***
Глотая очередную порцию обиды, Чимин по просьбе Сунан снова делает пирог. Очевидно, Юнги он понравился, и девушка выдаёт его выпечку за свою. А смирение — самое простое решение в неприятной ситуации. Ему даже со временем стало как-то легче относиться к этому, а маленькая Тиен отвлекала его от переживания и грустного воспоминания из-за поступка жены Мина. До определённого момента. — Доброе утро, моё солнышко, — обращается Чимин к юной подружке, ставя пакеты после покупок на стол, за которым та сидит, лениво поедая сухой завтрак. Дома никого, Пак немного опоздал, поэтому девочке пришлось посидеть каких-то пятнадцать минут дома одной. Она у них смышлёная, поэтому не смогла бы натворить бед, ну, или же, в другом случае, не успела бы. — Чего такая грустная? — девочка молчит. — Тиен? Та внезапно отодвинула чашку с молоком и хлопьями и положила руки на стол, уткнувшись носом в локоть. Чимин с негодованием смотрел на неё и шокировано вздрогнул, разобрав тихий всхлип. — Хэй, малышка, что случилось? Он не думал оставаться в стороне и бездейственно смотреть на плач, который впервые видит у этого обаятельного ребёнка. Поэтому он подхватывает её на руки, позволив Тиен окольцевать его шею. Чимин крепко стиснул компактное тело в объятиях, ладонью поглаживая тёмную макушку, где, вероятнее всего, отец и успел собрать хвостики перед уходом на работу. — Если не прекратишь плакать и не объяснишь мне всё, то, имей в виду, я тоже начну рыдать. Тиен сквозь слёзы засмеялась, этим пустив на кофту Чимина ещё больше соплей. Но парню сейчас так безразлична эта мелочь. Ему превыше всего — это узнать, кто довёл до такого состояния его маленькое чудо. Слушая тихое объяснение Тиен, что продолжала пошмыгивать и часто хлопать глазами, Чимин ощущает такой спектр эмоций, который ему никогда не доводилось чувствовать. В первую очередь это — злость; она уверенно разогналась в крови, и застучала сильным напором в сердце, от чего хочется наплевать на всё подкосившееся со временем уважение к Сунан и высказать накипевшееся той в лицо. Однако, с другой стороны, лёгкое облегчение тоже касается его, ведь Тиен в порядке, у неё ничего не болит и она в целости и сохранности. Это значительно разбавляет волну гнева. По сути, ситуация поправима, а поднять настроение девочки Чимин с лёгкость сможет. — Хочешь, я и куплю тебе ту куклу? Девочка захлопала ресницами, удивлённо таращась на Чимина. — Хотя, знаешь, я даже не спрашиваю, а утверждаю, — его костяшки пальцев мягко гладят по всё ещё влажной щеке подружки. — Я куплю тебе эту глупую куклу, из-за которой ты меня до смерти напугала. — Она не глупая, — тихо возмущается в ответ. — И дорогая… — Это не имеет значения, зайка, потому что ты мне намного дороже, и мне для тебя ничего не жалко, — Тиен сразу прижалась к Чимину крепче, что-то пища нечленораздельное. Чимин гладит её по макушке. Ребёнок так сладко пахнет молоком и шоколадом. — А Сунан… Она не достойна твоих слёз. Да и в скором времени, безразличное поведение по отношению к тебе обернётся ей боком. Возлюбленная Юнги сегодня утром мягко послала напоминание девочки, когда та заговорила об обещанном подарке. Ясное дело, Тиен расстроилась, не смогла рассказать папе, ведь тот подумает, что она снова вредничает. Девочка на хитрую ухмылку няни коварно улыбнулась в ответ, а Чимин радостно выдохнул, понимая, что Тиен ему счастливо улыбается. Влажные глаза маленькой подруги — последнее, что хотел бы видеть Пак. Чимин сумел задобрить девочку, позволив понакупать всякой всячины в виде мороженого и различного мармелада в бутике мира сладостей недалеко от дома в парке. Конечно, это очень вредно, но сейчас, как никогда, девочка заслужила, а Чимин только надеется, что подобное никак не отразится на детской коже. Шагая вдоль тротуара, усыпанного лёгким слоем снежинок, который едва виден и прозрачен, девочка раскачивала их сцепленные ладони в припрыжку. Пакет наполненный тем, от чего может что-то слипнуться, шелестел в руках