Первая гроза

Лампочка замерцала, но не погасла. Монотонный стук печатной машинки врезался в нервы, заставляя виски гудеть. «На жару», — подумал Демидов, который никогда не любил летний зной. Но на Москву уже упало июньское кружево, сотканное из яркого летнего солнечного света. А в камере, где проводился допрос Эберга, было влажно и душно. Показания Льва Леонтьевича были финальным аккордом в деле о «Мгушном самиздате». Пожилой профессор быстро сориентировался в ситуации и выложил всё, что знал, ничего не утаив, надеясь на то, что это подсластит его пилюлю. А у Демидова были свои счёты с этим человеком. Ведь именно он всучил Беляеву конверт с деньгами. Всучил, прекрасно зная, с кем тот живёт. Следовательно, это был злонамеренный шаг, а не глупая случайность. «Старая антилопа», — с презрением подумал Дмитрий. Эберга даже не пришлось пытать — он с радостью «заложил» Семёнова и назвал фамилии всех студентов, которые состояли в тайном клубе. Прежде, чем потребовать «имена, пароли и явки», Демидов отправил лейтенанта, протоколирующего допрос, за майором Соломиным. Просто так, на самом-то деле без нужды. Ему просто нужно было выдворить подчинённого, дабы тот не напечатал, что Серёжа Беляев состоял в этом проклятом вертепе. Дмитрий самолично заполнит этот кусок допроса. По документам будет выходить так, что Сергей и Семён никогда не участвовали в этом самиздатском непотребстве. — А что скажете об этом? — холодно спросил Демидов, доставая из верхнего ящика стола конверт и показывая его «антилопе». Тот изменился в лице. Промолчал. Дмитрий строго взглянул на лейтенанта: — Ступай на перерыв. И без того уже два часа подряд сидим. Когда дверь за подчинённым закрылась, Демидов встал и подошёл к сидящему на табурете Эбергу. Схватив его за седые волосы на затылке, грубо дёрнул рукой назад, заставляя того запрокинуть голову и застонать. — Говори, сволочь. Не заставляй меня вырывать тебе кишки, — отчеканил полковник. — Я… я передал деньги Сергею, потому что его не арестовали, а он душой болел за товарищей, — всхлипнул старик. — Я всё расскажу, прошу, не бейте… — Расскажешь. Ещё как расскажешь, — сильнее сжимая волосы в кулаке, выплюнул Дмитрий. — Кто и когда должен был забрать деньги? — Я должен был договориться с Евстигнеевым… Мы испугались, что вы выйдете на него, а у него на руках большое количество западной литературы. Он должен был улететь в Таллин, а оттуда — в Европу, — Эберг был готов разрыдаться. — И ты не договорился? — Не успел… Вы за мной пришли. — Кто такой этот Евстигнеев и где его найти? — Мой бывший ученик. У него налажен канал во Франции и Англии. Он получает от них книги и деньги. Его задача — распространять капиталистическую литературу на территории СССР. И это у него получается очень успешно… Я напишу адрес, но он, наверное, уже понял, что пахнет палёным, и сбежал… — Твои предположения меня не интересуют, — отпустив волосы старика, Дмитрий не удержался и заехал ему кулаком по лицу так сильно, что тот упал вместе с табуретом.

