Эхо любви

По дороге мы разговаривали о всяком: о разных историях, сказках и легендах — признаться, это была наша самая любимая тема. Время так быстро пролетело, что мы и не заметили, как оказались в городе. Но честно, мне уже не хотелось — обременять этой непонятной сменой настроения я своего дядюшку не стала. Не хочу, чтобы дядя думал, что я легкомысленная. Потому мы гуляли до самого вечера, пока наши ноги не устали. Передвигаться пешком так долго, давно я вот так не гуляла. — Как насчёт перекусить? — Аид потянул меня за плечо, тем самым оттаскивая меня от очередных интересных витрин. — А? Что? Прости, — я слегка хихикнула. Все бы ничего, но любовь к моде и красоте — это мое призвание. Поэтому, когда вижу что-то неотразимое, я утопаю в мыслях о том, как до этого могли додуматься и с чем бы это надеть. — Я говорю, пойдём покушаем, — затем он, покачав головой, ухмыльнулся и дернул меня за нос. Как неуклюже! — Зато слушать будешь, — добавил он, а затем взял меня за руку и повёл вперёд. Я была несказанно рада этому поступку, потому что сама никогда бы не решилась на подобный шаг… Мы пришли на рынок: тут было много пожилых крестьян и бездомных детей, которые зарабатывали деньги на своё проживание. Конечно, смотреть на это больно, но жизнь сурова. Люди всегда хотели жить вечно, как мы. Мы давали им такую возможность до последнего момента, пока нам это не надоело. — Что бы ты хотела? — Спросил Аид, отойдя от потока людей, придерживая меня за руку, чтобы не убежала. А такое бывало. — Я предлагаю взять продукты, а потом я приготовлю всё, что захочешь, — по-другому тут никак, здесь нет лавочек, в которых можно было бы остановиться и покушать. Все питаются только у себя дома — это и правильно. Дядя согласился со мной. Взяли много продуктов и высоко ценившихся специй. Выбирая только самые лучшие. Затем, мы пошли куда-то за город. Для чего, ведь мы можем остановиться тут? И идти ещё дальше нету смысла. — Куда мы так спешим? — мы шли быстрым шагом по песку, камням. С координацией у меня все очень плохо. Иначе как ещё можно объяснить тот факт, что я споткнулась на ровном месте? Идти больно, но я не хочу ссориться с дядей из-за того, что я его не догоняю. — Болит? — Аид прикоснулся к моей ране, было не приятно, но я солгала и сказала, что мне совсем не больно. На что добавила человеческое выражение: «До свадьбы заживет». Так мы и дошли до скромного кирпичного домика за городом. Обычная тёмно-коричневая крыша с большой трубой. Так же по всей южной стене, забираясь на крышу, рос невероятно красивый, но незнакомый мне вид плюща. Выглядело очень мило. — Мы будем тут жить? Дядя, отпустив мою руку, подошёл к двери и открыл её ключом, который взял буквально из ниоткуда. После чего он распахнул дверь и сказал: — Да, пойдём. Снаружи это был самый обычный домик, но когда мы вошли внутрь, я замерла. В доме будто царила другая эпоха: богато обставленные комнаты напоминали мне свой собственный дом. Ничего, успею рассмотреть все потом. Сейчас я занята иным занятием: нужно приготовить ужин. К счастью, я знаю, как всем этим пользоваться. Не прошло и часа, как с кухни стал доноситься невероятный запах запеченной курочки. Не знаю, что можно было ещё приготовить, но я испекла хлеб и даже сделала вино, конечно, не без помощи своего дара. Звать дядю мне не пришлось, он пришёл сам и сразу же стал хвалить мои способности кулинара. — Когда ты успела научиться готовить? — с улыбкой я начала рассказывать эту историю. О том, как в детстве любила понаблюдать и порой даже поучаствовать в разных хозяйствах в доме родителей, естественно в тайне от отца и присматривающих за мной нянь. Аиду с каждой моей историей становилось не по себе: ему до сих пор не верится, как в таких-то условиях выросла прилежная, по его субъективному мнению, дочь. Так мы и поужинали, вспоминая прошлое. К моему счастью, вино сгладило напряжение и я, наконец, смогла расслабиться, и даже немного забыться. Дядя не разрешал мне много пить, говорил, что это никоим образом не красит меня как женщину, поэтому он отобрал у меня бокал и допил его залпом. Эх, а я только начала входить в кураж. После мы ушли