Тиен. Чимин же держит большую коробку с желанной игрушкой подруги. — Что будем делать дома? — интересуется она, подняв голову в сторону няни. Два помпона на тёплой шапке слегка заколыхались, а плюшевые щёки и красный нос смешно выглядывали из-под шарфа. Сама очаровательность. — Не знаю. Можем прибраться в твоём шкафу, — тонко намекнул Чимин. Та моментально скривилась, вызвав у Пака широкую улыбку. — Или приготовить пирог. — Пирог? — тёмные бусины глаз Тиен любопытно сверкнули. — Да, яблочный пирог. Приготовим вместе? — девочка быстро закивала, что можно было ощутить ребяческую интригу, исходящую из детских эмоций. До Чимина не сразу дошло, что на сегодня сладкого достаточно. Но он уже обнадёжил подругу и не имеет желания снова её огорчать. Поэтому сегодня будет день исключений, а Юнги ничего не должен заподозрить. — Заскочим в магазин. У нас дома нет яблок.***
Юнги тяжело. Но он никогда не смел жаловаться кому-либо о том, что безумно устал от рутины высокооплачиваемой работы. Все эти договоры, конференции и продажи машин, имеющий большой спрос в городе, из-за чего обязанностей явно не убавляется, выматывают. И настолько сильно, что ещё немного, и Мин опустит руки, с поражённым выдохом на устах. Он всего добился, что только и было возможно. И теперь у Юнги понемногу пропадает желание продолжать выполнение своего долга. С его важной ролью — ролью директора, компания поднялась с колен, принося неимоверный доход стране. И да, Юнги важная личность, а контракт, словно оковы, не позволяет ему освободиться. А всё, из-за чего он на это пошёл, — Тиен. Маленькая, но до ослепления яркая звёздочка в его тусклой жизни. Ради неё самые лучшие вещи, самый лучший садик и обеспеченное, счастливое будущее, которое её уже благополучно ожидает. Всё ради неё и благодаря ей он ещё держится. Рамка на рабочем столе подбадривает отца словно стимул. На фотографии сладкое личико заразительно улыбающейся Тиен, что дарит Юнги энергию на целый день в стенах компании. И совсем рядом вторая фотография — селфи его и дочери. Мамы родной нет. Она жива и здорова, только вот на другом конце земли и уже замужем. Разошлись они не очень мирно, как хотелось бы. Измена со стороны возлюбленной, суд и развод — благо девочке этого не удалось запечатлеть в памяти, так как мелкой ещё была — определённо не убавило миновских хлопот. Лёгкая улыбка и тёплый взгляд был обращён на очаровательную моську на фотографии. Однако воздушная грусть невидимой пеленой накрыла его. Он давно с ней не проводил время, не обнимал и не тискал её в крепких руках, как это было раньше. Соскучился по счастливому визгу и лепету, когда он щекотал её и кусал за щёки, нарочно слюнявя, что та забавно кривилась. Сейчас дел стало больше, а совсем небольшой кусочек времени он так и не уделил дочери, чтобы просто поинтересоваться, как у неё дела в садике, как дела с Чимином. Чимин просто изумителен. Он стал заменять ей родителей и делает все те обязанности, которые ему должны были быть безразличны. Пришёл, убрался и ушёл — так было запланировано с самого начала. Но он остался, подружился с Тиен, забирает из сада, кормит и радует её своими посиделками, заменив одиночество девочки на детские беседы и игры в куклы. Чимин безупречен. Юнги импонирует этот парень, такой искренний и скромный, что на душе из-за тёплой улыбки Пака становится уютно. Мин чувствует спокойствие, что он доверил именно ему свою Тиен, свою единственную звёздочку. Чимин стал слишком ценен в этой семье. И мужчина не знает, что бы он без него делал. От Сунан такого нельзя было дождаться, но она старается быть хорошей. У неё своя работа и обязательства, а требовать, чтобы та опекала чужого ребёнка, было бы чересчур нагло с его стороны. Они хоть и женаты, однако всё же, они и не настолько близки. У Юнги сегодня в планах вечером хоть немного побыть со своей звёздочкой.***
