Haikyuu!!

      Мерное тиканье часов пробивает в пустом доме ровно девять часов вечера, и как обычно, уже месяц, как по расписанию раздается скрип в замочной скважине, оповещая, что хозяин вернулся. Ойкава бы возвращался позже, а может и вообще не возвращался, если бы волейбольный клуб не закрывался в восемь. Тоору устало открывает дверь, напоминая себе все причины, по которым он возвращается сюда каждый день.       Здесь вы начали жить, как только прилетели в Аргентину, пытаться справится со всеми трудностями неизвестной страны. Из-за этого, ему еще труднее справится с одиночеством в этом большом и светилом доме.       Тоору кидает спортивную сумку и садится на стул, устало потирая вески. Ойкава засовывает руку в карман джинс и нащупывает пакетик из фольги. Смотрит на часы. Последнюю таблетку он принял всего лишь два часа назад и теперь ощущает себя как-то неуверенно. Но ему это реально нужно. Антидепрессант. Ведь он в депрессии. Просто, как дважды два. Тоору кидает таблетку в рот и, давясь, проглатывает без воды.       Сняв обувь, он, наконец, выходит из темного коридора. Несмотря на его отстраненность по отношению к дому, он был всегда в идеальном состоянии, ведь ты любила чистоту, а он любил и уважал тебя. Тоору безжизненно тянется к ручке и открывает холодильник, достав апельсиновый сок, волейболист краем глаза замечает стопку писем, котрую он достал еще вчера. Скорее всего счета и соболезнования из Японии, которые до сих приходили, напоминая о том, что он оставил в последнем визите, точнее потерял.       Он берет стопку, начиная равнодушно читать названия.       Счет за свет. Письмо из Японии. Счет за квартиру. Письмо из Японии. Счет за воду. Письмо из Японии (от Хаджиме Иваизуми).       Ойкава хмуриться, не понимая: почему его друг не мог ему позвонить или не написать СМС, а отправил письмо в таком виде, с пометкой: «срочная доставка». Ойкава садится на стул и быстрым движением пальцев, разрывает конверт. Из него вываливается маленькая бумажка с корявым почерком Иваизуми.       Тоору пробегается своими опухшими, от вечных переживаний, карими глазами, а выражение его лица меняется с каждым просчитанным словом на листе.       "Ойкава, это письмо написала Т/И, когда была жива, она сказала отправить тебе, когда пройдет около месяца. Ну, я подумал, что время пришло. Надеюсь, у тебя все хорошо, позвони мне. Хаджиме."       У него перехватило дыхание. Нет не потому, что это что-то ужасное, а скорее что-то нереальное, неповторимое, неощущаемое и неосязаемое. Ойкака отбрасывает обрывок и достает твое послание.       Перед ними открывается лист А4, расписанный с двух сторон твоим почерком. Тоору открывает рот, и нижняя губа начинает сразу подрагивать, а руки трястись. Он тяжело сглатывает ком, который появился в горле, приступая к чтению.       "Мой милый Тоору,       Ойкава подносит кулак к губам и зубами прикусывает кожу, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. В его голове моментально всплывает твой голос, с какой нежностью и чуткостью ты произносила его имя.       Если ты это читаешь, то скорее всего все закончилось не так хорошо, как мы себе представляли. Тоору, мне жаль, что меня нет рядом с тобой. Эта болезнь - она давно нависла над нами, и когда я обрела свой покой, обрети и ты свой. И волейболе ты его не найдешь.       Я понимаю, что прошло мало времени, и пережить смерть близкого человека — это не самое простое, но все же, нужно двигаться дальше, попытаться двигаться дальше.       Тоору, милый, не нужно ставить крест на свой жизни. Если ты хочешь знать, чего бы я хотела, то я бы желала, чтобы ты был счастлив и любимым, и любил в ответ, также страстно и ярко, как солнце освещает светлое небо над Аргентиной.       Ойкава начал судорожно крутить головой, показывая самому себе, что не сможет, что не справится без тебя, что без тебя он потерял весь смысл.       И я знаю, что ты справишься, ты сможешь, ведь ты - Ойкава Тоору. Сильный, целеустремленный, человек, который пойдет на все, не только ради себя, но и ради своей команды. Да, есть люди, которым не дано что-то с рождения, но они своим упорством и целеустремленностью показываю, что труд может покорить, даже гениев, у которых есть это с рождения.       Ничего страшного, если я - не твоя глава, написанная судьбой, но, надеюсь, ты найдешь ту самую, которую будет счастливым эпилогом твоей жизни.       Твоя нежная ранимость и близость - божественные дары, которые хранятся в глубине твоей души, должны раскрыться той, которая сможет сохранить и защитить их в самые сложные и болезненные ситуации.       А пока, не нужно до потери пульса работать в зале, чтобы забыть меня, пытаясь отодвинуть на затворки своего сознания. Я хочу быть маленьким отрывком в книги твоей жизни, в которой ты улыбался, когда вспоминал, что я была ее частью.       Если ты не знаешь для кого жить, то живи ради памяти обо мне, сохрани себя, пока не найдешь ту самую, для которой посветишь свою жизнь.       Где бы моя душа не оказалась, в какое тело бы она не реинкарнировалась, я всегда любила и буду любить тебя, мой милый Тоору.       Твоя, Т/И."       Ойкава прикладывать письмо к дрожащим губам. Он истерично начал захлебываться слезами, выпускает все, что накопилось за этот долгий и ужасно мучительный месяц. Тоору попытался вытереть красный глаза, но все без толку, слезы с новой силой полились по его щекам.       - Я..я д...должен, - как в бреду, заикаясь сказал Ойкава. - Т/И, я..я смогу. Я сделаю все возможное, чтобы ты мной гордилась и память о тебе не угасла, - уже более уверенно глотая горькие слезы боли заверяет он. Ойкава последний раз целует письмо и дрожащими руками убирает его в конверт.