на мужчину неодобрительный взгляд и покачала головой. — Ох, Эрен, куда ты вообще смотришь, встречаясь с ним? — искренне интересовалась Ханджи, побив парня по спине. Не успел Йегер раскрыть рта, как вместо него ответил Леви, поставив локти на стол, скрестив пальцы и положив на них подбородок: — Смотрит снизу вверх. Парень непонимающе нахмурился. — Леви! — воскликнула она, разыгрывая возмущение, но подрагивающие губы выдавали её с потрохами. — Как ты смеешь такое говорить при моём ученике? — Наконец-то ты вспомнила про субординацию, — съязвил Аккерман. Ханджи открыла рот для ироничного ответа, но остановила себя и предпочла шумно выдохнуть, последний раз легонько хлопнуть Эрена по спине и обратиться к нему, как к маленькому и несмышлёному: — Дорогой, твоя очередь делать комплимент, — она наклонилась ниже, стряхнула невидимые пылинки с плеч парня, отчего Йегер моментально напрягся, но в лице никак не изменился, всё так же улыбаясь. Эрену на ум пришли некоторые сообщения Жана, которые тот слал ему с некоторой периодичностью. После случая с Микасой и насмешкой над его подкатами, Кирштейн всерьёз взялся за «обучение» Йегера и через два дня прислал первое сообщение, гласившее: «Твоё лицо случайно не колония строгого режима? Просто я не против сесть пожизненно». В тот момент парень отчётливо осознал, что ни черта не смыслит в межличностных отношениях в практике. Один единственный раз Жану удалось узреть ошалевшее лицо Эрена, когда тот решил прислать сообщение во время пары с ворчливым и строгим преподавателем в момент контрольной работы. Естественно, педагог обозлился на писк входящего сообщения и подумал, что одному из учеников прислали ответы. Вычислил телефон парня в считанные секунды и требовательно попросил показать ему текст, который прислали, или же того отправят восвояси. Эрен, будучи уверен, что ничего постыдного и ужасного там нет, разблокировал экран и показал непрочитанное сообщение. — Видимо, вы — чудотворная икона , Эрен Джагер, — сухо сказал преподаватель после долгого молчания и ушёл к своему столу, спиной ощущая недоумённый взгляд парня. С задних парт послышался громкий вздох и непрерывный кашель. Только после пар Эрен заглянул в телефон и увидел следующее: «Ты конечно не икона, но перед тобой я бы встал на колени». — Отвали от него, — посоветовал Леви Ханджи, возвращая Йегера из водоворота воспоминаний. — Просто давай прекратим это быстрее. — Неприветливый говнюк, — тихо прошептала Зое, чтобы только парень услышал бормотание над своим ухом. Эрен закусил губу и через весь стол поймал спокойный взгляд мужчины. Леви не выглядел, как раздражительный человек, как счастливый или задетый. Он, скорее, похож на того, кто случайно забрёл на тусовку и нихрена не понял, почему остался. — Следующий этап — узнать друг друга получше, — Ханджи отошла от Эрена к середине стола, и парень незаметно расслабил тело, скрыв это за сменой позы. — Задайте поверхностные вопросы друг другу, например, кому какой фильм нравится? Или может прочитанная книга? Леви перевёл скучающий взгляд на Зое. — Мы уже разговаривали на тему фильма, — выдал он. Ханджи со знанием дела кивнула. — Тогда другой вопрос. — Сколько прошло от момента, как ты увидел меня впервые и захотел раздеть? — сразу же последовал вопрос от Аккермана. Эрен предполагал, что цель Леви на сегодня — пошатнуть самообладание присутствующих. — Считанные секунды, — произнёс парень, то, что Аккерман желал услышать, гипнотизируя взглядом напротив сидящего мужчину. Немыслимое ощущение клубилось в животе, стоило поймать отражение огня от свечи в глазах Леви, отчего тот казался первобытным и диким. Эрен сглотнул вязкую слюну. — Первое осознанное желание меня поцеловать? Парень не обратил внимания на широкую улыбку Ханджи, и на то, как она покачивалась на носках взад-вперёд. — Пейнтбол. Эрен задумался и признался: — Я думал, что раньше. Леви пожал плечами. — Ты был хорош. Тёплая волна прошлась по позвоночнику парня. Похвала срабатывала с ним, как героин. — Если ваше первое свидание было таким же, то мне жаль девочку, — искренне промолвила Ханджи, качая головой. Эрена от ответа Леви отвлёк писк телефона, и он достал его из штанов, разблокировал и совсем не удивился, получив: «Хотя я и лев по знаку зодиака, но для тебя стал бы раком». Йегер никак не изменился в лице, невозмутимо провёл по экрану, удаляя сообщения от Жана. — Так, хватит отвлекаться, дорогой, — Ханджи заметила, что парень глядел вниз, не обращая внимания на перепалку между ней и Леви. — У нас впереди ещё несколько вопросов, анекдотов и комплиментов, поэтому прошу убрать телефон и более не высказывать такого неуважения к вашему партнёру, — отчитала его, как маленького. Эрен прикрыл глаза, скрывая раздражение так глубоко, как только мог и выдавил искреннюю улыбку, продолжая играть свою роль. — Как скажешь, Ханджи, — милостиво согласился парень, убирая