***
Завершить прогулку, император изволил лишь к обеду, вдоволь насладившись разговорами двоих, кои вынужденно, с большим трудом выдавливали из себя слово за словом, на протяжении долгого времени, каждая минута промежутка которого, являлась тяжким, практически невыносимым бременем для обоих, оставившим после себя лишь щемящее чувство беспросветной печали от осознания своей дальнейшей судьбы. Как Россия не пытался изобразить интерес к диалогу с навязанным ему парнем, бунтарский нрав не желал потакать голосу разума. Именно по этой причине, всё его «стремление» создать иллюзию любопытства, скорее походило на издёвку, с намёком на полную безразличность к персоне Рейха, ничтожность и бессмысленность его пребывания при чуждом дворе. Монарх же в свою очередь, прекрасно замечая тон и манеру поведения сына, всё же не оставлял оптимистичной мысли того, что все эти трудности, лишь пролог к чему-то прекрасному. Беккер, более сторонний от всей истории очередного несчастного королевского брака, видел в происходящем безумную выгоду. С каждым часом, взор Рейха всё больше угасал, он будто вял на глазах, изображать улыбку и радость пребывания, парню становилось всё невыносимее и сложнее. Казалось, что душа алоглазого, и вовсе, совсем скоро, как только погаснет последняя искра в его некогда выразительном взоре, канет в лету, унеся за собой в забвение все, ранее доступные парню чувства, оставив лишь след трёхклятой, вечной тоски. Именно такое, слабое и измученное состояние страны, могло помочь бы Паулю в осуществлении поставленной задачи. Ведь, понятие чести у бывшего дворянина, сменилось рассчётливостью и стратегическим мышлением, как только ему, чистокровному аристократу, в свою очередь пришлось неизбежно столкнуться с тяжбами жития обычной челяди, ощутив на себе все тяготы тех, над рангом и положением коих, ранее он мог лишь потешаться свысока.***
После утомительно долгих утренних разговоров, обеденная трапеза прошла в абсолютной тишине, никто из присутствоваших не смел обронить и слова, лишь перебрасываясь многозначительными взглядами, каждый из которых нёс свой посыл. По прошествию сей молчаливой обедни, трое царских особ разошлись, каждый по своим направлениям. Россия, в свою очередь ослушавшись указа отца о сопровождении Рейха, оставил его на Бекккера, так и не подозревая о том, что приезжий парень, по задумке русского правителя, должен делить с ним одни покои на двоих. Рейх же, покинув обеденную залу, совместно с увязавшимся за ним гувернёром, тихо выдохнул. Пока его сопроводитель решил сменить тон своего общения, лишь ради получения собственной выгоды, но всё же не сдержав смешка, вопросил, — И куда же вы направляетесь? Таким уверенным шагом, надеетесь вновь затеряться? -издал смешок, — Понравилось быть найденным Мюллером? Немец прихмурился, остановившись и строго осматривая поднадоевшего парня. — Я просто пошутил, не стоит так злиться, лишь хотел подметить вашу излюшнюю уверенность при расхаживании по территории, в которой вы заблудились ещё вчера. Как я понимаю, навестить будущего супруга желания не возникает, верно? -Будто мой ответ на этот вопрос изменит ваши планы отвести меня именно к нему. — протянул, продолжив свой путь. — Это моя прямая обязанность, но всё же, нет необходимости вести вас туда прямо сейчас. -приулыбнулся, на что немец вскинул брови, несколько удивлённо осматривая светловласого. — Вас поразительно легко удивить, — подметил парень, пока на его губах вновь заиграла усмешка, — Но, оставить вас одного блуждать по коридорам, я не могу, даже если пожелаю. Поэтому, нам обоим придётся притерпевать присутствие друг друга и… Я считаю, что даже подобное бремя, можно обратить в нечто, приносящее пользу, к примеру, мы можем забыть прошлые обиды и начать общение с чистого листа, идёт? -дружелюбно приулыбнулся, протягивая ладонь, для рукопожатия, в знак заключения некого словесного договора. На что германец, не имея другого пути, понимая, сколь русский монарх расположен к этой персоне, покорно пожал протянутую ему руку. Тем временем, сам император шагая по пустынным коридорам, направлялся в сторону своих покоев, куда ему совсем скоро должны были доставить почту, из большой кучи писем коей, его интересовало лишь одно, на присутствие которого, он надеялся всей душой. *** Перебирая конверт за конвертом, даже не удосуживаясь открыть какой-либо из них, не видя на плотной бумаге столь знакомой и желанной для взора печати, русский немного хмурился, ведь количество писем уменьшалось, а значит и шанс обнаружить нужное. Наконец, взяв в руки долгожданный конверт, монарх выдохнул, откладывая всю остальную кипу бумаг, кою уже можно было считать мукулатурой. Повертев бумажное послание в руке, читая с трепетом в сердце каждое слово, выведенное каллиграфически точно, государь не удержался, осторожно вскрыв печать, чего ранее не делал, ведь письмо предназначалось совсем не ему. Достав пару аккуратно сложенных листов, русский