Haikyuu!!

      — Ты опоздала, — сухо произнес Сакуса, листая ленту в телефоне.       Боже, он снова сделал это. Киеми снова упрекнул тебя в твоей некомпетентности. В принципе, как обычно. Теперь вы точно должны увидится не меньше, чем через год.       — Серьезно? — наигранно удивилась ты, рассматривая сидящих людей в актовом зале. — Уже все закончилось?       — Нет.       — Тогда не говори мне таких слов, — напряженно начала говорить ты. — Если бы ты чаще бывал в школе, — обводишь указательным пальцем все его «существо», — то знал бы, что все задерживаются на 10 минут.       Ты возмущенно села и перекинула ногу на ногу, показывая всем своим видом нежелание продолжать разговор с ним. Киеми, как обычно, закатил глаза на твою выходку и что-то пробурчал в маску.       Через минуту после вашей перепалки свет начал гаснуть и на сцену вышел директор. Это был невысокий мужчина средних лет. На нем было помятая рубашка в полоску и темные брюки. Он стоял напротив микрофона, невнятно говоря свою речь, которую ты была уверенна, никто не слышал.       — А теперь выпускников Итачиямы хочет поздравить капитан волейбольный команды Сакуса Дайчи! — воскликнул он и весь зал зааплодировали, как и вы.       Ваш сын спокойно вышел на сцену, держа несколько листов бумаги. Поднявшись, он быстро, нашел вас взглядом и помахал рукой. Дайчи понимал, что это выглядело как-то по-детски, но ничего поделать с собой не смог.       — Добрый день, — громко произнёс Сакуса, посмотрев в зал. — Вот и настал тот час, когда мы можем выдохнуть спокойно, так ведь, ребят?       Все громко зааплодировали и засвистели на весь зал.       Единственное сходство у вас с Киеми было то, что вы не любили тесные, замкнуты и шумные места, вроде актового зала. На ваш взгляд, здесь пахло невыносимо дурно, казалось, что на спортивной арене лучше, чем здесь. А там, поверьте, не сам лучший аромат, как и все остальное…       Дайчи потупил взгляд на текст, теребя листок. Он часто так делал, когда волновался или чего-то боялся. Выступать перед сотнями школьников - дело не из лёгких, особенно с написанной речью, которую никто не проверял.       Глубоко вдохнув, он поднял голову и улыбнулся:       — Когда я был ребенком, я узнавал все раньше других детей. Я научился читать так легко, словно буквы и слова всегда были в моей голове. Я знал, как образуются облака, и почему пчелы умирают после того, как ужалят тебя. Мне казалось, что без труда мог полностью познать мир. Не могу вспомнить момент, когда я начал отставать, но я неожиданно понял, что не знаю тех вещей, которые знают мои сверстники. Стыд окрашивал мои щеки в красный и подсознание говорило не задавать вопросов, я так и поступал. И знаете, это самое худшее, что могло быть. Потому что страх неизвестности и глупости завладевал мной. Паника брала вверх, а я начинал забывать элементарное, превращая мои достижения в кашу. И вы подумаете: «Зачем он все это говорит?» А потому что страх показаться глупым завладевал не только мной, но и всеми нами.       Дайчи замолчал. Ребята стали перешёптываться и кивать головой, кто-то начал хлопать.       Дайчи поднял глаза и посмотрел на вас. Ты улыбнулась, кивнув головой сыну. Киеми сделал также, давая знать, что все идет хорошо. — Мам, мне страшно, — шмыгнул носом Дайчи.       Ты улыбнулась и смахнула слезу с щеки одиннадцатилетнего сына. Мальчик, громко шмыгал носом, теребя подол кофты. Нужно его приободрить. Ты взяла руки мальчика, сжав их.        — Милый, бояться - это нормально, как и сомневаться, так и плакать, — ты смотрела в темные глаза сына, удивляясь, как в таком возрасте ребенок может иметь такой осознанный и взрослый взгляд. Многие взрослые, даже не могут так смотреть. Черт, как он похож на отца. — Но знай. Либо мы поглотим свой страх, либо позволим страху поглотить нас самих. Это зависит уже от нас.       — Эту фразу я запомнил раз и навсегда, потому что именно она помогала мне вставать каждый раз и идти дальше. — Спокойно произнес он, осмотрев толпу студентов, которая не сводила взгляда с него самого. — Серьезно, это настолько просто и понятно, что мы забываем об этом, давая нашим переживанием и страхам поглотить нас. Надрываясь, плача и мучаясь, мы не осознаем, что сделали достаточно, и нам нечего бояться. Мы сделали все возможное.       Наступила тишина в зале, несвойственная для стен в школе. Все смотрели на Дайчи и ожидали его последующих слов. Они смотрели на него, как на что-то превосходное, волшебное, будто он тот, кто может предсказать будущее или помочь выбрать правильное направление.       — Но многие этого не понимают, продолжая надрываться и боятся сделать ошибку, не понимая, что пора остановиться. И это ужасно! — воскликнул он, обводя руками зал. — Так мы живем в эпоху вины, которую испытываем, когда нам приходится, получать плохую оценку за то, что недостаточно умны, или прекращаем общение с кем-либо из-за недостатка времени. Но, если говорить честно, то некоторые ошибки и отношения нужно похоронить. Их стоит переосмыслить и принять, как действительность. Мы ведь не обязаны быть привязанными к людям из нашего прошлого, зубрить весь школьный материал 24/7. Общество требует, чтобы мы были Эйнштейнами, сохраняли людей, словно реликвии, — Дайчи снова посмотрел на тебя. На этот раз уже у тебя глаза были на мокром месте, — но подобные ожидания нереалистичны и приносят вред. Проще говоря, мы не обязаны следовать предрассудкам и мнению устаревшего общества. Мы имеем право выбирать, что мы делаем и кто окружает нас, будь это в соцсетях или в реальной жизни, даже если это может причинить кому-то боль.       По твоим щекам побежали слезы, и ты посмотрела на Киёми, который не сводил серьезно взгляда от сына. Он был сосредоточен на его фигуре, но его мысли были совершенно в другом месте. Из-за маски ты не могла сказать точно, какие эмоции он испытывает, но по его взгляду было и так ясно. Он сожалеет о том, что произошло между вами. О вашем разводе.       Когда вы впервые перестали жить вместе, Дайчи постоянно задавал вопрос: «Где папа?», и тебе со скрежетом в сердце приходилось врать ему. Когда вы решились официально разойтись, то Дайчи ничего не сказал. Совершенно ничего. Он просто кивнул и пошел к себе. И вы даже представить не могли, что он испытывал по сей день.       — Одна из части взросления заключается в том, что мы до сих пор не смогли найти свое признание, — с сожалением произнес Дайчи, облизнув пересохшие губы. — Не многие с молодых лет знают, в чем их предназначение. Для одних это религия, для других это искусство, для третей это мир собственных историй, — он улыбнулся и перевернул лист. — А для какого-то разведение священных коров.       В зале послышался смех. Ты тоже усмехнулась, убирая носовой платок.       — Но, самое страшное, что большая часть взросления - это наши сожаления. «Мне очень жаль!» «Оно того не стоило!»«Я соболезную.» «Я не должен был так поступать.»«Зачем я это сделал?!». Все эти сожаления только и делают, что угнетают нас, не давая идти дальше. Почему именно так?. Почему мы не можем быть просто быть благодарны тому, что имеем сейчас и радоваться жизни? — чуть задыхаясь, произнес юноша. — Мы должны быть благодарны за все, что имеем.       Дайчи и Сакуса ехали в машине слушая мелодичную музыку. Сакуса спокойно смотрел вперед, плавно руля и соблюдая правила дорожного движения, а маленький Дайчи сидел на заднем сидении, смотря на облака, которые спокойно плыли по ярко-голубому небу.       — Пап, — спокойно позвал мальчик.       — Что? — буркнул Сакуса, не сводя глаз с длинный дороги.       — Что тебя делает счастливым? — спросил ребенок, болтая ногами, которые не доставали до пола.       В этот момент, волейболист опешил. Он быстро взглянул в зеркало на сына, а потом обратно на дорогу, думая о том, что ему сказать.       — Я рад, что могу жить так долго, занимаясь любимым делом. Все что происходит в этой жизни со мной как плохое, так и хорошее, является частью становления меня, как личности, и эта мысль делает меня счастливее, — он повернул руль, на узкую дорожку до дома. — Мне повезло встретить людей, с которыми общаюсь и играю волейбол. Я рад, что встретил твою мать и у нас появился ты. Все это — моя жизнь, и какая бы она не была, я рад, что она у меня есть.       Сказал он, заехав на участок дома.       — Мне повезло жить такую жизнь, — продолжил Дайчи, смотря на листок с последним абзацем, — встречать таких людей, иметь прекрасных родителей и играть волейбол. Хоть жизнь несправедлива и неправильна, она все равно полна яркими и светлыми красками, которыми нам нужно воспользоваться. Так что я хочу сказать, школа — это этап жизни, который мы прошли. Она послужила нам полезным опытом в получение и достижении наших жизненных целей. Не надо расстраивать из-за того, что ты одинок или не выбрал верный путь. Рано или поздно ты его найдешь. Главное нужно продолжать идти. И все у тебя получится.       Сакуса повернулся к учителям и кивнул:       — Спасибо вам за то, что показали какая может быть жизнь и какие уроки из нее мы должны усвоить для достижения дальнейших целей. Спасибо за все.       После его благодарности выпускники встали со стульев и громко зааплодировали, выкрикивая его имя. Даже ты встала со стула и крикнула из серии: «да, это мой сын!»       — Все-таки мы неплохие родители, раз воспитали такого сына, — послышался сзади голос Киеми. Он встал в следом за тобой, прижавшись к твоей спине.       Крики, духота зала, радость за сына и близость Киеми — вызывала у тебя мурашки по телу. От переполняющих тебя эмоций, у тебя слегка зазвенело в ушах.       Дайчи —твой сын убедил, что твое решение невероятно смелое. Потому что вы с Сакусой плыли по течению. Вы не проявляли в полной мере своих способностей и не делали друг друга счастливыми. А сейчас, спустя столько времени, вы снова стоите вместе, чувствуя невероятную гордость за сына, понимая, что это та отправная точка, которая наконец смогла вас примирить.