Мин вернулся домой поздно. Ночник в детской комнате, озаряющий с окна тусклым светом прохладную ночь, дал надежду мужчине на то, что Тиен ещё не спит. Она у него шкодливая, иногда не соблюдает режим сна, но Юнги нисколечко не злится. В доме разгуливает пряный аромат с нотками сочных яблок. Но он минует кухню, решив для себя, что дочь на любимый пирог он не променяет. Пальцы тихо постучали в дверь детской комнаты. Свет, как и тихий шёпот, по ту стороны резко потух, что Юнги с ухмылкой мог заметить через щель под дверью. Он мягко повернул ручку и заглянул в комнату. Мин различает силуэт Чимина, который сидел на краю кровати девицы, делая вид, мол, только спать её уложил, поглаживая по одеялу. Он видит, как парень тоже не может удержать улыбки, которая проглядывает в слабом свете этой ночью полной луны. — Засранка, знаю же, что не спишь. Тихое хихиканье из-под одеяла вызвало мелодичный смех у Чимина. Юнги ненадолго подвис. Но опомнился, когда лохматая девчонка вынырнула из вороха постельного белья. — Привет! — радостно восклицает она, протягивая руки в сторону отца. Юнги с лёгкостью подхватил её к себе и крепко обнял с тихим «здравствуй, моё солнышко», носом утыкаясь в хрупкое плечо дочери. Лёгкие обволок запах любимого ребёнка и ароматы детского мыла и шампуня. Он так соскучился. Чиминова трогательная улыбка потягивала кончики его губ. В сердце трепетало от этой упоительной картины. Для Пака Юнги один из лучших отцов, которых он встречал. Учитывая, что тот пропадает на работе сутками, он сумел воспитать чудо, продолжает искренне обожать и переживать за дочь, а та только с пониманием относилась ко всему и также безумно любила папу в ответ. Она настолько сильная, что не стала тревожить Юнги словами, что очень скучает, не просила, чтобы папа бросил всё и пришёл к ней. Чимин не раз обращал внимание, когда тема заходила об отце, у той подозрительно глаза поблескивали. Но она только робко улыбалась в ответ. Тиен идол для Чимина. — Ладно, Тиен, папа пришёл, теперь ты дома не одна, — Чимин слабо хлопнул по своим коленям и встал с постели. Сунан ещё не вернулась. Юноша не мог позволить себе оставить ребёнка без присмотра. По правде говоря, такое было впервые — чтобы он так допоздна засиживался. — Доброй Вам ночи. — Чимин, оставайся у нас, — добродушно предлагает хозяин дома. Он усаживается на кровать и облокачивается о её спинку, всё ещё крепко держа Тиен. Для себя он отметил, что в следующий раз не разрешит себе сидеть на чистых покрывалах в рабочей одежде и сразу переоденется. — Уже поздно. Мы не против, чтобы ты у нас переночевал. Девочка в подтверждение замычала в плечо отца. — Ох… — смущается Чимин. Скорее всего, из-за пронзительного взгляда Мина, который ожидает его ответа. Или Паку кажется, но в глазах мужчины словно искрится надежда, чтобы он и правду остался. — Думаю… думаю, да, ничего страшного. Хорошо. Спасибо большое. Юнги заметно расслабляется, его плечи облегчённо опустились, а глаза прикрылись. Не ожидал он, что из-за согласия Чимина ему так станет приятно. — Я-я пойду тогда комнату подготовлю себе. Юнги мысленно умиляется пареньком из-за того, что тот в волнении оттягивал длинные рукава кофты пальцами, покидая комнату. Юнги смахнул необычные мысли и чувства, что так внезапно его отвлекли. Всё же Чимин по-настоящему безупречен. — Ну, зайка, рассказывай, что нового? Тиен болтала без умолку обо всём на свете. Сна у неё не было ни в одном глазу, ведь рядом любимый отец, который поддерживал буквально каждую тему и возмущения дочери по поводу какой-либо несправедливой ситуации. За окном становилось ещё темнее. Юнги немного переживает, что по его вине Тиен ляжет слишком поздно и будет на утро чувствовать себя вяло, следовательно, целый день будет вредничать. Но той хоть бы хны и она продолжала лепетать, на палец накручивая локоны новой, купленной любимым няней, куклой. — Ещё мы делали пирог из яблок. Он такой вкусный! — Мне тоже он очень понравился, — Юнги на секунду запнулся на последнем слове, замолк, хмурясь и хлопая глазами, приоткрыв губы в недоумении. — А его не Сунан