на улицу, где на фоне заката я играла свою мелодию. Об этом меня попросил Аид, и я с радостью проявила себя и в этом… Я готова отдать всё за такое вот его внимание. Он изучал меня всю, а я была отвлечена игрой, боялась ошибиться или не уследить за ровной осанкой… После очередной игры меня вновь начинают терзать вопросы, которые я таю в себе. И теперь, когда мы один на один, я могу задать их ему с уверенностью, что нас никто не услышит. — Дядя, кого ты любишь больше всего на свете? Мужчина отстранился, пристально глядя в мои глаза. — О какой любви ты сейчас спрашиваешь? — дядя, до чего же ты вредный! Думаешь, спугнешь меня? — О плотоядной любви мужчины и женщины. — Дитя, я могу воспринять это как твое влечение ко мне, — хитро прищурившись, он расплылся в усмешке, словно застал ребёнка за чем-то неприличным. — Верно, тебе, дядюшка, этого хотелось бы, жаль, что реальность не такая сладкая, — лучшая защита — это нападение верно? Наглая врунья… Аид нахмурил брови, смутившись таким моим поведением: и правда, я ведь сейчас его обманула. — Габриэлла, ты мне раньше никогда так не грубила, — сощурившись, мужчина коснулся моего лица и заставил меня смотреть ему в глаза. — Моя ошибка, что не досмотрел за воспитанием моей дорогой племянницы. В наказание, однако, завтра я отправлюсь гулять по городу один. — Но дядюшка! — При всем моем уважении к тебе как к Богине, я не могу закрыть глаза на такое поведение, — его рука скользнула на мою щеку. — Помни, Габи, ни один Бог не потерпит такого отношения к нему, а в особенности Дионис, твой будущий муж, которого ты и так опозорила на весь Олимп, сбежав из-под венца, да не абы куда, а ко мне, самому не завидному Богу в этом треклятом мире. Хотя смысл мне объяснять, ты и сама знаешь, что об этом сейчас наверняка сплетничают не только те, кто был на твоей с Дионисом свадьбе. — Но я не люблю его… — Именно поэтому ты тут, Габриэлла, — встав, он добавил. — Прошу меня простить, поддержание человеческой формы вводит меня в сонливость, я отдохну, — зайдя в дом, он наверняка лёг спать. Мне стало грустно, я злилась на саму себя. Он оставил меня в одиночестве, заставил задумываться о своём поведении. Но прав ли он? Оглядевшись по сторонам, я прислушалась: вокруг царила манящая тишина, прерываемая лишь шелестом высокой травы и могучих деревьев. Вдали виднелся горизонт, за который уже плавно закатился алый обруч солнца. Ветер обдувал мои плечи и волосы. Прекрасное чувство свободы и одиночества полностью отражало моё нынешнее состояние. Но просидеть я долго не смогла: уже становилось прохладно и нужно собираться идти в дом. Я все равно не послушаюсь его и пойду гулять одна. Аид знает, что для меня главное — провести своё время с ним, пусть же усомнится в этом… Вернувшись в дом, вошла в его покои. Так загадочно, даже мило. Когда он отдыхает, его лицо совсем не выражает эмоций. Бездумно моё тело направилось в сторону кровати, я знаю, насколько тяжело ему находиться тут в этом слабом теле, поэтому, уверена, спит он крепко. Я села на край кровати. Моё желание вновь прикоснуться к нему, почувствовать мужскую ладонь вспыхнуло с новой силой… Я склонилась к его плечу, со страхом позволила себе прикоснуться к нему. Медленно, чуть дрожа, мои руки скользили по его шее до самой щеки. Никогда и ещё раз никогда я не позволяла себе вот так вот трогать мужчину. Однако сейчас мне хотелось сделать то, чего жаждет моя душа. Прошу, позволь мне это сделать… Осторожно, затаив дыхание, я склонялась к нему. От каждого его вздоха моё сердце нервно подпрыгивало в груди. Я знала, что поступаю неправильно… Что это лишь разгорячит меня. Но я прикоснулась своими девственными губами к его губам. Это был краткий и такой невинный поцелуй, но это не то… я хотела… мечтала, чтобы это сделал он… Сам, в своём сознании. Наверное, я многого прошу… на моем месте мне нужно порадоваться, что он спит. И не увидел этого позора… Встав с кровати, поникшая, я ушла в другую комнату, где также уснула до следующего утра. Проснулась я с грохотом — хлопнула деревянная дверь. Вскочив с места, я осторожно отодвинула шторку и заметила своего дядюшку — ушёл гулять… один.