Знаешь, Что Такое Вечность?

Предупреждения за небинарность и упоминание убийства. 3839 г. до н.э. Восточная Африка, Племя Азуры. — Азирафель! — позвала Ева. — Садись с нами. Азирафель обернулся и увидел Еву, Лалуву и еще нескольких пожилых женщин племени, сидящих вокруг лагерного костра. — Привет, — сказал Азирафель, присоединяясь к кругу и устраиваясь на песок. — Замечательная ночь. — Ага, — сказала Ева. — Мы как раз обсуждали Сета и Азуру, — сказала Лалува. — Я беспокоюсь за них. — Ох, дорогая, — произнес Азирафель. — Почему? — Ты смеешься? — спросила другая старушка. — Им уже больше тридцати лет, а у них до сих пор нет детей. Некоторые согласно забормотали. — Говорю тебе, я родила Сета, когда мне было сто тридцать. Я не волнуюсь, — обиженно сказала Ева. Азирафель почувствовал себя некомфортно. Он еще несколько месяцев назад узнал, что большинство людей живут куда меньше, чем Адам и Ева. Он все еще не был уверен, как именно появились другие люди, но он верил, что это было частью Плана. — Никто из нашего племени не жил больше ста двадцати лет и тем более не рожал детей в таком возрасте, — сказала Лалува. — Знаешь, — произнес Азирафель, — я не буду волноваться об том. — Он мог бы поддерживать жизнь в Азуре столько, сколько потребуется, и у Сета тоже. Он был уверен в этом. При условии, что не повторится того, что произошло с Авелем. Бедный мальчик. Но, с уходом Кроли, это не должно было быть проблемой. Лалува повернулась и посмотрела на него. — Для мужчины ты слишком уверенно говоришь об этом. — Я не мужчина, уверяю тебя, — сказал Азирафель. — Азирафель такой же мужчина, как и я, — сказала Ева, — и такая же женщина, как и Адам. Ему можно доверять. Лалува подняла брови. — Это не значит, что он понимает такие вещи. Особенно когда, если ты говоришь правду, он живет так же долго, как и ты. — Я думаю, дольше, — сказала Ева. — Он упоминал… — Как насчет фиников, — сказал Азирафель, вытаскивая маленький мешочек с фруктами, который вроде бы был в складках его одежды, но на самом был вытащен из эфира. — Лалува? — Он протянул ей мешочек. — Спасибо, — сказала она, взяв один финик. — Так о чем ты говорила? — Я не помню*, — ответила Ева. — Спасибо, Азирафель. Во всяком случае, я не беспокоюсь за Сета и Азуру. (*Азирафель ожидал, что его отвлечение сработает, и так оно и вышло. Однако это не лишило Евы ее воспоминаний о вечере семнадцатилетней давности, когда он, пытаясь объяснить ей и Адаму, что Кроли доверять нельзя, упомянул, что был с ним знаком до их Падения из Эдема. Это привело к очень долгому и неловкому разговору, в котором он пытался убедить их, что в Эдеме кроме них не было никаких людей, — в соответствии с его знаниями на тот момент, — утверждая, что знал Кроли издревле, повторяя, что тому нельзя доверять, и избегая любых намеков на более близкие отношения с Кроли, чем они у него были. Это был не самые счастливые воспоминания для Азирафеля, так что он старался игнорировать то, что произошло, когда мог.) — Не понимаю, — сказала Лалува и покачала головой.