сделала? — С чего бы это? — хохлится Тиен, не отрываясь от игрушки. Напоминание о возлюбленной отца обычно её слегка раздражает. Как слегка? Сильно раздражает. — Её с самого утра не было. Мы с Чимином вместе делали. — Так это… это Чимин в прошлый раз готовил его? — А он уже раньше делал яблочный пирог? — удивляется девочка и заглянула в растерянное лицо папы. Юнги не отвечает, а просто чмокает чужой лоб. Он не понимает, что произошло, но разобраться в этой мелочи он обязан. — Так, всё, крыска, поздно уже. Спать ложимся. — Хэй, я не крыска, — она смеётся, пока Юнги по нос заворачивает её в одеяльный кокон. — Я же твоя звёздочка. — Спокойной ночи, ты ж моя звёздочка. Трепетный поцелуй коснулся детской щеки. Над барным столом приглушённо светят лампочки. Чимин возится с чем-то, тихо постукивая тарелкой и столовыми приборами. Юнги, стоящий позади юноши, любуется чужими действиями, опёршись плечом о стену. Он мысленно отметил, что Чимин уже успел принять душ и переодеться в свои вещи, которые оставил дома как раз для таких крайних случаев. Пахнет безупречно. Это на секунду заставило Мина вспомнить, что с раннего утра ничего съестного в рот так и не положил. — Что делаешь? Чимин резко вздрогнул не без забавного тихого вскрика. Мужчина уже стоял рядышком, и Паку кажется, что он ощущает горячее дыхание своим затылком. Волнительные мурашки пробежались по росту, окрашенных в русый, волос. — Вам поздний ужин, — неуверенно шепчет он и поворачивается к Юнги. Тот и в правду стоит совсем рядом. Нет, слишком рядом, точнее, близко, что ещё чуть-чуть и они коснутся носами. Это напрягает. И приятно волнует. Сердце зашлось в сильном биением, а дыхание немножко срывается на обрывистое. Край стола упирается ему в поясницу. Он оказывается в некой ловушке. — Как пирог Сунан? — Юнги, не отрывая от чиминовых глаз свои, кивнул в сторону яблочного изделия. Голос Мина на тон стал ниже. Чимин слегка растерялся, собственный юркий язык пробежался по губам. Юнги же загляделся на этот робкий жест. — Как всегда безупречен. Сунан хорошо постаралась. — Но ты более безупречен, знал это? Чиминовы колени резко подкосились, но он устоял на ногах и шокировано уставился на хозяина дома, находя руками опору в образе стола позади себя. Тот был определённо серьёзен в словах. И он всё также не отходит от него, всё также смотрит юноше в глаза. Кажется, что расстояние между ними сократилось ещё сильнее. Однако Пак и не собирался отстраняться. — С-с чего такое внезапное заявление, Юнги-хён? — Просто констатирую факт. Ты восхитителен, — лицо Мина чуть склонилось. Его нос мягко мазнул по нежной скуле Чимина, который неотрывно наблюдал за мужчиной. Сердце стучало где-то в горле. У обоих. Они понимают, что стоит одному прекратить это, даже едва дёрнуться, перебив настрой их ленивых движений, ясное дело, их необычная игра закончится. Но никто из них не горит желанием останавливаться. — Всё же… я Вас не понимаю, — шепчет в миновские губы, до которых пару каких-то сантиметров. — И не стоит пытаться. Чимин скован волнительным страхом и предвкушением, а сам только сжимает и разжимает пальцы в кулаки, боясь двинуться, склониться ближе к мужчине и сделать что-то не так. Огонёк не глубоко в груди, прям под рёбрами, когда-то давно, с самого первого дня работы, вызванный тёплыми чувствами по отношению к Юнги, стал расширяться. Эта увлечённость Мином заполнила всё внутреннее пространство томительным светом, от которого у Чимина в животе расцветают цветы и просыпаются те самые бабочки, о которых пишут в книгах. Мин притягателен своей уверенностью и добротой, отчего Паку так одновременно и хорошо, и плохо. Вдруг Юнги положил свою ладонь на юношескую талию и мягко притянул к себе, хрипло шепча в чиминову мочку миниатюрного уха: — В следующий раз, когда приготовишь что-то потрясающее, наподобие моего любимого яблочного пирога, не скрывай этого. Не поддавайся манипуляциям Сунан. Ты понял меня? Чимин слушал внимательно, с затаённым