***

Удача улыбнулась Сергею — он отыскал в одном из шкафов в гостиной бутылку красного вина. Откупорив её, студент с наслаждением вливал в себя стакан за стаканом, лениво растянувшись на диване. Потом он на какое-то время вырубился, а когда проснулся, то увидел, как на небе начинает несмело брезжить брусничный рассвет. Алкоголь не до конца выветрился, и парень вдруг с небывалой страстью захотел выбраться. Нужно оказаться за пределами забора, а дальше… Дальше будет видно. Быть может, он побежит искать Демидова. Быть может, просто побежит… Беляев хотел и того, и другого. Если ранее мысль о спасении казалась нереальной, то теперь в нетрезвом уме возник план. Нужно просто вытащить из дома стол, тумбу, пару стульев, забраться на эту конструкцию, бросить на землю по ту сторону забора матрас, а потом прыгнуть. Этим-то Серёжа и занялся. Он, словно муравей, строящий муравейник, таскал на улицу мебель, но конструкция получалась шаткой, забраться на такую — сломать шею. Когда в утренней, совершенной тишине раздались аплодисменты, Беляев даже не сразу понял, что происходит. Он слез со стола, пытаясь понять, хорошо ли теперь стоят на нём стул и тумбочка. И повернулся, пытаясь определить, откуда идёт звук. — Далеко собрался? — спросил Демидов, переставая аплодировать. — Это вы… — испуганно пробормотал Сергей, ощущая, как выветриваются остатки алкоголя. — А ты ждал кого-то другого? — изогнув бровь, бесстрастно поинтересовался Дмитрий. — Вас так долго не было… Где вы были? Почему не приезжали? — чуть ли не в отчаянии спросил парень. — За мной, — сухо сказал полковник и направился к дому. На кухне он обнаружил пустую бутылку из-под вина и в глазах мужчины отразилось что-то жуткое, почти инфернальное. Достав из шкафчика банку для крупы, он снял крышку и высыпал в угол горох. Сергей переминался с ноги на ногу, наблюдая за всем этим. — Снимай штаны, — приказал брюнет. Беляев ощутил противный холод, ползущий по спине. Руки слегка подрагивали, когда он расправлялся со штанами и откладывал их на стул. — Так ты у меня маленький пьянчужка, да? — тихо спросил Демидов, подходя вплотную к любовнику. Тот вздрогнул и хотел было что-то ответить, как получил мощную пощёчину.  — Ещё и бежать задумал. Как низко, глупый мальчишка! — сказав это, Дмитрий схватил парня за плечо и толкнул в угол. — Вставай на него коленями. — На горох? — ужаснулся Беляев, потирая алую щёку. — А ты не так глуп, как иногда кажешься, — язвительно ответил Дмитрий и ухмыльнулся. Серёжа медленно опустился коленями на сухую и колючую крупу. Было больно — с губ сорвался стон. — Вот и славно. И только попробуй встать без разрешения, — голос мужчины не предвещал ничего хорошего. Беляев зажмурился, в ужасе думая, сколько ему предстоит стоять подобным образом. А Демидов вымыл руки с мылом и занялся приготовлением кофе. Он совершенно не обращал внимания на Серёжу, словно того и не было. Когда бодрящий дымящийся напиток был готов, Дмитрий ушёл в гостиную, где принялся кофейничать, шурша листами свежего выпуска газеты. Сергею было больно и немного обидно. Сперва он пытался переставлять колени, но в итоге понял, что это приносит ещё большую боль. Да и половицы скрипели, а ещё сильнее сердить Демидова совершенно не хотелось. И, несмотря на всё это, в глубине души Серёжа был рад, что Дмитрий вернулся. И эта радость смешивалась с разочарованием, что не удалось сбежать. Безумный и противоречивый коктейль опьянял не хуже вина, который недавно выпил Беляев. Спустя некоторое время боль в коленях стала сильнее, приобрела нестерпимые, острые, колющие оттенки. Парень жмурился, ощущая, как на глаза наворачиваются слёзы — она становилась попросту непереносимой. — Пожалуйста, хватит! Я всё понял! — выпалил он, кусая кулак. Демидов, скрипя сапогами, прошёл на кухню и встал около студента. — Ну и что ты понял? — спросил он. — Что я совершил ошибку… Я просто потерял вас. Поэтому решил попробовать вы… — А, то есть, ты собирался ехать в Москву и искать меня? — ухмыльнулся мужчина. — Да… — Как романтично. Я сейчас заплачу, — отчеканил брюнет. Сергей залился краской. Ему казалось, что кожа на коленях уже лопается от этого наказания. Хотелось вскочить, и парень с трудом сдерживал свой порыв. Он слышал, как