Ахиллесова пята

      Прошла неделя с того момента, как Хистория поговорила с родителями и объяснила свои позиции. Имир, конечно же, она с собой не позвала, но та понимала — это не её поле боя, не сейчас. Было трудно оставаться в стороне, но Имир приложила максимум сил и запаслась горой терпения по приходу Хистории, полагая, что конструктивного разговора с объятиями и пожеланиями «счастливого пути» не стоило ожидать от верующих родителей.       Как и предполагалось, битва Имир началась в тот момент, как её девушка вошла подавленная, с мокрыми, красными глазами, громкими всхлипами, разрывающими сердце.        С протяжным вздохом Имир погрузилась ниже в ванну и закрыла глаза, прогоняя образы, которые не собирались покидать её; казалось, они высечены на роговицах глаз. «Всего лишь на мгновение» — сказала она себе, когда вода сомкнулась над макушкой и видны остались лишь руки, с силой сжимающие акриловые бортики.        Ещё мгновение, чтобы собраться с силами.        В следующий раз, когда Имир вынырнула и открыла глаза, то увидела Хисторию, наблюдающей за ней из дверного проема. Девушка смотрела на нее в ответ, и знакомое головокружительное тепло распространялось по ее груди при виде лёгкой полуулыбки.       — Как давно ты там стоишь? — поинтересовалась Имир, сдувая пену со своей руки.        Рейсс пожала плечами, так небрежно и естественно, что всё внутри девушки замерло при виде спокойного и умиротворенного взгляда.       — Недолго, — тихо произнесла она и ступила босыми ногами на мраморный пол, делая несколько неуверенных шагов. — Не хотела тебе мешать.        Имир лишь покачала головой, опровергая любые мысли на этот счёт. Она не имела даже представления в какой ситуации эта милая девушка, стоящая около ванны, могла мешать.       — Может присоединишься? — Имир нежно провела мокрыми пальцами по костяшкам Хистории.       — Не хотела бы беспокоить твой отдых, — немного играючи протянула слова Рейсс и показала ямочки. Имир в ответ молча села, согнула ноги так, что ее колени высунулись из воды и спиной прижалась к одному краю ванны, освобождая достаточно места для двоих. Хистория заметно занервничала и непроизвольно её пальцы, успевшие взяться за бортик, слегка дрогнули.       — Ты не обязана, — тихо прошептала Имир, считая, что это важно. — Я просто хочу, вот и всё. Выбор всегда за тобой.        Хистория нервно выдохнула и они обе поняли друг друга.        Имир смотрела на пену, скрывая улыбку, когда услышала шорох вещей, падающих на пол. Вода заволновалась, когда Хистория вошла в ванну, и успокоилась спустя некоторое время, пока они вдвоём сидели неподвижно.        Когда Имир подняла голову, Рейсс сидела напротив неё, сконфуженно стараясь уместить конечности в небольшое пространство между ними, скрывая тело под пеной. Имир невозмутимо смотрела на нее и проводила рукой по краю ванны, воображая, что это позвоночник Хистории у нее под пальцами.       — Что теперь? — поинтересовалась Рейсс на выдохе, отчего последнее окончание слова кануло в тишину.        Имир спокойно потянула руку к полке за бархатным и приятно пахнущим куском мыла и придвинулась чуть-чуть ближе к девушке.       — Можно твою руку? — мягко спросила Имир, протягивая свою ладонь.        Пухлые губы Хистории растянулись в едва заметную улыбку, и она сделала то, о чём её попросили. Медленно, осторожно Рейсс протянула руку из-под пены и положила её на вытянутую ладонь, и Имир испытала приступ всепоглощающей нежности и благодарности, отчего ей захотелось немедленно склониться к костяшкам девушки, как к святыни. Там, где руки Имир покрывались мелкими шрамами и некоторые пальцы срослись неудачно после того, как они ломались множество раз о слишком много лиц, руки Хистории же будто выполнены скульптором с особым благоговением; её хрупкие, длинные пальцы тщательно вылеплены, как и вся остальная часть её аристократического бледного тела.        Затаив дыхание, Имир окунула руку Рейсс в теплую воду, массируя тыльную сторону ее ладони большими пальцами. Ей казалось, что она держала маленькую птичку, как будто одно неверное нажатие пальца могло сломать ей крылья.        Сглотнув внезапный ком в горле, Имир заставила себя снова дышать.        