блаженно прикрыл глаза, вдохнув полной грудью. Поднял веки, став бегло изучать строки, от теплоты написания которых, по телу бегали мурашки. Он безумно желал, чтобы нечто подобное, некогда вновь было адресовано именно ему. Предложения, полные, хоть и платонической, но любви и ярко выраженной нежности. Забывшись в строках неги, русский закончил чтение лишь по прошествии около десятка минут, ведь каждое слово изучал внимательно, по несколько раз, как бы удостоверяясь, что оно было написано рукой указанного отправителя. Даже не увидев и фразы про себя, хоть и надеялся, империя не огорчился и был счастлив тому, что сердце трепетало так, будто он вновь ощутил объект желания совсем рядом. Замечтавшись, русский прижал одну из бумажек к груди, стараясь её не помять, -"Моему любимому сыну «… — проронил тихо одну из строк вслух, с выдохом осознавая, что будет вынужден отдать, вновь запечатанный конверт России уже сегодня вечером. Спустя пару минут сладких вздохов и мечтательных взоров на бумажку, русский наконец отложил свою «ценность», взяв чистый лист и став быстро царапать на нём не столь поэтично сложенные и эстетичные, как в своём слоге, так и внешнем виде, но искренние строки, полные страстного чувства и очевидной жажды хоть какого-то ответа. Перечитывая, сминая и откидывая бумажки, монарх приступал писать вновь, желая быть услышанным, даже спустя сотни отказов и поняв, чуть отойдя от экстаза, что небрежности не место в любовном письме для его адресата. Запечатав пылкие строки в конверт, русский тут же встал с места, дабы как можно скорее отправить страстное послание. *** Ближе к вечеру, империя, пересилив себя, отправился отдавать письмо, полученное сегодня днём. Стоя у дверей в комнату сына, мужчина тяжело вздохнул, вновь окидывая конверт взглядом, полным печали и нежелания расставаться. Но всё же, набравшись духу, государь, постучался в покои сына, с позволения, император переступил порог помещения, крепко сжимая письмо в руках. Наследник, окинув взглядом представшего пред ним, издал тихий смешок, откладывая книгу, коей увлекал себя до прихода отца, — Чего не вызвал меня к себе? Неужто, твой царский зад перестал быть столь тяжёлым? Русский прихмурился, — Не смей говорить со мной в таком тоне. Я не хотел прерывать времяпровождение будущих супругов, но, как я вижу, один из них совсем спугнул другого своим поведением. — Я не обязан проводить с ним каждую минуту своего дня, ему нечего делать в моей комнате. -нахмурился. -Ошибаешься, он поселен именно здесь. Догадываюсь, по какой причине он вчера не явился. -Что прости? -встал с места, строго осматривая старшего, — Ты меня спросить, или хотябы предупредить не забыл? Не слишком много за меня решаешь? Свой брак сохранить не сумел, пытаешься и мою жизнь разрушить подобным? — Мой брак всё ещё действителен. — свёл брови, оглядывая приближающегося. -Лишь потому что его расторгнуть нельзя? Да, действителен, но только по бумагам. Ответь на простой вопрос… Где сейчас отец? Сбежал? Уехал от тебя? Угадай, благодаря кому, — холодно осмотрел государя, заметив в его руках письмо, схмурился, отобрав конверт и осматривая его, — Ты вскрывал его? — обратил внимание на повреждённую печать, — Да как ты смеешь? Оно предназначалось не тебе, или ты всё надеешься, что он напишет тебе хоть одно паршивое словц… — резкая пощёчина оборвала речь парня. Империя гневным взглядом прожигал сына, — Заткнись немедленно. Младший русский, приложив ладонь к горящей красным щеке, свёл брови несколько удивлённо, после лишь издал смешок, — Как ты жалок… Убирайся. -Ты не смеешь мне указывать, излишне много на себя берёшь, я могу прийти и уйти куда и когда захочу. А вот ты… Сейчас же отправляйся на поиски мужа, и если я ещё хоть раз увижу вас порознь, ничего хорошего не жди. -Живя бок о бок с тобой, трудно ожидать чего-то позитивного. — фыркнул, быстро покинув помещение, понимая, что дальнейший протест, усугубит ситуацию. Император же выдохнул, поджимая губы, его отношения с сыном стали в разы хуже, после и так тяжёлого расставания с супругом. Россия вечно огрызался, стараясь держать отца на расстоянии, виня именно его в уезде второго родителя, в чём, вцелом был прав. Голубоглазый тем временем, быстро шагал по коридорам, спустя пару минут подобного шествия, парень наконец остановился у одного из лакеев, заставив парнишку напрячься, — Ты не видел Рейха? Или может Беккера? -вопросил, зная точно, что зачастую, бывший дворянин ведает о местоположении всех во дворце. Юноша промолчал, сглотнув и так же смотря будто сквозь императорского наследника, на что Россия выдохнул, — Это приказ государя. Он приказал мне найти моего супруга. Мальчишка неуверенно перевёл взор на приемника русского престола, после проронив, — О…Они оба недавно проследовали отсюда в восточное крыло, к сожалению более сего, я знать не могу… Светловласый, даже не дослушав слугу с его оправданиями, быстро отправился в нужную сторону.