телефон подальше. Что ж, вечер обещал быть долгим и насыщенным на язвительные замечания Леви. И как Эрен предполагал, Ханджи выжала из свидания всё, что могла, чуть ли не заставив их поцеловаться и пойти расписаться. В какой-то момент терпение Аккермана дало сбой, и он грубо оборвал Зое, напомнив, что он не любит, когда переходят границы и лучше бы ей заткнуться, пока не получила наглядный урок боя, где была бы грушей для битья. Женщина поступила по-взрослому: показала язык и отправилась восвояси. Леви устало предложил Эрену вызвать такси, потому что этой ночью в его доме останется и будет занимать диван Ханджи. Поэтому они ещё немного побыли вдвоём, наслаждаясь лёгкими касаниями друг друга, поцелуями и тихим разговором о предстоящих планах прежде, чем парню пришлось сесть в машину и уехать к себе домой. — Почему ты терпел весь этот фарс, если был недоволен? Леви внимательно всматривался в глаза напротив, затем обхватил ладонью шею парня и приблизил лицо к себе, оставив между ними считанное расстояние. — Потому что она мой друг. Йегер чувствовал жуткую ревность и злость на Зое, что приходилось сжимать кулаки до побелевших костяшек, лишь бы избавить себя от необдуманных поступков. Он был так чертовски раздражен из-за её присутствия, что сдерживал себя чуть ли не ежеминутно. Как только Эрен зашёл в квартиру, закрыл дверь, убедился в защищенности жилища, несколько раз нажав на ручку, то улыбка медленно сползла с его лица. Радушие, что минуты ранее высказывал он Леви и Ханджи, смело под гнётом истинных и правдивых чувств. Чёткие шаги раздались в полнейшей тишине квартиры, когда Эрен направился к ванне. Он действовал на автопилоте, гонимый чувством раздора внутри, ему хотелось поспешно разобраться и выкинуть из головы образы будущего, в котором помимо него одного и, возможно, Леви, — толпилась толпа из близких людей. Парень присел на корточки и засунул руку под ванну; пробежавшись пальцами по полу, он нащупал шероховатую поверхность и одним рывком достал заношенный рюкзак. Эрен провёл рукой по каплям крови на ткани, по пятнам грязи и травы почти с нежностью. К сожалению, он знал, что просто на просто отсрочивает необходимое действие, поэтому больше не мешкая ни секунды, дёрнул замок и с замиранием сердца достал потрёпанные папки бумаги. Марсель Галлиард, Райнер Браун, Бертольд Гувер, Энни Леонхарт, Порко Галлиард и Гриша Йегер. Одного взгляда на эти имена хватило, чтобы Эрена замутило, и лёгкая дымка заполнила разум. Жуткое ощущение небезопасности въедалось в каждый нерв, разъедало ту стабильность, которую он выгрызал на протяжении трёх лет из потаённых углов в сознании. Его тело начала сотрясать неконтролируемая дрожь, и ему казалось, что жар исходил отовсюду. Он не желал вспоминать о чужих руках в белых перчатках на своём теле, не желал думать о ноже, который проходил по открытым участкам тела, словно по маслу, не желал думать о пулях, многочисленных ожогах, сломанных костях и о животном истощённом крике, исходящем из его рта. Марсель Галлиард, Райнер Браун, Бертольд Гувер, Энни Леонхарт, Порко Галлиард и Гриша Йегер. Эрена использовали словно скота, словно он являлся испорченным материалом, но никак не человеком. Множество рук касались с целью навредить и искалечить, с целью убедиться в его неуязвимости, уникальности. С годами упорядоченный гнев, клокочущий в сердце и тягуче разливающийся по сосудам, наполнял парня целиком. Глухая неприязнь к окружающему миру и одновременно тягостная зависть к чужим тёплым отношениям. Марсель Галлиард, Райнер Браун, Бертольд Гувер, Энни Леонхарт, Порко Галлиард и Гриша Йегер. Липкими и мокрыми ладонями парень лихорадочно стягивал с себя одежду, избавляясь от удушающей дурноты, избавляясь от любого соприкосновения посторонних вещей с кожей. Трясущими руками Эрен вцепился в волосы, сгорбился, выставив цепочку позвонков на обозрение, и дышал. Громко и хрипло. От его понимания ускользало, что он завалился набок на кафеле в ванне полностью обнажённый, его разум или защищал его, как мог, или считал, что реакция тела в данный момент не так важна, как реакция подсознания. Марсель Галлиард, Райнер Браун, Бертольд Гувер, Энни Леонхарт, Порко Галлиард и Гриша Йегер. Его мечта проста и стара, как мир — месть. Он представлял, как избавляется от тел учёных, как кромсает их за годы мучений и унижений, как упивается их осознанием и страхом, но, к сожалению, это не успокаивало. Тогда, он дотронулся до губ, на которых всё ещё чувствовался фантом касаний Леви, и одного упоминания мужчины хватило, чтобы переключить рубильник в сознании на «безопасно», не устранив приступ, но притупив его. Эрена всё ещё потряхивало, он покрывался испариной и, казалось, горел изнутри, но ему становилось легче. Эта мысль последней появилась в его сознании, после чего он моментально отключился, соприкоснувшись головой с кафелем тупым гулким звуком.