щёлкает застёжка, но боялся повернуть голову, глядя в стену. — Повернись ко мне, не вставая с колен, — велел полковник. Серёжа подчинился. И застонал от боли. По щеке потекла одинокая слеза. Повернувшись, он увидел стоящий колом член. Демидов положил ладонь на затылок Сергея и совершенно спокойно сказал: — Возьми его в рот. И действуй очень аккуратно. — Но я не умею… Не делал такого… — прошептал Беляев, сильно смущаясь. — Научишься. Действуй. Серёжа потянулся губами к члену. Коснувшись ими головки, он приоткрыл рот и опалил её раскалённым дыханием. Судорожно выдохнув, Демидов взял орган у основания и, надавливая второй ладонью на затылок любовника, ввёл плоть в его горячий рот. Беляев положил ладони на бёдра полковника и начал медленно двигать головой, посасывая член. Он помнил, как Дмитрий ласкал его подобным образом и пытался делать так же, как он. Получалось неумело, но полковник был доволен. Постанывая, он поглаживал тёплой ладонью голову Сергея, с трудом сдерживая желание начать яростно трахать глотку любимого. — Мелкий пьянчужка, — прошептал Демидов одновременно властно и нежно. — Если ещё раз выкинешь подобное и попробуешь сбежать — наказание будет в разы хуже гороха. Беляев содрогнулся, зажмурился и быстрее задвигал головой. Головка то и дело упиралась в щёку, оттягивая её. Только и успевая глотать выделения, Сергей сильнее сжал пальцами бёдра мужчины, зажмурился и активнее сосал член. В его рту даже начало немного хлюпать. Дмитрий хрипло застонал и, принявшись слегка двигать бёдрами, выплеснул в горло Серёжи сперва один сгусток спермы, затем ещё и ещё. Беляев ощущал сильную ладонь на своём затылке и не мог отстраниться. Стараясь не задеть член зубами, он только и успевал глотать семя, задыхаясь и краснея от нехватки воздуха. Кончив, Демидов сделал шаг назад и, тяжело дыша, спрятал член, застёгивая штаны. После этого он расстегнул китель, вытер со лба испарину и отошёл в сторону. Вытащив из шкафчика крем, он сел на софу. — Иди сюда. На коленях, — приказал он более низким и глубоким голосом. Сергей, пытающийся отдышаться и продолжающий сглатывать, будто во рту ещё что-то осталось, встревоженно посмотрел на брюнета. От услышанного его сердце забилось учащённей. — На коленях? — прошептал он. — Да. И не помогая себе руками. Серёжа понял, что выбора нет. Сделав один «шаг», он испытал адскую боль — горох впился в колено ещё сильнее. Оставалось только преодолеть этот путь как можно скорее. Вскрикивая, он коряво, прихрамывая, добрёл на коленях до софы. Лоб коснулся сапога мужчины. — Умница, — спокойно похвалил Демидов. — Теперь садись ко мне на колени. Парень, глотая слёзы и испытывая облегчение, выполнил приказ. Посмотрев на свои ноги, он увидел царапины и немного крови, припухшую кожу, в которую впивались сухие горошины. Дмитрий принялся осторожно отковыривать их, заставляя студента вздрагивать и стонать. Очистив кожу, мужчина нежно поцеловал одно истерзанное колено, затем второе. Беляев облизал губы, ощущая тепло, разливающееся по телу от такой нежности. Не удержавшись, он обнял Демидова одной рукой за шею. Полковник аккуратно смазал все ссадины кремом, затем потянулся к припухшим после минета устам и ласково поцеловал их, закончив акт нежности собиранием губами слёз с щёк парня. — Будешь хорошим? — прошептал брюнет, внимательно всматриваясь в глаза Сергея своим пристальным и убийственным взглядом. — Буду, — тихо ответил тот. — Надеюсь. Ты ведь не хочешь навечно остаться здесь? — Не хочу, — вздрогнул Сергей. Пересадив Беляева рядом с собой, Демидов встал и прошёл в гостиную. Где-то хлопнула дверца шкафа. Мужчина вернулся с бутылкой коньяка и поставил её на стол рядом со стаканом, оставшимся от недавней попойки. — Пей. Всё, до дна, — велел полковник. — Что? — опешил Серёжа, переводя растерянный взгляд с бутылки на Дмитрия. — Пей, я сказал. Живо, — отчеканил Демидов и завёл руки за спину. — Я не буду повторять. Беляев испытал смесь напряжения, страха и непонимания. Зачем же ему пить? Ведь Дмитрию, вроде бы, не нравилось, что парень стал расслабляться подобным образом. Но кто устоит пред каменным и ледяным взором матёрого энкавэдэшника? Серёжа потянулся к бутылке, жмурясь от боли в многострадальных коленях.