Знаешь, Что Такое Вечность?

3318 г. до н.э. Ур, Месопотамия. Азирафель пришел на пиршество. Ему было поручено сделать больше благословений, и он обнаружил, что пиршества и подобные торжества вполне подходят для поиска людей, нуждающихся в некоторой помощи. Конечно, не так хорошо, как вечерняя прогулка по окраинам города, но тем не менее хорошо подходит. И при этом гораздо приятнее. Главным образом дело было в том, насколько приемлемо было разговаривать с незнакомыми людьми. Или так было в случае пиршеств. Прогуливаясь по окраинам города, как правило, было вполне очевидно, в чем нуждались люди, не разговаривая с ними. Сюда его пригласил молодой человек, которого он уже некоторое время уговаривал отказаться от разрушительного образа жизни. По рекомендации Азирафеля, человека, о котором шла речь, здесь не было. Они оба согласились, что это, вероятно, помешает его прогрессу. Азирафель прошел в гостиную в глубине здания и сел в кресло. Люди, кажется, еще приходили, поэтому он воспользовался моментом, чтобы расслабиться и сориентироваться, прежде чем сканировать людей в поисках вероятных кандидатов. Вариантов было больше, чем несколько — люди с темными кругами под глазами или те, кто, кажется, отталкивал людей, с которыми разговаривал. Один из самых усталых людей плюхнулся на стул напротив Азирафеля. Он выглядел и пах так, как будто пил алкоголь. О Боже. По крайней мере, человек, кажется, еще не совсем потерял свое достоинство. — Хей, — спросил человек. — Что эт с твоими волосами? — Я рано поседел, вот и все, — коротко сказал Азирафель. — Они не седые, — заметил человек. — Они б’лые. Волосы рано не седеют. — Мои поседели. — Не м’гли. — Очевидно, могли, — сказал Азирафель. — А как еще, по-твоему, мои волосы могут быть белыми? — О, — сказал человек. — Хорошая мысль. — Спасибо. Человек ненадолго замолчал, задумчиво уставившись в потолок. Азирафель вздохнул и поудобнее устроился в кресле. С тем же успехом можно было бы выяснить, что нужно этому человеку. Если только он не уйдет. Тогда ему придется найти другого человека. Азирафелю не особенно нравилось разговаривать с пьяными людьми. — Хочешь что-нибудь поесть? — спросил человек. — Нет, спасибо. — Собираюсь что-нибудь найти. Вернусь. Эм… Как тебя звать? — Азирафель, — сказал Азирафель. — Аджир-фелл? Аз-з-зерфулл. Фейл-асир. — Асир-фелл, — устало сказал он. Он обнаружил, что людям, особенно уставшим или тем, у кого было измененное состояние сознания, трудно произнести его имя. — Асир-фелл, — повторил человек, затем криво улыбнулся. — Вернусь с едой. Он отошел и вскоре вернулся с двумя блюдами. Азирафель с первого взгляда определил финики, медовое мясо и ячменные лепешки, и это пахло замечательно. Человек протянул ему порцию, прежде чем он успел отказаться, и бросился обратно на свое место, с удовольствием откусывая одну из ячменных лепешек. Азирафель держал свое блюдо на расстоянии вытянутой руки. — Спасибо. Как я могу к тебе обращаться? — Эрра-гасир, — сказал человек, подбрасывая финик в воздух и ловя его ртом. — Что тебя беспокоит? — спросил он. — Ничего не беспокоит, — сказал Эрра-гасир. — Чего эт ты не ешь? Азирафель вздохнул и отставил блюдо в сторону. — Я не голоден, — сказал он. — Что у тебя на уме? Он старался наполнить свои слова как можно большим божественным утешением, хотя знал, что это мало работает на жителях Ура. — Я м’зыкант, — признался он. — Правда? — спросил Азирафель. — Ага. Я х’чу играть на флейте в храме Ану, — объяснил он. — Но жрецы не д’мают, что я достаточно х’р'ш. — О, это легко исправить, — уверенно сказал Азирафель. — Почему бы тебе не попрактиковаться, как протрезвеешь, и не попробовать еще раз? — Знаешь, ты в’ликолеп’н, Асир-фелл? Просто. Ик. — Спасибо, дорогой, — сказал Азирафель. Он поднялся, отнес еду Эрра-гасиру и добавил к его порции. — Вот так. Удачи с твоей затеей с храмом.