дыханием, и покорно кивнул. Скула мужчины осторожно прижалась к чужой. Мин с пару минут не двигался, а юноша в его руках не возражал, вторя за Юнги, и усмиряя собственное дыхание и колотящееся сердце. Они упивались присутствием друг друга, касанием кожи о кожу и общим на двоих воздухом. И Юнги и Чимин не понимают, что нашло на них. Но им, определённо, это нравится. — Поужинаешь со мной? Юноша в его объятьях вздрогнул, но со скромным «конечно» согласился, нехотя отстраняясь. Чиминовы ладони неким образом удерживали шею Юнги, пальцами ощущая густые, цветом лакрицы, волосы затылка и тёплую кожу. Он испуганно отпрянул, а хозяин дома проследил за его действиями нечитаемым взглядом. — Несомненно, ты изумителен, — и направился в сторону стула. Стоя в очередном оцепенении, Чимин, с пару раз моргнув, двинулся к мужчине, и, последовав его примеру — сесть, наконец, ужинать — приступил снова греть еду. Сколько они так простояли, никто из них не знает. Но им это было только в удовольствие. Чимин долго не мог нырнуть в мир сновидений, как и сам Юнги, о чём он пока что не знает. Но, учитывая этот факт, утром он был как никогда бодр. Энергия, скопившаяся в его теле, искала срочного выхода. Поэтому, прибравшись в комнате и умывшись, он направился готовить семье Минов завтрак. Для Чимина готовка, как рисование для художников — есть вдохновение, то ни в коем случае нельзя его упустить. Чимин готовит, потому что это требуется в его обязанностях, но если у него зародилось неотъемлемое желание, то процесс будет ни с чем не сравнимым. Тогда обыкновенные блюда, самые простые в ингредиентах, становятся превосходными. Слишком рано, Юнги ещё не проснулся. Наверное, поэтому Чимин не сильно волнуется, ведь до встречи с мужчиной, после вчерашнего, у него в запасе полтора часа. Он не догадывается, как вести себя теперь с Мином, как реагировать на прошедшее, однако не унывает и старается сосредоточиться на настоящем времени. — Доброе утро, Чимин-и, — бодро лепечет Тиен, быстро обняв его и сев за стол, приступив качать ногами. — Ты теперь повсюду будешь таскаться с ней? Девочка погладила куклу по голове и улыбнулась чему-то своему. — Буду, и ты мне за это ничего не сделаешь. Чимин только добро закатил глаза и продолжил накладывать еду по тарелкам. Сунан и Юнги как раз вовремя подошли и уселись за накрытый стол. У Чимина в груди всё скручивает, когда Мин посмотрел на него. Никак не злобно или безразлично. А ласковым взглядом дал понять, что желает доброго утра. Пак начинает сходить с ума. Это неправильно, но он не противится. — Позавтракай с нами. — О, — удивляется юноша внезапному предложению мужчины. — Я, пожалуй, откажусь. Не буду вам мешать. — Я тебя, вообще-то, не спрашивал, поэтому усадил свою задницу и покушал. С нами. Чимин вспыхивает из-за прямого упоминания о его пятой точке, и щёки заалели от вежливого, но требовательного тона Юнги. Он послушно подрывается взять себе порцию жареных тостов с яичницей, сыром и помидорами, а после садится, где по сторонам от него Юнги и Тиен. По причине собственного волнения, он не обратил внимание, как Сунан напротив сверлила его тяжелым взглядом. Она сдержанно вздохнула, чему-то успокаиваясь. Трапеза проходила в безмятежной тишине. Этим утром Юнги не обращал никакого внимания на свою возлюбленную, а Чимин случайным образом беспокойно заметил это. Тиен, покушав, тихонько мычала себе под нос мелодию из детского мультика и продолжала разглядывать игрушку в руках. Тишину нарушила Сунан. Как всегда умело надевая маску ласковой мачехи. — Вижу, теперь ты ни на шаг от подарка не отходишь. Рада знать, что тебе она ещё нравится. Тиен подняла вопросительный взгляд на девушку, а атмосфера для Чимина медленно становилась тяжёлой, из-за чего становилось трудно дышать. — Это мне Чимин её подарил, — настороженно говорит она. — Да, детка, знаю. У меня не было возможности, поэтому я и попросила его сделать тебе приятно за меня, — она искусно улыбается. У Чимина сердце