Тщательно сосредоточившись, она подняла руку Хистории из воды, легко провела по её костяшкам, наблюдая, как капли стекали и падали в воду, и прикусила губу, когда заметила, что пальцы Рейсс дёрнулись от прикосновения.        Одной рукой Имир держала кусок мыла, другой все еще сжимала руку Хистории. С особой нежностью она провела им по мягкой кожи на тыльной стороне ладони. Её сердце выбивало бешеный ритм при каждой почти бесшумной заминки в дыхании Рейсс.       — Мне нравятся твои руки, — сообщила Имир, словно в молитве.        Хистория тихо рассмеялась, слегка покачав головой.       — Ты мне не веришь? — поинтересовалась Имир, пока массировала мыльные пальцы, переходя к ладони, а затем вниз по запястью. — Мне нравятся твои руки, которыми ты ставишь свечу в церкви, мне нравится твои губы, которыми ты произносишь моё имя, мне нравятся твои объятия, которые убаюкивают меня в тяжёлые времена, — она замолкла на мгновение, чтобы успеть поймать бегающий взгляд Рейсс, потому что следующие слова слишком важны. — Мне нравишься ты, Хистория Рейсс. Не только когда выбираешь себя или нас, не только когда ты весела и не только когда готова прыгать от счастья. Ты мне нравишься всегда.        Имир в последний раз опустила руку девушки в воду, смывая мыло. Она потянулась к другой руке и принялась делать то, что и с прошлой, не получив и намёка на отвержение. Ванна наполнилась тихими вдохами, плеском воды и затянувшимся молчанием.        Хистория спустя некоторое время прочистила горло.       — Ты знаешь, что они сделали.        Имир вовремя успела поднять голову, чтобы заметить, как свободная рука девушки дёрнулась к горлу.       — Ты мне нравишься любой, Хистория.        Рейсс вздрогнула всем телом и на краткий миг показалось, будто она хочет вырвать руку обратно.       — Не говори мне за что мне стоит любить тебя, — с нажимом произнесла Имир, несильно стискивая Хисторию за запястье.        Девушка произнесла следующие слова, как тихое шипение, будто эти слова — нож в живот:       — Ты не можешь.       — Почему нет? — мягко спросила Имир.       — Посмотри на меня, — приказала Хистория.        И Имир сделала это; она позволила взгляду скользить по сердитому лицу Рейсс, по слишком острым скулам от недоедания и усталости, по поджатым и напряжённым губам, по её влажным волосам, прилипшим к лицу; она продолжила смотреть даже тогда, когда девушка отвела взгляд, открыв лучший обзор на желто-зеленый уродливый синяк, расположившийся на бледной шее, словно обёрнутый хвост змеи. Капли воды блестели на том месте, где родители Хистории с силой душили дочь, чтобы сорвать цепочку с крестом.        Имир снова встретилась взглядом с Рейсс, когда та повернула голову, и чего бы она не ожидала увидеть в глазах — его там не было.       — Ты не можешь, — почти плакала Хистория.        Имир мгновенно смягчилась, избавилась от напряжения в плечах, подняла руку, которой не сжимала чужое запястье, положила на щеку девушки, чтобы медленно погладить, опускаясь вниз, и прижать к шеи, считывая хаотичный стук пульса под пальцами.       — Я могу.        Глаза Хистории наполнились непролитыми слезами, и она отстранилась, что Имир позволила ей сделать, уронив свою руку на колени. Она застыла в ожидании.       — Это не про телесные увечья, Имир. Это никогда не было про них.        Имир кивнула, наблюдая за взлётами и падениями грудной клетки Хистории и слушая звук биения собственного сердца.       — Я знаю.       — Нет, не знаешь, — яростно опровергла Рейсс, вырвав руку из захвата, чтобы самой с силой сжать в ответ. — Они нанесли следы не только на моём теле, и не только на моей душе, они нанесли увечья на тебе, — она нервно сглотнула и прошептала: — Я нанесла тебе их.       — Я знаю, — сказала Имир, и она серьёзна.       — Как ты тогда можешь говорить это всё?        Имир упёрлась ногами в ванну по обе стороны от бёдер Хистории и сжала её ноги чуть ниже каждого колена. Прежде чем Рейсс успела понять, девушка потянула, пока Хистория не скользнула к ней достаточно близко, чтобы Имир смогла обнять и спрятать её голову себе под подбородок.       — Это ты, — Она обвила руками рёбра, спину Хистории и прижала их ближе друг к другу, пока не ощутила, что девушка перестала дрожать. — И этого всегда будет достаточно.       — Я не хочу причинить тебе боль ещё раз, — промычала куда-то в ключицы Рейсс.        Имир издала грустный смешок.       — И не надо.       — Я отрекусь от веры, — выплюнула Хистория так резко и так неожиданно, что девушке понадобилось некоторое время, чтобы проанализировать в голове услышанное. Как только смысл слов был достигнут и понят, — Имир резко отстранила от себя Рейсс, чтобы взглянуть в решительное и хмурое лицо.       — Нет, — категорически зарычала она.       — От этого всем станет лучше, — запротестовала Хистория и отодвинулась дальше, вызвав волнение воды в ванне. — Вера приносит лишь несчастья.       — Нет, — опять повторила Имир, сжимая чужие костлявые плечи, не желая отпускать Рейсс. — Твоя вера — это ты. Твоя вера в себя, в нас и в Бога. Твоя вера сделала тебя той, кто ты сейчас. Ты прошла трудности, непринятие себя, непринятие своих родителей, ты прошла весь путь от отрицания до принятия, усомнившись во многих вещах, но я ни разу не видела, чтобы ты сомневалась в том, что Бог желает тебе благополучия.        Девушка опять мелко задрожала.       — Имир, пожалуйста.       — Нет, — жёстко сказала она. — Ты боялась родителей и их веры, но никогда не своей. Всегда помни об этом.        Не дав ей вставить и слова, Имир резко потянулась через бортик ванны к своим джинсам, чтобы достать оттуда небольшую коробочку, которую прикупила перед тем, как прийти домой. Девушка поняла, что выиграла эту битву, как только передала бархатную коробочку в чужие мокрые руки.        Однажды, сказала она себе. Однажды Хистория без страха и сомнений сможет поверить в себя. При мысли об этом и при виде покрасневших щек Рейсс то ли от пара, то ли от чувств, Имир приходилось сдерживать улыбку.       — Открой.        В конце концов, у них есть время.        Хистория слегка подрагивающими пальцами раскрыла коробочку и чуть её не выронила, когда поняла, что лежит внутри.       — Ты не могла, — неверующе шептала она, прикрыв одной рукой рот.       — Могла, — с удовольствием опровергла её Имир.        Хистория качнула головой и с особой аккуратностью достала золотую тонкую и изящную цепочку с небольшим крестиком.       — Он восхитителен, — единственное, что смогла выдавить Рейсс спустя время. Она, не поднимая голову, слегка неуклюже развернулась в ванне спиной к Имир и протянула той подарок. Девушка без лишних слов забрала из рук цепочку, с нежностью провела по затылку, убирая прилипшие волосы на одну сторону, и дунула на открытый участок, с улыбкой замечая гусиную кожу Хистории. Имир бережно перекинула цепочку через шею Рейсс и застегнула.       — Готово, — мягко осведомила она.       Хистория также неуклюже и ещё медленнее повернулась обратно; вода плескалась по краю ванны, пока девушка двигалась достаточно близко к другой девушке. Имир не двигалась, она не вздрогнула, она просто наблюдала за тем, как Рейсс поднесла руку к её щеке, прижала большой палец к нижней губе.       Хистория глядела на неё широко раскрытыми и сияющими глазами.       — Ты не должна была, — тихо прошептала она.       Грудь Имир слегка вибрировала от смеха, и она не смогла сдержать улыбку, отчего пальцы Рейсс прошлись по зубам.       — Сожалею.       Хистория улыбнулась в ответ, пока единственная слеза скатывалась по щеке.       — Нет, не сожалеешь.       — Нет, — согласилась Имир.       Хистория потянулась вперёд, чтобы схватить Имир за шею сзади и притянуть вперед до момента, пока та не прижалась лицом к плечу Рейсс.       — Что ты делаешь? — с интересом спросила Имир.       — Если ты не можешь сдержать смех, — проворчала Хистория с весельем. — То делай это там, где я не вижу.       Имир засмеялась и притянула Рейсс ближе, обвив её рёбра.       — Я люблю тебя, — зашептала она в основании шеи.       — Я знаю, — в ответ зашептала Хистория. — И я люблю тебя.       Имир не знала сколько битв им ещё предстояло пройти, но знала, что они выйдут победителями из любой.       — Вода остывает, — напоминала она.       — Минуту, — попросила Хистория.        Имир кивнула и прикрыла глаза, в конце концов, у них есть время.