ухает в живот и взлетает к горлу, застряв там комом, отдаваясь нестерпимой пульсацией. — Не так ли, Чимин? — Что? — голос девочки надламывается, как и кусочек сердца у Пака. — Чимин, но ты же мне её подарил. Ты ведь сделал это, потому что хотел сам..? Юнги наблюдает за этой ситуацией совсем безразлично и особенно нечитаемым взглядом глядит в сторону жены. Желваки на скулах не прекращали смещаться. Он продолжал молчать и тихо злиться. Чимин говорил правду, когда утверждал, что Тиен ему драгоценна, что для неё не жалко ничего, ни последней копейки в студенческом кармане. Он был всегда искренен с ней, и, видя то, как маленькая подружка поджимает дрожащую губу и глядит на него с надеждой во взгляде и с сомнением, то, как она беспокойно накручивает на пальчик локоны куклы, вызывает у него тошноту к самому себе. Сунан уверена в себе, в своей величественности, что все окружающие ей покорны. А Чимин трус. Не может заставить себя ответить на элементарный вопрос девочки, доказать, что она самая любимая для него. Он часто заморгал, глядя на стол. Слёзы предательски начинают скапливаться под веками. — Значит, это твой подарок? Сунан с улыбкой кивнула, но концы губы также быстро опустились, когда Тиен, положив куклу на стол, толкнула в её сторону. — Можешь забрать. Мне от тебя ничего уже не нужно, — под напряжённое молчание, она собралась спрыгнуть с высокого стула. И Чимин не выдержал. Просто не смог не высказаться. Он близок к тому, чтобы потерять возможность видеть свою подружку, маленькую и умную не по годам девчушку. Не сможет больше увидеть сонного и растрёпанного Юнги, вид которого так тесно въелся в душу. — Тиен, солнышко, погоди, — он успел обхватить маленькую ладонь, но та не смотрела на него, даже не пытаясь скрывать влажный блеск в глазах. — Знаешь же, что я безумно тебя люблю. Глаза Юнги вдруг изумлённо расширились, заменив безразличность на его лице лёгким замешательством, а стук сердца сбился с ритма. Он неотрывно смотрел на обращавшегося к его дочери Чимина, у которого от искренности к ней дрожал голос. — Ты для меня самая лучшая юная подруга. Я не лгал, когда говорил, что мне ничего не жалко для тебя. Поэтому, — он взял свой подарок в руки и отдал ей. Вздох облегчения робко сорвался с уст, когда Тиен не оттолкнула и продолжила молчаливо слушать. — Не верь ей. Она лживый человек, и мы оба это прекрасно знаем. Мы не должны поддаваться её манипуляциям. Юнги где-то это уже слышал. — Да как ты смеешь? — притворная маска доброты словно по щелчку пальцев слетела с её лица. — Помолчи. — Что? — внезапная растерянность затмила былую злость. — Молчи, — цедит мужчина. Чимин, отвлечённый Тиен, совсем не заметил этого, а только ласково улыбался ей. Она немедля прижалась к нему, а парень свободно выдыхает ей в макушку. — При всём моём уважении к Вам, Сунан, я старался потакать вашим просьбам и молчал о вашей лжи. Но Вы настолько эгоистичны, что пользуетесь наивностью ребёнка и моей беспомощностью Вам перечить, — Тиен в его объятьях внимательно слушала, как и Юнги, что ни разу за этот момент не отвёл взгляда от юноши. — Я не имею право лезть в Вашу семейную жизнь, чего я и не делал за всё это время. Но я не думаю, что таким омерзительным способом у вас получится задобрить Юнги, — Чимин заставил себя посмотреть в глаза девушки. — Со временем вся Ваша ложь раскроется, например, как сейчас, а доброта Юнги не всегда будет вам приветлива. Я искренне не хотел никого беспокоить и пошатывать ваши взаимоотношения с мужем. Но сегодня Вы меня вынудили высказать Вам всё в лицо. Чимин понимает, что Сунан и Юнги будет о чём поговорить. Поэтому он с Тиен на руках встал, продолжая крепко стискивать маленькое тело, и направился в сторону лестницы. — Это может прозвучать грубо, но я скажу, — напоследок он повернул голову в сторону пары. Юнги встретился с ним взглядом, от чего Чимин с трудом перетерпел волну бушующих мурашек. — Тиен заслуживает большего, как и Юнги. Но не Вас и не ваше самолюбие.